Quote (RUDIK1577)
конечно,писать лучше когда есть желание к этому,тогда и результат радует
Ну....я вообще-то уже все написала в тетради.....вот на комп лень вводить...эт у мя дело долгое....)
Seli, привет-привет)))))))та я на самом деле уже оооч давно вернулась)))у мя прост комп сломан был(Добавлено (31.07.2009, 08:48)
---------------------------------------------
Глава 22. Жить умирая
Синева, поглотившая меня, была ультрамарином подводного мира. Вокруг хаотично вырастали огромные водоросли, которые, подобно непроглядному занавесу, размеренно колыхались, отсчитывая свой собственный ритм, в пенистых течениях океана.
Но водоросли неожиданно разделились, и я не задумываясь, ни на секунду поплыла в коралловое царство.
Позади ветвистых белых и розовых вееров, позади щупалец голодных подводных пламенных цветов я видела колонны, стены без крыш, разрушенные башни.
Я проплывала над комнатами, где маленькие рыбки играли в прятки с большими хищными рыбами. Впереди, на мелководье, солнце окрасило воду зеленоватым золотом, и я различила чуть яркое мерцание шпиля и очертания купола. И вот, наконец, я нашла то, что искала. Он лежал на дне, в песчаном углублении, куда не доставали солнечные лучи. Камни прижимали к песку обрывки его одежды, его глаза были прикрыты.
Я посмотрела на его спокойное красивое лицо со странной тоской, возникшей в моем сердце или там, где должно было быть сердце. Я с холодной зарождающейся лаской погладила его щеку. Холод неожиданно окутал меня, но это не могло меня остановить. Я подняла заледеневшие камни и поцеловала его холодные губы. И тут глаза его открылись – он посмотрел на меня. Вода тут же отступила, как отступают волны от берега. Он лежал под бронзовым небом и улыбаясь протягивал ко мне руки…
Я открыла глаза и замерла, как песок, на котором лежала.
Я явственно ощущала, как стихает дневной шум вокруг, и остров окутывает ночной покой. Я словно оказалась у самого центра мира. Молчаливая и безутешная балансировала в тлеющей пустоте.
Поддавшись тяжелым векам, я опять закрыла глаза и размерено задышала в такт с ласковыми волнами. Море помогало, то глубоко вбирая в себя воду, то выталкивая ее обратно на драгоценный песок. А я все продолжала дышать в одном ритме с морем, и вскоре сердце забилось ровнее – я успокоилась.
Я вспомнила, как в самые последние дни ложилась рядом с Рэфом и слушала его дыхание… Становилось чуть светлее, из любимого сада раздавалась песня ранней пташки, рядом ровно дышал он, лежа на моей руке, и я тихонько освободила руку, не потревожив его. Ночь шла к концу, и я обвилась вокруг своего возлюбленного, прижавшись грудью к его спине. Мне нужно было его тепло и наша близость, хотя бы на короткое время, которое оставалось быть вместе…
Как только наш самолет коснулся земли, мы еще не до конца осознали масштабы трагедии. Помню, что все последующие дни слились в одно сплошное пятно. И только спустя пару недель, со всей силы набросилось чувство потери – оно накрывало меня с головой. Вся несправедливость случившегося вдруг обрушилась на меня. А вот сейчас плечи прошлого и несбывшегося будующего сдавили меня так, что я опять начала задыхаться.
В дальнейшем, день за днем, я лежала часами напролет, уставившись в темноту, стараясь не переживать снова и снова, не воскрешать в памяти. Я старалась вообще ни о чем не думать и от этого начинала болеть голова.
Мы часто всеми прогуливались по берегу, наслаждаясь спокойствием. Обычно на пляже бывало много народу, но плохая погода прошлых дней отталкивала туристов.
Когда мы выходили на берег, солнце закрывало вуаль тонких облаков и дул холодный ветер. Рассеянный свет покрасил все серой краской, к кромке прибоя катила одинокая океанская волна. На пляже не было ни души. Так спокойно, так тихо, так хорошо…
Уилл на днях собирался проведать Йоркшир, Летти тут же вызвалась лететь с ним, а Кайлеб уже завтра отправлялся в Манчестер. Получается, здесь оставались только я и мисс Уиклоу. Это даже к лучшему.
Когда я проснулась, было темно. Часы показывали половину третьего.
Несколько минут я просто лежала, ощущая при этом такой желанный покой и, хотя очень хотелось спать, чувствовала себя отдохнувшей. Вдруг мне показалось, что в комнате кто-то есть или вот-вот появится. Просто воздух немного сгустился, не приняв еще какой-либо определенной формы, а потом я услышала приглушенное сердцебиение.
- Заходи, я рада, что ты пришел, Уилл. – Совершенно искренне сказала я.
- Я тебя не разбудил? – спросил брат, присаживаясь ко мне на кровать. Он был настроен дружелюбно.
- Какая разница?
В ответ он лишь улыбнулся, ведь, как никто другой знал и понимал меня.
Он долго и пристально вглядывался в мое лицо, пока подсознательно не определился с вопросом. Я даже раньше него поняла, каким он будет.
- Ты встретила там кого-то… в Форксе?
- Ох, Уилл, все это бесполезно. То, что случилось навсегда останется со мной, как глубокая зияющая рана, видная только мне. Я не смогу забыть. Боюсь, меня подкосило уже навсегда. Мне нет места в его жизни.
- Нет уж, сестренка, так не пойдет! – не объяснив больше ничего, он любяще поцеловал меня в лоб и поспешил поскорее уйти, пока я не почувствовала то, что томилось у него в голове. К братцу в кой-то веки пришло озарение.
На следующее утро трое Кейплов улетели на нашем личном самолете в Лондон. Мы с мисс Уиклоу проводили их, а когда вернулись домой, я обнаружила у себя на журнальном столике сосуд, которого раньше не было. К нему была приложена записка. Я узнала почерк брата:
« Ты знаешь, что это. Один единственный глоток - и ты забудешь все. Ты сможешь начать все сначала. Не сомневайся, твоя семья, какой бы выбор ты не приняла, будет рядом. Нужно лишь поверить… Решать тебе»
Сосуд из горного хрусталя был очень маленький, не больше флакончика духов. Когда я подняла его к свету, лучик сразу рассыпался на все цвета радуги и заплясал разноцветными огоньками по стенам. В голове кружилась только одно: что все это значит? Неужели вчера именно это пришло в его пустую головешку? Это шутка такая? Он что, издевается?
Несомненно, я знаю, что именно он имел в виду. Речь о легенде, древней, как мир. Кайлеб их знает тысячи, специально разыскивает, а я в курсе лишь некоторых. Так вот: есть такой совершенно особенный источник, так называемый Родник Леты – вода Забвения (по-моему, хрень полная) Глотнешь, и сознание освободится от заботы и печали, от боли… исчезнут все воспоминания.
Давным-давно многие пили эту на вид простую воду, думая, что смывают с себя груз прошлого (люди тупые были, короче)
Как вы уже наверняка поняли, я никогда не верила в подобную чушь. А братец хорош, даже сейчас не перестает издеваться. Но что значат строки: «Нужно лишь поверить…» Да, он знает, что эти слова вызовут у меня лишь смех и ни намека на серьезность, но… черт, что-то тут явно не так!
Все эти легенды о целебных водах… он знает, как я отношусь к подобной дребедени. Так, к чему весь этот цирк?
Скептически еще раз, бросив взгляд на притягательную обманку, я решила пока не выбрасывать флакон и оставила его на прежнем месте.
Полдень.
В одиночестве я спустилась по тропинке от дома к морю. Пройдясь по обрывистому берегу, я села на место, которое когда-то очень любила и погрузилась в размышления.
От отчаяния я поддалась ритму окружающей природы: задумчивому шелесту листвы, поднявшемуся ветру, слабой пульсации земли. Булькающий голос воды был подобен нескольким нотам, вырванным из общего хора, из музыки моря, эхо которой раздавалось на пляже, на Краю Бытия.
Стоял прохладный ясный день, по небу плыли легкие облака, похожие на мазки тонкой кистью.
Любовь приходит незаметно. Подкрадывается сзади, подает на голову с неба, подстерегает за углом, томится годам и не находит выхода.
Любовь во всем: в стуке сердец, в нежности и заботе, в искренности, в вечности.
Любовью накоплены наши мечты, самые глубокие мысли, скрытые желания – я испытала все это. Я безумно благодарна жизни, за то, что она предоставила мне такой бесценный подарок, который вторгся в мою душу, словно сладкий яд.
Человек не может без любви, ведь тогда жизнь теряет смысл и направление своего течения. Без любви невозможно понять, что такое счастье. Я безмерно рада, что мне удалось постичь это чувство.
В одно мгновение жизнь потеряла смысл, когда его не стало. Почему так нелепо сложилась судьба? За что так жестоко поступила с нами, нашими жизнями, любовью?
Он был будто подарком с небес, знаком свыше. Сколько же было всего нежного и прекрасного, тепла и заботы. А теперь все совсем по-другому… серые улицы… тишина, окружающая меня везде. Такое чувство, что смерть – это просто защитная реакция человека на жизнь.
Я до сих пор слышу его голос, парой даже чувствую прикосновение теплых губ, шепчущих нежные слова. Слова любви. Но открывая глаза снова попадаю в этот бесцветный мир, населенный хищниками, к числу которых я не отношусь.
Я боюсь, если буду с кем-то другим, заменить светлые счастливые воспоминания новыми, куда менее приятными. Вот уж чего бы мне совершенно не хотелось. Я предпочла бы намертво вцепиться в каждый осколок нашей с Рэфом любви. Но это не мешало его лицу постепенно стираться из памяти, что пугало и отталкивало от окружающих.
Когда он мне снился, здесь каждую ночь, это был уже не совсем он, а какой-то придуманный человек, плод моего воображения, с другим лицом и другим голосом.
Иногда на улице, уловив знакомый аромат, я на мгновение переносилась в прошлое – в безвозвратно ушедшие счастливые дни. Легко сказать: «отпусти»…
В последнее время, стоит мне задремать, как образы Эдварда и Рэйфарла перемешивались в сознании. Их тела и лица накладывались друг на друга, стирались границы – не понять, где один, где другой.
Наш дом хранил воспоминания, разум - нет; сердце лелеяло чувства, я – нет!
С тяжелым сердцем я брела по золотому песку. Ощущение раскаленной лавы в мозгу, вызванное слезами, головной болью и лихорадочными размышлениями все не проходило. Порывы неожиданно налетевшего секундного ветра, казались мне хлесткими ударами – наказанием за сомнения.
Нет, я не буду плакать, только беречь дорогие воспоминания, хотя… сердце подсказывало, что я не могу позволить себе такой роскоши, заодно напоминая о загадочном флакончике, ожидавшем своего часа, сила которого заключается, прежде всего в вере, которой я раньше не обладала, но ведь сейчас все изменилось…
Каждая секунда жизни с Рэфом была блаженством, но настала пора двигаться дальше, начать жизнь с чистого листа. Для этого мне осталось сделать всего немного, сердце уже все решило за меня. Остается лишь наедятся, что судьба не поскупиться на новые чудеса, на полезные уроки, помогающие набраться мудрости и терпения. Я получила в дар бесценное сокровище – жизнь, и вот я здесь, дома, где меня любят и дорожат мной. Иной раз жизнь обрывается – это больно и страшно, но в конечном итоге самым важным оказывается не сколько она продлилась, а как ты ее прожил.
Но что же будет, не сделай я того, что должна?
Передо мной предстала нагнетающая картина, в которой мое сердце никогда не обретет свободу, будет сжиматься от боли год за годом, пока окружающие сознания, неуправляемый разумы, не подавят меня, превратят в ходячий бесчувственный овощ, но все это будет происходить у меня внутри.
На самом деле люди будут видеть, как я вернусь в Форкс, в школу, к учебе, к неуклонному медленному движению своей наперед предсказанной жизни. Я – прилежная ученица, сдам экзамены и поступлю в университет, постепенно в тайне ото всех сходя с ума, а потом наверняка сделаю успешную карьеру или зачахну, подобно букету цветов, где-нибудь в самом отдаленном уголке мира.
Возможно, наступит день, и я выйду замуж, за того, чьи мысли покажутся мне более или менее достойными, и у меня будут дети, мне исполнится сорок, пятьдесят, восемьдесят, а затем, хотя трудно себе это представить, наступит сон, от которого не пробуждаются. Приговор всему живому.
Может быть, в конечном счете, острота от потери пройдет, рутина каждодневного существования заставит онеметь чувства и очерственеть сердце, но у меня ведь есть альтернатива всему этому. Я не обычный человек, как миллионы вокруг, я живу в другом мире, жила и, несомненно, буду жить!
Мисс Уиклоу уже давно легла спать, и если все получится, наутро она обнаружит бедную девочку с чистыми, очищенными от боли и страданий глазами, с которой случилось что-то необъяснимое. Уилл все поймет и поддержит, а Эдвард… он любит, безумно любит меня, ему хватит одного взгляда, одного прикосновения, чтобы осознать, что я сделала и он будет со мной… всегда, а я буду любить его всем сердцем, боготворить, как и требовалось изначально, а возможно, стану такой же, как он и тогда наша любовь продлиться века.
У меня было много времени, чтобы все вспомнить и осмыслить, чтобы заново пережить те радостные и горькие моменты жизни, которые вскоре будут принадлежать прошлому, но не мне.
Скоро все кончится, призраки отступят во тьму, а я буду наслаждаться жизнью, озаренной светом, пускай это будет всего лишь искусственный свет.
Я надеюсь, что Он не будет потерян для меня, но не могу знать это наверняка. В одном уверена, что в душе кипела вера в Бога, и за эту веру я держалась изо всех сил, ведь вскоре у меня останется лишь это зыбкое чувство. Все уйдет – страх, страдания, темная любовь, останется только вера.
Рядом с собой я поставила флакончик, который получила от Уилла. Вглядываясь в каждую деталь его узора, я размышляла о глупом отрицании мной всего невозможного, ведь сама являлась частью сказки, и мне представился редкий случай написать конец самой.
Скоро, очень скоро я и не вспомню, что за сосуд стоит на моем столике, и наверняка буду думать, будто это купленные неизвестно когда и где духи.
Мне хотелось попрощаться с Летти, Кайлебом, да со всеми, но я чувствовала, что это лишнее. Главное, моя семья никогда не оставит меня и обязательно примут меня новую, примут и полюбят, а Уилл… он дал мне эту надежду и непременно знал, что сделаю правильный выбор.
Снова тишина… дождь… слезы…
Капли дождя тихо стучат по карнизу и скатываются вниз, продолжая свой путь… путь с небес на землю…
Я закрыла глаза… слезинки покатились по щеке… Нет же… я рада дождю… он хороший слушатель и прекрасный советчик… я не одна… он со мной…
Я увидела привычные золотые берега, частью которых была какие-то полчаса назад, залюбовалась звездной пылью, вспомнила моего Рэфа, ощутила далекий полет на крыльях ветра…
Я впитывала в себя каждую частичку пережитого, пыталась в эти минуты заново прожить каждый миг своей жизни, счастье и вечная боль, прежде чем эта жизнь станет лишь волшебным сном, порожденным тайными глубинами собственного воображения.
Тем временем стрелки неумолимо бежали вперед – мое время было исчерпано. Дрожащими руками я взяла склянку и отодвинула крышечку. Казалось, что мои воспоминания заполнили собой все вокруг, последний раз взывая к моему сердцу… Последний взгляд на циферблат, на слабеющие руки…
Перезвон полночи заполнил комнату… Я поднесла флакон к губам и сделала большой глоток.
В пустой комнате тихо играла музыка.
Добавлено (31.07.2009, 08:50)
---------------------------------------------
Глава 23. Сумерки ее жизни
Мы провели в дороге около часа, когда перед небольшим домом в таком же крошечном райончике, наконец, остановилось такси. Дом был светло-коричневый и ничем не отличался от соседних. Пожалуй, выделялся лишь тем, что его окружал сад с ажурной решеткой, ну и конечно шикарным Феррари, припаркованным неподалеку.
Мы кое-как выбрались из такси и обе стали рыться в сумочках в поисках своих кошельков. Мелисса нашла его раньше и расплатилась с шофером, подарив ему на прощание очаровательную улыбку. Я, залюбовавшись этой милой картиной, случайно выронила содержание сумочки на тротуар и теперь, почему-то проклиная вечно пасмурную погоду Форкса, торопливо пыталась собрать все обратно.
Я обреченно взглянула на девушку, заплатившую таксисту – мою лучшую и единственную подругу и, не смотря на все, что произошло, она навсегда останется ей – веселой, озорной, несомненно, умной, эгоистичной и счастливой, полной противоречий – Сией Кэйпл.
Сейчас ее роскошные тяжелые каштановые волосы были чуть короче, чем тогда – в дни беззаботного детства, но это не мешало им искриться и переливаться в свете уличного фонаря. На ее лице почти не было косметики, если не считать блеска для губ, большая часть которого все равно уже стерлась, но ее выразительные голубые глаза, как и раньше, светились чем-то таинственным и не свойственным обычному человеку. Мелисса всегда говорила, что ее глаза цвета неба, но никак не моря, хотя так было бы правильнее. Обычно окружающие не понимали ее странную реакцию на такое описания цвета ее глаз, но я-то знала, почему даже мимолетное упоминание о чем-то связанном с морем, а значит о прошлых утратах, вызывало у нее агрессию. Сейчас же, конечно, она не придавала этому значения, ведь прошлое забыто, а впереди ее ждет надежное, вполне уверенное и стойкое будущее вместе с постоянной поддержкой ее любимого Каллена.
Смешно, но Мелисса всегда говорила, что я обладаю чем-то неуловимо притягательным, внутренней теплотой и ранимостью, которой, как она считала, всегда не хватало ей самой.
Под ее бежевым плащом виднелось золотистое шифоновое вечернее платье. Со стороны она выглядела успешной и очень деловитой с излишней долей самоуверенности. Снова она удивила меня, рассказав о том, что заказала такси еще за три месяца до праздника и уже тогда оговорила стоимость и размер чаевых.
Я оставила свои ничтожные попытки достать карандаш для губ, закатившийся в водосточную канаву, собрала оставшиеся вещи в пределах видимости и выпрямилась, последовав за подругой в дом.
В то время как Мелисса на ощупь пыталась найти выключатель, я почему-то вспомнила разрыв со своим последним ухажером. На этот раз мне подвернулся какой-то сумашедший, который устроил погром в моей квартире в Лондоне, когда я попыталась поставить точку в нашем коротковременном романе, скорее интрижке. С тех пор я жила с Мелиссой в Форксе.
- Хорошая была вечеринка. – Спустя около получаса попыталась я начать разговор, стоя перед зеркалом и вынимая из волос шпильки.
- А, по-моему, отвратительная! – возразила Мелисса. В нотках ее голоса явно чувствовалось пренебрежение и раздражение. Вот только я никак не могла понять, с чем связан такой тон. Последнее время она стала просто невыносимой и в какой-то степени меня это даже немного радовало. Ведь сейчас, пускай и так, но я видела в ней прежнюю Мелиссу.
- Шампанское какое-то кислое, – продолжила она, - про угощения я вообще молчу. Мы туда поехали только чтобы взглянуть на фейерверки…
- А про своего Эдварда ты случайно не забыла? Кстати, хорошо, что хоть какая-то еда была, если учесть то, что ее делали те, кто вообще никогда не ест! Куда делась твоя благодарность? Неудивительно, что родственники Эдварда тебя недолюбливают.
- Как и большинство гостей! - не обратив на мои слова ни малейшего внимания, продолжила она. - Кстати, а о чем это ты шепталась с моим начальником? – резко сменила она тему разговора. И даже не знаю, хорошо это для меня или нет.
- У них с Ванессой какие-то проблемы… - несчастным тоном попыталась оправдаться я. – Он пригласил меня на ужин, как раз, чтобы обсудить это.
- Парни с проблемами так и тянутся к тебе, как мухи к сточной канаве. – Безжалостно заявила подруга. – Так что ты ему ответила?
Я засмеялась, заранее предвидя ее реакцию.
- Я не смогла найти предлог для отказа.
- Тебе и не нужен никакой предлог. Просто скажи «нет» и все! – в это время она нажала на кнопку автоответчика, на котором мигала красная кнопка, показывая, что есть новые сообщения.
В комнату ворвался знакомый мужской голос на фоне какого-то шума.
- Привет сестренка! Звоню просто поздравить тебя. Кажется мы с Кайлебом в Улан-Баторе, но я точно не помню… Этот долбанный кумыс из кобыльего молока совсем затуманил мне мозги, так что я забыл всю географию. В любом случае мы в юрте где-то на краю земли, тут еще какой-то крендель бренчит на сузуке…
- Бузуке, - пробормотала Мелисса. – И это греческий инструмент, а не монгольский. Идиот.
Я глупо переводила взгляд то на подругу, то на телефон. По-моему с ними обоими что-то не так. Может они имели в виду базуку? Да и музыка, которая доносилась, была самым, что ни на есть диско. Такое чувство, что он вообще был в каком-то клубе.
- Шине жилин баяр хургайе, как здесь говорят, - закончил Уилл. – Увидимся…хотя вряд ли…
И раздались гудки.
- Шин жилин что? – переспросила я.
- Не бери в голову. Он просто, в очередной раз решил повыпендриваться. Во всяком случае, - добавила она выразительно, - у него нет никаких проблем.
- Да… - сникла я. – Он ведь знает, что я живу у тебя, но даже не упомянул обо мне…
- Летти! - она присела ко мне на диван и приобняла за плечи. – Это же Уилл – мой неугомонный братик. У него всю жизнь один только ветер в голове. Давай хотя бы сегодня оставим все проблемы позади?
- Я только, за! – радостно воскликнула я, заметно оживившись. В это время Мелисса выскочила из комнаты, вернувшись через пару минут с бокалами и бутылкой шампанского.
- Ну что ж, поздравляй меня! – засмеялась подруга, удобно устроившись в большом кресле и поджав ноги.
- С девятнадцатилетием, дорогая!
Когда бутылка была допита, мы разошлись по своим комнатам, каждая думая о своем.
Я долго не могла заснуть – нахлынули воспоминания двухлетней давности. В каждом из которых преобладал образ Уилла. Я помню наш первый поцелуй… Я помню, как мы расстались… Тогда его обаяние и уверенность пугали меня. Мне казалось, что такой парень просто не захочет оставаться рядом со мной, разве что ненадолго. Все вылилось бы в миг счастья и долгие годы сожаления. Так и произошло. Я была права.
Что это придурок делает в Улан-Баторе? Я знаю, что Уилл бросил рисование и увлекся фотографией, даже не дописав свою диссертацию. А, в конце концов, занялся видеосъемкой и основал собственную съемочную компанию. И теперь он околачивается в каком-то Улан-Баторе, расположенном хрен знает где. И что, черт возьми, такое эта юрта?
Но до сих пор мое сердце, если еще и не разбитое, все равно сжималось и ныло от одного упоминания его имени. Теперь я ясно представляю, как все это время было тяжело Мелиссе. Особенно, как было сложно принять тот самый роковой выбор.
Мне трудно, ведь любимый просто где-то далеко, какого было ей, когда ее любимого и вовсе больше не существовало? Какая же я была глупая, когда несколько месяцев осуждала подругу за то, что она сделала. Я считала это предательством. Сейчас же я вижу, что это был единственный выход… Жутко больно это признавать, но все мы в жизни ошибаемся и теперь уже не зачем ворошить прошлое…
Мне снилась какая-то бессмыслица. К счастью, на следующее утро я напрочь забыла об этом.
Добавлено (31.07.2009, 08:51)
---------------------------------------------
Глава 24. Дежа вю
Не смотря на то, что был уже май месяц, погода стояла холодная и постепенно то-тут, то там выступал мелкий дождик. Прошло уже два года со времени моего приезда, а все никак не могу привыкнуть к постоянно сырой и какой-то безжизненно-нагнетающей погоде. Словно одни сплошные вечные сумерки сгустились над городом, не позволяя солнцу пробиться сквозь тучи.
Я с мрачным видом взглянула на небо, которое окрасил, временами обрывисто, свинцово-серый цвет. Теперь дожди набегали на землю волнами. Нечему удивляться – все как обычно…
Но даже при такой, мягко говоря, не радушной погоде, сегодня в Порт-Анжелесе было довольно многолюдно. Жители здесь уже привыкли, а значит, привыкну и я, ведь некуда деваться, придется.
Вот только Летти все время жалуется. Она ведь привыкла к жаркому солнцу, а тут такого, к сожалению, наблюдать не приходится.
На днях подруга устроила настоящий скандал по этому поводу. Но я-то знаю, что не в Форксе дело, а в моем брате. Этот извечный путешественник опять куда-то пропал, прихватив с собой не менее бесшабашного дружка. Иногда они нам звонили, так сказать отмечались, что вообще живы – хоть на этом спасибо. Кайлеб даже умудрялся успевать поинтересоваться нашими делами, а иногда дальнейшими планами. Помниться, когда-то обещал навестить, но, по-моему, это было около года назад – в общем, молодец, в отличие от Уила. Этот паршивец максимум здоровался, причем только со мой, свою бывшую девушку он и вовсе игнорировал, а вот Летти до сих пор переживала и жила в ожидании какого-то чуда – наивная.
Я укрылась от дождя под оранжевым козырьком одного из крошечных магазинчиков и терпеливо ждала Эдварда уже минут пять. А вот это как раз что-то новенькое – зная мою строптивую натуру, как и довольно буйный характер, он никогда не заставлял себя ждать, скорее опаздывала я, а точнее задерживалась.
Не могу сказать, что было холодно. Нет, как раз наоборот – было душно. А люди тем временем все проходили мимо, задорно смеясь и прячась от ненастной погоды под зонтиками. Немного понаблюдав за ними со стороны, мне самой стало легко и хорошо. Я часто замечала за собой подобное, но Эдвард обычно объяснял это просто восприимчивостью к настроению других. Мой любимый всегда говорил, что я особенная, но я на это была весьма скептически настроена и считала главным своим отличием от других, как ни странно, личную жизнь. М-да… мой парень вампир и сама я скоро стану такой же, как бы он меня не отговаривал. Я и так слишком долго тянула, сомневалась, но теперь все решено и он об этом прекрасно знает. Я сама только недавно определилась с датой – я должна стать бессмертной за две недели до двадцатилетия. Слава Богу, это более или менее устраивает нас обоих.
Тут я заметила, что на другой стороне дороги за мной заинтересованно наблюдает какой-то незнакомый парень. В отличие от остальных, он был без зонта, поэтому его легкая ветровка полностью промокла под дождем, но видимо ему было все равно.
Я попыталась повнимательнее рассмотреть молодого человека: светлые, немного неряшливые волосы, острые скулы, придающие лицу редкую неповторимую красоту, но самое прекрасное – это яркие глубокие карие глаза. Он был непременно красив и судя по всему иностранец.
Но мне не давали покоя его глаза…
Что-то в его пронзительном взгляде было мне знакомо, а в сердце неожиданно легонько и в тоже время ощутимо кольнуло. Темно-коричневая, даже с неким оттенком черного бездна звала меня и где-то подсознательно, в глубине души я догадывалась, даже знала – сопротивляться бесполезно.
Ноги сами вели меня к нему, и даже разум повиновался. Как только я вышла из своего шаткого укрытия, одежда мгновенно промокла, а струящийся непроглядной пеленой ливень, будто намеренно отдалял незнакомца все дальше и дальше.
Я и не думала останавливаться, наоборот, продолжала медленно, но уверенно идти к нему. Машины резко проносились мимо, но мне было все равно. Сейчас я словно существовала все времени, вне доступной реальности, а какая-то сила, полностью сковав мой рассудок невидимыми путами, тянула меня к нему.
Позже, а возможно уже сейчас я поняла: меня тянуло собственное сердце, очнувшись от дремоты и отозвавшись на долгожданный безмолвный зов его таинственных глаз.
Только сейчас я заметила, что юноша тоже шел мне на встречу и вот, наконец, мы встретились на самой середине дороги. Понятия не имею, как долго мы просто стояли моча, пока я не обрела да речи.
- Мелисса. – Мой голос сорвался до еле слышного шепота. Я незамедлительно протянула ему руку в знак приветствия. В ответ он легонько дотронулся до моей дрожащей, явно не от холода руки, и, не сводя с меня глаз, нежно коснулся ее теплыми губами. В это мгновение сердце словно остановилось, а потом продолжило биться так, что казалось мне не удержать его в своей груди.
- Рэйфарл. – Мягким уверенным голосом с улыбкой ответил он.
Это имя,… почему оно мне так знакомо?
Я пыталась найти ответы в его глазах – безуспешно, ведь видела всего лишь их ослепительную, чарующую, волшебную красоту.
- Мы знакомы? – совершенно обескураженная происходящим, спросила я.
- Да… то есть, нет. – После минутной задержки ответил он, еще больше запутав.
Все эти годы я все никак не могла найти объяснение странному ощущению пустоты, не покидающему ни на мгновение. И вот теперь, будто так и надо, эта томящаяся пустота постепенно заполнялась, и я впервые ощутила целостность с самой собой. Но в груди все еще продолжала болезненно ныть, как старая пульсирующая рана, жаждущая ответов. Господи, но я ведь все равно его знаю! Я чувствую, что просто должна вспомнить, где раньше видела Рэфа!
Рэфа? Он же ведь представился совершенно незнакомым мне именем Рэйфарл! Так откуда же я знаю это сокращение? И почему мне так привычнее?
- Но…я не помню…
- Так нужно. – Спокойно ответил он, а его карие глаза наполнились такой глубокой тоской, что я сама почувствовала ее. Он легонько провел рукой по моей щеке, а потом мягко улыбнулся и отстранился. Я собиралась уже протестовать, но в следующую секунду мою талию приобняла холодная уверенная рука, притянув к себе.
- Эдвард! – радостно воскликнула я, увидев любимого, и тут же почувствовала уверенность и твердость своего теперь уже окончательно и неоспоримого решения.
- Извини, что опоздал.
В ответ я ишь потеснее прижалась к нему.
- Береги ее.- Сказал Рэф, пожав протянутую руку Эдварда, последний раз посмотрел на меня, подарив на прощание улыбку, и ушел.
Мне почему-то стало так грустно, а пустота снова образовалась, напоминая, что теперь уже не покинет меня никогда.
- Ты его знаешь? – спросила я Эдварда.
- Нет, радость моя, его знаешь ты.
Я последний раз взглянула на удаляющуюся в туман фигуру парня, а потом моим вниманием снова завладели золотистые глаза, сердце подсказывало, что теперь уже навсегда. Я взяла Эдварда за руку и сделала шаг навстречу вечности с моим любимым вампиром.
Добавлено (31.07.2009, 08:52)
---------------------------------------------
Эпилог
В эту ночь мне приснился сон. Я плыла, будучи в странном состоянии, словно вне своего тела. Я плыла вдоль Ярроу, вниз к морю. Я проплывала мимо деревьев, их ветви казались морскими водорослями, чьи длинные ленты взвивались, когда я проплывала рядом. Огромная странная рыба бороздила поверхность воды в реке.
Когда я выплыла в море, мои ноги коснулись гребешков волн, и пена обволокла их.
Я погрузилась в зеленоватый полумрак, и все быстрее опускалась в глубину, где надо мной уже колыхался тяжелый слой воды.
Я разглядывала волнистые леса и затонувшие горы, но за мной подсматривали чьи-то глаза. По дну шествовали голубые омары, мелькнула стальная челюсть акулы.
Опустившись еще ниже, я плыла над коралловым рифом. Вода вокруг сияла серебром, и тут я выплыла на мелководье, которое шло под уклон и исчезало в голубизне.
Вдали я увидела сюрреалистический сад, где извивались пучки зеленых водорослей и странные рыбы порхали, как лепестки цветов, между ними.
Оттого, что я понимала, что все это сон, мне не было страшно, наоборот, только интересно.
Во впадинах коралловых ветвей расцвели анемоны, полипы уже начали вытягивать свои челюсти. В этом месте океан прятал свою добычу, он омывал ее своими течениями, а крошечные живые существа процветали там, кормясь останками попавшего туда человека.
И все начало меняться. Спрятались полипы на коралле, закрылись анемоны. Не успела я отдернуть руку, как он, будто живой, лежал передо мной. Он был молод, лишь несколькими годами старше меня.
Он слишком молод, чтобы умирать...
Его лицо, бледное в мерцании воды, было мирным и каким-то знакомым. Только позже мне стало понятно, что он был прекрасен. Память пыталась что-то мне подсказать, но сознание сосредоточилось на неуловимом ощущении узнавания, пытаясь определить, что же это такое.
Я была уверена, что прежде не встречала этого юношу и все же… я знала его... Постепенно мое раздражение выросло в гнев: он лежит в этом океане, в то время как должен быть живым здесь и сейчас. Эмоции наполняли меня, как вино наполняет бокал. Но сон уходил, возросло ощущение реальности, показывая последнюю картину, будто прощаясь навсегда, отступая в темноту…
…Корабль сражался со вздыбленными волнами. Его кидало вниз и вверх, и когда их накрывало водой, казалось, они уже никогда не выберутся из сине-зеленой бездны, куда никогда не проникают лучи света. Но он будет сражаться со своей последней бурей, пока палуба не расколется под его ногами. Он продолжал верить в своих друзей, в свой корабль, верил в нее.
Она никогда об этом не узнает…
Добавлено (31.07.2009, 08:53)
---------------------------------------------
THE END
ВСЕМ-ВСЕМ, ОГРОМНОЕ СПАСИБО, КТО ЧИТАЛ И ПРОШЕЛ ЭТОТ ПУТЬ С МОЕЙ ГЕРОИНЕЙ ДО КОНЦА! 
