Глава 17 http://www.zaycev.net/pages/5615/561528.shtml
Я торопилась. Спешила. И опаздывала.
По мертвым венам бежала чужая жизнь. Быстро. Медленно. Сладко.
Он прижал меня к стене, чуть сместив вес тела и удобнее поддерживая большими ладонями, да…
«Как это может быть?» - его голос едва слышным эхом ворвался в темноту, захлестывающую мир. Мир на кончиках клыков.
Дернувшись, я уставилась на грязное лицо, чувствуя, как теплая река растекается по подбородку. Жадно вдыхая ржавый, немного солоноватый запах ясности. Собственного восторга.
«Ты видишь ангелов?» - почти экстатическое опьянение сделало меня глупой. Но никто не осудит ходячий труп.
«Разве боль бывает приятной?» - он закрыл глаза и сильнее сдавил бедра, отвечая на собственный вопрос. Грудная клетка двигалась вверх и вниз. Слишком часто. Почти через чур. . На скуле дергался желвак, странно напоминающий удары сердца.
«Только… иногда» - я протянула руку и сдвинула прядь каштановых волос. От виска вниз по щеке игривым ручейком прокатился шрам. Старый. Давно заживший. Изорвавший скулу почти в клочки.
«Как тебя зовут?» - он дернулся от прикосновения и резко открыл глаза. Темные. С каплями зеленого.
«Кэм» - врешь. Знаю, что врешь.
«Я – Лисса. Не люблю спаржу, чаты и шутки – у меня села батарея» - он хмыкнул и почти отпустил.
«Лисса, у меня уже давно нет телефона. И я очень люблю спаржу напополам с жареными крысами. Чаты ненавидел всегда» - его кровь пела во мне в унисон с теплом живого тела. Почти горячего.
«Кэм… Скажи…» - мужчина почти вбил меня в стену и охнул, испугавшись собственного натиска.
«Не хочу разговаривать. Хочу…» - изогнувшись, я крепче стиснула его талию и поцеловала.
По-настоящему. Жадно. Горько. Будто вспомнив, как это делается.
А потом просто повалила в ворох замурзанных коробок, использованных банок, чужого тлена и разлагающихся продуктов. Кэм просто держал руки на моей талии и смотрел. Прямо, спокойно и как-то сдержанно весело.
Он знал, что это – последний раз. Знал, зачем я поймала его в переулке. Знал, что слова «стоп» не будет. Но не знал, что все иначе.
«Лисса, не так…» - он неожиданно резво вскочил и, схватив меня на руки, побежал.
Я прижалась к теплой стене его торса и принялась лизать середину грудины, залитую алым островком крови. Кэм продолжал бежать, иногда притормаживая, когда нога особенно сильно доставляла неудобство. Но не говорил ни слова.
В гелиевой темноте горели звезды. Бурчали нищие. Пели сверчки. Легко взлетала пыль. Вездесущие крысы грызли отбросы. Где-то умирала жизнь. Но только не для меня.
Все было так давно.
Я надеялась забыть. Не думать. Хотя бы в смерти.
Но указующий перст отца навязчиво дергался перед носом. Прямая спина. Равнодушный дым сигары.
- Ты выходишь замуж.
- Этого не будет.
- …
Теперь я могу выбирать.
- Нет! Убирайся! – шея была так близко, как и множество других сладких мест. И я сказала нет. Просто повалила на землю при очередном повороте. Сама не понимая, почему.
- Малыш, не уходи! – его тянущий, сдавленный шепот, разорвал темноту и врезался в мой давно умерший мозг. Питер дал мне фору. Позволил выбирать. Разве я не могу сделать то же через несколько десяток лет?
Серые дома. Испуганные прохожие. Легкая изморось опаски и страха.
Зачем ты пришел сюда?
Зачем ты придумал иной мир?
Зачем ты… Так просто сказал – «Да»?
Я бежала, словно полоумная. Все еще голодная. Злая на себя и на нашу анонимность.
Злая от того, что давно не была человеком. Злая от насмешливых ухмылок глупой памяти.
Так давно. Больно было от глупости. От ерунды. Неосторожно сказанного слова. Неправильно выраженного желания. А потом стало смешно.
Я убила собственного отца. В тех самых доках, где он посещал любовницу. Старый, добрый, сильно обеспеченный оптимист, верящий в католического бога. Умирая, он забавно выпучил глаза. Так и не смог понять то, что принять не желал, глупыш. Кровь его была горькой. Как и его жизнь.
Резко обернувшись, увидела другого бродягу – обычного, бомжеватого вида пропойцу, которые горстями обитают в таких местах. Он спал, крепко прижимая к себе бутыль с чем-то мутным. Глаза беспокойно дергались под закрытыми веками, длинные волосы и борода давно забыли, что такое расческа. Воняло от него неимоверно. Значит дышать пока не будем, - подумала я, наклоняясь, и быстро дернула мужика на себя. Он забормотал, но глаз не открыл.
Не бойся милый, тебе не будет больно.
Этого мне не было жаль. Этого я выпью до дна.
«Ты убежала от меня ради старины Джорди?» - я не вздрогнула. Просто аккуратно положила бородача на место, слегка поправив грязную одежду, и обернулась.
«Уходи…Кэм» - настроение улучшилось, и было совершенно плевать, что через пару минут старик познакомится с создателем или кем там лично.
«А еще недавно ты хотела моего… общества» - он снова улыбнулся в темноте и пошел навстречу. Дурачок, ты так хочешь умереть?
«Да я и сейчас не сильно против, но… ты не хотел бы… ммм… почиститься?» - в голове зародилась одна странная идея, постепенно обретающая четкие очертания.
«Извини, мой номер-люкс заморожен, как и кредитная карта» - голос стал немного прохладным. Наверное, и на его месте тоже цепляют бестактности.
«Ничего, номер найдется» - черт, как он вовремя мне попался!
«У меня нет денег» - спокойный, совершенно не расстроенный. Скорее скучающий. Никто не любит неопределенность на весах «приятно-плохо».
«Я заплачу. Но взамен ты мне поможешь, договорились?» - едва сдерживаясь, чтобы не подпрыгнуть от радости.
Кэм прикрыл глаза и шепнул: «Вода. Чистая кожа. Мытые волосы. Запах свежей одежды. Женщина. За это можно продать душу дьяволу» - тряхнув головой, он кивнул: «Я согласен».
Мы достаточно быстро отыскали такси и через несколько минут остановились на проспекте Святого Чарлза. Словоохотливый водитель рассказал, как найти отель.
Увидев вывеску «Гостиница», я схватила парня за руку и потащила к дверям. Он выглядел немного растерянным и от этого забавно помолодевшим. До лет восемнадцати. Если они бывают выше шести футов ростом. В свете ярких фонарей сытого бомонда его вид был еще более удручающим. Но мы это исправим.
Кэм вдруг замешкался у дверей. Я дернула его по сильнее, слыша, как хрустнул маленький суставчик в локте. Мужчина тряхнул головой и прошипел: «Женщина, прошу не надо калечить мои руки», - но упираться перестал. Какой смелый мальчик, ха!
В холле царила приятная полутьма, слегка потревоженная мягким звоном колокольчика на двери. Отыскав конторку с портье, я отпустила локоть Кэма и приблизилась, шепнув: «Постой здесь».
Портье был как везде. Штампованный, словно пластиковая посуда – молодой до 30, однотонный костюм, прилизанная волосок к волоску стрижка, приторная улыбка и бегающие, пытливые глазки. Ах, да… У этого еще прыщ был на лбу. Неумело скрытый челкой. На бейджике – «Том Морти». Хорошо, что не Джон Траволта! Хотя даже у звезд бывают прыщи, правда?
Улыбнувшись, я легко залезла в глупую голову – сегодня играют Хочкисс и Ко, в продажу поступил новый плейбой, мать мучается подагрой и разговаривает по ночам, Алисия не соглашается на секс без презерватива, а у меня классные сиськи, - улыбнувшись шире, я сказала: «Ключи. Лучший номер. Душ, ванна, холодильник, телевизор, кондиционер, бар, сушилка, короче помогите девушке сделать правильный выбор» - прыщавый моргнул и мысленно решил, что губы у меня тоже очень даже ничего.
Кэма он не увидел моими стараниями и, отцепившись от мозга бедного Тома, я словила последнюю шальную мыслишку – а не стоит ли бросить Алисию с ее презервативами?
Согнувшись, я расхохоталась и почти упала. Но «добрый» Кэм крепко шлепнул по заднице и пришлось идти.
Распахнув дверь, я скинула туфли и легко прыгнула на ковер. Комфорт номера всегда определяется полом, точнее – тем, что его покрывает. Почти как с людьми. Ковер был с длинным ворсом, мягкий и ощутимо теплый, что было приятно в двойне – потому что и я уже была не холодной. Спасибо старине Джорди.
Послышался какой-то звук. Кэм опустился на колени и прижал ладони к ковру – бледно-серо-синей расцветки. Темные пальцы едва заметно порхнули над ворсом, и он снова издал этот звук.
«Покажи мне ванную» - сказал он сквозь зубы, не поднимая глаз. Стараясь не думать о его реакции, двинулась к двери чуть дальше от входа и резко ее распахнула.
Белая плитка и огромное зеркало напротив странной формы лохани. Справа – унитаз с полочкой для туалетной бумаги и прочей белибердой. Слева нечто вроде шкафа-трюмо – пузырьки, колбочки, стаканчики, коробочки. И на фоне этого сильный, почти невыносимый аромат роз – не здесь ли наш Томми намеревался сломить неприступную Алисию?
Я прошла к лохани и легко повернула краны. В чугунный бок ударилась горячая струя, дохнувшая паром. Боже…
«Кэм, раздевайся. Совместим приятное с полезным – пополощимся и поговорим» - стянув свитер, стала снимать штаны.
«Стой» - большие ладони легли на мои и слегка вздрогнули. – «Я не буду мыться с тобой. Я хочу очиститься, насладиться этим хоть на минуту, а не переживать, что могу кончить в любой момент от вида голой, красивой девчонки» - он говорил с закрытыми глазами, все крепче сжимая ладони.
«Хорошо, я подожду тебя» - он кивнул и отвернулся, а я вышла, мягко прикрыв за собой дверь.
Подумав, взяла телефон и набрала знакомые цифры.
«Лисса, ты… зачем звонишь?» - в этом весь Аро.
«Сегодня я не приду. Увидимся завтра. Для тебя же будет лучше, если ребенок доволен. Иначе я буду недовольна» - в голосе было мало злости, поскольку месть уже близка. Скорее приходилось сдерживать восторг.
«И что случится?» - мурлычет. Зря мурлычешь. Завтра. Скорее бы завтра!
«Что-то на что мне хватит изобретательности» - зная Аро, я торжествовала в меру. Испортит ведь все удовольствие.
«Я жду тебя, Лисса. Завтра. С сюрпризом» - он нажал отбой, и несколько секунд частые гудки плыли в уши. Потом заглохли сухим щелчком на аппарате.
Я села на кровать и тупо уставилась в пол. Ошибки не дано. Я должна поставить Джейка на место и Кэм мне поможет. Если мне удастся избавится от этого каннибала ящериц – куплю заморышу квартирку и найду работу.
Мысли потекли, затягивая в обычный водоворот, так что я очнулась от звука шагов.
Он стоял на пороге ванной и в упор смотрел на меня. Шесть футов роста, темные, тяжелые от воды волосы, странная форма глаз, особенно на той стороне, где был шрам. Черный халат Кэм завязал на поясе. Красивый мужчина. Думаю, слегка за тридцать. Скоро нам будет хорошо.
«Почему ты на улице?» - странный вопрос. Никто из них не любил отвечать. Не знаю, зачем спросила.
«Думаю, это знание тебе ни к чему. Мы здесь по другому поводу» - он легко вздохнул и растянулся на теплом ворсе, крепко сжав кулаки, и иступлено зажмурив глаза, - «Что я тебе должен?» - на миг я потеряла дар речи, восхищаясь его бесстрашием.
«Почему ты не боишься?» - открыв один глаз, Кэм улыбнулся.
«Я пропитался дерьмом, крысиным пометом и помоями. Я дрался с бомжами за кусок плесневелого хлеба. За это мне украсили лицо» - он слегка поморщился и снова улыбнулся, - «Надеюсь, ты не соберешься снимать с меня кожу?»
«Кэм… Мне нужно, что бы ты сыграл роль моего избранника. Но я… не человек» - затаив дыхание, я ждала его реакции – отвращения, страха, смеха – чего угодно. Все – кроме согласия грозило бы смертельным исходом. Как бы не ни хотелось.
«Я согласен быть кем угодно, кроме педика. Поцелуйте меня, крошка» - рассмеявшись, я подбежала и скользнула губами по теплой, смуглой щеке. – «Давай в ванну – очень жду продолжения нашего договора!» - окунаясь в горячую воду, я вспомнила его глаза. Глубокая рубиновая зелень, вкрапленная в обсидиан. Омут, с молящими о пощаде чертями.
А впереди длинная ночь. Возможность познакомиться по ближе. Теплая шея. И предвкушение.
