Глава 10.2: Предсказуемая
Она сухо пробормотала: «Не волнуйся – все равно я ничего не понимаю». Складка между ее бровями становилась все более заметной по мере того, как она хмурилась из-за чего-то, ее взгляд оторвался от меня и переместился туда, где, казалось, блуждали ее мысли.
«Я на это рассчитываю», - ответил я, еще раз внимательно изучив ее лицо, пытаясь найти хоть какой-нибудь ключ, чтобы разгадать ее мысли. Я ничего не увидел в ее глазах; они были для меня настолько же непроницаемыми, как и ее мысли.
Я мог точно сказать, что Белла колебалась, когда спрашивала: «То есть, можно сказать, что теперь мы друзья?» Беспокойство, которое я мог различить в ее глазах, вызвало во мне желание притянуть ее поближе к себе.
Я помедлил. Я вовсе не отношусь к категории тех, кто любит обниматься; я предпочитаю избегать физических контактов с другими. И вот, сейчас я сижу и испытываю желание кого-то утешить – и не просто кого-то, а девушку-человека!
Но как бы старательно я не пытался это представить, дружба не была тем, что я хотел. «Друзья…» Вовсе не на это указывали новые чувства, которые я испытывал. По правде говоря, я даже не знал, что именно испытывал к ней. Откуда я могу знать, можем ли мы быть друзьям, ничем не рискуя?
«Или нет…», – пробормотала она. В ее голосе явно слышались нотки разочарования. Тот факт, что, казалось, она не хотела быть просто друзьями, по какой-то причине обрадовал меня – но все же, я не знал, что именно она чувствовала.
И снова, мне очень захотелось услышать ее мысли и найти ответы, которые она от меня скрывала. Сколько я бы с ней не разговаривал, мне казалось, что я никогда не смогу по-настоящему постичь, что происходит у нее в голове.
«Ну, думаю, мы можем попробовать. Но предупреждаю, что я не очень хороший друг для тебя». Я убедился, что предупреждение явно прозвучало в моем утверждении, но, должно быть, она предпочла его проигнорировать, судя по ее лицу.
«Ты все время это говоришь», - произнесла она, изучая мое лицо; я не мог определить, было ли это связано с ее беспокойством за свою безопасность или нет, но в глубине души я очень на это надеялся, или, может, она просто пытается меня разгадать, как и я ее.
«Да, потому что ты меня не слышишь. Я все еще хочу, чтобы ты в это поверила. Гораздо разумнее меня избегать». Я хотел, чтобы она поняла, что я имею ввиду; но при этом вовсе не пытался отговорить ее от того, чтобы она находилась рядом со мной, в ее же собственных интересах.
Она прищурилась, обдумывая мои слова. «Полагаю, ты высказал, что думаешь насчет моего интеллекта». Так вон оно что, она рассердилась из-за того, что я неуважительно высказался о ее уме. Я лишь расплылся в извиняющейся улыбке – так и не придумав, что именно сказать.
Если я открою ей истинные причины, то ей придется узнать, кто я. А это она ни в коем случае не должна узнать. И не только потому, что это тайна, которую необходимо хранить, но и потому, что это подвергнет ее опасности, исходящей от нас и от других вампиров.
«Ну», складка на ее лбу стала еще более глубокой, казалось, что она размышляет, «поскольку я …не особо отличаюсь разумностью, мы попробуем быть друзьями?» Это являлось логическим объяснением нашего разговора и, казалось, уже решено – хотя я и не был уверен в том, как это произошло.
«Верно». Вместо того, чтобы смотреть на меня, когда я ей отвечал, она опустила голову. Частично я был рад этому – вид ее горла, бледного и открытого, слишком отвлекал во время нашей беседы.
Инстинкты вампира, управляющие мною во время охоты, вызывали непреодолимое желание сделать не что иное, как ринуться вперед через столик, разделяющий нас, и вонзить свои зубы в это горло. Пытаясь отвлечься, я снова сконцентрировался на непроницаемой стене передо мной – на ее мыслях.
И вновь ничего не услышал: таким образом, единственный способ узнать, что происходит у нее в голове, - это спросить ее. «О чем ты думаешь?» Мне действительно любопытно было узнать ход ее мыслей; казалось, она погружена в размышления.
Ее глубокие карие глаза встретились с моими, покрылись легкой поволокой; и она сказала о том, что, казалось, на самом деле ее занимало. «Пытаюсь понять, кто ты».
На меня нахлынул леденящий ужас, как будто бы внутри меня бушевал ураган. Мои близкие тоже были напряжены, в их мыслях кружились сценарии развития событий и возможные способы выбраться из этой ловушки – ловушки, в которую я всех нас заманил.
Я глупец! Слепо верить в то, что человек может хранить такой важный секрет. Хотя, по сути дела, она не угрожает, что расскажет кому-нибудь…
Белла сказала, что лишь пытается понять, кто я. Значит, у нее есть какие-то предположения, которые возникли недавно? Я услышал, как Элис поделилась с остальными той же самой мыслью, и сжал челюсти; с некоторым усилием я удержал улыбку на лице, хотя не мог быть ни в чем уверен.
То, что я доверял Белле, было похоже на авантюру. Тяжело сглотнув, я попытался прозвучать безразлично. «И как, успешно?» Но даже притворяясь незаинтересованным, я внимательно изучал ее лицо, пытаясь обнаружить хоть какой-нибудь ключ к ее истинным мыслям.
«Не очень», - послышался ее ответ, и в то же мгновение я вздохнул с облегчением. Тем не менее тревога не отступила, поскольку я осознал, что это означает, что у нее есть некоторые идеи по этому поводу.
Было очевидно, что ей казалось, что она близка к разгадке, и это заставило меня рассмеяться прежде, чем задать следующий вопрос. «И какие у тебя версии?»
Румянец, окрасивший ее щеки, был изумителен; кровь так легко приливала к ее щекам. Интересно, о чем она думала, что так смутилась.
В другом конце столовой Элис хихикнула. О, это так смешно! Я не обратил особого внимания на ее мысли и пропустил видение, которое она нашла. Я проигнорировал свою семью и сконцентрировался на попытках выудить из Беллы то, что она подумала, – мне было любопытно это узнать и до того, но после мыслей Элис любопытство стало еще интенсивнее.
«Какие у тебя версии?» - спросил я, наклонив голову вбок и улыбаясь ей. Люди считали нашу внешность привлекательной, и я попытался – видимо безуспешно – использовать то, что большинство представительниц женского пола считало «привлекательным», с Беллой.
Похоже, это немного сработало – она несколько раз моргнула, посмотрев на меня, и покачала головой. «Слишком неловко». Я знал, что это было неловко – она же покраснела – но мне хотелось узнать, почему.
«Знаешь, это очень расстраивает», - пожаловался я; я хотел понять механизм функционирования ее мыслей без слов и попыток рассмотреть скрытый смысл в произнесенных ею словах.
Однако совсем скоро я заметил, что сказал Белле что-то не то. Если до этого она сидела, немного ссутулившись, то сейчас она негодующе выпрямилась и пристально взглянула на меня. Она сжала челюсти и расправила плечи.
«Нет, у меня нет ни малейшего понятия, почему это может расстраивать – просто потому что кто-то отказывается тебе рассказать, о чем он думает, даже с учетом того, что этот кто-то получил в свой адрес таинственные замечания, специально предназначенные для того, чтобы отогнать весь сон и вместо этого заставить мучиться вопросом, что они могут означать …так почему же это должно расстраивать?»
Слишком поздно осознавая, что я сказал, мне ничего не оставалось, как попытаться понять, что она чувствует. И в какой-то степени мне это удалось – мне знакомо состояние, когда ты не знаешь, что хочет кто-то другой. Сочувствие – это одно, а вот понимание – совсем другое – а ей вовсе не нужно знать, что я от нее скрываю.
Но Белла еще не договорила. «И вообще, это говорит человек, который сделал столько странных вещей – от спасения твоей жизни при немыслимых обстоятельствах до обращения с тобой как с отверженным, при этом он никогда ничего не объяснял, даже после того, как пообещал. Это, тоже, совершенно не расстраивает».
Для меня это было уже слишком. Она абсолютно не понимает, что я скрываю от нее, – и в этом все дело – но она не вправе упрекать меня в этом. «А у тебя не очень с самообладанием, да?»
«Просто я не люблю двойные стандарты». Она не улыбалась, я тоже. Хотя у меня была еще одна причина сидеть с каменным лицом: моя семья снова думала обо мне и на этот раз определенно злилась больше, чем обычно.
Ха, человек отругал Эдварда! Это также классно, как все эти ТВ шоу! Эммет смеялся надо мной, также как Джаспер и Элис. Мне захотелось направиться к ним и высказать все, что я думаю по поводу их насмешек насчет моей наполовину приватной беседы с Беллой.
Розали все еще мысленно бунтовала. Поверить не могу, что она это сделала! И она догадывается, кто мы! Если она догадается, то у нас будут большие проблемы. Эдвард заплатит за это; уж я этого добьюсь.
Вновь выключив их и сфокусировав свой «дар» на Белле, я перехватил мысли, исходящие от столика, где сидели ее друзья. Посмотрев туда, я увидел, как Майк Ньютон беспокойно ерзает на стуле. В его голове пронеслось: Может быть, подойти к ним. Если я поговорю с ней сейчас, когда Каллен раздражает ее, она оценит. Это хороший способ сделать так, чтобы она была обо мне хорошего мнения.
На самом деле он просто нереально раздражал меня. Издав короткий смешок, я вновь переключил свое внимание на Беллу, и она спросила «Что?»
«Выглядит так, будто твой парень думает, что я груб с тобой – он наверное размышляет, затевать ли драку или нет». Я осторожно подбирал слова, но тем не менее, попытался передать Белле направление мыслей Ньютона. Вновь давясь от смеха, я ждал ее ответ, и вновь это было томительное ожидание.
Мои опасения утихли, когда она ледяным тоном ответила, ясно свидетельствуя о том, что никто, о ком я говорю, ее не интересует. «Не знаю, о ком ты говоришь. Но думаю, ты в любом случае не прав».
И опять почти смеясь над иронией ее последнего предложения, я произнес: «Вряд ли. Я же говорил тебе, у большинства людей все на лице написано». Я могу слышать их мысли.
«Кроме меня, конечно же», - пробормотала она, не особо концентрируясь на мне, хотя ее взгляд и был устремлен на меня. Истина, кроящаяся в ее утверждении, меня слегка шокировала – не говоря уже о том, что я сказал ей, что не могу ее разгадать. Меня удивило, что она вообще вспомнила о чем-то, что я ей когда-то говорил.
«Да. За исключением тебя. Интересно, почему», - спросил я вслух. Я уже много раз мысленно спрашивал себя об этом, но ответа так и не нашел. У меня не было никаких предположений по поводу причин непроницаемости ее мыслей, у меня не было ни одного ориентира, к которому я бы мог обратиться.
Добавлено (26.03.2010, 13:51)
---------------------------------------------
Я интенсивно сверлил ее взглядом, в очередной раз пытаясь проникнуть в ее голову. Я никогда не изучал, как использовать свою собственную силу; это было естественно, как у Элис и Джаспера. Это было что-то такое, что я получил в момент своего нового «рождения».
Способность слышать мысли человека в его голове, проецируемые по направлению ко мне и звучащие так, словно они произносятся непосредственно для меня, постоянно меня сопровождает. До этого я никогда не предпринимал попыток контролировать свои возможности, и я не был полностью уверен в том, что знаю, что делаю.
В действительности я скорее всего не знаю, поскольку я просто не способен услышать ни единой мысли в ее голове. Поэтому мне придется довольствоваться наблюдением за ее движениями. Она взглянула на стол, открутила крышку с бутылки лимонада и сделала небольшой глоток.
Внезапно я осознал, что перед ней на столе был лишь лимонад и совсем никакой еды. Разве ей не нужно сейчас есть? В конце концов, обеденный перерыв. «Ты не голодна?»
«Нет», - ответила она небрежно. «А ты?» И снова, какая ирония. Добыча спрашивает охотника, не голоден ли он, при этом сама воздерживается от еды.
«Нет, я не голоден». Моя улыбка стала еще шире от такой иронии другого утверждения насчет голода. Слишком много шуток по этому поводу, а мой голод растет с каждым мгновением, проведенным рядом с Беллой. Нужно будет поохотиться сегодня.
Но мне было все проще себя контролировать по мере того, как я проводил время с Беллой. Наблюдать за ней, за тем, как она размышляет о чем-то, не наносило особый урон моему сопротивлению. Оно слабело, но мне удавалось его сохранять.
«Можно попросить тебя об одолжении?» Ее неуверенный вопрос встревожил меня; она и так уже знает больше, чем следует. О каком одолжении она просит?
«Это зависит от того, что ты хочешь». Это оказалось самым безопасным, что я мог придумать в ответ. Мои братья и сестры, также как и я, беспокойно ожидали ее ответа.
«Не так уж и много», - заверила она меня. А я просто сидел и ждал, когда она скажет мне, что ей нужно. Как бы сильно я не доверял ей, несмотря на предупреждения моей семьи – которые продолжали настигать меня даже, когда я разговаривал с Беллой …независимо от того, насколько сильно я ей доверял, мне нужно услышать, что она хочет.
Когда она говорила, ее взгляд был опущен на бутылку с лимонадом. «Просто хотела попросить…не мог бы ты предупредить меня заранее в следующий раз, когда решишь игнорировать меня, для моего же блага. Ну чтобы я подготовилась». Мизинцем она вырисовывала круги, словно вводя меня в транс, когда я наблюдал за тем, как она лениво водила вокруг крышки бутылки.
Ее просьба вызвала во мне желание рассмеяться – не знаю даже, почему. Может быть, из-за того, что она хотела знать, если я приму решение о чем-то для ее же блага. Все, что она хотела, это знать, что я больше не буду ее целенаправленно игнорировать; она больше не спрашивала ничего ни обо мне, ни о моей семье.
«Это будет справедливо». Я могу попытаться сделать это для нее, без сложностей, возникающих в связи с тем, что я … кем я являюсь. И вдруг мне пришла мысль, что я могу воспользоваться случаем, чтобы получить ответ, который я так отчаянно хотел услышать – да и не только я, но и вся моя семья. Я подавил смешок, когда она взглянула на меня.
«Спасибо», - сказала она спокойно.
Я спросил: «Могу ли я за это задать тебе один вопрос?» Будет проще, если она согласится прежде, чем узнает, что мне от нее нужно. Я ждал ее ответа.
«Только один». Замечательно. Она даже не посмотрела на меня, а сидела, уставившись на стол на протяжении большей части нашего разговора; но я мог видеть, что она поднимает глаза и смотрит сквозь свои длинные ресницы. В некоторой степени я был рад, что она смотрит вниз– так я не видел ее горла. Но с другой стороны, мне хотелось, чтобы она смотрела на меня, даже несмотря на то, что я знал, что могу представлять для нее опасность.
Ее шея, которая каким-либо образом оказывалась открытой, представляла соблазн для демона, притаившегося внутри меня, а я хотел, чтобы она была в безопасности. Если она не расскажет, что знает обо мне, то моя семья будет представлять для нее угрозу. «Скажи мне одну версию».
Я знал, что она умна, но все же немного удивился, когда она без промедления выпалила в ответ: «Нет». Я не ожидал, что это будет просто, и знал, что мне придется выманивать то, что мне нужно.
«Ты не конкретизировала, ты просто пообещала мне один ответ», - мягко напомнил я ей. Если я буду упирать на это, возможно, она скажет мне, что думает по поводу того, чем я отличаюсь от нее.
Но она очень сообразительна, этого у нее не отнять. Избегая моего вопроса, одновременно отвечая на него, она напомнила мне: «Ты сам не выполнил своих обещаний».
Об этом мне не хотелось думать – до этого я всегда выполнял свои обещания, а тут, я чувствовал себя виноватым в том, что ничего ей не рассказал после того, как согласился все ей объяснить.
Но я связан другими обетами, есть другие вещи, которые я должен хранить в тайне. Поэтому мне необходимо выяснить, знает ли Белла секрет, который я оберегаю, и не только ради меня, но и ради нее тоже – если она знает, она в опасности. И опасность исходит не только от моей семьи, но и от самого могущественного клана вампиров – Волтури.
Они пошлют сюда своего представителя, чтобы разузнать, под угрозой ли наш секрет – и я знаю, они не всегда убивают людей, которые узнают о них. Иногда они обращают их в вампиров.
Одна только мысль о том, что Беллу могут вынудить пройти через эти три мучительных, наполненных огнем дня, причиняла мне страдания: то, что они могут заставить этого ангела потерять душу и стать такой, как мы, непростительно. Я надавил, пытаясь разузнать, известна ли ей тайна или нет. «Всего лишь одну версию – я не буду смеяться».
Предполагалось, что смеяться –это поддразнивать ее, но она восприняла все всерьез. «Нет, ты будешь». А это интересно – неужели это означает, что она не хочет мне говорить из-за смущения, потому что думает, что я буду смеяться над ней?
Даже если я засмеюсь над какой-нибудь бредовой версией, я же не буду высмеивать ее саму. Скорее всего нет, но тем не менее, она это воспримет именно так. Если дело только в смущении, которое ее останавливает, задумался я, то мне придется отвлечь ее от этого.
Как же отвлечь ее от ее стремления подавить свои чувства, к тому же я уже пробовал это сделать, осознал я. Но когда я использовал свою внешность и способности вампира, чтобы заставить ее ответить, эффект не был достаточно сильным. Поэтому, поразмыслив некоторое время, я решил попробовать кое-что другое.
Мои близкие с беспокойством наблюдали за тем, как я глубокомысленно опустил взгляд на стол. А потом, неожиданно, взглянул на Беллу, моя голова была слегка наклонена, когда я подался вперед, перед этим глубоко вдохнув. И выдохнул простое «Ну пожалуйста?» вместе с воздухом, который плавно пересек стол и достиг ее носа.
Было забавно наблюдать за произведенным эффектом – ее глаза помутнели, а дыхание стало медленным и глубоким. Она безучастно посмотрела на меня, казалось, в данный момент в ее голове действительно не было ни единой мысли. Она застыла подобно статуе, уставившись на меня и, очевидно, пытаясь пробиться сквозь туман, который окутал ее мысли.
Я постарался сдержать триумфальную ухмылку – за этим интересно наблюдать. Эммет смеялся за столом в другом конце помещения; мои близкие колебались между желанием меня упрекнуть за использование подобных талантов, и изумлением, что я на это способен. В конце концов, я ведь каменный, молчаливый, неприступный Эдвард – когда я научился ослеплять девушек подобным образом?
Она издала мягкое: «Эмм, что?», когда поняла, что я что-то спросил. Я поборол ухмылку и снова выдохнул, надеясь, что она и дальше будет покорной.
«Ну пожалуйста, скажи мне хотя бы одну маленькую версию», - я снова попытался выудить ответ прямо из ее головы, но напрасно. Она вот-вот ответит, я видел, ее губы слегка разомкнулись, и она посмотрела на меня. Прежде, чем до меня дошло, что она ответила.
«Эмм, ну ладно, тебя укусил радиоактивный паук?»
Что за абсурд! «Не очень-то изобретательно», - усмехнулся я, борясь с приступом смеха, бурлящим внутри меня, но так и не вырвавшимся наружу, как и в случае с моими близкими. На ее щеках вспыхнул легкий румянец, и она потихоньку начала выходить из гипнотического состояния.
Она фыркнула. «Извини, это все». Она извиняется за то, что не придумала еще какую-то причину моей странности – и это мне показалось еще более странным. Белла на самом деле уникальный человек.
Не в силах отказать себе в веселье – в виде единственного исключения за всю свою вечную«жизнь» – я поддразнил ее: «Ты очень далека». И правда пауки? Это же из комиксов! А я-то подумал, что она приблизиться к истине, ведь обладает незаурядным умом.
«Никаких пауков?»
«Нет».
«И никакой радиоактивности?» Об этом она не упоминала. Это еще смешнее – она думает, что я супергерой? Это же совершенный абсурд, что она сравнивает меня, вампира, с супергероем, я старался подавить приступ смеха.
«Нет».
«Проклятье», - вздохнула она, выглядя немного унылой – видимо из-за того, что ее далекие от истины идеи не подтвердились. Не в силах больше сдерживаться, я осторожно засмеялся, чтобы не заполнить столовую мощным рычащим звуком.
«Криптонит меня тоже не беспокоит», - сказал я ей, продолжая опровергать возможность того, что тема супергероев может явиться объяснением.
«Ты обещал не смеяться, помнишь?» Она немного надулась, и я попытался подавить смех, который наполнял меня. Не в силах уйти от комиксов, я вновь вернулся к этой теме, когда она с серьезным видом предупредила меня: «В конечном счете я все выясню».
Ей не следует этого делать. Для нее опасно уже находиться в одном городе с нами, а не то, что пытаться преследовать нас, преследовать меня, чтобы получить ответ, который ей лучше бы не знать. «Лучше не пытайся».
«Потому что…?» Она бросала мне вызов, стараясь выявить причины, кроящиеся за моими словами. Я задумался. Она делает то же самое, что и я, пытаясь найти смысл в моих словах.
И из-за этого Белла представляет большую опасность. Если она догадается об истинном смысле моих предупреждений, она подвергнется опасности только за то, что смогла выявить то, что я на самом деле имел ввиду.
Она подвергнется опасности из-за меня – я уже знал это, но никогда до этого об этом фактически не думал. Даже с учетом того, что у меня было много времени для размышлений, я говорил, не обдумывая заранее свои слова, чтобы убедиться, что она ничего не сможет из них узнать. «Что если я не супергерой? Что если я злодей?»
Элис начала ругать меня за то, что я сказал, что злой, но прикусила язык, когда послышался резкий вдох Беллы. В ее глазах мелькнула искра, а потом…
«Да, я понимаю».
Неожиданно я осознал, что сделал то, что вовсе не хотел делать – произнесенные мною слова можно было легко истолковать, слишком легко можно было обнаружить их истинный смысл. В течение некоторого времени я пристально смотрел на нее, ожидая, что она вот-вот убежит. Но она не убежала – она просто взглянула на меня. «Поняла?» - спросил я, испуганный, что она на самом деле все поняла.
«Ты опасен?» Ее пульс участился, сердце забилось быстрее, она немного напряглась, глазами изучая меня в поисках чего-то, чтобы – чтобы что? Опровергнуть свою догадку или наоборот подтвердить ее?
В это мгновение, наблюдая за Беллой, я почувствовал невыносимую печаль. Она боялась меня; именно этого я и хотел, именно на это рассчитывал, хотел даже держаться подальше от нее – но сейчас, когда я добился своего, я не хотел этого.
Я не хотел, чтобы она меня боялась, чтобы она избегала меня. Это было мучительно, ждать, когда она что-нибудь скажет, она продолжала изучать мое лицо в поисках скрытого ключа к чему-то, что я не мог выявить, просто поглядев на нее. Она хочет о чем-то узнать, а я не знаю ответа.
Следующие слова, слетевшие с ее уст, привели в шок мою семью – хотя Элис просияла от счастья. «Но не плохой», - прошептала Белла, качая головой и уставившись на меня. «Нет, я не верю, что ты плохой».
Эти слова были произнесены для того, чтобы я почувствовал себя лучше – такова была цель – и до некоторой степени они сработали. Я не ожидал, что она не будет меня бояться; я думал, она будет в ужасе. Но сейчас, я видел, она хотела мне сказать, что не думает, что я злой.
Как только облегчение улетучилось, его место заняла грусть, я знал, что мои близкие видят, как она распространяется во мне. И она заполнила меня всего. Тихо, я ответил: «Ты ошибаешься».
Потому что она действительно ошибается. Я бездушный вампир, обреченный одиноко скитаться по миру на протяжении вечности. Разве это не зло? Я убивал людей, я забрал много жизней, непростительно много. Убийца, вампир, без души… эти слова подходят, чтобы меня описать.
Быстрым движением я схватил крышку от бутылки и начал вертеть ее в своих пальцах. Я зловещее существо, кровопийца, пиявка…так нас называют оборотни, и все это правда, мы заслуживаем осуждения.
Белла думает по-другому, потому что она не знает, кто я. С одной стороны, мне очень хотелось ей рассказать, чтобы она знала, что я злодей – но с другой стороны, я воспротивился этой мысли; это не только подвергнет опасности мою семью, но также и…Я не хочу, чтобы она узнала.
Я не хочу, чтобы она узнала, почему я жесток, беспощаден, бездушен…все это смешивалось с чувствами, которые я испытывал к ней. Она ничего не узнает – и здесь не может быть никаких исключений. Она ведь интересная для меня, сказал я сам себе. Она ведь интересна мне, как человек, о котором я пытаюсь узнать.
Она неожиданно дернулась, вскочив со стула. «Мы опоздаем», - сказала она. Большинство учеников покинули столовую, я это слышал, казалось, что в помещении осталась только моя семья.
Не пошевельнувшись, я ответил: «Я сегодня не иду на урок». Вертя крышку в пальцах, я чувствовал, как Белле наблюдает за мной. Но я не взглянул на нее – ее горло сейчас так легко достичь. А поскольку в помещении больше не осталось людей, монстр внутри меня подумал, что сейчас самое время, чтобы напасть, укусить и испить.
«Почему нет?» В ее голосе я услышал заинтересованный тон.
Я выдавил слабую улыбку, пытаясь сдержаться от нападения, поскольку я видел бледную кожу ее горла. «Время от времени прогуливать уроки полезно для здоровья». Сегодня это особенно полезно для ее здоровья.
«Ну, тогда я пошла», - сказала она тихо. Казалось, что она хотела сказать еще что-то.
Мне было тяжело сидеть, когда она возвышалась надо мной – сражаясь с существом внутри меня, которое хотело добраться и схватить ее горло, чтобы укусить, я бросил взгляд обратно на крышку, которую крутил в руках. «Тогда увидимся».
Такое прощание было резковатым – но мне необходимо было, чтобы она ушла. Прямо сейчас я почти все время сглатывал яд, и в данный момент было чрезвычайно неудобно слышать, как бьется ее сердце. В мыслях своих близких я увидел, что она открыла рот, как будто собираясь что-то сказать.
Прозвенел звонок, и она быстро ушла – в дверях оглянувшись на меня. Я сидел в том же положении; с прямой спиной и в напряжении.
Я тоже наблюдал за ней. За тем, как она двигалась, нерешительно и вместе с тем с уверенностью, что говорило о ее неуклюжести и характере. Но я понял, что наблюдаю за ней не только из желания узнать о ней больше – а потому что мне этого хочется. Отогнав подобные мысли, я стал ждать, когда ко мне подойдут мои братья и сестры.
) 
только увидела и начинаю читать. 
Буду ждать продолжения! 
