Италия прекрасна! А, когда рядом любимая девушка, она прекраснее вдвойне! Конечно, из-за напряженного графика съемок у нас было очень мало времени, чтобы насладится ее красотами, но то, что мы успели увидеть, действительно было очень завораживающим. Хотя, не берусь это утверждать, потому что, гуляя по улочкам Монтепульчано, мы с Крис находились под воздействием любовной эйфории. Именно здесь, в Италии, нам с Кристен впервые пришлось столкнуться с необходимостью играть на публику, изображая из себя друзей, потому что папарацци здесь было гораздо больше, чем в Ванкувере. Когда мы заселялись в отель, номер Эшли оказался рядом с нашим, но она, многозначительно улыбаясь нам с Крис, попросила у портье другой. Проходя мимо, Грин улыбнулась и подмигнула. Я схватил ее за запястье и прошептал: - Когда будешь звонить Латсу, передай ему, что он трепло! - Да ладно тебе! Это же я, мне можно! Я никому не расскажу о ваших…ммм…горячих ночках! – продолжая улыбаться, шепотом ответила Эшли. Еще одна неловкая ситуация произошла на съемочной площадке. Когда мы репетировали сцену встречи Эдварада и Беллы, я снял рубашку и ходил некоторое время без нее. Неожиданно ко мне подбежал Крис Вейц. - Что это?! – зло спросил он. - Где?! – испугался я. - Там! – ответил Крис, обошел меня и больно ткнул указательным пальцем между лопаток. - А что там? – удивился я, но тут же вспомнил про царапины на спине, правда, я был уверен, что их уже не видно. Я прокашлялся, чтобы скрыть смех, рвущийся наружу. - Тебе, кажется, весело? – было видно, что Вейц разозлился не на шутку. – А зрителям будет еще веселее, когда они увидят в фильме вампира с исцарапанной спиной! - Я не думаю… - начал было я. - То, что ты не думаешь, и так заметно! Точнее думаешь одним местом! Я решил было, что ваши со Стюарт отношения меня не касаются, но, как видно, ошибся! Твоя голая спина будет постоянно мелькать в кадре, и что прикажешь мне делать?! Мы, что, зря приперлись в Италию?! - Я уверен, что гример сможет все исправить! – наконец, смог я вставить слово. - Надеюсь! Иначе я не знаю, что сделаю с вами обоими! – Крис развернулся и быстрыми шагами пошел искать гримера. Я все-таки не сдержался и рассмеялся. Вейц был хорошим мужиком, и я знал, что он быстро остынет, хотя на этот раз он действительно сильно разозлился и обиделся на нас со Стюарт. К счастью, гримерша с легкостью справилась с поставленной перед ней задачей, так что на моей спине нельзя было ничего разглядеть даже под лупой. Но снимая сцену, где Белла бежит к Эдварду через фонтан, и они целуются, мы со Стюарт сорвали не один дубль. Дело в том, что нам вспоминалась наша «репетиция» в номере Латса, и чем все это в итоге закончилось, так что смех сдержать было очень трудно. Вейц недоумевал, что с нами происходит, и кипел от злости. Время в Монтепульчано пролетело очень быстро. Мы с Крис с удовольствием задержались бы здесь на несколько дней, но нам нужно было лететь в Лос-Анджелес, чтобы присутствовать на MTV Movie Awards. Однако количество «попкорнов», что мы собрали там, послужило неплохой моральной компенсацией. Особенно меня порадовала награда за лучший поцелуй. Мы с Крис заранее решили, что не будем демонстрировать всему миру наш поцелуй, если выиграем, но все мое естество тянулось к Стюарт даже там, на сцене, в присутствии огромного количества людей. Я помнил о том, что Крис отвернется от меня в самый ответственный момент, но помнил только до того, как посмотрел ей в глаза и стал медленно приближать свое лицо к ее лицу, тут уж я забыл обо всем на свете. Поэтому, когда Кристен честно исполнила свою роль, испытал искреннее недоумение и разочарование. Правда, меня грела мысль, что я все-таки получу причитающийся мне поцелуй, да и еще с компенсацией, как только мы окажемся дома, наедине. Когда Крис выиграла в номинации на лучшую женскую роль и говорила на сцене слова благодарности, я вдруг обнаружил в своей любви к ней еще одну составляющую – гордость. Никем и никогда в жизни я прежде не гордился. Но за Кристен я испытывал невероятную гордость! Я гордился каждым ее жестом, каждым словом, каждым движением! Даже когда Стюарт от волнения неловко уронила «попкорн», я любовался ею и гордился! И еще я был горд тем, что такая невероятная девушка стала моей!
Все эти несколько недель, что мы с Крис были вместе, я был счастлив как никогда прежде. Я любил и был любим. Все было так легко, просто и понятно, больше никаких сомнений и страданий! По крайней мере, я так думал, но очень скоро понял, что не все так просто. Не успел я, как следует, насладиться близостью Крис, как наша работа безжалостно разлучила нас. Конечно, я ожидал этого и, как мне казалось, был к этому готов. Но быстро выяснилось, что подготовиться к этому невозможно. Я скучал по Крис безумно, до одури, особенно тоскливо было по ночам одному в пустой постели. И дело было не только в отсутствии секса, мне нужно было прикасаться к ней, обнимать ее, чтобы Кристен засыпала на моем плече. Мы созванивались каждый вечер и разговаривали по два-три часа. Еще никогда и ни с кем я не говорил по телефону так долго. Каждый наш разговор заканчивался одним и тем же диалогом: - Ну, давай клади трубку! – грустно говорил я. - Нет, ты первый! – отвечала Крис. - Ты же знаешь, что я не могу! Давай ты, а? - Ну, уж нет! Я вчера первая положила! Так продолжалось еще минут десять, и заканчивалось чаще всего тем, что мы отключали телефоны одновременно «на раз, два, три». Пару раз мы пробовали заниматься сексом по телефону, но быстро поняли, что это глупая затея. Не знаю, кого может удовлетворить этот так называемый секс, но лично меня он только еще больше «заводил». Крис же все время смущалась, а под конец начинала хохотать. Мы с ней отсчитывали дни до начала съемок «Затмения», когда снова будем все время проводить вместе. Наконец, настал тот благословенный момент, и я снова обнимал свою девочку! - Я так скучал по тебе, - шептал я хриплым голосом между поцелуями, - я думал, что с ума сойду! Я никого не любил так, как тебя! Ты мне веришь? - Конечно, - задыхаясь, отвечала Кристен, - я тоже очень-очень люблю тебя! Ты хорошо вел себя? - Ты же знаешь, что да, – засмеялся я, - кроме тебя я вообще никого не замечаю! Кстати, не помню, говорил я тебе или нет, что с новой прической ты выглядишь так… ммм… сексуально… Я подхватил Крис на руку и вместе с ней рухнул на кровать. - Надеюсь, ты вчера хорошо выспалась, - сказал я, медленно раздевая ее. - А что? - Просто сегодня мы точно спать не будем! – пояснил я, стаскивая с нее последний клочок ткани…
Сниматься в «Затмении» мне было очень легко и приятно, ведь рядом была моя любимая. Изображать ревность к Джейкобу было проще простого, стоило только представить на его месте Ангарано, всю ту злость и ревность, что я испытывал к нему. Мы все весело проводили время, даже за Никки я больше не замечал косых взглядов в мою сторону. «Неужели простила и забыла?» - думал я. Правда, возникла одна странность – Никки заметно отдалилась от Крис. Не то чтобы меня это огорчало, скорее уж наоборот, но я видел, как переживает Кристен. Я спрашивал у нее, не поругались ли они, но моя девочка в очередной раз проявила упрямство, отказываясь отвечать на вопросы. Я не стал настаивать, считая, что их с Рид отдаление друг от друга в любом случае только к лучшему. Съемки «Затмения» плавно перешли в промотур «Новолуния». Премьеры, пресс-конференции, какие-то шоу – мы постоянно были на публике, ни на секунду нельзя было расслабиться и просто побыть двумя влюбленными друг в друга людьми. Мы решили, что будем скрывать наши отношения, потому что, во-первых, это была наша личная жизнь, наши чувства, которые не должны стать достоянием общественности, темой для обсуждения чужих нам людей, а во-вторых, мы не хотели лишних проблем с «Summit». Наша любовь была похожа на любовь двух шпионов, которым нельзя иметь близкие отношения. В какой-то степени это было даже забавно: днем изображать друзей, позволяя себе лишь многозначительные улыбки и взгляды, а ночью предаваться страсти. Но, видимо, шпионы из нас с Крис получались неважные, потому что все чаще в прессе появлялись статьи о нашей интимной связи, подкрепленные фотографиями, на которых мы с Крис смотрим друг на друга взглядами, полными любви и нежности. Это в очередной раз доказывало силу наших чувств, которые невозможно скрыть, даже обладая определенным актерским талантом.
После окончания промотура «Новолуния» мне позвонил Вик Годфри и попросил, чтобы я приехал к нему. После прошлого нашего разговора я был почти уверен, что ничего хорошего ждать не приходится, и, конечно, не ошибся! - Я слышал, что вы с Кристен стали очень близки! – сразу с порога приступил он к сути дела. – Не думай, что меня так уж интересует твоя сексуальная жизнь! Просто в данном случае это выходит за пределы вашей постели! Надеюсь, ты помнишь, что написано в ваших контрактах? - Что ты хочешь от меня? - напряженно спросил я. - Я понимаю, что вы оба молоды, сексуальны, в вас играют гормоны и все такое! Но завязывать со Стюарт интимные отношения было не лучшей идеей! - «Интимные отношения»?! – переспросил я, чувствуя, как во мне закипает злость. – Ты это так называешь?! Звучит как-то пошло, ты не находишь? - Не важно! Называй, как хочешь! – поморщился Вик. – Вы в любом случае нарушаете контракт. Я вижу, что тебе неприятен этот разговор, поверь, что мне тоже. Но, как ты понимаешь, меня попросили встретиться с вами и прояснить несколько моментов. Я же взял на себя смелость и решил поговорить с тобой наедине, как мужчина с мужчиной, так сказать. Боссы «Summit» решили не предъявлять к вам претензий и не выставлять штрафы, пока. Вы приносите хорошие доходы, поэтому вам решили сделать поблажку. Но на вашем месте я не стал бы злоупотреблять их добротой. - И что же значит «не злоупотреблять их добротой»? – усмехнувшись, спросил я. - Во-первых, не мельтешите слишком часто, сдерживайте свои эмоции на публике, я уже говорил в прошлый раз, что должны быть только полутона и намеки, с тех пор ничего не изменилось. Во-вторых, не признавайте официально ваших отношений! - Ничего из выше перечисленного мы и так не собирались делать, так что передай своим боссам, что они могут спать спокойно! – не скрывая иронии и даже презрения, прервал его я. Вик, молча, уставился на меня и нервно постукивал ручкой по столу. - Хочешь сказать что-то еще? – догадался я. – Давай, валяй! - Роберт, главной проблемой является не столько сама ваша связь, сколько ее окончание. Ну, сколько продляться ваши отношения: полгода, год? Это определенно закончится раньше, чем «Сумеречная Сага». Когда вы расстанетесь, нет никакой гарантии, что сможете сохранить нормальные отношения, а это может губительно сказаться на всей франшизе. - Назови точную дату! – ухмыляясь, сказал я. - Что, прости? – в замешательстве спросил Вик. - Ну, ты так уверен, что мы с Крис расстанемся, вот я и подумал, что, может, тебе и точная дата нашего разрыва известна! - Все шутишь! – натянуто улыбнулся Годфри. – Ты даже не представляешь, как часто на съемках партнеры по фильму оказываются в одной постели! А сколько из этих связей перерастало во что-то серьезное? Единицы! - У нас не просто связь! Мы любим друг друга! Ясно тебе?! – прокричал я, вскакивая с дивана. - Странно, учитывая, как завязались ваши отношения, я был уверен, что это просто небольшая интрижка, - невозмутимо продолжал вещать Годфри, - я даже хотел попросить тебя поставить точку в этой связи с Кристен, пока не поздно! Что ж, значит все еще хуже, чем я думал, потому что когда людей связывает только секс, у них гораздо больше шансов расстаться друзьями. А когда между ними есть что-то большее… как говориться, от любви до ненависти всего один шаг. Ладно, любите друг друга сколько влезет, но я предупреждаю: с каким бы скандалом не прошло ваше расставание, вы все равно будете сниматься вместе и изображать на экране вечную любовь, не накаляя атмосферу и не устраивая никаких разборок на съемочной площадке. Кроме того, вы будете вынуждены постоянно контактировать на фотосессиях, шоу, премиях и так далее, при этом мило улыбаясь друг другу! Поверь мне, это будет очень непросто, так что, если еще не слишком поздно… - Да пошел ты!!! – в ярости заорал я, чувствуя, что еще немного, и потеряю над собой контроль. Чтобы этого не произошло, я развернулся и вылетел из его кабинета, изо всех сил хлопнув дверью, так что она чуть было не слетела с петель. Меня душила ярость, и я даже почувствовал необходимость присесть на несколько минут, чтобы отдышаться. Я не был удивлен, что ему известно о наших с Крис отношениях. Но откуда он смог узнать такие пикантные подробности?! Ведь даже на съемочной площадке «Новолуния» мало кому были известны последствия той вечеринки в номере Латса! Это мог быть только кто-то из своих! Я не хотел расстраивать Крис, поэтому рассказал ей только первую часть нашего с Годфри разговора. Достаточно было уже и того, что я чувствовал себя униженным и преданным!
На новый год мы с Крис поехали в Англию. Несколько дней мы жили у моих родителей. Я показывал ей Лондон, те места, которые мне особенно нравились. Познакомившись с моими друзьями, Крис быстро и легко влилась в нашу компанию. С такой же легкостью она нашла общий язык со всеми членами моей семьи, а особенно с мамой. Они, как две заговорщицы, шептались по углам. Мама рассказывала Стюарт забавные истории из моего детства, демонстрируя ей фотографии, на которых я был еще совсем маленьким. Мне оставалась только закатывать глаза и краснеть от смущения. Как-то раз мама выбрала момент, когда Крис не было рядом и начала со мной «задушевную» беседу. - Мне так нравится Крис! – счастливо улыбаясь, сказала мама, - Она такая… настоящая. И ты такой счастливый рядом с ней! Ты ведь очень сильно любишь ее? - Да, - немного смущаясь, ответил я, - я ее очень люблю, как никогда и никого прежде не любил! Это так заметно? - Конечно! Твое лицо, а особенно твои глаза, сынок, как открытая книга! Примерно так выглядел твой отец, когда мы с ним начали встречаться. Знаешь, раньше я очень боялась, что ты влюбишься в какую-нибудь актрисульку, и молилась, чтобы этого не произошло. Но, познакомившись с Крис, я изменила свое мнение! Она прекрасная девушка! Не потеряй ее, сынок! – обняла она меня. - Я буду стараться изо всех сил! - улыбаясь, ответил я, в очередной раз убеждаясь в том, какая у меня замечательная мама! Никогда прежде меня не интересовало мнение родителей по поводу моих девушек, и оно никогда не повлияло бы на мой выбор – не таким человеком я был. Однако их впечатление от Крис было очень важным для меня, хотя, конечно, оно тоже никак не отразилось бы на моих чувствах к ней. Просто мне безумно хотелось, чтобы они полюбили мою девушку так же, как я любил ее, впервые в жизни мне это было необходимо. Поэтому, обнимаясь сейчас с мамой, я почувствовал себя еще более счастливым, в моей душе воцарилась полная гармония. Однако это душевное равновесие не продлилось долго. Папарацци и фанаты преследовали меня буквально по пятам, тем самым ограничивая меня в свободе действий и даже в некоторой степени перекрывая мне кислород. Не расставаясь ни на минуту с темными очками и кепками, я был как шпион-параноик, которому постоянно кажется, что за ним ведут слежку. Не было только накладной бороды, правда я не растерялся и отрастил свою собственную. Но ничего не помогало: меня узнавали везде и всегда! Я чувствовал себя дичью в разгар охотничьего сезона! Если бы я только знал тогда, к чему все это в итоге приведет…
Я всегда думал, что любить очень просто, для этого не нужно прилагать каких- то усилий. Ты просто плывешь по течению и наслаждаешься теми чувствами, что испытываешь. Я и сейчас продолжаю так думать, потому что у нормальных людей все именно так и происходит. Просто мы с Крис не были нормальными, как ни старались. Пристальное внимание к нам со стороны прессы и поклонников сумеречной франшизы сильно усложняли и омрачали наши отношения, заставляя нас постоянно испытывать нервное напряжение. У нас с Кристен был самый сложный, если так можно выразиться, вид любви – это любовь на расстоянии. Когда та, кого ты любишь, находится от тебя за тысячи километров, и ты уже несколько недель не видел ее, не имел возможности даже прикоснуться к ней, все твои мысли постоянно заняты любимой, и ты живешь в вечном ожидании вашей новой встречи. Мне пришлось учиться бороться с этим, учиться отодвигать мысли о Крис на второй план, потому что это ужасно мешало работе, не позволяя сосредоточиться на образе персонажа, которого я играл. Мы с Крис использовали любую возможность, чтобы увидеться, и наслаждались каждой минутой, проведенной вместе. На нас давили со всех сторон! Папарацци всегда были где-то поблизости, фотографируя из-за угла практически каждое наше совместное появление на улице. Пресса писала какие-то грязные статейки, сочиняя все больше и больше «подробностей» нашего с Крис романа. В интернете появлялись разные глупые сообщения: то мы настоящая пара, то просто друзья, то это часть пиара, то мы расстались, то женимся, а то и вовсе ждем ребенка! Мы с Кристен честно старались не обращать на них внимания, но это не всегда получалось, видимо, мы еще не достаточно привыкли к такой популярности. Был еще один человек, далекий от шоу-бизнеса, который воспринимал каждую статью очень близко к сердцу. Моя мама. Она звонила и мне, и Крис после какой-нибудь очередной грязной сплетни и узнавала, как у нас дела. В ее голосе я не раз слышал подступающие слезы, и уж этого-то журналюгам я простить никак не мог! Вскоре негатив по отношению к нам появился с еще одной стороны, с которой я никак его не ожидал. Это мои фанаты, точнее их часть, считавшая, что Крис не достойна меня. Почему-то это было обиднее всего, и казалось мне даже предательством с их стороны! Не то, чтобы я нуждался в их любви, одобрении и уж тем более благословении, но они сами называли себя моими фанатами и вместе с тем продолжали унижать Крис, даже не будучи точно уверенными в нашем с ней романе! Я совершенно этого не понимал! Как можно унижать близкого друга (а то, что мы с Крис близкие друзья я сам не раз говорил) своего кумира, если ты даже не знаком с ним и не знаешь, какой он человек?! Постепенно я стал замечать, что с Кристен что-то происходит. С каждым звонком ее голос был все грустнее и грустнее, но когда я спрашивал ее о том, не случилось ли чего, она отвечала, что все в порядке. Как это было похоже на нее! За несколько недель Крис трижды сменила номера телефонов, каждый раз придумывая нелепое объяснение: то она потеряла сим-карту, то она у нее сломалась, то наплела что-то про выгодность тарифа на новой сим-карте. Когда она в четвертый раз позвонила мне с незнакомого номера и сообщила, что это теперь ее новый номер, я не выдержал и настойчиво потребовал объяснений. - Что происходит? – строго спросил я. – И не вздумай снова говорить мне, что все в порядке! Ты от кого-то прячешься? - Нет! С чего ты взял?! – ненатурально рассмеялась Крис. - Вот только не начинай, а! – взмолился я. – Тебя ведь кто-то донимает звонками, я прав? - Да, - ели слышно прошептала Стюарт. - Кто?! Ангарано?! – это было первое, что пришло мне в голову. - Нет, конечно! – воскликнула Крис. - Кто тогда? Крис, не заставляй меня вытягивать из тебя каждое слово! - Я не знаю! Не знаю! Не знаю! Ясно тебе?! – закричала Крис, звенящим от слез голосом. – Сначала номера были разные, теперь номер вообще не определяется! Они звонят днем и ночью, пишут ужасные, жуткие сообщения! - Что именно они пишут, с чем вообще это связано? - О, Боже! С тобой, конечно! Они говорят, какая я гадина, что я не должна находится рядом с тобой! Они советуют мне по-хорошему уйти от тебя, в противном случае они «накажут» меня, поверь, «наказания» описаны очень красочно! Я не понимаю, откуда они постоянно узнают мои номера?! Мне так страшно, Роб! - Не плачь, родная! Все будет хорошо! Мы скоро снова увидимся и попробуем выяснить, кто это. Они понесут наказание, и все наладится, я тебе обещаю! Не понимаю только, почему ты сразу не рассказала мне обо всем?! - А что бы это изменило?! Ты все равно не сможешь ничего сделать! Только тоже будешь мучиться и переживать! А определить кто это не возможно, я узнавала. Что я мог на это ответить?! Крис была права – я ничего не мог сделать! И бессилие было хуже всего! Это была та цена, которую должен заплатить каждый за свою популярность! Не я установил такие правила, и не в моей власти было их изменить! Приближалась очередная премия MTV Movie Awards, и желтая пресса словно сошла с ума (если у нее, конечно, вообще есть ум)! Видимо, каждая паршивая газетенка посчитала своим долгом «объявить всему миру о распаде пары Роберта Паттинсона и Кристен Стюарт, причиной которому послужила невероятная ревность партнерши»! Боже, что за бред?! Крис была совершенно не ревнивой, а, может, просто безгранично доверяла мне. Так или иначе, но однажды я имел возможность убедиться в том, что могу не опасаться каких-либо сцен ревности. Это был один из тех редких дней, когда мы были вместе, лежали, обнявшись, на кровати перед телевизором и честно пытались смотреть фильм, правда, большую его часть мы все же пропустили. Неожиданно зазвонил мой телефон, я недовольно взял его, взглянул на дисплей, но номер был мне не знаком. - Слушаю, - равнодушно ответил я. - Привет! Не ожидал снова услышать мой голос, а я вот решила позвонить тебе, спросить, как у тебя дела! – раздался в трубке игривый женский голос. Мне понадобилась целая минута, чтобы понять, кому он принадлежит. Нина Шуберт! Моя очень бывшая девушка! - Дела? У меня? – глупо переспросил я, косясь на Крис, безусловно, слышащую каждое ее слово. – Да вроде неплохо! А ты как? Чем теперь занимаешься? - Да так, ничем интересным! А ты сильно изменился за последний год! В лучшую сторону, конечно, - продолжала Нина, откровенно заигрывая со мной. – Сильно возмужал! Стал уверенным в себе, расслабленным, практически никаких комплексов! Когда мы с тобой встречались, этих качеств тебе очень недоставало! - Спасибо за комплимент, если, конечно, это он! – засмеялся я, вся эта ситуация начинала казаться мне весьма забавной. - Конечно, это комплимент! – в ответ засмеялась Шуберт. – Ходят слухи, что ты встречаешься с этой девочкой, Кристен Стюарт! Неужели это правда, и ты теперь западаешь на малолеток?! Раньше тебе, кажется, нравились более зрелые женщины! - Крис не малолетка! – грубо перебил я Нину. – Поверь, она мудрее многих… как ты выразилась? Ах да, «зрелых женщин»! - О, прости, я не хотела задеть твоих чувств! Что ж, вижу, что это не просто слухи, и пиар тут тоже не причем! Жаль, видимо, я зря тебе позвонила! Всего хорошего! – скороговоркой проговорила Нина и повесила трубку. Я еще пару минут в недоумении смотрел на телефон, пытаясь понять, что же это было. Меня отвлек веселый смех Крис. - Что? – спросил я, не понимая причину ее веселья, но тоже начиная улыбаться. - Твоя бывшая девушка, кажется, только что хотела назначить тебе свидание! – продолжая смеяться, ответила Стюарт. – А ты был с ней так груб! Она круто обломалась! Внезапно Крис перестала смеяться и, схватив меня за волосы, притянула мое лицо к своему. - Роберт Паттинсон, ты только мой! Запомни это раз и навсегда! И я не отдам тебя ни твоим бывшим, ни каким-либо другим девушкам! – прошептала она, а затем впилась в мои губы страстным поцелуем. После чего мы окончательно забыли про телевизор, и он, бедный, бесполезно проработал до самого утра. Теперь вы понимаете, почему слухи о постоянных скандалах на почве ревности задели меня за живое! Последней каплей была статейка, в которой высказывались опасения по поводу того, что «как бы на премии MTV Movie Awards награда за лучший поцелуй не переросла бы прямо на сцене в награду за лучшую драку». Мне хотелось доказать всему миру, что у нас с Крис все отлично! И пусть мы вообще не подтверждали официально наши отношения, но мне казалось, что даже со стороны наша любовь выглядит настолько очевидной, что только слепой или дурак может ее не замечать. Я решил, что если мы опять выиграем в номинации на лучший поцелуй, то я поцелую Крис. С одной стороны, я знал, что это ей не понравится, но с другой, мне очень хотелось хоть как-то заткнуть рот всем этим мерзким сплетникам. Перед шоу Крис спрашивала меня, что мы будем делать, если вдруг снова выиграем, я сказал, чтобы она не беспокоилась на этот счет, а доверилась мне, потому что я уже все решил. Когда Джесика Бил уже открывала конверт с именами победителей, я все же решил, что будет правильным предупредить Стюарт о своем желание поцеловать ее. - Мы будем целоваться! – прошептал я. - Что?! Нет! – прошептала Крис, глядя на меня округлившимися от ужаса глазами. В этот момент Джесика произнесла наши имена, и нам не оставалась ничего другого, как встать и выйти на сцену. То ли на Крис так подействовали мои слова, то ли всему виной была ее природная неловкость, но она споткнулась и чуть было не упала. Я чуть уже почти кинулся по инерции обнимать ее и проверять, не подвернула ли она ногу, но вовремя остановился – все камеры и все взгляды в этом зале были направлены сейчас на нас. Стюарт, однако, сама устояла на ногах, она тоже инстинктивно повернулась ко мне и вцепилась в меня, ища поддержки, как физической, так и моральной. Я ободряюще улыбнулся ей, и мы вышли на сцену. Крис заметно нервничала, потому что не знала точно, чего от меня ждать, но догадывалась, и от этого нервничала еще больше. Я честно пытался ее поцеловать, а Крис в свою очередь так же честно пыталась мне помешать. Одним словом, со стороны все это выглядело глупо и нелепо, по крайней мере, мне так показалось, когда я позже пересматривал это видео. Ко всему прочему, Стюарт обиделась на меня за мою выходку и полвечера дулась на меня. Таблоиды еще долго обсуждали каждую деталь MTV Movie Awards, но вскоре и они угомонились. Никак не могли успокоиться только ничтожества, продолжавшие по телефону донимать Крис. Из-за съемок в фильме «Воды слонам» я не мог находиться рядом с ней, и во время промотура «Затмения» ее, как мог, поддерживал Тейлор, и я был благодарен ему за это. Таблоиды же взорвались новой порцией грязных сплетен о якобы романе Крис и Лотнера, преподнося каждое их фото так, чтобы эти слухи выглядели более правдоподобными. Это очень сильно огорчало мою маму, а меня просто бесило, хотя никакой ревности я не испытывал. Во-первых, в Лотнере я не видел для себя соперника, а во-вторых, я очень хорошо помнил ужасное поведения Ангарано и то, как от его ревности страдала Крис. Я не собирался повторять его ошибок. Промотур «Затмения» закончился, и Крис осталась без поддержки Тейлора. Я, занятый на съемках, уже давно не видел мою девочку и страшно переживал за нее, потому что выяснить, кто же этот телефонный маньяк, пока так и не удалось. Был обычный вечер, не предвещавший ничего плохого. Я, освободившись после съемок, взял в руки телефон, чтобы позвонить Крис, но он завибрировал в моей руке, высвечивая на дисплее фотографию моей любимой. - Привет, малыш, - улыбаясь, прошептал я. - Все, Роб! – сквозь слезы ответила Крис. – Я так больше не могу! Я с ума скоро сойду! - Что случилось?! – испуганно спросил я. - Они откуда-то узнали адрес квартиры, которую я снимаю, и прислали мне письмо! Не то, чтобы они написали там что-то новое, но теперь им известен мой адрес, понимаешь? А только что позвонила мама, им тоже прислали такое же письмо, она очень напугана! - Тебе нужно срочно переезжать! – воскликнул я, чувствуя, как меня охватывает животный страх. - И что дальше?! Затем, когда им станет известен мой новый адрес, мне снова переезжать?! В двухтысячный раз поменять номер телефона?! А что потом?! Сбежать из страны?! - Мы их найдем, и все прекратится! – убежденно сказал я, понимая, что Крис находится на грани истерики. - Ну, да! Найдем этих, появятся другие, потом третьи и так далее! Тебе легко говорить, это же не тебя хотят четвертовать чекнутые фанатки Роберта Паттинсона! - Крис, милая, я люблю тебя и всегда буду рядом с тобой! – мое сердце сжалось в дурном предчувствии. - Черта с два! В том-то все и дело, что ты там, на съемках, а я тут одна! Когда ты рядом, я готова поверить, что все пройдет и наладится со временем, но когда ты далеко, я начинаю в этом сильно сомневаться! Мы так редко видимся, что сейчас я почти уверена – дальше будет только хуже! Да, забыла тебе сказать, что к письму прилагались фотографии со мной, и на них я выглядела, как бы это помягче сказать, потрепанной и, кажется, даже немного мертвой! Я понимаю, что это просто профессиональный фотошоп, но мне от этого не легче! Я не знаю, как мне с эти справиться! Мне нужно время, чтобы как следует все обдумать! Стоят ли наши чувства того ужаса, что я терплю последние месяцы?! - Крис, не говори так! Ты же знаешь, что я очень сильно люблю тебя! И мы со всем справимся, вот увидишь! - Я тоже люблю тебя! Но мне правда нужно время! Просто не звони мне, я сама позвоню тебе, когда приму решение, ладно? - Нет, Крис, я… - но Стюарт уже повесила трубку. Я тут же набрал ее номер, но она отключила свой телефон. В отчаяние я швырнул свой мобильник в сторону, он ударился о стену и разлетелся на части. Ноги перестали держать меня, и я плюхнулся на кровать. Я достал сигарету и, прикурив ее только с третьей попытки, сделал глубокую затяжку. В моей голове воцарилась звенящая тишина, не было не одной мысли, я словно впал в кому. Почувствовав, что дышать становится все труднее, я затушил сигарету. Этого не могло произойти со мной! Этого не могло произойти с нами! Ладно, Роб, успокойся, не паникуй! Это еще не конец, ничего ведь не ясно! Крис просто надо немного прийти в себя, ее тоже можно понять! Я утешал себя, как мог, не позволяя себе впасть в истерику. Но проходил день, второй, третий, а телефон Крис по-прежнему был отключен, и мне никак не удавалось связаться с ней. Сейчас я ясно понимал, что испытываю к Стюарт что-то гораздо большее, чем просто любовь. Это была зависимость, она как наркотик для меня, мой личный сорт героина. Крис стала неотрывной частью меня, моим жизненно важным органом, продолжать жить после потери которого я уже не мог. Я ходил словно зомби, каждые пять минут проверяя, нет ли пропущенного звонка от Кристен, и на съемочной площадке от меня не было никакого толку. Спустя еще три дня моих мучений и отчаяния Френсис Лоуренс, режиссер фильма, отвел меня в сторону и раздраженно спросил: - Что за хрень ты творишь?! Я не узнаю тебя! У тебя что-то случилось? Что-то серьезное, я же вижу! Что я мог ответить ему?! То, что меня, кажется, бросила девушка, скорее всего ему не показалось бы достаточно серьезным поводом для моего нынешнего состояния и поведения. Фактически я срывал съемки, и он имел все основания, чтобы злиться на меня. Я понимал это и чувствовал свою вину перед ним, но ничего не мог поделать с собой. Внезапно в моей голове возникло что-то вроде плана, и я немедленно приступил к его осуществлению. - Послушай, мне неловко просить тебя, но не мог бы ты отпустить меня на пару дней? Я только слетаю в Лос-Анджелес и обратно! – произнося это, я понимал, насколько дико звучит моя просьба со стороны. - И это позволит мне вернуть того Роберта Паттинсона, с которым мы подписывали контракт? – уточнил Френсис, оставаясь совершенно невозмутимым. - Я надеюсь, - кивнул я. - Что ж, боюсь, что у меня нет выбора! Но ты должен рассказать мне правду! Зачем ты летишь? У меня тоже не было выбора, да и не в том состоянии я был, чтобы придумать какую-нибудь убедительную историю. Лоуренс спокойно выслушал меня, не перебивая, и лишь когда я замолчал, позволил себе прокомментировать мое признание. - Я понимаю тебя, потому что когда-то сам был молодым и импульсивным. И что такое любовь, мне прекрасно известно. Но позволь дать тебе один совет: если ты и дальше планируешь строить актерскую карьеру, научись сдерживать свои эмоции и отодвигать свою личную жизнь на второй план, пока ты находишься в кадре. Иначе у тебя ничего не выйдет! Этот бизнес очень жесток! Запомни это! Даю тебе ровно столько времени, чтобы слетать туда и обратно, постарайся как можно быстрее выяснить отношения со своей девушкой! Да, и самое главное, желаю удачи! Я был готов расцеловать его в знак благодарности, я не ожидал, что он воспримет мою просьбу с таким пониманием. Я кинулся к себе в трейлер и покидал в рюкзак самые необходимые вещи, попутно звоня в аэропорт и узнавая, когда ближайший рейс до Лос-Анджелеса. Наконец, я хоть немного ожил! Сейчас я мог действовать, и все было в моих руках! Я безумно любил Крис и был совершенно уверен, что она любит меня ничуть не меньше! Это было самым главным, все остальное можно было как-то исправить или просто пережить. Но захочет ли Кристен говорить со мной, раз до сих пор не включила телефон и не перезвонила сама? Не важно! Я заставлю ее выслушать меня, а дальше пусть решает сама, хочет она, чтобы я и дальше был частью ее жизни или нет! О том, что будет со мной, если она все-таки решит, что нам лучше расстаться, я старался не думать.
Уважаемый Автор, просьба при добавлении новых глав писать в эту тему. Это значительно ускорит обновление навигатора в Вашем произведении. Я-"Юный живодёр", интересно почему, спросите у Аньки XDDDD
Каким бы не был долог путь, Какой бы доля не была, Я все равно к тебе вернусь, Какие б жизнь сюрпризы не несла. Нет, не остановит боль, И не утратит время грусть, А лишь в душе моей прибавит, Волну неутомимых чувств. Другой такой уже не встречу, Да мне другая не нужна, Я так привык к тебе, Я так люблю... Душа... больна. Я за любовь готов бороться, Да нет, не силой, а душой, Я верю, счастье улыбнется, И ты останешься со мной.
Вылезая из такси в аэропорту, я натянул кепку на глаза и надел сверху капюшон. Удивительно, но я не встретил ни одного папарацци и не увидел ни одной вспышки фотоаппарата. И это, безусловно, было к лучшему – не уверен, что смог бы сейчас спокойно на это реагировать. Каждая моя мышца была напряжена до предела, я был как натянутая струна гитары. Я обдумывал слова, что скажу Крис при встрече, но ничего путного в голову не приходило. Что ж, будем действовать экспромтом, главное, что бы все это было не напрасно! Как только я оказался в аэропорту Лос-Анджелеса, то первым делом взял обратный билет, рейс был через восемь часов. Значит, на разговор с Крис у меня оставалось примерно часов пять. Я наспех умылся и переоделся в туалете аэропорта и оставил рюкзак в камере хранения, потому что совсем скоро мне предстояло снова сюда вернуться. Я взял такси и поехал к Крис. То, что она дома я знал точно, заранее обзвонив кучу ее друзей. Поднявшись на лифте на нужный этаж, я с замирающим сердцем остановился перед дверью в квартиру Кристен. Просто поднять руку и постучать оказалось очень сложной задачей, а открыть дверь своими ключами я тем более не мог, да и, как мне казалось, не имел права. От мысли, что сейчас меня отделяет от Крис всего лишь дверь, все мое тело горело огнем, а дыхание учащалось. Где-то глубоко внутри меня теплилась надежда, что как только она откроет дверь и увидит меня, то невидимая стена между нами рухнет, и Кристен, забыв все свои сомнения, кинется мне на шею. Но, зная нечеловеческое упрямство Стюарт, я не позволял себе на это слишком рассчитывать. Сделав три глубоких вдоха, я постучал в дверь. Те пара минут, что Крис не открывала, показались мне вечностью. Наконец, щелкнули замки, и в коридор выглянула растрепанная Стюарт. Мое сердце на миг остановилось и снова понеслось вскачь с бешеной скоростью. Глаза Крис удивленно расширились, а рот приоткрылся в немом вопросе. Кристен широко распахнула дверь и отошла в сторону, нахмурив брови и опустив глаза. Я вошел в квартиру, закрыв за собой дверь, и замер в двух шагах от Крис, внимательно вглядываясь в ее лицо, пытаясь прочитать на нем ее чувства. Но единственное, что я смог разглядеть, это растерянность. Стюарт стояла, притоптывая ногой и закусив нижнюю губу, было очевидно, что она не знает как реагировать на мое появление. Хотя я и ожидал чего-то подобного, но такое поведение Крис все равно задело меня за живое и даже разозлило. Поддавшись минутному порыву, я схватил Стюарт и, перекинув ее через плечо, направился в сторону спальни. - Что ты делаешь?! – возмущенно закричала Кристен, молотя меня по спине своими кулачками. – Немедленно отпусти меня! Что ты вообще себе позволяешь?! Заявляешься без предупреждения и хватаешь меня словно куклу!!! Я, не обращая внимания на ее вопли, приблизился к кровати и швырнул на нее Крис. Она замерла, перестав кричать, и, не моргая, уставилась на меня. Я навис над ней, медленно сокращая между нами расстояние. Возможно, всему виной было слабое освещение, но мне показалось, что глаза Крис потемнели, я уже не раз наблюдал этот феномен, означающий крайнюю степень ее возбуждения, дыхание Крис участилось. Когда наши губы разделяло всего пару сантиметров, я прошептал, вкладывая в каждое слово всю свою любовь и боль: - Я до безумия люблю тебя, - собрав всю свою волю в кулак, я резко выпрямился и добавил: - но если тебе это не нужно… - Ооо… - разочарованно прошептала Стюарт. Я развернулся и медленно двинулся в сторону выхода. Были ли эти действия с моей стороны лишь манипуляцией, или я действительно мог бы в тот момент просто взять и уйти? Я не знал тогда ответа на этот вопрос, не знаю его и сейчас. В тот момент я испытывал столько разных, противоречивых чувств, что от них у меня кружилась голова, и все происходящее было как в тумане. Когда до входной двери оставалось каких-нибудь пара шагов, меня обогнала Крис и преградила мне путь, спиной прислонившись к двери. Ее грудь высоко вздымалась, а в глазах плескалась паника. - Куда ты?! – хриплым голосом закричала Крис. - Не знаю, - пожал я плечами, - в аэропорт, наверное, через несколько часов у меня самолет. - Уже?! Так скоро?! – на лице Стюарт застыло отчаяние, а глаза наполнились слезами. Мое горло перехватил спазм, а сердце сжалось от боли и жалости, но я жалел не Крис (никогда я не унизил бы ее этим чувством), мне было жаль нас! В один шаг я вплотную приблизился к моей девочке и обнял ее, уткнувшись лицом ей в макушку. Крис обхватила меня руками, сжав в своих кулачках мою футболку. Мы простояли так в полном молчании, не шевелясь, довольно долго. Слова сейчас нам были уже не нужны, все и так было ясно и понятно: я не могу жить без нее, а она без меня. - И сколько у нас времени? – первой нарушила молчание Крис. - Часа три-четыре. - Так может не будем его терять зря и начнем с того места, на котором остановились. - Остановились? Когда? – притворно удивился я. - Там, на кровати, дурачок! – щелкнула меня по носу Кристен. Я улыбнулся и уже во второй раз за вечер, перекинув Стюарт через плечо, понес ее в спальню.
Крис лежала сверху, уперев свой подбородок мне в грудь, а я накручивал на пальцы ее волосы. - Я болен тобой, - сказал я, глядя ей в глаза, - за последнюю неделю мне пришлось пересмотреть свои чувства к тебе, и я понял, что слова «я люблю тебя» не передают до конца всю силу того, что я к тебе испытываю. Крис счастливо засмеялась и потерлась носом об мою грудь. - Скажи, а если бы я не приехал, ты позвонила бы мне, и если да, то через сколько дней? Кристен замерла, и я почувствовал, как напряглось все ее тело. - Хотя нет, не отвечай! Я не хочу этого знать! – поспешно сказал я. – Тем более теперь это уже не имеет значения! - Прости меня, - виновато прошептала Стюарт. – Я просто сорвалась. Больше такого не повторится, я обещаю! Я постараюсь быть сильной! - Ты и так очень сильная и смелая девочка! Я горжусь тобой! – я подтянул Крис повыше и нежно поцеловал ее. Телефон Стюарт, лежащий на тумбочке, оповестил о том, что ей пришло новое сообщения. Крис вздрогнула и посмотрела на мобильник так, словно он был ядовитой змеей. Я, одной рукой крепче прижимая ее к себе, второй дотянулся до телефона. - Я сам прочитаю, - сказал я, погладив Кристен по спине. – Кстати, ты сменила номер? А то я тысячу раз звонил тебе, но абонент был недоступен. - Нет, - виновато улыбнулась она, - просто я только сегодня включила телефон. А снова менять номер я не вижу никакого смысла. - Как раз сегодня я прекратил попытки тебе дозвониться, - тоже улыбнулся я, нажимая кнопки на телефоне. На дисплее появился текст только что пришедшего сообщения, и я, не веря своим глазам, несколько раз перечитал его. - Что там? – видя выражение моего лица, испуганно спросила Стюарт. - «Крис, любимая, - начал читать я вслух, - ты самая красивая и сексуальная девушка в мире! Бросай своего никчемного Паттинсона и будь со мной!». Что это?! Кто это?! Крис засмеялась и выдернула у меня из рук телефон. - Не знаю, один из тайных поклонников, наверное, - перестав смеяться, ответила она. - «Один из»? – переспросил я. – И много их у тебя? Что вообще все это значит?! - Ну, мне звонят и пишут сообщения не только с угрозами, но и с признаниями в любви. Еще звонят разные девчонки и говорят, что хотят быть похожими на меня, - смущенно ответила Крис. - Почему тогда ты рассказывала мне только о звонках с угрозами? - Я делилась своими страхами, отчаянием, а остальным сообщениям я просто не придала значения. Они тоже, конечно, как кость в горле, но от них хотя бы волосы на голове не встают дыбом! Какое они вообще имеют значение? - Большое! – воскликнул я, садясь на кровати. – Я думал, что кому-то одному постоянно становятся известны твои номера телефона! А теперь выходит, что этой информацией владеет черт знает сколько людей! Словно кто-то выкладывает ее в интернете! - Если бы в интернете были мои номера телефона, то он давно расплавился бы от беспрерывных звонков и смсок! – возразила Крис. - Тут ты, конечно, права, - согласился я, - но в любом случае, все еще сложнее, чем я думал! Даже если мы не найдем этих ублюдков, что измываются над тобой, нам обязательно нужно вычислить источник утечки информации! Тебе все еще приходят сообщения с угрозами? - Всю неделю телефон у меня был отключен, но сегодня уже была одна смска. Да пошли они к черту! Знаешь, что я поняла за эту неделю? Во-первых, ты того стоишь! А во-вторых, я не доставлю им такой радости и не расстанусь с тобой! Я люблю тебя! – на одном дыхание выпалила Крис. - Маленькая моя, - прошептал я, заключая ее в объятия, - я тоже люблю тебя! И если бы я мог, то постоянно находился рядом с тобой! Но я не могу, ты же знаешь! Мне почему-то кажется, что всерьез опасаться этих людей не стоит. Если бы они действительно хотели что-то сделать, то давно бы уже предприняли хоть одну попытку, тем более, что им известен твой адрес, а так это просто угрозы, чтобы запугать тебя и потрепать нервы. - Да, ты прав. Я тут подумала и пришла к такому же выводу. - Но квартиру все же нужно поменять, – строго сказал я, вставая с постели и начиная одеваться. - Через несколько дней я уезжаю на съемки в Монреаль, - ответила Крис, неотрывно следя за каждым моим движением и покусывая ногти. - Это еще лучше! Потом, когда освободимся, вместе подберем другую квартиру. Тут главное действовать осторожно, чтобы папарацци не пронюхали, пусть и дальше верят сказочкам про вечную кочевую жизнь из отеля в отель. - Ну вот, ты опять улетаешь, - грустно сказала Крис, подходя ко мне и обнимая меня за шею. - Я должен, - печально вздохнул я, - но как только смогу вырваться, сразу приеду к тебе в Монреаль. - Обещаешь? – с самым серьезным лицом спросила Кристен. - Торжественно клянусь! – серьезно ответил я, но под ее лукавым взглядом тут же рассмеялся. – Ну, куда я от тебя денусь, глупенькая?! Мы еще минут пять стояли и целовались, не в силах оторваться друг от друга, прежде чем я все-таки вынужден был уйти, оставив Крис снова одну. Всю обратную дорогу мне не давала покоя мысль, что раз номера телефона Стюарт с такой легкостью узнает огромное количество людей, то нет никакой гарантии, что и ее адрес не узнает кто-то еще, кто-нибудь действительно сумасшедший, который не станет посылать идиотских писем, а придет сам. От этих размышлений меня прошиб холодный пот, и я пытался успокоить себя тем, что Крис тоже скоро улетит в Монреаль, где будет в относительной безопасности, а там и до начала съемок «Рассвета» рукой подать, тогда мы снова будем почти все время проводить вместе. Но, конечно, установить, источник утечки информации было просто необходимо, потому что это, безусловно, мог быть только достаточно близкий нам человек.
У дружбы есть свои законы И у вражды есть свой закон, – Враг может другом стать, А друг врагом. Таков у жизни вечный круг, Нет злей врага, чем бывший друг.
Время шло своим чередом, и на смену лету пришла осень. Только в нашей с Кристен жизни ничего не менялось: съемки, аэропорты, фанаты и, конечно, вездесущие папарацци. Последние не давали нам проходу, появляясь всякий раз, когда мы с Крис шли куда-нибудь вместе. У меня даже начало складываться впечатление, что они каким-то немыслимым образом вживили мне под кожу радио-маячок и теперь отслеживают каждое мое движение. А однажды я и вовсе заметил одну странность: когда мы с Крис приехали поужинать в ресторан, папарацци уже были там и поджидали нас, но вели себя очень скромно, пытаясь остаться незамеченными. Фотографировать они начали, лишь когда мы покидали ресторан. После этого я стал более внимательным и в течение следующих нескольких дней заметил, что ситуация снова повторяется. Вполне возможно, что подобное происходило и раньше, просто я не обращал на это внимания. Меня мучил вопрос, как папарацци становится известно, куда и когда мы с Крис отправимся, если даже я сам не строил планы раньше, чем за день-два. Ответ напрашивался сам собой, и он мне совершенно не нравился. Нас кто-то сдавал, а, может, даже и продавал! И это должен был быть очень близкий человек, который всегда был в курсе всех наших планов. Единственным человеком, с которым я созванивался едва ли не каждый день, был Том Старридж, но подозревать его в предательстве я не мог, он был для меня больше, чем просто друг, Том был моим братом. К тому же, мы с ним редко обсуждали наши с Крис планы на вечер, говорить по телефону на подобные темы было уделом женщин. Значит, крысой был кто-то из друзей Стюарт. Крис часто подолгу разговаривала с кем-то по телефону, но я никогда не интересовался с кем именно. Что ж, пожалуй, настало время проявить любопытство. Как раз сейчас Кристен сидела в спальне и оживленно болтала по телефону. Я подошел к приоткрытой двери и стал терпеливо ждать, когда она наговорится. Я честно старался не вслушиваться в слова, но последнюю фразу Крис сказала слишком громко, чтобы я мог ее не услышать. - Ладно, пока, Никки! Я тебя тоже целую! Никии?! Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, в глазах потемнело, а в голове, наоборот, прояснилось. За какую-то секунду я нашел ответы на все вопросы, уже столько времени мучавшие меня. Я толкнул дверь и влетел в спальню. - Ты только что сказала: «Пока, Никки»! Я так понимаю, что это была Никки Рид! Я прав? – довольно грубо сказал я. – И не вздумай сказать, что мне просто послышалось! Я и так чувствую себя дураком! У меня действительно было ощущение, что меня предали, выставили круглым идиотом! Но Крис выглядела такой виноватой, смущенной и расстроенной, что долго сердиться на нее было просто невозможно! Она напоминала сейчас ребенка, которого застали таскающим из буфета конфетки. - Нет, тебе не послышалось, я разговаривала с Никки Рид, - едва слышно прошептала Крис. - И как часто ты с ней созваниваешься? Мне казалось, что вы уже давно перестали общаться! Я ни разу не видел, чтобы вы с ней перекидывались даже парой слов! Может, ты мне объяснишь, что вообще происходит?! - Мы с ней действительно не общались, а потом она позвонила мне и поздравила меня с Новым годом… - С Новым годом?! – перебил я Крис. – Ты хочешь сказать, что все это длится уже с января?! И почему я ничего об этом не знаю?! - Мы с Нкки решили ограничить наши отношения телефонными разговорами, потому что подумали, что тебе это может быть неприятно. И оказались правы, разве нет? - Да нет, мне неприятно, что ты скрывала вашу так называемую дружбу от меня столько времени! И дальше продолжала бы скрывать, если бы я случайно не услышал ваш телефонный разговор! - Почему это наша дружба «так называемая»?! – обиженно воскликнула Крис, вскакивая с кровати. - Потому что я сильно сомневаюсь в искренности Рид! Скажу тебе даже больше: я уверен, что она просто притворяется твоей подругой! - И зачем же ей это? – сердито прищурилась Стюарт. - Чтобы быть в курсе всего, что у нас с тобой происходит! – уже теряя терпение, ответил я. - Ну, а это ей для чего? – спросила Крис, нервно притопывая ногой. - Крис, родная, ну нельзя же быть такой наивной! – чуть не плача, воскликнул я. – Она ненавидит меня! Это же очевидно! Может даже и тебя ненавидит, не зря же она резко перестала с тобой общаться, когда мы стали встречаться! Я уверен: все, что происходит вокруг нас в последнее время – дело рук Никки! - Нет! Это уже слишком! - Не слишком! И еще я уверен, что это именно она позвонила тогда Ангарано и рассказала о нас! Это она доложила Годфри о наших отношениях! - Вику мог рассказать кто угодно, или он мог даже сам заметить, что мы перестали быть просто друзьями! - Но кто угодно не знал о том, как именно начался наш роман! - Погоди-ка, Годфри знает про ту нашу ночь?! - Да, - кивнул я, понимая, что снова сболтнул лишнее. Крис запустила пальцы себе в волосы и посмотрела на меня растерянным взглядом. Ей было тяжело поверить в предательство Рид, и я прекрасно это понимал. - Давай позвоним ей и все выясним, - предложил я. - Мы не можем просто так, не имея никаких доказательств, позвонить ей и обвинить во всех смертных грехах! - Хорошо, буду тебе доказательства! – я достал телефон и принялся искать нужный мне номер. - Кому ты собираешься звонить? – спросила Стюарт. - Эшли. - Эшли?! При чем тут она?! - О, Грин очень умная, амбициозная девочка, поэтому у нее есть кое-какие связи, но в отличие от некоторых она не потеряла совесть и порядочность! И как я раньше не додумался ей позвонить. А ты можешь позвонить какому-нибудь другу Майкла, который может быть в курсе, кто рассказал ему о нас? - Ну… пожалуй, да… - Вот и отлично! Действуй! – успел сказать я, прежде чем на том конце провода раздался жизнерадостный голос Грин. Я обрисовал Эшли всю ситуацию, рассказав даже про угрозы и папарацци. Грин внимательно выслушала меня и обещала помочь. Крис уже давно закончила разговаривать по телефону и стояла рядом, глядя на меня печальными глазами. - Ну, и? – спросил я у Стюарт, попрощавшись с Грин. - Я позвонила девушке очень близкого друга Майкла. Она подтвердила, что это Никки рассказала Ангарано и, вроде как, даже посоветовала ему съездить и выяснить со мной отношения. А Эшли хорошо знакома с Виком? - Эшли знает одного чувака, который довольно близко знаком с Годфри. Грин пообещала все выяснить уже к вечеру. Время в ожидании тянулось невероятно медленно. Крис непрерывно ходила из угла в угол, кусая ногти и накручивая на палец волосы. Мне было очень больно смотреть на нее. Я ненавидел Рид за то, как она поступила с моей малышкой, и, попадись она мне сейчас, я точно придушил бы ее. Наконец, зазвонил мой сотовый, и я поспешил взять трубку. - Как и обещала, я все выяснила! – с ходу начала Эшли. – Ты был абсолютно прав в своих подозрениях! Какая же Никки дрянь! Я просто в шоке! Ну, ладно, отставим в сторону эмоции. Ты меня не просил, но я взяла на себя смелость и проявила инициативу. Короче, если ты сейчас стоишь, то лучше сядь! У Рид есть школьный друг, с которым она и сейчас поддерживает отношения, угадай, чем он зарабатывает себе на жизнь? - Он папарацци, - выдохнул я. - Точно! Так что делай выводы! – воскликнула Эшли. – Ну, ладно, не буду отвлекать тебя, ты сейчас нужен Крис! Пока! - Ты слышала? – спросил я у Кристен, обнимая ее. - Да, - сквозь слезы прошептала она, - но, неужели, все эти звонки с угрозами тоже ее рук дело?! - Не думаю, - ответил я, целуя Стюарт в макушку, - твои номера становились известны слишком многим людям. Такое впечатление, что их просто продавали всем желающим. Мне кажется, что Рид передавала все данные своему дружку, а тот на этом зарабатывал. Я все же хочу уточнить все это у самой Никки. Набери мне ее номер. Крис, не возражая, выполнила мою просьбу. - Да, дорога, - зазвучал в трубке веселый голос Рид. - Это не дорогая! – ответил я, вкладывая в голос всю свою ненависть. – Просто выслушай меня, не перебивая, и ответь на один вопрос. Больше нам от тебя ничего не надо. Мы с Крис узнали обо всех твоих «дружеских» поступках: и про Ангарано, и про Годфри, и даже про твоего приятеля папарацци. Отрицать нет никакого смысла. Думаю, ты понимаешь, что Крис больше не будет с тобой общаться. Не буду скрывать, что с огромным удовольствием свернул бы тебе шею, но родители с детства внушили мне, что на женщин нельзя поднимать руку, даже на такую тварь, как ты. Хотя если бы ты сейчас находилась рядом, не уверен, что смог бы сдержаться! Ладно, пусть все это остается на твоей совести! Черт, о чем это я?! У тебя же нет совести! - Закончил? – все-таки перебила меня Рид.- Я и не собираюсь ничего отрицать и просить прощения! Я сделала то, что считала нужным! - Не сомневаюсь! У меня есть к тебе один вопрос, и тебе лучше ответить на него! Ты передавала своему приятелю номера телефона Крис и ее адрес? - Ну, и что? - И в тебе даже ничего не шевельнулось, когда Крис делилась с тобой своими переживаниями по поводу угроз? - А, при чем здесь это?! – искренне удивилась Никки. – Не думаешь же ты, что мой друг развлекался подобным образом?! Он же не псих какой-нибудь! - Конечно, нет! Он тупо продавал все данные тем, кто готов был за них платить, вот и все! - О?! Мне это и в голову не могло прийти! Этого я точно не хотела! Это ужасно! Мне так жаль… Я отключил телефон, не желая выслушивать ее оправдания. - Теперь мы сможем узнать, кто мне угрожал? – с надеждой спросила Крис. - Не думаю, - покачал я головой, - даже сам папарацци не может знать, кто именно из его покупателей является этим психом. Но теперь это уже не так важно. Главное, в последний раз поменять номер телефона, квартиру, и все угрозы прекратятся. Даже если Рид и узнает твой новый номер, она больше не станет передавать его своему приятелю, я уверен. Это было бы уже слишком даже для нее! - Но как я дальше смогу общаться с Никки?! А ведь мне придется! Считанные дни остались до начала съемок «Рассвета», а в этой части наши персонажи, как на зло, много времени проводят вместе! - Успокойся, моя хорошая, - прошептал я, крепко прижимая Крис к себе, - ты сможешь! Ты сильная девочка! К тому же я все время буду рядом! Вместе мы со всем справимся, вот увидишь! Я действительно искренне в это верил.
Зацелую, заласкаю, залюблю, Защитить смогу, спиной закрою, Заиграю, в танце закручу, Заведу, зажгу любовь с тобою. Успокою, укачав, усну, Усмирю, когда кричать устанешь, Промолчу, прощу, не оттолкну, Отогрею, и совсем оттаешь. Помечтаем, позже помолчим, Разберемся с мыслями, рассудим, Оба обо всем поговорим, Что-то зачеркнем, что-то забудем. Просто продолжаем вместе жить, Просто все любовью нужно мерить, Так давай друг другом дорожить И любя, надеяться и верить.
Наконец, начались съемки «Рассвета», которые принесли нам с Крис море положительных эмоций и впечатлений. Нам обоим очень понравилась поездка в Бразилию, где мы снимали сцены медового месяца Эдварда и Беллы. Хотя расслабиться мы не могли там ни на секунду – повсюду были папарацци, фотографирующие каждое наше движение. Зато когда мы продолжили съемки уже в Ванкувере, ситуация резко изменилась. К съемочной площадке даже близко не подпускали ни одного человека с фотоаппаратом, и мы с Крис смогли вздохнуть с облегчением. Впервые за долгое время мы почувствовали себя свободными, для нас это было как глоток свежего воздуха. Даже вся эта неприятная ситуация с Рид не омрачала нам жизнь. Никки вела себя на удивление спокойно, и сама пыталась сгладить острые углы. Создавалось впечатление, что она раскаивается, но, зная ее подлую натуру, я был убежден, что это просто очередное притворство. Мы с Крис попросили Эшли не распространяться о нашем конфликте с Рид. Нам не хотелось нагнетать атмосферу на съемочной площадке, к тому же Стюарт боялась, что ее будут жалеть, а это заставляло бы ее чувствовать себя неуютно. Признаться, в изначальные мои планы входило объявление всеобщего бойкота Никки, но у Крис эта идея восторга не вызвала, и из любви и уважения к ней мне пришлось отказаться от своего плана. Вообще «Рассвет» сильно отличался от предыдущих частей. Взять хотя бы наличие сексуальных сцен между Эдвардом и Беллой. Снимать их было очень неловко и забавно. Неловко для Крис, и забавно для меня. Стюарт все время смущалась и краснела, она говорила, что теперь уже по крайней мере несколько человек с легкостью могут представить нас, занимающихся сексом, а после выхода фильма это сможет сделать и весь мир. Я в меру своей испорченности относился к этому значительно проще, можно даже сказать, с юмором. Гораздо больше смущения у меня вызывала роль отца, которого я должен был играть в фильме. Представлять нас с Крис в роли родителей было очень странно и необычно. Я совершенно не представлял себя в роли отца, хотя с детьми всегда неплохо ладил. У меня уже был приятный опыт совместных съемок с маленькой девочкой в фильме «Помни меня», но одно дело изображать старшего брата, и совсем другое – отца. К счастью, МакКензи Фой, играющая нашу дочь, оказалась очень милым, забавным ребенком, и мы быстро нашли с ней общий язык. Необычно было также смотреть на Крис с животом. Как любящий мужчина я не мог не отметить, что он ей очень шел, делая ее сексуальнее (конечно до того, как гримеры накладывали на нее грим измученной Беллы). Но о своих собственных детях я пока не задумывался, поэтому испытывал смешанные чувства, гладя на «беременную» Кристен, которая тоже чувствовала себя явно не в своей тарелке. Я частенько подшучивал над ней по этому поводу, после каждой шутки Стюарт хмурилась и целых десять минут дулась на меня. Больше всего удовольствия я получил от съемок свадьбы Эдварда и Беллы. Крис в белом платье выглядела настолько восхитительно, что при взгляде на нее у меня захватывало дух, а сердце начинало совершать сто двадцать ударов в минуту. В этой сцене мне даже не пришлось ничего играть, глядя, как Крис в свадебном платье идет по проходу ко мне, я невольно начинал глупо улыбаться, как и положено жениху, а мои глаза так и искрились любовью. Теперь я точно знал, что когда мы со Стюарт надумаем пожениться, она будет самой прекрасной невестой в мире! Пока мы снимали эту сцену, меня не покидало чувство, что все это генеральная репетиция нашей с Крис настоящей свадьбы. Кристен тоже выглядела счастливой и немного взволнованной, словно она, а не Белла, выходила замуж. Латс всю дорогу ржал и подшучивал над нами, за что не раз получал подзатыльники то от меня, то от Стюарт, но, конечно, его это не останавливало. Это были самые долгие съемки в моей жизни, я сильно устал, но уже давно не чувствовал себя таким счастливым. Мы с Крис несколько месяцев подряд жили вместе, что переводило наши отношения на новый уровень, делая их почти семейными. Возможно, именно это повлияло на мое решение обзавестись собакой. Я вдруг почувствовал потребность заботиться о ком-нибудь, причем совместно с Крис, но не ребенка же нам было заводить! К такой ответственности мы оба т были точно не готовы! Я решил сделать Кристен сюрприз и, не говоря ей не слова, отправился в ближайший приют для животных. Покупать дорого породистого щенка я не хотел принципиально, может это и глупо, но мне казалось, что друга (пусть даже это всего лишь пес) нельзя покупать за деньги. Там мне сразу приглянулся щенок неопределенной породы с очень умными глазами, в которых застыла такая тоска, что я почувствовал щемящее чувство жалости. Как только я приблизился к его клетке, он моментально вскочил на ноги и, просунув свой нос в клетку, стал с любопытством обнюхивать меня. Я засмеялся и погладил его по морде, пес лизнул мою ладонь и с надеждой посмотрел на меня. Работники приюта, заметив нашу взаимную симпатию, предложили мне остановить свой выбор именно на нем, добавив, что как раз завтра его собираются усыпить. Я понял, что это судьба! Кто-то там, наверху привел меня именно в этот приют и именно сегодня, чтобы я спас жизнь этому милейшему созданию. Когда мы зашли в наш номер в отеле, и я выпустил щенка на свободу, он принялся бегать по комнате, заглядывая в каждый угол и обнюхивая все, что попадалось ему на пути. Песик оказался еще совсем глупеньким и неуклюжим, но невероятно забавным. Набегавшись вдоволь, он вскочил ко мне на руки и уютно там устроился. - Ты просто чудо! – сказал я, ласково потрепав его за ушами. – Тебе понравился новый дом? Но особо не привыкай – скоро мы уедем отсюда. Прости, что не могу пока обеспечить тебя настоящим домом, но, зато, я дам тебе очень красивую и добрую мамочку! Скоро она придет, и ты сам в этом убедишься! Щенок навострил уши и повернул морду в сторону двери, которая в этот момент распахнулась, и в номер вошла Крис. Она замерла на пороге, широко распахнув глаза. - Кто это?! – удивленно протянула Стюарт. - Собака, - не нашел я лучшего ответа. - Я вижу, что не медведь! – Крис подошла к нам и осторожно погладила собаку. – Я хотела спросить, чья она? Или он? - Он! И он наш! – с гордостью ответил я. - Наш?! Ты серьезно?! И где же ты его нашел? Я поведал Стюарт о том, что уже несколько дней мечтал о собаке, и рассказал историю своего знакомства со щенком. Крис все это время продолжала его гладить, а к концу моего рассказа пес вообще перебрался к ней на руки и принялся лизать ей лицо. Кристен смеялась и шутливо отпихивала его. Если до этого момента у меня и были какие-то сомнения в том, что она одобрит мое решение, то сейчас от них не осталось и следа. Теперь нас было уже трое! - И как назовем это чудо? – спросила Стюарт, когда щенок мирно уснул прямо на середине нашей кровати. - Медведем! – немного подумав, воскликнул я. - Почему?! - Ты сказала: «Я вижу, что не медведь». Так пусть будет Медведем! – пояснил я. - А что, мне нравится! – улыбнулась Крис, с нежностью посмотрев на щенка. – А вы с ним похожи! Я удивленно приподнял брови. - Это комплимент, - на всякий случай добавила она. - Я понял, что комплимент, но кому? Мне или щенку? - Вам обоим! - Подлизываешься? – спросил я, запуская руки под футболку Крис. - Кажется, наше место уже заняли, - хрипло прошептала она, косясь на спящую собаку. - Не страшно, я все равно собирался принять душ, если ты, конечно, понимаешь, о чем я…
И вот настал момент расставания со всей нашей сумеречной командой. Мы уже несколько лет плотно общались друг с другом, у нас была масса общих воспоминаний, несколько альбом совместных фотографий с разных вечеринок. Трудно было поверить, что ничего этого больше не будет. Да, конечно, мы еще не прощались окончательно, потому что впереди было еще премьеры двух частей саги и все, что с этим связано, но это было уже не то! Я столько обрел благодаря сумеречной франшизе: популярность, материальную состоятельность, актерский опыт, любовь, друзей… врага. Оставляя эту главу своей жизни позади, я испытывал грусть, но она была светлой, потому что впереди меня ждала целая жизнь! Вместе с окончанием съемок закончились и наши с Крис «медовые» месяцы. Впереди нас снова ждало испытание разлукой. Но скоро должна была состояться премьера моего нового фильма «Воды слонам», что позволяло мне хоть немного отвлечься от грустных мыслей. Признаться, я страшно нервничал, потому что в душе возлагал на этот фильм определенные надежды. Может, хоть теперь люди перестанут видеть во мне лишь Эдварда Каллена?! Я испытывал огромную потребность в присутствии и поддержки Крис. Конечно, моя девочка не подвела меня и приехала на премьеру фильма в Нью-Йорке. Рядом с Кристен я всегда чувствовал себя более уверенным, спокойным и расслабленным. Пока шел фильм, я несколько раз пытался поговорить с ней, узнать, что она думает о той или иной сцене, но Стюарт все время одергивала меня, продолжая напряженно смотреть на экран, покусывая ногти. И лишь когда на экране появились финальные титры, Крис, чье мнение было для меня важнее всего, вынесла свой вердикт. - Это просто потрясающе! – восхищенно прошептала Стюарт. - Я, конечно, никогда не сомневалась в твоем актерском таланте, но не думала, что фильм получится таким … волшебным! Я так люблю тебя и горжусь тобой! Я бы хотела прямо сейчас показать тебе как именно, но лучше подождем до дома! - Да, лучше подождем, а то на завтрашний день никто и не вспомнит про премьеру! Все будут обсуждать только наше развратное поведение! Не то чтобы я был против, но Риз мне этого точно не простит! И все же в тот вечер мы здорово порадовали папарацци. После удачно прошедшей премьеры, опьяненный некоторым количеством спиртного и близостью любимой девушки, которая выглядела сегодня особенно сексуально, я почувствовал непреодолимое желание поцеловать ее. Если я скажу, что забыл о направленных на нас фотоаппаратах, это будет не правда. Просто счастье настолько переполняло меня, что мне хотелось поделиться им со всем миром, хотелось крикнуть: «Смотрите, снимайте! Я люблю, любим, и счастлив от этого!» Но я был не настолько пьян, чтобы воплотить это желание в жизнь, поэтому я просто наклонился к Крис, чтобы поцеловать ее, но в последний момент она слегка опустила голову, и поцелуй пришелся в нос, а не в губы. Стюарт смущенно улыбнулась, отворачиваясь от меня и вытирая носик. - А ты уже не первый раз обламываешь меня! – смеясь, пожаловался я, когда наша машина тронулась с места. – Я так хотел тебя поцеловать, а ты… - Тебе обязательно нужны для этого зрители? - Иногда, почему бы и нет, - пожал я плечами, - я хочу, чтобы все знали, что ты моя девочка! Пусть все знают и завидуют мне! - Да ты собственник! – смеясь, воскликнула Стюарт. - Тоже мне новость! – фыркнул я, хватая Крис в охапку и жадно целуя ее. С переднего сиденья послышался кашель моего охранника Дина, которым он явно пытался замаскировать смех. Но его присутствия не стеснялась даже Кристен – он давно уже стал «своим в доску».
Промотур «Воды слонам» сильно вымотал меня бесконечными аэропортами, вспышками фотоаппаратов, ток-шоу, пресс-конференциями и интервью. Все бы еще ничего, но журналисты постоянны донимали меня вопросами про Крис, пытаясь то так, то эдак вывести меня на откровения и заставить проболтаться. Морально я уже давно был готов открыто подтвердить наши отношения, но Стюарт упрямо сопротивлялась. И все же несколько раз я позволил себе намекнуть на наш с ней роман, просто устав каждый раз выкручиваться, отшучиваться и переводить разговор на другую тему. Зрители довольно хорошо восприняли мой новый фильм, и он быстро окупил свой бюджет. «Воды слонам» имели несравнимо больший успех по сравнению с «Помни меня», и я воспринимал это как маленькую победу. Я ужасно соскучился по своей семье, состоящей из Кристен и Медведя, но меня грела мысль, что впереди нас ждет несколько дней отдыха в Торонто, прежде чем я начну сниматься в своем новом фильме «Космополис». Когда мы, наконец, воссоединились, счастью нашему не было предела. Я обнимал Крис, как сумасшедший, целуя ее всюду, куда только дотягивались мои губы. Медведь бегал вокруг, радостно лая и прыгая на нас. В очередной раз я убедился, как мало нужно человеку для счастья. Все последующие дни мы просто наслаждались близостью друг друга. Гуляли по городу вместе с Медведем, пытались обучить его хоть каким-нибудь командам, правда, безуспешно. И не было никаких папарацци с фотокамерами – только я, Кристен и Медведь! Эти счастливые дни пролетели очень быстро. У меня начинались съемки, а Стюарт нужно было улетать в Лондон, но такова была наша профессия, которую мы сами себе выбрали. Я знал, что следующий раз увижу мою малышку только на премии MTV Movie Awards, и именно поэтому с таким нетерпением ждал ее, а вовсе не из-за возможных наград, которые достанутся «Затмению». Мы с Крис склонны были считать, что Сумеречный фильм соберет много наград, и что «попкорн» за лучший поцелуй снова достанется нам. Уже за неделю до пятого июня я начал придумывать какой-нибудь интересный ход. Неожиданно в голову пришла одна очень дерзкая мысль. Я, не задумываясь, набрал номер Тейлора. - Надеюсь, ты успел соскучиться по мне, - перешел я к делу сразу после обмена приветствиями. - Ну, я по всем уже соскучился, - уклончиво ответил Лотнер, - поэтому с нетерпением жду премии, чтобы снова со всеми увидеться. - Значит, по мне ты тоже соскучился? - настаивал я. - Да, - согласился Тей. - Отлично! В таком случае, давай поцелуемся! – радостно воскликнул я. - Прости, кажется, тут плохая связь, потому что мне послышалось, что ты только что предложил мне поцеловаться с тобой, - пробормотал Лотнер. - Тебе не послышалось! Но целоваться мы будем не где-нибудь, а на премии, во время вручения «попкорна» за лучший поцелуй! Причем не важно, кто из нас победит! Ну, как тебе идея? - Не знаю, как-то это… странно, - неуверенно протянул Тейлор, - твои фанатки и так не очень-то любят меня, а после этого вообще на костре сожгут! - Брось! Не будь занудой и трусишкой! Это же весело, необычно! Всем понравится, вот увидишь! – уговаривал я. - Хорошо! – сдался Лотнер. – И как именно ты хочешь это проделать? Я подробно рассказал ему о своем плане. Выслушав меня, Тей тоже загорелся идеей, и мы простились, вполне довольные друг другом. Уже перед самой посадкой на самолет до Лос-Анджелеса я созвонился с Крис, чтобы рассказать ей о своей идее. - У меня есть один план, - начал я. -Целоваться мы не будем, - сразу предупредила меня Стюарт. - Конечно, не будем! Целоваться буду я! - С кем? С «попкорном» что ли?! – после паузы рассмеялась Кристен. - Нет, лучше! С Тейлором! – едва сдерживая смех, ответил я и рассказал ей весь свой план. Крис восприняла его с энтузиазмом, добавив, что очень хочет посмотреть на это зрелище. Крис предложила мне не появляться на ковровой дорожке, зная мою усталость, и я с благодарностью принял ее предложение. Пока длился перелет, я пытался придумать благодарственные речи, а особенно то, что скажу перед вручением Риз премии за заслуги. Но у меня, уставшего от напряженных съемок и мечтающего о скорой встрече с любимой, не выходило ничего хоть сколько-нибудь путного. Когда я, наконец, оказался в зале, где проходила церемония премии MTV Movie Awards, и увидел Стюарт, как всегда невероятно сексуальную и неотразимую, последние здравые мысли покинули меня. Я мог думать только о том, как поскорее оказаться с ней наедине и заняться с ней любовью. Не удивительно, что в тот вечер меня тянула на пошлые шуточки! Но в целом премия прошла успешно, «Затмение», как и следовало ожидать, собрало почти все премии. Наш с Тейлором поцелуй произвел настоящий фурор! За кулисами шоу и на последующей вечеринки мы с Крис не могли оторваться друг от друга, используя любую возможность, чтобы взяться за руки или незаметно урвать поцелуй. Всю оставшуюся ночь мы провели, любя друг друга, и не потратили на сон не минуты, зная, что утром нам снова придется расстаться на несколько долгих недель.
Мечтал я выразить не раз Всё то, что значишь для меня ты, Искал неповторимых фраз, Искал слова, что так богаты. Но чувствам неподвластна речь, И принял я, как неизбежность, Что не могу в слова облечь Неиссякаемую нежность.
За неделю до окончания съемок «Космополиса» Крис смогла вырваться и приехать ко мне в Торонто. Но счастье от нашей встречи было омрачено тем, что Стюарт сильно простудилась и слегла с высокой температурой. Все свободное от работы время я проводил с ней, отпаивал ее горячим чаем с медом и лимоном, контролируя, чтобы она не забывала вовремя принимать лекарства. Лежа рядом с ней и прикасаясь к ее огненной из-за высокой температуры коже, я чувствовал себя ледяным вампиром Эдвардом, обнимающим свою Беллу. Лекарства и моя любовь творили чудеса, и уже через четыре дня Крис была в норме. Последние дни в Торонто в свободное от моих съемок время мы гуляли по городу, а ночами наслаждались друг другом, тратя на сон не больше трех часов. Наконец, съемки «Космополиса» благополучно закончились, слетав в Сан-Диего на "Comic-Con" 2011, мы с Крис и Медведем вернулись в Лос-Анджелес. На полноценный отдых у нас оставалось пара недель, прежде чем Стюарт нужно будет лететь в Англию на съемки «Белоснежки и егеря». Я был совершенно свободен, поэтому собирался составить ей компанию. За эти свободные дни, что судьба щедро выделила нам, мы не делали ничего особенного. Каждое утро вместе готовили завтрак, хотя, если быть честным, готовила Крис, а я лишь путался у нее под ногами, отвлекая ее поцелуями и объятиями. Из-за этого у нас однажды чуть не загорелась сковородка, которую Стюарт поставила на плиту, чтобы поджарить яичницу, а благодаря мне благополучно про нее забыла. Днем мы гуляли с Медведем, выбираясь на окраины города, чтобы не привлекать к себе внимания папарацци. Вечерами мы ужинали в ресторанах, ходили на концерты или просто сидели дома и смотрели старые фильмы. О том, что мы делали ночами, я говорить не буду, думаю, вы и так прекрасно это понимаете. В общем, мы были вместе и были счастливы. Время пролетело очень быстро, но сейчас это не имело особого значения, потому что нам с Крис не нужно было расставаться. Съемочный график Стюарт оказался очень напряженным, по всей видимости, создатели фильма сильно торопились, чтобы вовремя выпустить его в прокат. Крис приходила поздно вечером измученная, но весьма довольная. Однако с каждым днем ее усталость увеличивалась все больше и больше, грозя перерасти в переутомление. У Крис хватало сил только на то, чтобы добраться до кровати, она едва ли не засыпала на ходу. Глядя на всю эту ситуацию, я решил провести денек на съемочной площадке и посмотреть на этого режиссера-садиста, который так выматывает актеров. Какого же было мое удивление, когда я обнаружил, что съемки проходят в совершенно нормальном режиме. Теперь мне нечем было объяснить состояние Кристен, что сразу заставило меня начать волноваться по поводу ее здоровья. На мое предложение обратиться к врачу Крис лишь покрутила пальцем у виска и сказала, что ей нужно просто попить витамины. Зная характер любимой, я не стал с ней спорить и сам лично отправился в аптеку за витаминами. Но уже спустя неделю к хронической усталости Кристен добавилось еще и ее подавленное состояние. Она все время ходила какая-то молчаливая и задумчивая, а иногда я ловил на себе ее странные, словно оценивающие взгляды. Обычно так смотрят, когда размышляют о том, перспективен парень или нет, стоит с ним завязывать отношения или не стоит. Это был явно не наш случай! Терпеливо наблюдать за странным поведением Стюарт я не собирался, поэтому в первый же вечер, когда Крис пришла домой пораньше, я взял ее за руку, усадил на диван, а сам сел на пол напротив нее. Она не оказала мне никакого сопротивления и вообще не была удивлена моим поступком. Кристен сидела, опустив голову и разглядывая свои руки. - Ну, выкладывай! – нарушил я затянувшееся молчание. - У нас проблема, - прошептала Крис. - Почему-то я не удивлен! Что за проблема? - Я.., - Кристен замолчала, подняла голову и посмотрела на меня испуганными глазами, - я… беременна. Стюпрт снова опустила голову и закрыла лицо руками. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять значение этой фразы. Если бы сейчас открылась дверь и в комнату вошла королева Великобритании, я врятли удивился бы больше. Я не был обрадован, не был огорчен, я был в шоке! Ничего подобного я точно не ожидал! Конечно, я хотел вместе с Крис создать семью, родить детей, но не сейчас, а лет через пять! - Как это могло… произойти? - выдавил я. - А как это обычно происходит? – огрызнулась Крис, уже пару минут наблюдавшая за мной. - В смысле… я имел в виду, - пытался я подобрать нужные слова. - Не напрягайся, я поняла, что ты хочешь спросить, - сердито нахмурилась Стюарт. – Помнишь, я болела в Торонто и пила антибиотики? Как теперь выясняется, они влияют на действие контрацептивов. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Да и какое это теперь имеет значение?! - И что мы будем делать? - Не знаю, я уже несколько дней думаю об этом, но ничего не могу решить. Я думала, может, ты мне поможешь? – с надеждой в голосе спросила Крис. - Ты же не собираешься делать...? – запнулся я, не в силах произнести это отвратительное слово. - Раньше, когда я была уверена, что в моей жизни все будет идти исключительно по плану, я пообещала себе, что никогда не стану делать… аборта. Но сейчас я ни в чем не уверена! Я запуталась! – Кристен замолчала, а затем едва слышно прошептала: - и мне страшно, что будет дальше? - Все будет просто отлично! – преувеличенно радостно ответил я, обнимая Крис и чувствуя, что именно эти слова сейчас нужны ей. – Мы с тобой любим друг друга, а это главное! У нас нет ни одной причины, чтобы сомневаться в том, нужно ли оставлять ребенка! Разве я не прав? - Да, ты прав, наверное. Просто мне сложно представить себя в качестве матери! Я определенно не планировала становиться ею в ближайшие несколько лет! – Стюарт обняла меня за шею и всем телом прижалась ко мне. – Но, если честно, то я больше всего боялась твоей реакции! А ты воспринял все гораздо спокойнее, чем я ожидала! За что мне достался самый лучший мужчина в мире?! Я так люблю тебя! - Я тоже люблю тебя, моя родная! Больше всех на свете! Мы еще долго не ложились спать, разговаривая на тему нашего будущего. Крис совершенно успокоилась, расслабилась и даже выглядела счастливой, наверняка, она лукавила, когда говорила, что еще не решила, что делать. Я, задействовав все свои актерские способности, смог убедить Кристен, что впереди нас ждет светлое будущее, и нам нечего бояться, хотя сам не был в этом убежден. Новость о беременности Крис ошеломила меня, и сейчас в моей голове царил полный хаос. Теперь мне было нужно, чтобы кто-то вселил уверенность в меня, заставил бы меня поверить, что я вполне готов стать хорошим отцом и мужем. Весь следующий день я провел, раздумывая над этим и пытаясь представить себя в роли папы. Моментами мне казалось, что я прекрасно со всем справлюсь, а моментами меня охватывала жгучая паника. Мне было совершенно необходимо поделиться этим с кем-нибудь, знающим толк в этом деле. На ум приходил только мой отец, кто, как не он, вырастивший троих детей, сможет навести порядок в моей голове. Очень кстати, на следующий день у Крис был выходной, и мы поехали к моим родителям, чтобы сообщить им эту сногсшибательную новость. Когда мы подъехали, мама с папой уже ждали нас на пороге. После приветственных слов и объятий мы зашли в дом, прошли в гостиную и расположились там. Мама уже было собралась бежать накрывать на стол, но я попросил ее остаться. Она села обратно в кресло, и они с отцом удивленно переглянулись. - Мы хотим сказать вам кое-что важное, - неуверенно начал я, беря Крис за руку. - Вы женитесь! – радостно воскликнула мама, но под строгим взглядом отца тут же замолчала. - Хм, речь не совсем об этом, - пробормотал я, чувствуя себя после маминого выпада еще более неловко, чем прежде. Я взглянул на Крис, ища у нее поддержки, но та выглядела гораздо более смущенной и взволнованной, чем я. - У нас скоро будет ребенок, - скороговоркой выпалил я. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, а затем все как-то разом подорвались со своих мест и кинулись радостно обнимать и целовать друг друга. Мама быстро увела Крис, многозначительно сказав, что им нужно «поговорить о своем, о женском». Мы с отцом остались наедине. - Что ты об этом думаешь? - с тревогой в голосе спросил я. - Как только мой мозг вернет себе эту способность, то я подумаю, что это здорово! – улыбнулся отец. – Я стану дедом! Ну, надо же! Я конечно уже давно мечтал об этом, но думал, что впервые дедом меня сделает кто-то из твоих сестер! Но ты оказался куда шустрее их! Отец засмеялся и подмигнул мне, но, видя мое напряженное лицо, сразу стал серьезным. - Ты что, не рад? – нахмурился он. - Сам не знаю, - честно ответил я, - меня словно кувалдой по башке шарахнули. Смогу ли я, готов ли я стать отцом?! - Нет, не готов! – твердо произнес папа. Я удивленно и даже разочаровано взглянул на него, но он с улыбкой добавил: - Потому что к этому нельзя подготовиться! Да и не нужно, это же не экзамен в школе, чтобы к нему готовиться! Можно стать отличным отцом и в двадцать лет, а можно и в сорок быть никудышным, дело же не в возрасте! И ты не узнаешь заранее, какой отец из тебя получится, пока не станешь им. Главное хотеть этого, но не здесь, - постучал он указательным пальцем себе по лбу, - а здесь, - добавил он, положив ладонь себе на грудь. - Ты прав, - хрипло прошептал я, чувствуя, как гору подкатывает комок. - Я всегда прав! – улыбнулся отец, садясь рядом со мной и обнимая меня за плечи. – Вы с Крис любите друг друга и хотите быть вместе, создать семью. Только это и имеет значение, а когда именно, сейчас или через несколько лет, не важно! - Хотел бы я стать таким же отличным отцом, как ты, - улыбнулся я, обнимая его в ответ. - Я убежден, что у тебя получится еще лучше! После разговора с отцом я почувствовал себя гораздо увереннее. Конечно, все мои страхи не ушли полностью, но стали настолько незначительными, что я с легкостью смог отодвинуть их на задний план и сосредоточиться на более важных вещах. Прежде всего, я собирался сделать Крис предложение руки и сердца. И тут я обнаружил первую выгоду от ее беременности: теперь-то я точно знал, что она не сможет мне отказать, сославшись на возраст или еще что-нибудь другое. Я поехал в ювелирный салон и выбрал там самое красивое кольцо, решив сразу сделать на нем гравировку. Улыбчивая девушка предложила мне каталог всевозможных вариантов надписей, но я уже заранее знал, что должно быть выгравировано на кольце – «миг без тебя – вечность», потому что именно так я чувствовал! На вечер я заказал ужин из ресторана, как мог, красиво накрыл на стол и зажег свечи. Конечно, Крис сразу догадалась к чему вся эта романтика, но виду не подала. Когда ужин был съеден, я взял руку Кристен за руку и, прокашлявшись, сказал самые главные слова в своей жизни: - Прости, я не буду сегодня оригинальным, но зато абсолютно искренним. Я люблю тебя больше жизни, я действительно так чувствую! Ты, как ураган, ворвалась в мою жизнь, перевернула в ней все, и я понял, что до тебя мало что знал о настоящей любви! Я думал, что я безумно ревнивый, но оказалось, что это не так, потому что я безгранично доверяю тебе. Я считал себя невероятно упрямым человеком, который никогда и ни в чем не уступит даже своей второй половинке, но ты оказалась гораздо упрямее меня, но самое удивительное, что мне самому очень приятно уступать тебе. И, наконец, я был абсолютно убежден, что у меня не возникнет желания обзавестись семьей раньше, чем мне стукнет тридцать лет, но вот я уже не просто хочу этого, а мечтаю об этом и спрашиваю тебя: ты выйдешь за меня замуж? Я замолчал, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, и, достав из кармана колечко, положил его на ладонь Крис. Она замерла, восхищенно разглядывая его. - Там есть гравировка, - подсказал я. Стюарт прочитала надпись и счастливо засмеялась. - О, Роб, оно прекрасно! И эти слова! – Крис замолчала, пытаясь подобрать подходящие слова, на ее глазах выступили слезы. - Я все еще жду твоего ответа, - напомнил я. - Конечно да! Ну, куда я от тебя денусь?! Я ведь так люблю тебя! – сквозь слезы улыбнулась она. Я засмеялся, чувствуя, как счастье переполняет меня. Черт возьми, это не было необходимостью из-за беременности Кристен! Я действительно хотел жениться на ней и не просто когда-то в будущем, а прямо сейчас! Я встал со стула, подошел к любимой и надел на ее палец колечко. Крис вытянула руку, любуясь тем, как оно идеально смотрится на ее изящном пальчике. Не в силах утерпеть, я схватил Стюарт за руки, заведя их себе за шею, и стал нежно целовать ее. В этот момент я был абсолютно и безгранично счастлив, пребывая в полной уверенности, что с сегодняшнего вечера у нас с Крис начинается совсем другая жизнь, жизнь в ожидании маленького чуда, которое должно было появиться на свет в середине апреля. Свадьбу мы решили отложить до первого марта – из-за премьеры «Рассвета» в ближайшие несколько месяцев у нас просто не было на это времени. С каждым днем я все больше наслаждался мыслью, что скоро стану отцом. Идя по улице, я глазами выискивал в толпе людей, гуляющих с колясками, и представлял себя на их месте, получая удовольствие от картинки, возникающей в моей голове. Я купил несколько книг о беременности и младенцах, постоянно таскал их в своем рюкзаке, читая в самолетах и машинах. К счастью, Крис миновало большинство проблем, возникающих у беременных. Она невероятно похорошела и расцвела, ее фигура стала более женственной и сексуальной. Каждый раз, когда я смотрел на нее, меня с головой накрывала волна всепоглощающей нежности, которая только увеличивалась по мере того, как рос животик Кристен. Уже на премьере «Рассвета» изменения в ее фигуре были совершенно очевидны для всех, так что скрывать наше «интересное положение» больше не имело смысла. Весь вечер я обнимал Крис, ни на шаг не отходя от нее. Наконец, весь мир получил неопровержимое доказательство наших с ней отношений, но мы и сами не пытались ничего отрицать и на вопрос журналистов о предстоящей свадьбе ответили прямо и утвердительно. Однако буквально на следующий день все таблоиды выдали потрясающую версию о нашей беременности, заявив, что она «пришлась слишком кстати, ведь только что состоялась премьера «Рассвета», в котором Белла тоже ждет ребенка». Они что, действительно решили, что Крис специально забеременела, продвигая таким образом очередную часть сумеречной саги?! Это было самым оскорбительным и унизительным из всего того бреда, что когда-либо писали про нас с Кристен. Больше всех по этому поводу переживала моя мама, с которой за последнее время Крис сблизилась еще сильнее, часто звоня ей и спрашивая у нее советов. Мы со Стюарт, как могли, успокоили ее, уверяя, что нам абсолютно наплевать на эти совершенно бессмысленные статейки. По большому счету это была правда, потому что благодаря промотуру «Рассвета» мы все время находились рядом друг с другом, и это было главным. Я был против, чтобы Крис принимала участие в продвижении фильма, беспокоясь о здоровье ее и нашего ребенка, но Стюарт, как всегда, настояла на своем, утверждая, что они чувствуют себя хорошо, только находясь рядом со мной. Против такого аргумента устоять я не мог, тем более что сам чувствовал себя гораздо спокойнее, когда беременная Крис находилась у меня перед глазами. За последние месяцы она и наш будущий малыш стали для меня центром вселенной.
Глава 15. От счастья до несчастья всего один шаг...
Я в тишине ночной взываю Ко Спасу, Богу моему: Молю грехи простить, и знаю – Ты внемлешь зову моему. Молю, о Господи, услыши Мою молитву в добрый час И, что начертано мне свыше, Пусть совершается сейчас.
Вот я и подошел вплотную к самой страшной и трагичной части своей жизни. Судьба преподала мне жестокий урок, который я никогда не смогу забыть. Но я уже давно не виню ее за это. Возможно, так должно было произойти, чтобы я понял, как хрупко человеческое счастье и научился ценить каждую его секунду. Так или иначе, но даже спустя столько лет мое сердце тоскливо сжимается от этих воспоминаний. Вот и сейчас, воскрешая в памяти те события, я чувствую, как в груди нарастает тупая ноющая боль. Кажется, жена что-то говорила про таблетки от сердца, которые в нашем возрасте всегда должны быть под рукой. Я открыл шкафчик и достал коробку с лекарствами. Вытряхнув на стол все ее содержимое и, как следует, покопавшись в нем, я не обнаружил ничего подходящего. Сколько лет живу на свете, но так и не научился понимать женщин! Что она имела в виду, говоря «всегда должны быть под рукой», если в аптечке их нет?! Куда же в таком случае моя родная могла их засунуть? Насколько я ее знаю, да куда угодно! Но не будить же ее, в самом деле, по середине ночи из-за такого пустяка?! Подумаешь, сердце прихватило, с кем не бывает? Ладно, черт с ними, с таблетками! Есть куда более надежное лекарство – коньяк! Я достал бутылку лучшего коньяка и налил себе полный стакан, поразмыслив немного, я решил не убирать бутылку обратно, а прихватить ее с собой. Поставив все это добро на журнальный столик в гостиной, я уселся на диван и водрузил себе на колени ноутбук. В комнату ленивой походкой зашел Джейкоб и осуждающе посмотрел на меня. «Опять не спишь!» - говорили его глаза. Он был прав. Уже которую ночь я не спал, занимаясь написанием книги. Я честно пробовал делать это днем, но дома часто бывало слишком шумно, к тому же, поблизости постоянно крутилась жена, заглядывала мне через плечо, грустно вздыхая и осуждающе качая головой. Я взял стакан с коньяком и залпом выпил половину его содержимого. Пес внимательно следил за моими манипуляциями, явно не собираясь уходить. - Тебе не предлагаю! В твоем возрасте, знаешь ли, баловаться алкоголем весьма не безопасное занятие! – подмигнул я ему. Джейк обиженно фыркнул и бесцеремонно залез на диван, прижав свою голову к моему бедру. От выпитого спиртного и горячего тела собаки рядом с моим, мне становилось спокойнее, и боль постепенно начинала стихать. Я открыл ноутбук, допил оставшийся в стакане коньяк и вернулся в своих воспоминаниях далеко назад, в то время, когда был самым счастливым человеком во всей вселенной, не подозревая, что очень скоро все это закончится. Многие считают, что судьба человека заранее предначертана кем-то свыше. Что ж, значит, в тот момент свершалась моя судьба, а я до самой последней минуты даже не подозревал об этом, считая, что все в этом мире находится исключительно в наших руках.
***
Все новогодние праздники мы провели в Лондоне у моих родителей. Мама где-то нашла мои старые распашонки, ползунки, чепчики и прочие милые детские вещички. Они с Крис перебирали и рассматривали их с мечтательным выражением и блуждающей улыбкой на лицах. Одна из них представляла скорое будущее, другая погружалась в свои воспоминания. Отец, хоть и старался не подавать вида, но было заметно, что он весь возбужден и пребывает в состоянии волнительного ожидания своего первого внука… или внучки. С каждым днем я все больше чувствовал свою ответственность перед Кристен и нашим ребенком. Я был уже практически главой семейства, и эта новая роль доставляла мне удовольствие. Воспитанный в традиционной английской семье, я считал, что семья – это самое важное, и мужчина должен делать все для того, чтобы его близкие были счастливы. В первую очередь нам с Кристен, конечно, нужно было завязывать с жизнью на съемных квартирах и купить, наконец, свой собственный дом. Именно этим мы и планировали заняться через пару недель, не подозревая, что судьба уже давно все решила за нас. Но в самых ближайших наших планах было узнать пол ребенка. Не то чтобы это имело для нас какое-то принципиальное значение – нам действительно было все равно, мальчик родится или девочка, просто мы хотели вплотную заняться выбором имени. К тому же Кристен с каждым днем все труднее было проходить мимо детских магазинов, а какого цвета одежду покупать она не знала. Я с нетерпением отсчитывал дни до назначенной для УЗИ даты, но когда мы с Крис уже собирались ехать в больницу, мне позвонили и перенесли на сегодняшний день фотосессию, которая должна была состояться только через пять дней. Меня ждали там уже через два часа, и я никак не успевал съездить с Кристен. Сказать, что я расстроился, значит, ничего не сказать, Крис тоже почти плакала, но решительно отвергла мое предложение послать всех черту и поехать вместе на УЗИ. В этом была вся Стюарт – невероятно ответственная! Судя по тому, как нервничал и злился фотограф, фотосессия прошла не слишком удачно. Я никак не мог собраться и делать то, что от меня требовали, все мои мысли были заняты Кристен, и я пребывал в предвкушении того, что сегодня ребенок преобразуется в сына или дочь, и это сделает его еще более реальным для меня. Я со скоростью света залетел в квартиру. Крис стояла в коридоре, привалившись к стене, одна ее рука лежала на животе, а другая была за спиной. - Ну?! – воскликнул я, подбегая к ней. Кристен загадочно улыбнулась, вытаскивая руку из-за спины и протягивая мне что-то. Это оказалась коробка из-под диска, перевязанная белой ленточкой. - Что это? – спросил я, удивленно приподнимая брови. - Открой, - велела Крис. Я подчинился, мои глаза наткнулись на диск и какую-то бумажку с черно-желтыми разводами. При ближайшем рассмотрении бумажка оказалась фотогорафией нашего малыша. На ней легко угадывались черты его лица, части тела, я даже смог пересчитать пальчики у него на руке! По моему телу пробежали мурашки, а горло сжалось в спазме. Это было что-то невероятное! Ничего такого я себе и представить не мог! Я еще долго стоял, вертел снимок в руках, рассматривая малыша, не в силах отвести от него глаз. - Что ты так долго там рассматриваешь, - не выдержала Крис. - Ну, что там обычно рассматривают, чтобы понять, мальчик это или девочка? – ответил я, не отрывая от фотографии глаз. - Дурачок! – Кристен улыбнулась, щелкнула меня по носу и выдернула из рук снимок. – На фото все равно этого не видно! Я не смог сдержать разочарованного вздоха, чем еще больше рассмешил Стюарт. - Значит, тебе не терпится узнать пол малыша? – дразнила меня Крис. – Может, попробуешь угадать? - Да ладно тебе! Просто скажи, а? – умоляюще сложил руки я. - У нас будет, - Кристен выдержала эффектную паузу и громко воскликнула: - Мальчик!!!! Меня окатило горячей удушливой волной восторга. У меня будет сын!!! Я обнял Крис и уткнулся лицом ей в шею. Стюарт счастливо засмеялась и погладила меня по спине. - Там еще диск есть, - продолжая улыбаться, напомнила она, - хочешь посмотреть? - Ты еще спрашиваешь?! Через минуту я уже вставлял диск в ноутбук. Это было самым потрясающим и захватывающим зрелищем в моей жизни! Я часто нажимал на паузу и перематывал назад, чтобы получше рассмотреть малыша и то, что он делает. Вот он зевает, вот сует себе в рот указательный палец левой руки, а вот лениво потягивается. Боковым зрением я видел, как Крис, улыбаясь, наблюдала за моей реакцией. Наверняка, выглядел я сейчас крайне глупо, учитывая, какую смесь чувств испытывал: умиление, восхищение, восторг и, конечно, гордость. У меня возникло непреодолимое желание дотронуться до малыша, взять его на руки. - Роберт! Отвлекись хоть на минуту! – возмущенно сказала Кристен, встав передо мной. – Вообще-то мы здесь! Ее живот оказался на уровне моего лица, я осторожно обнял Крис за талию и притянул к себе. Я уткнулся лбом ей в живот и нежно поцеловал его сквозь тонкую ткань футболки. Кристен засмеялась, запуская пальцы мне в волосы. - Ох, - неожиданно вздрогнула она. - Что? – испуганно спросил я. - Толкнул! Малыш толкнул, ты почувствовал?! - Нет, - разочарованно протянул я. -Ну, вот же! Вот, опять! – Крис задрала себе футболку и положила мою ладонь на свой голый живот. – Здесь! Чувствуешь?! Какое-то время ничего не происходило, но потом я почувствовал, как живот зашевелился под моей рукой, и малыш легонько толкнулся как раз в том месте, где я прижал ладонь. Конечно, ребенок уже давно начал шевелиться, и я иногда немного чувствовал это, но еще никогда так ясно и отчетливо. Сейчас я был счастлив, просто абсолютно, бесстыдно счастлив! Мы еще долго лежали в кровати, переплетя ноги, и пытались выбрать подходящее имя для нашего сына. - Может, возьмем какое-нибудь имя из «Сумерек»? – предложила Крис, когда нами уже было отвергнуто огромное количество имен. – Мне кажется, это будет символично. - Ну, не знаю, - неуверенно ответил я. – Только не Эдвард! И не имена волков! Давай, перечисли оставшиеся. - Эммет, Джаспер, - начала загибать пальцы Крис, - Карлайл, Эрик, Майкл… - Нет! Только не Майкл!!! – хором засмеялись мы. - Да и остальные как-то не очень, - поморщился я, - тут нужно как следует подумать. - Ты прав. Мы можем не торопиться, время у нас еще есть, - пробормотала Кристен, широко зевая. – Мне не терпится купить малышу что-нибудь из одежды. Может, завтра сходим куда-нибудь? - Завтра мы идем на теле-шоу, ты не забыла? – возразил я, гладя ее по голове. Кристен в ответ пробормотала что-то невнятное, погружаясь в сон. Я поцеловал ее в макушку и тоже заснул со счастливой улыбкой на лице.
Половину следующего дня мы провели на записи теле-шоу, посвященному «Рассвету». Кроме нас с Кристен здесь еще были Тейлор, Келлан, Эшли и Никки. - Как поживает наша будущая мамочка, - чересчур громко закричал Латс, подбегая к Крис и приподнимая ее. Я непроизвольно дернулся в их сторону, опасаясь, как бы Келл ненароком не причинил ей вреда. - О, да ты совсем психом становишься! – протянул Латс, выразительно изогнув бровь. – Страшно даже подумать, что будет, когда ребенок родится! - А вы уже знаете пол малыша? – спросила подбежавшая к нам Эшли. - Мальчик! – с гордостью ответил я. - Пацан?! – громче обычного воскликнул Келлан. – А ты неплохо постарался! Наследник – это круто!!! Еще один Паттинсон, по которому будет сходить сума куча девчонок! - Можно подумать, он один старался! – усмехнулась Грин, ткнув Латса локтем в живот. - Да ладно вам! Они оба молодцы! – улыбнулся Тейлор, обнимая нас с Крис за плечи. – Поскорее хочется увидеть это сокровище! Я жуть как люблю детей. - Ты сам еще ребенок! – фыркнула Рид, незаметно подошедшая к нам. Лотнер смешно скосил глаза и показал Никки язык. Я понял, что все-таки успел соскучиться по этой чекнутой компании! - А ты уже начала покупать вещички для малыша? – с любопытством спросила Эшли, глядя на Кристен. - Нет, не успела, мы сами еще только вчера узнали, что у нас мальчик! – смущенно улыбнулась Крис, но видя нахмурившееся лицо Грин, поспешила добавить: - Но завтра сутра собираемся пройтись по магазинам! - О, я как раз знаю один потрясающий магазин детской одежды, называется «Happy baby»! – воскликнула Эшли, но увидев, с каким любопытством все смотрят на нее, сердито добавила: - И не смотрите на меня так! Просто одна моя подруга недавно родила, и я искала для нее подарок! - Уф, - с облегчением выдохнул Келлан, - а то уж я испугался, что беременность Крис оказалась заразной! Все засмеялись, а Эшли достала из кошелька кучу визиток и карточек со скидками, перебрала их и протянула одну Кристен. - Вот, держи. Там есть адрес магазина, но ты и так без труда найдешь его, потому что он пользуется большой популярностью. - Спасибо! Это очень кстати! Ты же знаешь, что я не большой специалист по шопингу! – улыбнулась Кристен, разглядывая цветной пластиковый квадратик. Мы поболтали еще какое-то время и разошлись по своим делам, обещая непременно созваниваться друг с другом.
Следующим утром мы с Кристен отправились в магазин, который посоветовала нам Эшли. На деле он оказался торговым центром, где продавали абсолютно все, что может понадобиться ребенку. Мы и так не очень хорошо представляли себе, что нужно купить в первую очередь, а от такого богатого ассортимента растерялись еще больше. Крис ходила из отдела в отдел и перебирала детские вещички, весь ее вид выражал крайнюю степень сосредоточенности. Глядя на эти микроскопические ползунки и распашонки, мне даже страшно было представить, каким же маленькими и хрупкими рождаются дети. Когда Кристен рассматривала очередной детский комбинезончик, нам в глаза ударила вспышка фотоаппарата. Это было так неожиданно, что Крис выронила из рук одежду и наклонилась, чтобы ее поднять. Но тут ее повело в сторону, и я еле успел ухватить ее за локоть, чтобы удержать на ногах. - Тебе плохо? Где-нибудь болит? – страшно перепугавшись, спросил я. - Нет, только голова закружилась, - помотала головой побледневшая Кристен. – Мне нужно просто выйти на свежий воздух. - И мы ничего не будем покупать из того, что ты выбрала? – уточнил я, закрывая ее собой от надоедливого папарацци. - Нет, давай просто поскорее уедем отсюда, - едва сдерживая слезы, прошептала она. Мы как можно быстрее направились к выходу, сопровождаемые непрекращающимися вспышками и щелчками фотоаппарата. - Если это такой хороший магазин, то где же тогда охрана? – проворчал я, с тревогой поглядывая на еще больше побледневшую Крис. Наконец, мы вышли на улицу, сели в ближайшее такси и назвали водителю наш адрес. Тот с любопытством окинул нас взглядом, явно узнавая, но ничего не сказал и тронулся с места. Проехав несколько сотен метров, я увидел машину, почти поравнявшуюся с нами, в окне которой промелькнул объектив фотоаппарата, и сверкнула вспышка. Кристен рядом со мной вздрогнула и вжалась в сиденье. С каждой минутой происходящее все больше напоминала мне сцену погони из какого-нибудь шпионского боевика. - И что этот придурок надеется заснять? – сквозь зубы проворчал водитель такси. – Он что думает, что вы здесь сексом занимаетесь что ли? Вот скажите мне, как можно одновременно вести машину и фотографировать?! Словно в ответ на его слова, машина, преследовавшая нас, опасно вильнула, едва не задев нашу. - Твою мать! – заорал таксист. – Какого хрена ты творишь?! Мое сердце сжалось от дурного предчувствия, и я покрепче прижал к себе дрожащую Крис. Впервые в жизни у меня возникло желание помолиться, и я напряг память, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву, но выяснилось, что я не знаю ни одной. Тогда я просто стал твердить про себя как заклинание: «Господи, помоги, пожалуйста! Господи, помоги!» Машина папарацци почти обогнала нас, но снова притормозила и вильнула в сторону, сшибая у нашей машины зеркало заднего вида. Таксист резко вывернул руль, едва не задев автомобиль, ехавший по соседней полосе. Я предложил ему остановиться, но он ответил, что шоссе скоростное, кругом едут машины, и если он остановится, то в нас точно врежутся. - Надо подождать до перекрестка, где можно будет свернуть, - добавил он дрожащим от страха и напряжения голосом. Кристен всхлипнула и закрыла лицо руками. Я успокаивающе погладил ее по спине и поцеловал в висок, на секунду закрыв глаза. Поэтому того, что произошло в следующий миг, я не увидел, а только почувствовал. Что-то с невероятной силой ударило меня в бок, и все тело парализовало от жуткой боли. Меня резко подбросило вверх и ударило о крышу машины, но уже в следующую секунду я снова оказался на полу. В ушах звенело от скрежета разрывающегося металла, отовсюду посыпались осколки стекла. Говорят, что в такие моменты вся жизнь успевает пронестись перед глазами, но в моей голове не было ни одной мысли, а только абсолютная и беспроглядная чернота. Последним, что я увидел, прежде чем окончательно потерять сознание, было окровавленное лицо Кристен.
Этой ночью в спящем городе Ветер бьется черной птицей, Пусто в доме мне и холодно И до поздних звезд не спится. Упаду в объятья темноты И пойду, пути не зная. Виновата в этом только ты, Только ты, только ты. Больно мне, больно, Не унять эту злую боль. Больно мне, больно, Умирает любовь. Больно мне, больно, Не могу удержать я слез. Черный ветер на крыльях разлук Мое счастье унес.
Песня в исполнении В. Казаченко.
Я открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Все тело болело так, словно я угодил под асфальтоукладчик. Боль затмевала сознание, не позволяя уловить хотя бы одну связную мысль. Но я точно знал, что есть что-то гораздо более важное, чем эта боль, чем я сам. Но что же это? Что? Я снова закрыл глаза и попытался не обращать внимания на боль. У меня не слишком-то это получилось, но неожиданно в голове возникла первая осознанная мысль – Кристен! Моя маленькая, славная девочка и… наш малыш. Я застонал, но не из-за физических страданий, я вспомнил лицо Крис, залитое кровью, и меня пронзила страшная догадка. Вокруг меня произошло какое-то движение, я повернул голову и увидел бледное заплаканное лицо мамы. Она взяла меня за руку, по ее щекам текли слезы, а в глазах застыло горе. - Сынок, - прошептала она. - Мам, что с Крис? - спросил я охрипшим голосом. - Она жива, - поспешно ответила мама, отводя свой взгляд в сторону. - А… ребенок? Мама сильно сжала мою руку, но уже через секунду отпустила ее, прижала ладони ко рту и стремительно вылетела из палаты, так и не ответив на мой вопрос. Но теперь я уже не нуждался в ее ответе, все и так было понятно без слов. То, что я почувствовал в этот момент, невозможно описать словами, могу лишь сказать, что не пожелаю этого и врагу. Я со свистом втянул воздух и запрокинул голову назад, пытаясь сдержать слезы, но, конечно, это нисколько не помогло. На шее будто затянули удавку, так что я физически ощущал нехватку кислорода. Весь мир вокруг меня словно горел в огне, а сердце разрывалось от тоски. Единственным, что не позволило мне в ту минуту полностью погрузиться в отчаяние, была мысль о Кристен. Я должен был увидеть ее как можно скорее, потому что знал, как нужен ей, и как она нужна мне. Я попытался приподняться на постели, но в глазах тут же потемнело, к горлу подступила тошнота, а голову словно зажало в тиски. Вскрикнув от боли, я снова опустился на больничную койку. - И куда это ты собрался? – строго спросил отец, незаметно для меня вошедший в палату. - Мне нужно увидеть Крис, - ответил я, изо всех сил сжимая зубы, чтобы снова не застонать. - Это плохая идея, Роберт, - твердо произнес он. Отец старался выглядеть невозмутимы и спокойным, но печаль в глазах и глубокая складка на лбу выдавали его истинное состояние. - Тебе нельзя вставать с кровати, да ты и не сможешь. - Все так ужасно? – равнодушно поинтересовался я. - Могло быть и хуже. Сильное сотрясение мозга, вывихнутая рука, два сломанных ребра и серьезный перелом ноги – все это поправимо, как говорят врачи. - И когда я смогу увидеть Кристен? – это было единственным, что меня действительно волновало. - Думаю, через несколько дней она сможет к тебе зайти, – странным тоном сказа отец, - она сама не сильно пострадала, потому что главный удар пришелся на твою сторону. Кстати, таксист погиб. И эта мразь с фотоаппаратом тоже. Он замолчал, плотно сжав губы, в его глазах читалась плохо скрываемая ненависть. Последние слова отца не вызвали во мне никаких чувств. Мне не было жаль таксиста, которому просто не повезло с пассажирами, я не испытал удовлетворения от того, что виновник всего происходящего понес справедливое наказание, я был слишком поглощен своим собственным горем. Нет, не так. Я был поглощен нашим с Крис общим горем. Вся следующая неделя прошла как в тумане, потому что я все время находился под действием сильных обезболивающих препаратов. Но постепенно их дозу снижали, и ко мне возвращался весь ужас происшедшего. Я держался за мысль, что как только увижу Кристен и поговорю с ней, то боль, терзавшая мою душу, хоть немного отпустит. Наконец, мое желание осуществилось, и ко мне в палату вошла моя любимая девочка. Крис была очень бледной, на ее скуле виднелся бордово-синий развод, а лоб был заклеен пластырем. Стюарт медленно приблизилась ко мне, держась за левый бок. При виде Крис, находившейся в таком плачевном состоянии, мое сердце ухнуло вниз, а голо перехватил спазм. Я с огромным трудом приподнялся и сел, откинувшись на подушку, делая глубокие вдохи, отчасти чтобы восстановить сбившееся дыхание, отчасти чтобы сдержать подступающие слезы. -Ты как, родная? – совладав, наконец, с собой, спросил я. Крис судорожно вздохнула и неопределенно пожала плечами. Впервые в жизни я не знал, что сказать, поэтому просто протянул ей руку ладонью вверх. Кристен немного поколебалась, но положила свою ледяную ладонь на мою, и я крепко сжал ее пальцы. - Я с тобой, - прошептал я. - Через два дня меня выпишут, и я съеду с нашей квартиры, - пробормотала Крис, опустив голову. - Зачем? – удивился я. - Как ты не понимаешь, я не смогу там больше жить! – воскликнула Кристен, выдергивая свою руку из моей. – И с тобой я быть больше не могу! Она замолчала, тяжело дыша, и закрыла лицо руками. Ее слова, словно смерч, пронеслись по моей голове, сея там разрушения и хаос. - Что ты имеешь в виду? – спросил я только для того, чтобы убедиться, что все еще не потерял способность разговаривать. - Роб, милый, нам правда лучше расстаться! Вместе у нас никогда не получится настоящей, нормальной семьи! У нас нет будущего! - Но я ведь люблю тебя! – почти закричал я. – И ты тоже меня любишь, я знаю! - Одной любви не достаточно! Нас никогда не оставят в покое! Это не жизнь, а ад! Неужели ты не понимаешь?! - Все это только вопрос времени! Как только закончится шумиха с сагой, все уляжется, и мы сможем жить нормально, - помотал я головой, не обращая внимания на то, что при каждом резком движении мой мозг словно вспыхивал огнем. - Я слышала это уже не раз и даже не два! Сколько еще нужно подождать? Год?! Полтора?! Два?! Я не могу больше! Я даже месяца больше не выдержу! – крикнула Крис срывающимся голосом, и по ее щекам потекли слезы. – Раньше я хотя бы рядом с тобой чувствовала себя защищенной, я верила, что все это ерунда по сравнению с нашей любовью. Но сейчас у меня и этого не осталось! Мне даже смотреть на тебя больно! Перед глазами сразу встает эта жуткая картина, и я начинаю задыхаться! Кристен замолчала, пытаясь отдышаться, но рыдания продолжали душить ее. - То, что случилось, всегда будет стоять между нами, - звенящим от слез голосом продолжила Крис, - не думай, что я виню в случившемся тебя. Мы оба виноваты, ведь если бы мы были обычной парой, или хотя бы один из нас был нормальным человеком, то ничего бы этого не произошло. И я не уверена, что, останься мы вместе, ничего подобного не повторится в будущем, а жить в постоянном страхе я больше не могу! - Но я люблю тебя! – упрямо повторил я, в отличие от Крис я верил, что только это и имеет значение. – Я просто не смогу без тебя! Неужели ты вот так бросишь меня, тем более, сейчас, когда я нуждаюсь в тебе как никогда прежде?! Меня охватила неконтролируемая паника, страх в животе скрутился в тугой узел, и, как не старался, я не мог вдохнуть полной грудью. - Прости меня, - сквозь слезы прошептала Крис, - я оказалась слабачкой. Я сломалась, понимаешь? Я сдалась, потому что больше не могу и не хочу бороться. Считай, что я погибла в этой аварии. - Крис, любимая, давай просто успокоимся? Пусть пройдет немного времени, не нужно принимать такие решения сгоряча! Я понимаю, что ты чувствуешь, потому что я чувствую то же самое, мне тоже очень больно! Но вместе нам гораздо легче будет это пережить! - Нет, Роб, не надо меня уговаривать! Я все решила! Так будет лучше! Наверное, надо было все-таки расстаться еще в прошлый раз, тогда ничего этого не было бы. - Нет, Кристен! Ты совершаешь сейчас чудовищную ошибку! – перестав сдерживать слезы, воскликнул я. - Может быть, но я сама хочу в этом убедиться. Я должна попробовать, понимаешь? – упрямо сказала Крис, - я прошу тебя, не нужно искать меня, звонить мне. Дай себе шанс зажить нормальной жизнью… без меня. Стюарт замолчала и, продолжая плакать, медленно вышла в коридор. Я тупо смотрел ей в след, не веря, что все это происходит со мной наяву. В палату вошла мама и осторожно обняла меня, стараясь не причинить боли. - За что же нам все это, сынок?! – сквозь слезы прошептала она. Я же не мог больше даже плакать. Внутри у меня образовалась абсолютная пустота, которую нельзя было ничем заполнить. В этот день я умер, а мое сердце просто продолжало биться по привычке. Я пролежал в больнице еще две недели, не желая никого видеть и ни с кем разговаривать. Физически я стал чувствовать себя вполне нормально, но внутри по-прежнему зияла огромная дыра. Родители сказали, что мне лучше поехать вместе с ними в Лондон, потому что гипс с моей ноги снимут только через два месяца, и мне трудно будет справляться одному. Я даже и не думал возражать, мне было все равно, хотя я и догадывался об истинной причине их предложения вернуться домой. Они беспокоились о моем душевном состоянии и боялись оставлять меня в одиночестве. В Лондон я вернулся четырнадцатого февраля. Глядя в окно автомобиля по дороге из аэропорта, я видел проходящие мимо счастливые парочки. В руках большинства девушек были букеты или огромные плюшевые игрушки, они весело смеялись и смотрели влюбленными глазами на своих спутников. Мне трудно было поверить, что совсем недавно я был на их месте. Это все словно осталось в другой жизни. Я отвернулся от окна и закрыл глаза, не в силах смотреть на чужое счастье. Первую неделю дома я просто лежал на кровати и глядел в потолок. Я ничего не хотел, ничего не чувствовал, словно впал в кому. Но постепенно апатия начала спадать, уступая место такой безысходной боли, что в голове все чаще стала появляться мысль: «Лучше бы я сдох!». Уже не в состоянии просто лежать или сидеть, я метался по комнате как раненый зверь в клетке. Меня бросало то в жар, то в холод, воздуха катастрофически не хватало. Это была самая настоящая ломка как у конченного наркомана. Кристен была моим наркотиком, и как любой наркоман я пытался достать дозу, разыскивая ее новый номер телефона, но все мои попытки заканчивались неудачей. Оставался последний шанс – Эшли. - Слушаю, - ответила Грин после пятого гудка. - Привет, Эшли! Это Роб. - Да, Роб, привет, - печально сказала Грин, - не буду спрашивать, как у тебя дела – это и так понятно. Я чуть с ума не сошла, когда узнала об аварии. Мы с Келланом приходили к тебе в больницу, но твоя мама сказала, что ты никого не хочешь видеть. - Да, я как-то не очень настроен на общение, прости, - невесело усмехнулся я, - я хотел спросить у тебя, не знаешь ли ты телефон Крис? - Я могла бы просто сказать, что не знаю, - после небольшой паузы ответила Эшли, - но не хочу тебе лгать. Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось дать тебе ее номер, но я пообещала Крис, что от меня ты его не узнаешь. Прости меня, пожалуйста! - Ничего, я все понимаю, - прошептал я, чувствуя, как отчаяние с новой силой захлестывает меня. - Роб, я не знала, стоит тебе говорить или нет, но раз уж ты сам позвонил мне, - Грин замялась, словно решаясь на что-то. - Я случайно узнала… нет, на самом деле не случайно… в общем, папарацци, что преследовал вас на своей машине… это тот самый приятель Никки! Я не удержалась, позвонила ей и напрямую спросила об ее причастности к этому. Рид разрыдалась и подтвердила, что это она сказала ему про ваш поход в магазин. Я молчал, потеряв дар речи. Ничего подобного я себе и представить не мог. Если до этого я стоял на самом краю бездны, то теперь сорвался и стремительно полетел вниз. - Роб, ты меня слышишь? – раздался в трубке взволнованный голос Эшли. - Только Крис ничего не говори, - попросил я бесцветным голосом, - а то ей будет… очень больно… Сказав это, я повесил трубку, даже не попрощавшись с Грин. Видимо, эта новость стала для меня контрольным выстрелом, после которого я уже никогда не смогу оправиться. В конечном итоге выходило, что все случилось по моей вине. Я чувствовал, что если сейчас не займусь хоть чем-нибудь, то просто сойду с ума. Я обвел глазами комнату и увидел свои сумки, которые так и стояли не распакованные. Высыпав все их содержимое на кровать, я принялся разбирать вещи. Среди коробок с дисками я увидел одну без обложки и, не подумав, открыл ее. Внутри лежал диск и фотография с УЗИ. В глазах потемнело, а сердце готово было выскочить из груди. Меня с головой накрыло волной ярости и ненависти. Мне хотелось крушить и рушить все вокруг. Я остервенело разорвал снимок и принялся ломать диск вместе с коробкой. В голове стучала только одна мысль: «Господи, за что?!» Один из обломков глубоко вошел мне в ладонь, и эта резкая, неожиданная боль в один момент отрезвила меня. Я осторожно вытащил его, из раны потекла кровь. Алые густые струйки стекали по пальцам на пол, образуя на нем небольшую лужицу, но я не спешил останавливать кровь, словно завороженный наблюдая за этим зрелищем. Что там говорили врачи? «Тебе повезло, потому что если бы удар в голову пришелся на пару сантиметров левее…» Так может взять и исправить эту досадную оплошность судьбы? Ведь это же совсем не сложно… или сложно? От этих жутких мыслей меня отвлек чей-то крик. Я повернул голову и увидел стоящую на пороге маму. Ее глаза были расширены от ужаса, а лицо побледнело. Она кинулась ко мне и, схватив первую попавшуюся одежду с кровати, прижала ее к моей руке. - Что же ты наделал?! – рыдая, прокричала мама. - Я не специально, - попытался я успокоить ее, испытывая стыд за те мысли, что были у меня в голове всего лишь минуту назад. Я не имел права так поступить с родителями, они не заслуживали такого горя. Но и жить дальше один на один с этой нестерпимой болью я не мог. Нужно было найти хоть какой-нибудь способ заглушить ее. Ночью, когда все легли спать, я стал бесцельно бродить по дому в темноте словно приведение, стараясь не шуметь, насколько это вообще было возможно с гипсом на ноге. Сам не знаю как, я набрел на шкаф, где родители держали спиртное. Недолго думая, я наугад достал бутылку, открыл ее и сделал несколько жадных глотков прямо из горлышка. Не знаю, действительно ли мне стало легче, или это была просто иллюзия, но, начиная с этого момента, алкоголь стал для меня лучшим другом и даже спасителем.
Мне больно до судорог, больно до дрожи, Твое я отсутствие чувствую кожей. Молчанье твое оглушает до боли. И жизнь без тебя ни копейки не стоит. Пустые закаты. Пустые рассветы. Зачем они мне, если ты снова где-то?.. Чужие глаза. Голоса в телефоне. Весь мир без тебя - черно-бел и огромен. Чужие вопросы. Чужие ответы. ... А ты снова с кем-то... а ты снова где-то... Я снова, мне кажется, падаю в вечность. И вновь познаю без тебя бесконечность!
Дни шли за днями, сливаясь в бесконечную череду беспробудного пьянства. Как только родные заметили мое пристрастие к виски, то всячески старались контролировать меня, но у них это плохо получалось, потому что я всегда был весьма упрямым человеком. К тому же, я знал их слабое место. - Роб, пожалуйста, я прошу тебя, - дрожащим голосом уговаривала меня мама. Я стоял возле своей комнаты, подпирая стену, и с усмешкой рассматривал свою семью. Мама умоляюще сложила руки и смотрела на меня с такой болью, что я невольно отводил глаза в сторону. По обеим сторонам от нее стояли мои сестры, в их глазах читалась жалость и осуждение. Лиззи сжимала в руке ключик от мини-бара. Отец стоял в стороне, не отрываясь, глядя на меня. По его лицу невозможно было понять, что он чувствует сейчас. Наверное, прежний Роберт все-таки умер, и я стал уже совсем другим человеком, потому что тот, настоящий, Роб никогда не стал бы причинять своим близким столько мучений. А сейчас я даже испытывал удовлетворение от того, что не один горю в огне, что вместе со мной страдает кто-то еще. - Вы ведете себя как малые дети! – продолжая ухмыляться, сказал я. – Хотя, конечно, это ваше дело. Я всегда могу собрать свои вещи и вернуться в Лос-Анджелес, там-то контролировать каждый мой шаг будет некому! - Оставьте его, - устало прошептал отец. - Но…, - попыталась возразить мама. - Я сказал, пусть делает все, что хочет, - твердо сказал папа и вышел из комнаты. Все последовали за ним. Уже на пороге Лиззи обернулась и швырнула мне ключ, который я довольно ловко поймал и незамедлительно использовал по назначению.
Я потерял счет времени, не помня ни какое сегодня число, ни какой день недели. Даже когда я просыпался, мне требовалось некоторое время, чтобы понять какое сейчас время суток. Из дома я выходил только, чтобы купить сигареты, которые заканчивались невероятно быстро, и бутылочку хорошего виски. Не то чтобы я напивался до потери сознания (хотя и такое случалось), но пара-тройка бокалов в день были мне совершенно необходимы. Из-за алкоголя мне пришлось перестать пить лекарства, и нога стала болеть, практически, не переставая, но это было даже хорошо, потому что только эта боль напоминала мне, что я все еще жив. В начале апреля с ноги сняли гипс, и физически я почти полностью восстановился, но меня по- прежнему душила тоска, так что я не мог найти себе места. Чья-либо компания ужасно раздражала меня, и я спешил снова остаться в одиночестве, но, как только это происходило, становилось еще хуже: мне хотелось выть волком и биться головой об стену. Надо отдать должное моим сестрам – они, как могли, старались вытащить меня из этого состояния, чем-нибудь отвлечь меня. Однажды Викки зашла ко мне в комнату с бутылкой дорогого вина и двумя бокалами. Весь вечер прошел у нас под девизом: «А ты помнишь…?». Мы проговорили до глубокой ночи, вспоминая всякие забавные случаи из нашего детства, впервые за несколько недель я смог улыбнуться. Как-то раз Лиззи притащила свою гитару и предложила сыграть что-нибудь дуэтом, но это была самая ужасная идея, которая только могла прийти ей в голову. Моя гитара уже давно валялась далеко под кроватью, куда я засунул ее после того, как едва справился с желанием разбить ее. Все дело было в воспоминаниях, которые должны были стать самыми прекрасными и трогательными в моей жизни, а стали моим ночным кошмаром. Как только мне на глаза попадалась гитара, я сразу вспоминал, что за несколько недель до трагедии Крис каждый вечер брала ее и, прижимая к животу, наигрывала малышу какие-нибудь нежные песенки. Эти картинки в моей голове были настолько яркими и реалистичными, что я начинал хватать ртом воздух, словно получив удар в солнечное сплетение. Вообще я, не переставая, думал о Кристен, в памяти постоянно всплывали какие-то эпизоды из тех времен, когда мы с ней были вместе… когда я был счастлив… когда я еще был жив. Просыпаясь иногда посреди ночи от собственного крика, я, задыхаясь, шептал: «Я ненавижу тебя, Стюарт!». Но что бы я там не говорил, как бы не обманывал себя, я все равно знал, что люблю ее так же сильно, как и прежде. Когда я увидел Лиззи, державшую в руках гитару, то сорвался, нагрубил ей, едва не послав ее вместе с гитарой куда подальше. Спустя два дня после этого инцидента, встав как обычно ближе к полудню, я вышел из своей комнаты и едва не врезался в рояль, которого еще вчера вечером и в помине не было. Я удивленно стоял и рассматривал его черные сверкающие бока, даже забыв, куда до этого направлялся. На подставке для нот я заметил белый листок и взял его. Это оказалась записка от Лиззи, в которой она писала: «Братик, милый, прости, что так вышло с гитарой, я как-то не подумала! Но спешу загладить свою вину, ведь рояль гораздо лучше, не правда ли?! Только не злись на меня, а просто попробуй сыграть на нем что-нибудь! Уверена, это как раз то, что тебе сейчас нужно!» Я невольно улыбнулся и покачал головой. И как только я не проснулся, когда его сюда тащили?! Хотя, кажется, я вчера немного перебрал. Подняв крышку рояля, я сел на стул и провел рукой по клавишам. Мне сразу вспомнилось, как я впервые играл Крис в день ее рождения. Я зажмурился и, что было сил, стиснул зубы. Ну же, Роб, возьми себя в руки! Я открыл глаза и, устремив свой взгляд в никуда, принялся играть первую, пришедшую в голову, мелодию. Неудивительно, что она оказалась очень печальной и воплощала в себе все те страдания, что вот уже долгие недели терзали меня. И пусть мое сердце рвало на части, я продолжал перебирать пальцами, рождая мелодию своего безысходного горя. Как ни странно, но Лиззи оказалась права, мне действительно немного полегчало, словно музыка забрала часть моей боли. С этого дня у меня стало уже две отдушины: виски и рояль. В начале мая мне позвонила Стефани Ритц и сказала, что мой «больничный» закончился, и мне пора браться за работу, потому что у меня есть кое-какие дела, связанные с «Космополисом» и «Рассветом». Я повесил трубку, даже не дослушав ее до конца. Все это было нужно и интересно тому, прежнему, Роберту Паттинсону, а не мне. У меня сейчас не было ни сил, не желания заниматься актерской карьерой. На протяжении всей последующей недели Ритц постоянно названивала мне, но я не брал трубку. В один из тех дней, когда я чувствовал себя особенно скверно и уже с утра выпивал несколько бокалов виски, дверь в мою комнату открылась, и на пороге возникла Стефани. Я был в изрядно подвыпившем состоянии, так что мне даже в голову не пришло удивляться ее визиту. - Можно? – неуверенно спросила она. Я пожал плечами и неопределенно махнул рукой. Ритц прошла в комнату и села на стул напротив меня. - Выпьешь? – предложил я, наливая спиртное в бокал. - Нет, - покачала она головой, удивленно рассматривая меня. В ее взгляде читались жалость и сострадание. В последнее время я смотрел в зеркало только для того, чтобы побриться, но и это случалось не часть, так что, скорее всего, выглядел я сейчас действительно неважно. - Как хочешь, а я, пожалуй, выпью, - сказал я и залпом осушил бокал. - Возвращайся в Лос-Анджелес, - после небольшой паузы начала Стефани, - возьми себя в руки, начни работать, и тебе станет легче. - Откуда тебе знать?! – грубо прервал я ее. - Ты снова будешь заниматься любимым делом. В любом случае, нужно же что-то делать, как-то жить дальше! - Жить?! А зачем?! Назови мне хоть одну причину, чтобы жить дальше?! - А сама по себе жизнь как причина тебя не устраивает? – повысила голос Ритц. Я ничего не ответил, а только покачал головой. - Хватит, Роберт! Ты взрослый человек и прекрасно понимаешь, что у тебя есть обязанности перед людьми,- продолжила Стефани, - Годфри уже рвет и мечет! Через три недели премия MTV Movie Awards, и ты должен на ней присутствовать! Ты сам выбрал актерскую карьеру, и здесь, как и в любой другой профессии, есть свои издержки: как бы тебе не было больно, но шоу должно продолжаться! - Да мне наплевать на это! Стать актером было большой ошибкой! И дня не проходит, чтобы я не проклинал тот день, когда отправился на этот долбаный кастинг и познакомился со Стюарт! – уже кричал я, вскакивая на ноги и нависая над сжавшейся на стуле Ритц. – Я готов продать душу дьяволу, только бы ничего этого не было! А ты мне сейчас говоришь про какие-то обязанности! Да катитесь вы все к черту!!! Я хотел еще много чего сказать, но не успел, потому что в комнату влетел отец и выплеснул на меня полный графин воды. - Прости нас, Стефани, - тяжело дыша, пробормотал он, - думаю, тебе сейчас лучше уйти. Я сам поговорю с ним и обещаю тебе, что в ближайшие дни он вернется в Лос-Анджелес и будет делать все, что от него требуется. - Спасибо, Ричард, - кивнула Ритц и вышла из комнаты, даже не взглянув в мою сторону. Я снова сел на кровать, вытирая футболкой мокрое лицо. - Что ты творишь? – проворчал я. - Что я творю?! Это ты что творишь?! – закричал отец. За всю свою жизнь я так редко слышал, как он повышает голос, что был сейчас удивлен и даже напуган его состоянием. - Хватит упиваться своим горем! Будь ты мужиком в конце концов и возьми себя в руки! Опомнись! – продолжал кричать отец. - Опомниться?! Но как?! Как?! Совсем недавно я был абсолютно счастлив, у меня была любимая женщина, почти был ребенок! Да что там, у меня был ребенок, он был для меня таким же реальным, как если бы я держал его на руках! А сейчас у меня не осталось ничего, так зачем тогда мне брать себя в руки?! - Я отвечу: чтобы снова появился смысл в жизни, нужно что-то делать! Счастье не придет к тебе само, за него нужно бороться! Как ты не понимаешь этого?! Как мне еще достучаться до тебя?! – кричал отец, тряся меня за плечи. – Тебе больно от того, что ты потерял еще не родившегося ребенка, так представь, каково нам с матерью смотреть, как ты медленно убиваешь себя у нас на глазах?! Ты хоть знаешь, что мама все это время почти не спит по ночам, каждые два часа вставая, чтобы убедиться, что ты не наделал глупостей?! И сколько еще она, по-твоему, протянет так?! Если тебе наплевать на нее, и ты не нуждаешься в ней, то для меня она все, так же, как и ты с сестрами. Я не хочу потерять кого-то из вас, ни тебя, ни ее, поэтому прошу тебя, уезжай! Начни жить заново! Я старался воспитать тебя настоящим мужчиной, так докажи мне, что я нигде не просчитался, пожалуйста! Отец заплакал, кажется, впервые в жизни, и бессильно опустился на кровать рядом со мной. - Я не запрещал тебе пить, будучи уверенным, что алкоголь послужит для тебя анестезией, - едва слышно продолжил он, - но сейчас это зашло уже слишком далеко. И ты сам понимаешь это. Так продолжаться не может, нужно делать выбор. Либо ты сейчас приходишь в себя и начинаешь бороться за свое будущее, либо… Отец замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. Его слова отрезвили меня, я словно увидел на себя со стороны и ужаснулся. Боже, в кого я превратился?! Что я творю с собой и с ними?! - Прости меня, - прошептал я, порывисто обнимая его, - я не имел права так поступать с вами! Я попробую все исправить! Честно! Я постараюсь выбраться ради вас! - Нет, не ради нас, а ради себя! Только так и никак иначе! – сквозь слезы улыбнулся отец и похлопал меня по спине.
Глава 17. Я люблю тебя! Нет, я тебя ненавижу! Продолжение
Я вернулся в Лос-Анджелес и первым делом снял себе квартиру. Она была уже полностью обставлена, так что на этот счет беспокоиться мне не пришлось. Единственным, что я купил, был рояль, без которого я не мыслил своей жизни в последнее время. Считанные дни оставались до MTV Movie Awards, и все мои мысли были заняты только этой премией. Но в отличие от прошлых лет, я не обдумывал свои речи, не придумывал какие-нибудь интересные ходы, я гадал, будет ли там присутствовать Кристен. То я с надеждой думал: «Может, она не придет?», то меня охватывало отчаяние при мысли: «Неужели она не придет?!». А ведь Крис вполне могло не быть на MTV Movie Awards, потому что премия практически совпадала с премьерой ее фильма «Белоснежка и егерь». С одной стороны, мне невыносимо хотелось увидеть ее, узнать, все ли с ней в порядке, но с другой стороны, я знал, что это станет для меня кошмарной пыткой. Где-то глубоко внутри меня теплилась надежда, что как только мы со Стюарт снова увидимся, то она поймет, что скучала по мне, что все еще любит меня и нуждается во мне. За два дня до премии я узнал, что там будет присутствовать практически вся наша команда, включая и Кристен. Всю ночь накануне я не спал, ожидая завтрашнего дня, как подсудимый ждет приговора судьи. Мне казалось, что именно завтра все решится: либо мы сможем начать все сначала, либо разойдемся раз и навсегда. Перед тем, как отправиться на MTV Movie Awards, я выпил приличную порцию виски, прекрасно понимая, что этого не стоит делать, но в противном случае я точно не смог выдержать всего того, что меня ожидало этим вечером. Все мои чувства были обострены до предела, и мне нужно было хоть как-то их притупить. Естественно, не на какую ковровую дорожку я не пошел, а появился в зале, когда все уже сидели на своих местах. Я прошел на нужный мне ряд и увидел два пустых кресла, между которыми сидел Тейлор. Я на секунду замер и нерешительно опустился в одно из них. - Привет, - улыбнулся Лотнер и крепко пожал мне руку, виновато переводя глаза с меня на пустое кресло. Это следовало понимать так, что именно Стюарт попросила его сесть между нами. Надежда на примирение таяла буквально на глазах. В зале уже погас свет, и заиграла музыка, когда слева от меня все пришли в движение, пропуская Крис к ее месту. Она прошла и села рядом с Тейлором, старательно отводя от меня взгляд. В полумраке было плохо видно ее лицо, но уже от того, что я видел ее фигуру, чувствовал запах ее духов, мое сердце болезненно сжималось в груди. Весь вечер я просидел словно в ступоре, приходя в движение только для того, чтобы выйти на сцену за наградой и сказать там какие-то фальшивые слова благодарности. Я знал, что Крис сидит рядом, на расстоянии вытянутой руки, но при этом она недосягаема для меня как луна или солнце. От этой мысли становилось трудно дышать, словно на моей груди лежала тяжелая могильная плита, а кресло подо мной горело огнем. Но стало несравнимо хуже, когда нас с Кристен объявили победителями в номинации на лучший поцелуй. Я встал и словно в бреду пошел на сцену, боясь повернуть голову и увидеть Крис. Нас неловко поздравили и сунули мне в руки «попкорн». Я чувствовал, что глаза всех присутствующих пристально смотрят сейчас на нас, в зале воцарилась такая тишина, какой здесь еще никогда не было. - Спасибо, - пробормотал я, перекладывая «попкорн» из одной руки в другую, - я надеялся… в смысле, я не ожидал, что в этом году мы получим эту награду…, но все равно мы вам очень благодарны… за поддержку… Я взглянул на Кристен, нервно пританцовывающую рядом. В этот момент она запустила пальцы себе в волосы и убрала их с лица. На ее лбу я увидел довольно длинный и заметный шрам. Сердце мое словно полоснуло бритвой, и я едва удержался, чтобы не застонать. Стюарт посмотрела на меня, и наши взгляды пересеклись, в ее глазах читалась вселенская тоска. Кристен отвернулась от меня и опрометью кинулась за кулисы. Я последовал за ней, едва не выронив «попкорн» на глазах у изумленной публики, но, как только оказался за сценой, безо всякого сожаления отшвырнул его в сторону. Я не без труда нагнал Стюарт в коридоре, схватил за руки, развернул ее и прижал спиной к стене, нависая над ней, расставив свои руки на уровне ее плеч. - Скажи, ты счастлива? – тяжело дыша, спросил я. – Ты уже не любишь меня? Или все-таки любишь? Ну же, ответь мне! Крис упрямо молчала, зажмурившись и медленно качая головой. - Я задыхаюсь без тебя, - застонал я, - а ты по-прежнему считаешь, что без меня тебе легче? Без меня тебе не так больно, Крис, а? Стюарт с силой оттолкнула меня и бросилась бежать по коридору. - Ну, и катись к черту! – крикнул я ей вслед. – Я ненавижу тебя, Стюарт! Слышишь?! Я тебя ненавижу!!! Я уткнулся лбом в холодную стену и несколько раз ударил по ней кулаком, что было сил. За спиной послышались щелчки, я обернулся и едва не ослеп от ярких вспышек фотоаппаратов. Меня ослепила такая ярость, какую я не испытывал еще никогда прежде. Я схватил за ворот рубашки ближайшего ко мне фотографа, выдернул у него фотоаппарат и вдребезги разбил его об стену. Я выпустил пораженного моим поведением парня и, уже было, хотел взяться за следующего, когда чьи-то сильные руки скрутили меня. - Ну же, брат, успокойся, - раздался голос Келлана, - эти дворняги того не стоят! - Вам лучше убраться отсюда, - вышел вперед Рэтбоун, загораживая нас от фотографов, - а то мы с Латсом еще добавим вам! И я не ручаюсь, что при этом ограничимся только вашими фотокамерами! Они послушно ретировались, косясь на внушительных размеров Келлана и посылая в наш адрес проклятья. Я сел на пол, привалившись спиной к стене и пытаясь восстановить дыхание. - Ты как, в порядке? – спросил Латс. -Все нормально, - пробормотал я в ответ. - Там сейчас будут вручать награду за лучший фильм, ты пойдешь? – сказал Джексон. - Думаю, он не пойдет, - за меня ответила Эшли, которая, видимо, пришла вместе с парнями. - Я тоже, пожалуй, останусь, а вы идите, мальчики. Ребята, переглянулись и, пожав плечами, ушли, оставив нас с Грин наедине. - Тебе совсем плохо, да? – спросила Эшли, садясь рядом со мной. - Да, - кивнул я. - Я не понимаю и не одобряю поведения Крис! Ведь она же любит тебя! Хочешь, я поговорю с ней? - Это не имеет смысла, - покачал я головой, - наверное, все кончено. - Вот уж нет! – возмущенно воскликнула Грин. – Я уверена, что она одумается и признает свою ошибку! - Ты ее плохо знаешь. Она жутко упрямая! К тому же гордая. Даже если Кристен поймет, что совершила ошибку, ей будет тяжело признаться в этом даже себе! - Но это же не просто какая-то незначительная оплошность! От этого зависит ее жизнь, твоя жизнь, ваша жизнь! Она умная девочка, так что рано или поздно поймет это! Может, ее нужно просто как-то подтолкнуть. - Надеюсь, что ты права, - прошептал я, закрывая лицо руками, - главное, чтобы не было слишком поздно… Эшли тяжело вздохнула и обняла меня за плечи.
***
Мне кажется, что я стою над бездной, – Но – пожелать, но сделать только шаг, И я помчусь туда – в немой простор надзвездный, Куда влечет меня надежд маяк… В борьбе страстей – глухой и бесполезной, Сомнений стрелами пронизан веры стяг; И смерть близка ко мне, как друг болезный, И шепчет мне, что жизнь моя – мой враг…
Так или иначе, но жизнь продолжалась, и я снова начал работать. Я читал новые сценарии, которые по-прежнему приходили пачками и, наконец, выбрал один из них. Последовали связанные с этим формальности, я стал готовиться к съемкам, которые должны были начаться сразу же после Нового года. Времени на то, чтобы упиваться своими страданиями, становилось все меньше, и это не могло не радовать меня. Я был теперь похож на человека, страдающего хронической болезнью: как и он, я смирился с болью и научился с ней жить, не обращая на нее внимания, она просто стала частью меня. Но, как и у этого самого больного, у меня случались обострения, когда боль становилась непереносимой, и мне нужно было как-то ее заглушить и подождать, пока она не стихнет. Послужить толчком к такому обострению могло что угодно, например, случайно найденная моя старая футболка, которую Крис частенько надевала, заигравшая по радио ее любимая песня, услышанное на улице или в магазине имя «Крис». По этой же причине я оставил Медведя в Лондоне вместе с родителями. Когда мне было тяжело, я садился за рояль и играл, пока не начинали болеть пальцы. От алкоголя я практически отказался, хотя еще время от времени выпивал несколько глотков виски, когда не мог заснуть. Была середина июля. Впервые за несколько недель у меня появилось три дня выходных. Я хотел слетать к родителям, но передумал и просто лежал на диване, читая книгу. Не иначе, как черт, дернул меня открыть ноутбук и залезть в интернет. Уже не помню как, но я наткнулся там на фильм «Белоснежка и егерь». Пожалуй, следовало незамедлительно выключить его, но я, как мазохист, просидел весь фильм, не в силах отвести взгляд от монитора. Когда кино подошло к концу, я почувствовал, что если незамедлительно не выпью бокал чего-нибудь крепкого, то просто сойду с ума. Как назло, в квартире не обнаружилось ни капли спиртного, и я, недолго думая, отправился за ним в ближайший круглосуточный магазин. Шел второй час ночи, и на улице было довольно пустынно. Я завернул за угол, когда позади меня кто-то крикнул: - Эдвард! Я машинально остановился и всем корпусом развернулся в ту сторону, откуда послышался голос. Я не понял, что случилось потом. Грудь пронзила жуткая боль, а мои легкие, словно взорвались, так что дышать стало практически невозможно. Колени подогнулись, и я рухнул на асфальт. Рот быстро заполнялся кровью, что еще больше затрудняло дыхание, в голову пришла странная мысль: «Завтра все газеты напишут, что вампир захлебнулся кровью…». Мои веки отяжелели, а в теле, напротив, появилась какая-то легкость. «Наверное, именно это испытывают люди, когда умирают… надо бороться, чтобы выжить…, но зачем?» - подумал я, прежде чем в моей голове выключили свет, как мне тогда казалось, уже навсегда…
Глава 18. Только не умирай! (бонусная POV Кристен)
Не умирай, прошу тебя Останься на минутку рядом. Я знаю, любишь ты меня, Жизнь без тебя мне станет адом. Я даже думать не хочу, Что не смогу тебя коснуться. Хочу, чтоб это был лишь сон, Хочу скорее я проснуться. Не умирай, я умоляю, Я все грехи тебе прощаю, Но чувствую - тебя теряю, С тобой же вместе умираю. Не умирай, прошу тебя, Давай начнем всю жизнь сначала, Как строки нового романа… Но ты не здесь, ты не со мной, Ты между небом и землей.
Я проснулась и открыла глаза, не в силах понять, что же меня разбудило. Ах, ну да, мобильник! Он надрывался прямо под ухом, не желая затыкаться. Я взглянула на электронные часы и пришла в бешенство. Три часа ночи! Они что, совсем охренели что-ли?! Какой нормальный человек будет звонить в такое время?! Правильно, никакой! Значит, это очередная чекнутая фанатка каким-то чудом раздобыла мой номер телефона и теперь названивает. Что ж, раз я все равно уже проснулась, можно и поразвлечься! Я взяла телефон и поднесла его к уху. Но вместо восторженных криков или угрожающего шипения в трубке раздался женский плач и невнятное бормотание. Это что-то новенькое. Я лежала, глядя в потолок, и слушала эти всхлипы, ведь всегда приятно знать, что не одной тебе так хреново. Наконец, девушка взяла себя в руки и прошептала: - Роб… Так, значит девчонка не моя фанатка, а его. Это еще больше удивило меня, потому что за последние несколько месяцев они заметно охладели ко мне, видимо, наш разрыв устраивал их по всем статьям. Странно, но долгожданное отсутствие прессинга со стороны поклонников Роба не обрадовало меня и не принесло ожидаемого облегчения. С другой стороны, в этой чертовой жизни меня уже ничто не радовало. Девушка на том конце телефона справилась с очередным потоком слез и дрожащим голосом произнесла: - Он… умирает… - Что за бред?! – крикнула я и бросила трубку. И зачем только ответила на звонок?! Идиотка! Эта чекнутая была так убедительна, что меня сковал ужас. И не было рядом как раньше человека, который мог быстро успокоить и заставить забыть обо все на свете, сейчас я была одна… совсем одна… Телефон снова зазвонил, я вздрогнула и схватила его, чтобы, наконец, отключить. Мой взгляд упал на дисплей, и сердце, пропустив пару ударов, помчалось дальше с бешеной скоростью. Звонила никакая не фанатка, как я думала, а сестра Роберта. Фраза, произнесенная ею сквозь слезы несколько минут назад, сразу приобрела совсем другое, куда более жуткое, значение. - Да, - прошептала я в трубку, наконец, заставив свои пальцы нажать нужную кнопку. - Прости, что разбудили тебя среди ночи, Кристен, - произнес отец Роба каким-то неестественным, звенящим голосом, было слышно, что каждое слово дается ему с трудом, - просто… дело в том, что… нам позвонили из больницы… в Лос-Анджелесе… сказали, что нашего сына привезли к ним… в критическом состоянии. Мы ничего толком не поняли. Ближайший рейс только через три часа, мы подумали, что, может быть, ты согласишься… если тебе не трудно… может быть, узнаешь там что-нибудь конкретное… если что-то вдруг… позвонишь сразу нам… - Да, да! Конечно! Я уже одеваюсь, - истерически крикнула я, вскочив с кровати и едва не упав, запутавшись в покрывале, - только скажите адрес больницы! - Я не знаю точный адрес, но… это та самая больница, которая… в которой… - Да, да, я поняла! – поспешила я прервать его мучения. Слов «та самая больница» было вполне достаточно, чтобы понять, куда именно мне нужно ехать. - Спасибо тебе, - прошептал мистер Паттинсон и повесил трубку. Кое-как натянув кроссовки, джинсы (именно в такой последовательности), и застегивая их на ходу, я вылетела из квартиры, даже не подумав закрыть за собой дверь. Подбежав к машине, я открыла сумочку и принялась искать в ней чертовы ключи, которые никак не хотели находиться. Не выдержав, я быстро перевернула сумку вверх дном и высыпала все ее содержимое на асфальт. Встав на колени, я разворошила всю кучу барахла и, наконец, нашла то, что искала. Сев за руль и с третьей попытки вставив ключ в замок зажигания, я завела машину и резко тронулась с места. Дышать становилось все труднее, в ушах звенело, глаза застилала туманная пелена, было такое чувство, словно я оказалась в бушующем океане и медленно иду ко дну. Я старалась сейчас ни о чем не думать, полностью сосредоточившись на дороге и вцепившись в руль так, что уже через пять минут заныли пальцы. Я гнала как сумасшедшая, игнорируя все знаки и светофоры. Мне повезло, что в этот поздний час на дороге почти не было никакого движения. Через какое-то время, показавшееся мне вечностью, я кое-как припарковалась на стоянке больницы. Забежав внутрь, я помчалась к стойке регистратуры, но по дороге налетела на стеклянный столик и упала. В разные стороны разлетелись журналы и газеты, лежавшие на нем. Я быстро поднялась и побежала дальше, даже не подумав собрать их с пола. - Я… мне... - прохрипела я, со всего размаха врезавшись в стойку регистратуры. Я знала, что нужно закончить фразу, произнести эти ужасные слова вслух, но не находила в себе силы. Девушка в белом халате смотрела на меня как на сумасшедшую, лицо ее выражало крайнюю степень удивления, но уже через пару минут она улыбнулась сочувствующей улыбкой и крикнула куда-то в сторону: - Джес, проводи, пожалуйста, мисс Стюарт! Первый раз в жизни я была рада тому, что меня узнали. Мы поднялись на третий этаж. Я едва передвигала ногами, которые вдруг совершенно отказались слушаться меня. Заметив это, Джес взяла меня за руку и решительно потянула за собой по коридору. Наконец, мы остановились, и она усадила меня на белый кожаный диван. - Может, хотите выпить воды или чаю? - Нет, мне… я… вы можете сказать мне что-нибудь? – мысли в голове путались, и я никак не могла подобрать нужные слова. Но Джес и так поняла меня. - Нет, ничего конкретного я, к сожалению, сказать не могу. Сейчас идет операция, и вам остается только ждать. Но в нашей больнице работают лучшие хирурги, так что… - она замолчала, а потом прошептала: - Все будет хорошо… Медсестра ушла, а я залезла на диван с ногами, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом. Все происходящее казалось мне нереальным, как будто это какой-то жуткий фильм, и я играю в нем главную роль. Мне хотелось плакать, рыдать в голос, но слез не было, словно за последние месяцы я выплакала их все без остатка. Они просто встали комом в горле, мешая нормально дышать, меня будто парализовало, заклинило. - Вы ведь Стюарт? Я вздрогнула от неожиданности и повернула голову в ту сторону, откуда раздался голос. В самом углу, на таком же диване, что и я, сидел бледный, взъерошенный парень и смотрел на меня каким-то странным остекленевшим взглядом. - Вы ведь здесь из-за Паттинсона. Я, знаете ли, тоже, но я этого не хотел! – он испуганно вздрогнул и продолжил говорить, медленно раскачиваясь взад-вперед: - Я просто хотел сделать несколько фотографий, всего несколько фотографий! Я следил за ним уже несколько дней, хотел заснять что-нибудь особенное! Дурак! Я просидел в этих чертовых кустах уйму времени, и вот она, удача! Он вышел из дома! Папарацци, а это, несомненно, был он, истерически рассмеялся, закрыл глаза и покачал головой. «Наркоман или псих!» - подумала я. - Я же не знал, не думал… а там этот человек… такой странный… тоже следил… - его речь становилась все более бессмысленной, и я уже хотела было встать и уйти подальше от этого ненормального, но его следующие слова заставили меня замереть на месте: - Он как-то незаметно приблизился к Роберту, а потом… я даже не понял сначала и продолжал фотографировать! Но он упал так неожиданно, так странно… а тот побежал… я подошел посмотреть, а там… Парень застонал, схватил себя руками за горло, словно задыхаясь, и стал раскачиваться быстрее, его взгляд стал совершенно безумным. Мне было невыносимо больно слушать это, но я, как законченная мазохистка, продолжала ловить каждое его слово. - Я никогда в жизни не видел ничего ужаснее! Кровь… и эта палка торчит прямо из груди… кол, наверное, и кровь, кровь, столько крови! И он словно мертвый… а я в скорую… так долго не ехали… я сам чуть не упал рядом! А потом вой сирен… меня вместе с ним… в одну машину… нашатырь под нос… зачем? Лучше бы я этого не видел и не слышал! Разорвали рубашку, кричат: «Разряд! Еще разряд!»… тело так страшно дергается и выгибается! Боже, за что?! За что?! Я хотел только пару фотографий! А там кровь… так страшно… Каждое его слово, каждая фраза, словно ядовитые стрелы, пронзали мне грудь. - Хватит! Хватит! Замолчи, пожалуйста! – крикнула я, закрывая уши руками и сползая с дивана на пол. Рыдания душили меня, безжалостно рвали на части. Я стонала, всхлипывала и кричала, мое тело извивалось как у эпилепсика. Это была настоящая истерика, нервный срыв. Я давно уже ходила на грани и вот, наконец, перешла ее, мне было настолько плохо, что казалось, будто обратного пути уже нет. Чьи-то руки подхватили меня и положили на диван, к губам поднесли пластиковый стаканчик, но при всем желании я не могла сейчас разжать плотно сжатые зубы. Я почувствовала, как мне в руку входит игла, через какое-то время меня стало понемногу отпускать, и вскоре я провалилась в глубокий и тревожный сон. Не знаю, сколько я проспала, но проснулась совершенно разбитой, даже не сразу вспомнив, где нахожусь, и что произошло. Когда же, наконец, жестокая реальность вернулась, то страх и отчаяние с новой силой захлестнули меня. Я резко вскочила с дивана, едва не упав от сильного головокружения, и стала метаться по больничному коридору в поисках медперсонала. Меня остановила та же медсестра, что привела сюда несколько часов назад (как ни старалась, я не могла вспомнить ее имени). - Вам лучше спокойно посидеть, - сказала она мне тем тоном, которым обычно разговаривают с маленькими детьми. - Сколько я проспала? – охрипшим ото сна и рыданий голосом спросила я. - Часа четыре, но за это время ничего не произошло, - ответила она, усаживая меня обратно на диван, - операция закончилась пару минут назад, и врач сейчас к вам выйдет. - А где этот парень? - кивнула я в ту сторону, где не так давно сидел папарацци. - Его увезли полицейские, чтобы он дал им свои показания, хотя я сомневаюсь, что он сейчас на это способен. Парень в глубоком шоке. Но, кажется, он сфотографировал этого маньяка. Надеюсь, что по фотографиям полицейские быстро найдут его! К нам подошел высокий мужчина средних лет с уставшим выражением лица и покрасневшими от напряжения глазами. Хоть на нем и была обычная одежда, я сразу догадалась, что это и есть хирург. Мои нервы зазвенели как натянутые струны, в голове вертелась тысяча вопросов, но я не могла произнести и звука, лишь беззвучно открывая и закрывая рот. - Я знаю, мисс Стюарт, что у вас ко мне много вопросов, - произнес он приятным голосом, словно прочитав мои мысли, - но у меня еще очень мало ответов. Операция прошла достаточно гладко, но пока я не могу ничего обещать. Я сделал все, что было в моих силах, а сейчас нужно просто подождать. - Сколько? – едва слышно прошептала я. - Обычно критическими бывают первые сутки. Если за это время он… хм… не случится ничего непредвиденного, то я на восемьдесят процентов уверен, что он будет жить. - А как же еще двадцать? – едва дыша от страха, спросила я. - Я ведь не Бог, - развел он руками, - но он молодой и сильный парень, так что шансы на благоприятный исход очень высокие. К тому же ему повезло, как не парадоксально это звучит. Во-первых, судя по выбранному оружию, ему целились явно в сердце, а во-вторых, если бы этот парнишка с фотоаппаратом не вызвал ему незамедлительно скорую, то мы сейчас с вами вообще не разговаривали. К нему подбежала медсестра и что-то взволнованно зашептала на ухо. - Извините, мне нужно срочно идти, - поморщившись, словно от зубной боли, сказал мне доктор и быстро зашагал вслед за ней.
Глава 18. Только не умирай! (бонусная POV Кристен) Продолжение.
Оставшись один на один со своей бедой, я ходила туда-сюда по коридору, пытаясь хоть как-то совладать с приступами паники и отчаяния. «Сутки! Да я с ума сойду за сутки! А что будет дальше?! А если он… умрет? - даже мысленно мне было трудно и больно произносить это жуткое слово. - Смогу ли я выжить сама? Нет, не смогу! Да и зачем? Эти несколько месяцев я держалась только потому, что он был где-то, совсем рядом, пусть не со мной, но был! Этого вполне хватало, чтобы не сойти с ума! А если его не станет, то… нет, лучше не думать об этом сейчас! Так думать нельзя! Нужно надеяться и верить, и тогда все будет хорошо! Господи, ты ведь не допустишь такой несправедливости?! Если кто и заслуживает жить, так это он! Роб, миленький, не сдавайся, пожалуйста! Ты только не умирай! Пожалуйста, живи! Ты должен жить! Ради меня, ради нас, ради своей семьи!.. Точно, скоро приедут его родители и сестры! Как же я посмотрю им в глаза после всего того, что натворила?! Они меня, наверняка, ненавидят, и имеют на это полное право! Это я виновата во всем! Они никогда не простят меня! А Роберт, он сможет простить меня? Что я буду делать, если нет?! Дура, так тебе и надо!» - вот такие вот жуткие мысли отравляли меня, пока я ждала приезда семьи Роба. Утро сменилось днем, день вечером, а мне становилось только хуже. Бороться с паникой было все труднее, она словно удавка стягивала мне шею, и кислорода в легкие поступало катастрофически мало, к тому же я уже сутки ничего не ела, поэтому голова нестерпимо кружилась. Не знаю, сколько бы я еще смогла продержаться на ногах, но тут увидела, что навстречу мне по коридору идут родители Роберта, поддерживаемые с двух сторон Лиззи и Викки. Недолго думая, я кинулась им навстречу и была немедленно принята в их объятия. Мы плакали и обнимали друг друга, не в силах произнести хоть слово. Разделив с ними это горе, эту боль, мне стало легче, теперь я была уже не одна, я почувствовала, что оказалась в кругу своей семьи. Только сейчас до меня дошло, что мои родители до сих пор ничего не знают о несчастье, произошедшем с Робертом, но решила пока не звонить им , потому что все равно ничего толком объяснить им я сейчас не смогла бы. Когда наши эмоции немного поутихли, я рассказала семье Роба все, что знала сама, и для нас снова потекли томительные часы ожидания. Миссис Паттинсон уговаривала меня хоть немного поспать, но я упрямо отказывалась. Сестры, уставшие после перелета и нервного перенапряжения, уснули, прижавшись друг к другу. Мама Роба продолжала тихо плакать, положив голову на плечо мужа, а тот нежно обнимал ее, время от времени шепча ей на ухо слова утешения. Я смотрела на этих потрясающих людей, на их прекрасную, дружную семью и испытывала жгучий стыд за то, как повела себя с Робертом и с ними. - Что-то случилось, милая? – неожиданно спросил мистер Паттинсон, видимо, заметив мой взгляд. - Простите меня, - заплакала я, садясь на корточки перед ними, - пожалуйста, простите меня за все! Это только моя вина, но я не думала, что все будет так ужасно! Я хотела как лучше! - Ну что ты, дочка! – обняла меня миссис Паттинсон. – Тебе не за что извиняться! Мы и не думали тебя в чем-то обвинять! Кто мы такие, чтобы судить тебя?! Если ты рассталась с нашим сыном, значит, считала, что так будет лучше и для тебя, и для Роберта. Сейчас ты понимаешь, как заблуждалась, и это главное! Теперь вы помиритесь, и все наладится, лишь бы… Она заплакала, не сумев закончить фразу, но и так было понятно, что она хотела сказать: «Лишь бы Роберт выжил!» Это было то, о чем думал и чего страстно желал каждый из нас. Прошли сутки, и наша надежда на лучшее взлетела до небес, однако Роберт по-прежнему был без сознания и находился в реанимации, нас к нему не пускали. Еще одни сутки оказались не такими ужасными, как предыдущие, но все равно очень тяжелыми и напряженными. Масла в огонь добавляли журналисты и папарацци, окружившие больницу со всех сторон, слава богу, внутрь никому из них пробраться пока не удалось. Все это напомнило мне тот кошмар, что мы пережили полгода назад. Я смотрела в окно, за которым шел дождь, но даже он не в силах был разогнать эту свору с фотоаппаратами. - Стервятники, - с ненавистью прошептал подошедший ко мне мистер Паттинсон. За последние полгода он заметно постарел, но от него по-прежнему исходила уверенность, сила и мудрость. Интересно, Роб будет похож на своего отца в этом же возрасте? За последние два дня здесь перебывало очень много народа, включая моих родителей и всех друзей Роберта. Том до сих пор бродил где-то по больнице, тоже не находя себе места от переживаний за друга. Наконец, нам по очереди разрешили взглянуть на Роба. Его родители переглянулись и отправили меня первой. Я на негнущихся ногах зашла в палату и зажала себе рот ладонью, чтобы не закричать от боли, пронзившей меня при виде Роберта. Я даже и представить себе не могла, что он будет выглядеть настолько ужасно! Он был точной копией Эдварда из Новолуния в ценах с Вольтури: та же невероятная бледность, синяки под глазами, бесцветные губы. Жуткую картину добавляли провод и трубки, опутавшие его. Я едва добралась до кровати, на которой он лежал, опустилась на колени и, положив на нее голову, заплакала. Я плакала почти беззвучно, без истерики, чего со мной уже давно не случалось. Это были слезы безграничной нежности и бескрайней любви, что я испытывала к Роберту. Я взяла его ледяную руку и крепко сжала. - Прости меня, - прошептала я, прижимаясь щекой к его ладони, - я люблю тебя! Не важно, простишь ли ты меня когда-нибудь, я все равно буду любить тебя! Наверно, я смогла бы стоять так бесконечно, не в силах оторваться от Роба, если бы не пришла его мама и не увела меня. Той ночью я совсем не спала – стоило мне только закрыть глаза, как я сразу видела Роберта, лежащего на больничной кровати, и я никак не могла отделаться от мысли, что в этом есть и моя вина. На утро меня ждал приятный сюрприз в виде Келлана и Эшли, приехавших навестить Роба. - Это просто зверство какое-то! - сквозь слезы воскликнула Грин, сжимая меня в объятиях. Латс ободряюще хлопнул меня по плечу так, что я едва смогла удержать равновесие. - Что-то ты совсем отощала, подруга, - хмыкнул Келлан, скептически оглядев меня с ног до головы. - Какая была, такая и осталась, - упрямо возразила я, подтягивая спадающие джинсы. - Спасибо, что пришли, ребята! - Тут не за что благодарить! Как же мы могли не прийти?! – забавно округлил глаза Латс. Странно, но рядом с этими двумя мне становилось гораздо спокойнее. От них исходила бешеная энергия и уверенность в том, что все будет отлично. - Полицейские поймали этого психа? - с надеждой спросила Эшли. - Нет, но они уже установили его личность, так что скоро должны поймать, - ответила я. - Наверняка этот урод, возомнивший себя Ван Хельсингом, сбежал из психушки! – предположил Келлан. - Почти угадал, - кивнула я, - только он не сбежал, а его выпустили, посчитав, что он не опасен для людей. - Для людей, может, и нет, а вот для вампиров… - ухмыльнулся Латс, - Это же надо до такого додуматься! Напасть с колом! Сразу видно, что парень смотрел «Сумерки» невнимательно, а то бы знал, что так вампира не убить! - Прекрати! Твои шутки сейчас неуместны! – зашипела на него Эшли. - Да нет, все нормально! – успокоила я ее. – Это хоть немного отвлекло меня, правда! - Нет, все-таки я не понимаю, как таких психов выпускают на свободу! – всплеснул руками Келл. – А если бы он попал в сердце?! Силенок-то у него полно оказалось, и колышек, мразь, хорошо наточил, раз даже легкое пробил! Я вздрогнула от его слов, а Эшли с силой наступила ему на ногу, но Латс и сам понял, что сболтнул лишнее. - Ладно, пойду, зайду к Робу, - быстренько ретировался он. - Ты ведь теперь не бросишь Роберта? – настороженно спросила Грин, когда мы сели на диван. - Сейчас я уже не смогу заставить себя, - прошептала я. - То есть до этого ты себя заставила бросить его? – уточнила как всегда проницательная Эшли. - Отчасти… - Стоп! – слишком громко воскликнула Грин. – Что-то я ничего не понимаю! Давай-ка, выкладывай все по порядку. Я замолчала, не зная с чего начать. О том, что я собиралась сейчас рассказать Эшли, знали только я и моя мама. - Все так сложно, - неуверенно начала я, сдерживая подступающие слезы, - после аварии я была в ужасном состоянии. Внутри образовалась такая пустота, словно из меня душу вынули. Не знаю, как объяснить то, что я чувствовала. Мне хотелось убежать, спрятаться от всего и всех, даже от себя самой. Я не знала, как перенести эту боль, а при мысли, что рядом будет Роберт, который тоже страдает, мне становилось совсем невмоготу. Я не смогла бы наблюдать еще и за его мучениями, и избавить от них я была просто не в состоянии. Но я бы попробовала, правда! Я постаралась бы заглушить в себе эту боль ради него. Я верила, что нужно просто пережить эту трагедию, что мы живы, а значит, у нас еще все может быть: и семья, и дети, и счастье. Эшли сжала мои руки и ободряюще улыбнулась, но в глазах у нее стояли слезы. - А оказалось, что все не так просто, - продолжила я, крепко сжав ее руки в ответ, - после… аварии… у меня возникли осложнения… как у женщины, понимаешь? - О, Крис, неужели ты не сможешь больше… - Грин запнулась, но потом добавила едва слышно: - Иметь детей? - Врачи не были столь категоричны, но дали понять, что забеременеть, а тем более выносить ребенка мне будет уже не просто, - я судорожно вздохнула и добавила: - Теперь ты понимаешь, почему я решила, что нам с Робом лучше расстаться. - Но я уверена, что, не смотря ни на что, он бы все равно остался с тобой, потому что любит тебя, и для него имеешь значение только ты! - Вот именно! Если бы я рассказала ему всю правду, Роб не позволил бы мне уйти и сам не бросил бы меня, но я не хочу, чтобы он жертвовал радостью отцовства ради меня! Я же видела, какой Роберт ходил счастливый, когда я была беременна, как он хотел и любил нашего ребенка! Роб вырос в прекрасной, дружной семье, и сам всегда мечтал о такой же, а я уже не могу гарантировать ему осуществление этой мечты. Рано или поздно он понял бы, как ему не хватает детей, и возненавидел бы меня за то, что когда-то удержала его рядом с собой. - Но ведь еще ничего не потеряно! Я уверена, что ты родишь еще прекрасного малыша! Наверняка есть какие-то процедуры, лечение, в наше время медицина делает большие успехи! - А чем, ты думаешь, я занималась последние полгода? – улыбнулась я. - Ну, и как? – выдохнула Эшли. – Есть успехи? - Вообще-то есть! Теперь мои шансы стать мамой возросли, но гарантий по-прежнему никто не дает. - Но ты ведь расскажешь обо всем Роберту? - Да, - кивнула я, - сейчас я понимаю, что не имела права принимать решение за него! Это его жизнь и его выбор! Только сейчас я уже не уверена, что он выберет меня. - Еще как выберет! Вот увидишь! – обняла меня Эшли. Грин и Латс ушли, пообещав через пару дней еще раз навестить Роберта. После разговора с Эшли я почувствовала умиротворение. Мои мышцы, уже несколько дней находившиеся в постоянном напряжении из-за стресса, расслабились, и я, сама не заметила, как уснула. Проснулась я от того, что кто-то сильно тряс меня за плечи. Открыв глаза, я увидела перед собой заплаканное лицо Лиззи, и страх парализовал меня. - Что случилось?! Что-то с Робом?! – в панике спросила я. - Да, - кивнула она и улыбнулась, - он пришел в себя! Не помня себя от радости, я вскочила и побежала к человеку, без которого уже больше никогда не смогла бы стать счастливой…
Мы не ценили бы жизнь, не познавши смерть. Мы не ценили бы встречи, не будь разлук.
Я медленно открыл глаза и огляделся по сторонам. У меня возникло ощущение дежавю. Все это уже было не так давно: те же белые стены, тот же больничный запах, тот же писк медицинских приборов. Но что произошло со мной на этот раз? Я прислушался к своим ощущениям. Каждый вдох-выдох сильной болью отзывался в груди. Слева на кушетке спала Лиззи, она была гораздо бледнее, чем обычно. - Лиз, - хриплым шепотом позвал ее я, едва не задохнувшись от боли. Да, дышать было трудно, но говорить мне оказалось совсем не под силу. Сестра дернулась, резко вскочила на ноги и во все глаза уставилась на меня, словно я был ожившей мумией в саркофаге или еще чем диковинным. Но уже через минуту она пронзительно взвизгнула, бросилась ко мне и порывисто обняла, причиняя тем самым уже совсем нестерпимую боль. - Ох, - не смог сдержать я стона. - Ой, протии! Прости меня, пожалуйста! Какая же я дура! – сквозь слезы воскликнула Лиззи, отстраняясь от меня. Я попытался улыбнуться и медленно покачал головой, давая ей понять, что мне не за что ее прощать. Все члены нашей семьи всегда отличались эмоциональностью, а Лиззи особенно. - Какое счастье, что ты пришел в себя, - продолжала причитать она, размазывая по щекам слезы, - мы все так боялись за тебя, ты даже не представляешь! Чуть с ума не сошли, думая, что на этот раз потеряем тебя! Сестра резко замолчала и как-то загадочно улыбнулась мне. - А у нас есть для тебя один сюрприз! – взволнованно сказала она. Я удивленно приподнял брови - Думаю, тебе понравится, - продолжала интриговать меня Лиззи, - сейчас, подожди пару минут и сам все узнаешь! Она резко развернулась и ураганом вылетела за дверь. Я остался лежать в полном замешательстве. Ну, что еще они придумали?! Сейчас я был не в том состоянии, чтобы фантазировать на эту тему, поэтому просто ждал, когда все выяснится само собой. Через несколько минут входная дверь резко распахнулась, стукнувшись о стену, и в палату влетела… Кристен. В первую секунду я решил, что это мое воображение сыграло со мной злую шутку, но, вспомнив про обещанный сюрприз, понял, что она так же реальна, как и острая боль в моей груди. При виде бледной, измученной, заплаканной Крис мое, и без того затрудненное дыхание сбилось, в глазах потемнело, а голова закружилась, даже не смотря на то, что я неподвижно лежал. Видимо, на моем лице отразилась вся та боль, что я испытывал на протяжении последних месяцев и снова почувствовал сейчас, потому что Кристен резко остановилась в двух шагах от меня, словно налетев на стену. На мгновение мне даже показалось, что сейчас она убежит. - Крис, - прошептал я, превозмогая боль. Она нерешительно преодолела разделяющее нас расстояние и снова замерла. Несколько минут мы просто смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что Кристен видела в моих, но в ее легко читалась глубокая печаль, неуверенность, страх… и мольба? - Прости меня, - едва слышно прошептала она, - у тебя есть все основания ненавидеть меня. И если ты меня прогонишь, я пойму. Мне… уйти? Я медленно покачал головой, даже если бы я физически был способен говорить, то все равно не смог бы произнести сейчас ни слова. Я не был уверен в причинах, заставивших Крис прийти ко мне и просить прощения. Жалость? Чувство вины? А, может, все-таки любовь? Но сейчас я и не хотел знать ответа на этот вопрос, мне было достаточно просто того, что она рядом, что я могу видеть ее, слышать ее голос, даже прикоснуться к ней. Пусть даже потом она снова уйдет, главное, сейчас она здесь, со мной. В палату вошел доктор и хмуро оглядел нас. - Как себя чувствуете? – спросил он, глядя на приборы и что-то записывая в папку. - Больно говорить? – уточнил он, так и не дождавшись от меня ответа на свой вопрос. – Ничего, это скоро пройдет, вы прекрасно дышите самостоятельно, а это главное. Мисс Стюарт, не переутомляете его, договорились? Кристен кивнула, переводя испуганные глаза с меня на врача. Сейчас она была так похожа на маленькую девочку, которая заблудилась и не знает, куда идти и что делать дальше. Когда мы снова остались одни, я похлопал рукой по постели, приглашая ее сесть рядом. Крис осторожно опустилась на краешек кровати, чтобы не потревожить меня, и положила руку мне на щеку. От ее прикосновения мурашки побежали по коже. Боже, я и забыл, какой взрыв чувств вызывает во мне эта женщина! - Я просто посижу рядом, хорошо? – прошептала она, накрывая своей второй рукой мою руку. Я кивнул и крепко сжал ее ладонь. - Мне столько всего нужно сказать тебе, - произнесла Крис, слизывая с губ слезы, ручьем текущие по ее лицу, - но не сейчас, а когда ты будешь чувствовать себя лучше. Я сошла бы с ума, если бы ты… Я не знаю, любишь ли ты меня еще или уже ненавидишь, но мне это и не важно! Я ведь тебя люблю! Всегда любила! Я… я… Кристен замолчала, закрыв глаза и тяжело дыша. Я прекрасно помнил, как больно она мне сделала, когда оттолкнула меня, своим уходом перечеркнув все то хорошее, что у нас было, но ничего не мог с собой поделать. Я продолжал любить ее, не смотря ни на что. Где-то глубоко внутри меня гордость шептала, чтобы я не позволял себе так легко прощать Кристен, но я не обращал на нее внимания. Я не был уверен в том, есть ли у нас с Крис совместное будущее после всего того, что произошло, не будет ли весь кошмар нашего разрыва всегда стоять между нами, но сейчас она была нужна мне, и я не собирался отталкивать ее. Позже мы обязательно поговорим, выясним отношения и решим, как нам жить дальше, но в данный момент на передний план вышли мои сиюминутные желания, а не мысли о будущем. Я слегка потянул ее за руку, и Крис непонимающе посмотрела на меня, даже перестав всхлипывать. - Наклонись, - прошептал я, собрав все свои силы и волю в кулак. Стюарт послушно склонилась ко мне, но недостаточно низко для того, что я хотел сделать. - Ниже, - сквозь зубы процедил я, чувствуя, как от ее аромата, кровь начинает быстрее бежать по венам. Кристен вплотную приблизила свое лицо к моему, так что мне не составило особого труда коснуться своими губами ее соленых от слез губ. - О? – удивленно выдохнула она, со всей страстью отвечая на мой поцелуй. Дышать становилось все труднее, но я не обращал на это никакого внимания, потому что за последние месяцы успел привыкнуть к хронической нехватке кислорода. Вся грудь горела огнем, но я не знал, связано это с ранением или с такой желанной и даже опасной близостью Кристен. Все-таки я не удержался и застонал, Крис испуганно отпрянула от меня. - Прости, - сказала она, и по ее щеке стекла одинокая слезинка. - Не плачь, - шепотом попросил я. - Не буду, - улыбнулась Кристен, - наверно, мне лучше пока выйти и позвать твоих родителей. Они места себе не находят! - Останься, - упрямо сказал я. Крис кивнула, взяла мою ладонь и прижала ее к своей щеке. Сейчас я снова чувствовал незримую, но очень прочную связь, что всегда была межу нами. Всю следующую неделю Кристен ни на шаг не отходила от меня, даже ночуя на кушетке в моей палате. Из-за недосказанности в наших отношениях ощущалось какое-то напряжение. Стюарт испытывала чувство вины передо мной, а у меня на душе все еще оставался неприятный осадок после ее предательства (именно такое определение поступку Крис я дал несколько месяцев назад). Кристен чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому часто и много болтала обо всем на свете, старательно избегая темы наших отношения и нашего будущего. Именно от нее я узнал о том, что же со мной произошло. Признаться, это невероятно удивило и позабавило меня. Ну, с кем еще, кроме меня, могло произойти что-то подобное?! С моим-то везением впредь мне, явно, следовало с большей осторожностью выбирать себе роли! Я поклялся, что больше никогда не буду играть всякую нечисть, а то еще в следующий раз кто-нибудь погонится за мной с пистолетом, заряженным серебряными пулями! Мое состояние постепенно начинало улучшаться. Дыхание практически не вызывало болезненных ощущений, и разговаривать было уже не трудно, но ни я, ни Крис так и не могли решиться на откровенную беседу. Я чувствовал себя уже настолько сносно, что решился при помощи Кристен выйти во двор больницы и подышать свежим воздухом. Хотя большую часть своего веса я переложил на Стюарт, эта прогулка сильно утомила меня, и я с облегчением опустился на лавочку. Крис села рядом, забавно щурясь из-за ярко светившего солнца. - Сейчас бы покурить, - мечтательно сказал я, - может, угостишь сигареткой? - Что за ерунду ты еще выдумал? – нахмурилась Кристен. – Какая еще сигаретка в твоем-то состоянии?! - Да ладно тебе! От пары затяжек ничего страшного не случится! Или тебе просто жалко поделиться со мной сигаретами? - Я не курю! – огрызнулась Крис. - Ты серьезно?! – искренне удивился я. - Просто решила, что раз уж все равно бросила, то и начинать не следует, - пожала она плечами. - Почему ты сейчас здесь, со мной? – неожиданно даже для самого себя выпалил я. Стюарт вздрогнула, но не отвернулась, продолжая смотреть на меня. - Потому что я люблю тебя, - наконец, ответила она, - и хочу быть с тобой… - Тогда я просто не понимаю, как ты могла оставить меня один на один со своим горем?! Ведь не зря же говорят: «…и в печали, и в радости…»! – повышая голос, воскликнул я. – Разве после этого я могу быть уверен в том, что если снова что-то случиться, ты не поступишь точно так же?! - Ты прав, я не заслуживаю твоего доверия! И у тебя есть все основания, чтобы ненавидеть меня… - Да нет же, ты не понимаешь! – прервал я ее. – Я не испытываю к тебе ненависти! Я люблю тебя, и в этом все дело! Потому что я не знаю, что мне сейчас делать со своей любовью! Позволить ей и дальше иметь надо мной власть, принимать все решения за меня, или наступить ей на горло и начать, наконец, думать головой, а не сердцем?! Может, ты знаешь ответ на мой вопрос? Ведь ты уже смогла однажды сделать такой выбор, и, к сожалению, не в мою пользу… Я замолчал, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. В мои планы не входило разговаривать с Кристен в таком грубом тоне, я понимал, что мои слова достаточно жестоки, но ничего не мог поделать с собой. Желание вернуть ей хотя бы малую часть той боли, что причинила мне она, рвало меня на части. - Зачем же ты так жестоко поступила с нами? – уже тише добавил я. – Если бы у тебя не осталось чувств… но ведь ты же любишь меня! Так зачем?! Ответь мне, я просто хочу понять тебя! - Ты хочешь, чтобы я сейчас оправдалась в твоих глазах? Но мне нет оправдания! Я и сама это прекрасно понимаю! Только ты сам можешь решить для себя, прощать меня или нет! - Да я простил, черт возьми! Уже давно простил, понимаешь?! Я хочу просто убедиться, что это не напрасно, что я не совершаю сейчас ошибку, а для этого мне нужно хотя бы попытаться понять, о чем же ты думала, разрушая наши отношения! Скажи, то, что ты говорила мне тогда, было действительно искренне? Воцарилась долгая пауза, Крис тяжело дышала и несколько раз открывала рот, чтобы начать говорить, но в последний момент ее словно что-то останавливало. - Не думаю, что мои слова принесут тебе облегчение, - наконец, собравшись с духом, сказала Кристен, - и если после этого, ты решишь, что нам лучше не начинать все с начала, то я пойму и приму это… Я знаю, как много для тебя значит желание иметь большую семью. И я никогда не хотела бы встать между тобой и осуществлением этой мечты. Что бы ты сказал, если бы я… если бы знал… черт, как же трудно! Ладно, попробую еще раз! Что будет, если я никогда не смогу родить тебе ребенка? До меня не сразу дошел смысл ее слов, но когда это произошло, я почувствовал такую боль в груди, словно в мня еще раз всадили кол. Земля качнулась и приблизилась к моему лицу, я, что было сил, вцепился в лавочку. - Крис, я… ты… - не находил я нужных слов, - зачем ты не сказала мне этого раньше?! - Не знаю! – в отчаянии воскликнула Стюарт. – Мне казалось, что это только моя проблема, а у тебя еще все впереди! - Ты ошибаешься, - покачал я головой, все еще не придя в себя. Мои мечты сейчас стонали и трещали по швам, а я не мог что-то с этим сделать. Судьба в очередной раз жестоко ударила меня, причем в самое больное место. - Это тоже наша общая беда, бороться или смириться с которой мы должны вместе. - Но ведь ты так хотел детей! И они у тебя наверняка будут… пусть и не со мной… - Ты так ничего и не поняла. Я не просто хотел ребенка, я хотел его от тебя! И… до сих пор хочу… у меня было достаточно времени, чтобы понять, что без тебя мне в этой жизни ничего не нужно… о, Крис, родная, за что нам все это?! Я замолчал, чувствуя, как слезы начинают катиться по моим щекам. - Я не знаю, - помотала головой Кристен и обняла меня за шею. - Но ведь мы всегда можем взять приемного ребенка, в последнее время это стало даже модно, - утешал я скорее себя, чем Крис, гладя ее по спине. - Но еще не все потеряно, - отстраняясь от меня и заглядывая мне в глаза, прошептала она, - сейчас хотя бы появился реальный шанс! Врачи говорят, что не все так безнадежно! - Глупышка, с этого и надо было начинать, - с облегчением вздохнул я, - тогда, конечно, все будет хорошо! После всего того, что было, мы заслужили это счастье! Я действительно верил, что судьба крупно задолжала мне. Настанет день, и она вернет все свои долги! Мы еще долго сидели, обнявшись. Не смотря на весь ужас ситуации, мне стало легче, потому что теперь я знал, что Кристен не предавала меня, а лишь хотела, чтобы я был счастлив. Моя маленькая хрупкая девочка решила взвалить весь этот непосильный груз проблем на свои плечи, не осознавая, что делает всем только больнее. Я понимал Крис и не мог винить ее за это. Не уверен, что не поступил бы так же на ее месте. Между нами больше не было недосказанности, разделяющей нас. Мы любили и доверяли друг другу, как и прежде. Только это имело сейчас значение, а все остальное жизнь сама расставит по местам. В конце августа меня выписали из больницы, оттуда я прямиком направился в квартиру, что сняла для нас Кристен. Мои родители вернулись в Лондон, пообещав в ближайшее время привезти нам Медведя – и я, и Крис ужасно соскучились по нему. - Давай, заходи осторожно, - Стюарт, поддерживая, завела меня в спальню. Не то, чтобы я так уж нуждался в чьей-либо опеке, но забота Крис была мне чертовски приятна. Я почти полностью восстановился, хотя еще очень быстро уставал, а от резких движений перехватывало дыхание, и темнело в глазах. Я осторожно стянул с себя футболку, джинсы и развалился на мягкой, широкой кровати. Кристен лукаво улыбнулась и уселась на меня верхом, нежно целуя мой живот. - Не думаю, что способен сейчас на что-то стоящее, - едва не задохнувшись, пожаловался я, машинально дотронувшись до своей перебинтованной груди, - к тому же у меня уже полгода не было в этом деле никакой практики. - Это не страшно, - засмеялась Кристен, продолжая целовать меня, - я все сделаю сама…
- Крис, ты не спишь? – спросил я, накручивая ее длинные пряди волос себе на палец. - Нет, - шепотом ответила она. - Знаешь, я даже рад, что этот псих напал на меня… - Не говори глупостей! - Нет, правда! Благодаря этому ты снова со мной! И я понял, что жизнь бесценна, еще никогда у меня не было такой сильной жажды жизни! - Может, ты в чем-то и прав… - Я хочу тебя спросить кое о чем важном, - после паузы продолжил я. – Мы ведь собирались пожениться. И пусть сейчас нет столь очевидной причины, но… ты все еще хочешь стать моей женой? - Конечно, - не на секунду не задумавшись, ответила Кристен. - Так давай поженимся! – тоже шепотом предложил я. - Давай, а когда? - В декабре! - Почему в декабре?! - А почему нет?! - Да ладно тебе! Ведь ты же почему-то остановился именно на этом месяце. - Ты права, - признался я. – Во-первых, мы с тобой познакомились именно в декабре. Во-вторых, этот год был настолько ужасным, что в нем должно успеть произойти хоть одно счастливое событие! А в-третьих, после Нового года у меня начнутся съемки в новом фильме, и у нас еще долго не будет времени на свадьбу. - Что ж, это достаточно весомые аргументы! – улыбнулась Крис, закидывая на меня свою ногу. - Это означает «да»? – на всякий случай уточнил я. - Ну, конечно же «да»! Я развернулся и навалился на Кристен, вжимая ее в кровать, и стал страстно целовать. Скорее всего, я переоценил свои силы, потому что снова почувствовал тупую ноющую боль в груди, и мои мышцы непроизвольно напряглись. - Думаю, ты не будешь против, если я снова возьму инициативу в сои руки, - заметив это, прошептала Крис. - Нет, мне это даже нравится! – засмеялся я. - Ну, тогда держись…
