//twilightmovie.ucoz.com - сайт о вампирах. Дневники вампира; Настоящая кровь; Сага Сумерки - Форум

«Сейчас, стоя на пороге больших перемен и оглядываясь назад на свою жизнь, могу сказать – я верю в то, что все предначертанное нам судьбой рано или поздно все равно исполниться. И даже если пройдет время, вы все равно встретитесь с предопределением.
Я встретилась с тем, кто предназначен мне свыше почти полтора года назад, хотя мы могли узнать друг друга, когда мне было 17 лет, если бы я выбрала дождливый Форкс. Но тогда я сделала выбор в пользу солнечного Джексонвиля. Я осталась с мамой и её новым мужем Филом. Я не жалею. И никогда не пожалею.
Эти четыре года жизни до переезда к отцу не всегда были счастливыми, но они подарили мне уверенность в себе и в свои силы, они показали мне, что я могу и на что я способна. Они помогли мне понять, что же я хочу от жизни.
Они подготовили меня к той жизни, которую я выбрала, с тем без кого не вижу себя».
Написав эти строки, молодая женщина отложила ручку и посмотрела в окно. Она решила написать дневник воспоминаний перед началом новой жизни, чтобы ничего не забыть. Эта мысль давно крутилась в ее голове и вот теперь она решила воплотить ее в жизнь, так как чувствовала – время пришло.
Улыбнувшись, она посмотрела на написанные строчки и тихо вздохнула. В их доме было тихо и спокойно, дети давно уже спят в детской, а она не может никак заснуть, потому что ЕГО нет рядом. Его уже нет полтора дня, вторую ночь подряд она проводит почти без сна за написанием дневника. Вторую ночь она погружается в воспоминания, в прошлое, где есть и боль, и радость, и печаль, и отчаянье, и надежда, и любовь… Ее любовь.
Она вспоминает, думает о прошлом, пишет дневник только затем, чтобы не думать о нем, но это трудно, так как он в ее мыслях постоянно. Днем дети и домашние заботы отвлекают ее, но ночью… Ночью она предоставлена самой себе и это тяжело… Тяжело быть без него, без его улыбки, его глаз, без его голоса, его рук, без его поцелуев, его дыхания рядом. Она ждала его вот уже полтора дня, и это время казалось ей вечностью.
Еще раз вздохнув, она встала и, осторожно ступая босыми ногами, направилась в детскую. Наблюдая, как спят их дети, она забывалась, и время для нее пролетало незаметно. Приоткрыв осторожно дверь и шагнув в комнату, она остановилась и посмотрела на трех ангелов, которые спали в своих кроватках. Ее ангелы, ее жизнь, самые дорогие для нее человечки. Ради них она готова на многое, даже отдать жизнь, только она знает, что ее ангелы не примут такую жертву. Они хотят, чтобы она жила вечно, они хотят быть уверенными, что она никогда не умрет и всегда будет рядом. И она тоже этого хочет, так как ее любовь вечна. А без него уже не будет ее.
Погрузившись в свои мысли, она ничего не слышала. Не слышала, как еле слышно скрипнула дверь и как в комнате перед столом, за которым она писала несколько минут назад, внезапно появился мужчина. Он взял в руки тетрадь и перелистал несколько страниц, читая написанное. Он улыбнулся, положив ее на место, глубоко вздохнул через нос воздух и направился в детскую.
Его присутствие она почувствовала сразу, как только его взгляд упал на нее. Она всегда чувствовала, когда он смотрел на нее, с самого первого раза еще не зная его. Она улыбнулась, но не повернулась к нему, а просто наклонила голову в бок, подставляя красивую оголенную шею для поцелуя. Это была традиция, их традиция, так приветствовать друг друга после разлуки.
И он, воспользовавшись приглашением, припал губами к основанию шеи. Его руки крепко обняли ее и притянули к себе. Холодные губы, не отрываясь от нежной шеи, переместились к маленькой впадинке за ухом и поцеловали. Холодный язык коснулся этой впадинки, лаская, потом губы нежно захватили мочку уха и стали осторожно посасывать. Она прижалась к нему еще сильнее, ели сдерживая стон наслаждения, и тихо прошептала:
- С возвращением, любимый.
Подняв голову, он улыбнулся и посмотрел на детей, мирно спавших в своих кроватках. Его дом, где всегда тепло, его дети, которые любят его, несмотря на его сущность, его жена, которая всегда ждет его, которая знает о нем все, которая любит несмотря ни на что. Она всегда рядом, согревая своим теплом, своей любовью, его холодное сердце. Она – его вторая половинка, его любовь, его сердце, его душа. Не будет ее – не будет его. Простая истина.
- Как хорошо вернуться домой. Пойдем, любимая, не будем мешать им, видеть прекрасные сны.
И они вышли из детской, взявшись за руки и прикрыв за собой дверь. Пройдя в гостиную, они сели на диван. Он обнял ее, она положила голову ему на грудь. Идиллия семейной жизни. Сейчас только они, только их двое.
- Как охота? Тебя так долго не было, я жутко скучала, - заговорила она.
- И практически не спала, - закончил он. – А охота – нормально, как всегда.
- Я не могу спать без тебя.
- Я знаю, любимая, знаю. Прости.
- За что?
- За то, что без меня ты не спишь. За то, что я не могу быть постоянно рядом с тобой. За то, что мне приходиться уезжать и иногда на несколько дней.
- Ничего. Несколько дней я еще могу прожить без тебя, но только несколько. На большее я не способна.
Она подняла голову и посмотрела на него. Он так прекрасен – ее солнце, ее жизнь, ее душа. Он склонил голову и мягко поцеловал ее в губы. Как же сладко.
- Я вижу, ты начала писать дневник, - чтобы как-то отвлечься, говорит он.
- Да, дневник воспоминаний, чтобы не забыть. Чтобы все вспомнить, когда я изменюсь.
- И сколько это займет времени у тебя?
- Не знаю, но думаю, до конца весны я все допишу. А летом, в июне, после выпускного в школе… Думаю, тогда…
- Июнь. Как раз будет два года, как мы с тобой познакомились, - с улыбкой сказал он. – Ну, что же, июнь так июнь. Детей как раз не будет рядом: их можно будет отправить на все лето к родственникам, а там посмотрим, как ты сможешь себя контролировать.
- Ты уже не возражаешь? Это интересно. Почему? – с удивлением спросила она.
- Потому что я эгоист, любимая. Я хочу, чтобы ты была со мной вечно. И еще – я устал спорить с тобой и Элис. И раз это твое заветное желание, я выполню его. И я помогу тебе в начале справиться с жаждой. А когда ты возьмешь под контроль свою сущность, вернутся дети и наша жизнь будет такой, какой мы сами захотим ее сделать, но главное – она будет полна любви, радости, счастья и страсти.
При этом слове он посмотрел на нее, и она растаяла, увидев страсть в его глазах. Она поняла: на сегодня все разговоры закончились. Все остальное будет завтра, сейчас нет ничего важнее его, их, и той любви и страсти, что горит между ними.

* * *
Через два часа полностью удовлетворенная она мирно засыпала в его объятьях.
- Я люблю тебя, Эдвард.
- Я люблю тебя, Белла. Засыпай, любимая. Завтра будет новый день, и завтра ты продолжишь писать свои воспоминания.
Он целует ее в висок, но она уже спит. И только легкая улыбка играет на ее губах.
______________________
жду от вас комментарии, замечания, цветы и фрукты...

Предначертанное судьбой… (мой труд)

Завтра будет вечность (фанфик)

POV Белла.

Когда жизнь делает крутой поворот, лучше всего притормозить и подумать: а правильно ли ты повернул и что делать дальше?
В моей жизни было несколько таких поворотов, и не всегда я была уверена в правильности решений, но в одном я уверена: я никогда не откажусь от своих детей и сделаю все, чтобы они были со мной и счастливы.
После всего, что случилось с нами, я решила немного притормозить и подумать. Поэтому я здесь – в Форксе, у своего отца.
Но все по порядку…
Меня зовут Изабелла Мари Маккевой, урожденная Свон. Мне 21 год. Я вдова и у меня на руках остались двое маленьких детей мужа, который погиб в автокатастрофе из-за пьяного водителя.
Это кратко, а если более подробно, то…
Я родилась в маленьком городке Форкс, штат Вашингтон. Мои родители, Чарли и Рене Свон, развелись, когда я была маленькая. Мама забрала меня и уехала в Финикс, штат Аризона, так как уже не могла находиться в этом дождливом и пасмурном месте, который навевал скуку, как она говорила. Моя мама веселый, живой человек, быстро увлекающийся чем-то, но и быстро охладевающий к своему увлечению. Она всегда стремилась к чему-то яркому, теплому, солнечному, наверное, поэтому мама и выбрала Финикс. Она много суетится и переживает по пустякам, но я все равно люблю её.
Лет с 12 я уже была полностью самостоятельной и ответственной девочкой. Можно сказать взрослой, так как кто-то же в семье должен быть взрослым и брать ответственность на себя. С этого времени наши отношения с мамой стали не как матери с дочерью, а как двух подруг, где я была взрослее, опытнее и вела за собой. Смешно? Наверное... Мама часто называла меня взрослой душой и спрашивала совета то тому или иному вопросу. Даже как поступать со своими ухажерами.
Так мы и жили – я и мама. Пока однажды мама не поняла, что влюбилась по настоящему в очередного кавалера.
Его звали Фил Дваер, начинающий тренер по бейсболу. Он был из Джексонвилля, штат Флорида, где жил и работал. Каким-то чудесным ветром его занесло в Финикс, и в одном из торговых центров в кафетерии он встретил Рене и влюбился. Он был младше мамы на несколько лет, но им было хорошо вместе, они дополняли друг друга, а главное – любили.
Любовь с первого взгляда, хотя я не верю в такую любовь, но, глядя на Фила и Рене, начинаешь задумываться: а может она есть? И все же чувства проверяются временем – это правда, в это я верю. И самое главное для меня было то, что Фил ответственный человек, и я могла доверить ему свою милую, взбалмошную, недалекую маму.
Они поженились, когда мне было 17 лет, и передо мной встал выбор – жить с ними в Джексонвилле, где у Фила был не плохой контракт с местной бейсбольной командой, или же переехать к отцу в Форкс.
Я думала о том, чтобы переехать к отцу, но была уже середина семестра, и я решила остаться с мамой. К тому же она так не хотела меня отпускать в этот скучный, пасмурный город, где я была в детстве только летом всего на пару недель. Последний раз я видела отца в 15 лет, он приехал в Финикс на мой день рождение. Но мы созванивались и общались по несколько раз в месяц.
С 16 лет у меня была мечта – я хотела стать учителем начальных классов, так как люблю детей. Так что после школы, которую я закончила почти на «отлично», я подала документы в некоторые университеты страны и получила положительный ответ почти от всех. Я выбрала Бостон, штат Массачусетс, и Бостонский университет.
Поступив в Педагогическую школу, я поселилась в университетском кампусе. Моими соседками стали Хелен Маршалл из Хелена, столица штата Монтана, и Анжела Вебер из Форкса, штат Вашингтон. Тесен мир – вы скажете? Наверно… И чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что наш мир не так огромен, как я думала, а США не такая уж большая страна. Иногда мне кажется, что все здесь друг друга знают и все друг другу родственники.
Хелен, Анжела и я были по характерам совсем разными, но мы сдружились и стали, почти, не разлей вода, как сестры, доверяя друг другу свои секреты.
Хелен – веселая, жизнерадостная оптимистка, всегда улыбалась, верила в лучшее и в людей. Ее светлые волосы и голубые глаза дарили людям свет, тепло и надежду в то, что есть что-то в этом мире не подвластное темноте. Познакомившись и пообщавшись с Хелен, хочется всегда быть рядом с ней. Она была нашим солнцем, утренним зарядом положительной энергии, оптимизма и радости. И то, что она любила развлекаться, общаться с людьми и не пропускала не одной вечеринки, не мешало ей хорошо учиться и быть отличницей и старостой нашего курса. Зато она знала всех и всё, что происходило в нашем кампусе, и ее все знали, а значит, знали и нас.
Анжела была высокой, тихой, спокойной, очень доброй и уверенной в себе девушкой со светло-каштановыми волосами. Иногда в ее светло-карих глазах появлялась печаль и она говорила, что скучает по дому и своей семье, по друзьям, которые остались в Форксе. Она любила общение, но не любила посещать студенческие вечеринки. Вместо этого она предпочитала библиотеку, бассейн или теннис. Но так как Хелен очень трудно было отказать, то и на вечеринках она появлялась, особенно на тематических или маскарадах. В этом была её слабость. Под маской Анжелу было не узнать, она становилась совсем другим человеком: веселым, задорным, немного язвительным, её меткие высказывания повергали всех в легкий шок и недоумение, а в словесных баталиях-спаррингах ей не было равных.
И, наконец, я – Изабелла или просто Белла, что мне больше нравится. У меня длинные, прямые, темно-коричневые волосы и шоколадно-карие глаза. Я среднего роста, чрезвычайно неуклюжа, по крайней мере, при поступлении в колледж, не люблю косметику и элегантную одежду, но понимание окружающих, доброта и неплохое чувство юмора помогали мне сохранять лицо при некоторых пикантных ситуациях.
Как самая ответственная, серьезная и привыкшая заботиться обо всех, я взяла на себя заботу о нас троих: еда, уборка и финансы для решения бытовых вопросов, расписание предметов, контроль сдачи зачетов/экзаменов, курсовых/контрольных/рефератов – всё это было на мне. И хотя мы все делали вместе, и касса у нас была общая, я отвечала за то, чтобы всё во время покупалось, убиралось, сдавалось и не пропускалось. Иногда девочки шутили, что я не их подруга, а их мамочка, но это не мешало нам дружить.
Я разделяла увлечения Анжелы, и, как и она, предпочитала библиотеку, бассейн или теннис, вместо вечеринки. И хотя я не против веселья и отдыха в шумной компании друзей и знакомых в пятницу или субботу, но не каждую же неделю. Поэтому пришлось в срочном порядке записываться в библиотеку и посещать бассейн и теннис, потому что от Хелен трудно отвертеться.
О-о, теннис! Активный вид спорта. С бассейном я справлялась отлично, здесь не было ни каких проблем, но с теннисом… Когда я появлялась в зале, все быстренько его покидали. Я, конечно, понимала, что это ради их безопасности, но играть в одиночестве было как-то не интересно. И все потому, что мое невезение представляло угрозу, как для меня, так и окружающих, особенно в спорте. Пришлось менять увлечение.
Со временем я избавилась от неуклюжести и неуверенности в себе, в этом мне помогла Хелен. Я даже научилась танцевать и не падать при этом, как в детстве и юности, когда посещала танцевальные кружки. Я научилась получать удовольствие от танца, будь это быстрый или медленный, европейский, американский или латинос.
Первое место я отдавала латинос и танго. Мои движения стали плавными, уверенными, чувственными, сексуальными. Партнеры по танцам приходили в восторг от моей открытости, так как я полностью отдавалась в их руки, подчиняясь музыке. Они говорили, что, танцуя со мной, погружались мир фантазий и грез. Думаю, иногда их фантазии были уж очень даже откровенными и они со страсть в забытьи сжимали меня в своих объятиях. Я не противилась, но как только заканчивался танец, я мягко, но в тоже время твердо, возвращала их на землю и не позволяла ни себе, не им ничего лишнего. Это расстраивало новичков, а те, кто знал меня, ждали следующей дискотеки, чтобы окунутся в сказку, в мечту. Можно сказать, что в танцах я действительно была мастером, и во всем университете мне почти не было равных. Кроме Хелен, конечно.
Но, к сожалению, попадать в крупные неприятности я не перестала или, вернее, они не перестали меня преследовать.
________________________________
не оставьте без внимания и отзывов...

Предначертанное судьбой… (мой труд)

Завтра будет вечность (фанфик)

POV Белла.

Первая крупная неприятность со мной случилась через пару месяцев после начала семестра в кабинете химии при выполнении лабораторной. В тот день я была немного рассеянной, совсем не посмотрела, что мне дали, но у меня оказались совсем другие реактивы. При выполнении задания преподаватель попросил соединить содержимое из колбы с синей полоской с содержимым колб с желтой и зеленной полосками и записать процесс химической реакции. Когда я это сделала, то… Нам всем в срочном порядке пришлось покинуть класс и здание, и не только кабинету химии, а и всем находившимся в корпусе.
Газовая атака, а я местный террорист – так назвал меня лейтенант службы по чрезвычайным ситуациям, которую пришлось вызвать, чтобы ликвидировать последствия неудачной лабораторной.
Вторая крупная неприятность случилась через пол года, весной. Хотя для меня не совсем неприятность, так как я встретила Эвана Маккевоя.
В то день у нас был почти выходной: с утра – одна пара, а на остальные – самостоятельная работа. Гуляя в парке и наслаждаясь первым теплым весенним днем, мы обсуждали наши планы на выходные и подготовку к сдаче по некоторым предметам. Увлекшись беседой, мы не замечали никого и ничего вокруг и, как всегда, мое невезение подкралось незаметно: сильно взмахнув рукой, я не удержала сумку с книгами, и она, вырвавшись из рук, отправилась в полет в сторону сотрудников парка, приводивших его в порядок после зимы. Дальше я все видела как в замедленной съемке…
Сумка, как пушечное ядро, врезалась в стремянку одного из работников, который отпиливал мертвые ветки деревьев. Падая и пытаясь ухватиться за что-нибудь, этот человек запускает в полет большое ведро с черной краской, которое стояло на козлах для покраски фонарных столбов. Сделав сальто в воздухе, все содержимое ведра выливается на человека, который работал с садовыми инструментами в метрах пяти от нас. В попытке как-то уклониться от такой напасти, этот человек сделал шаг назад и наступил на грабли. Получив хороший удар по затылку рукояткой, несчастный уже весь в черной краске потерял сознание и свалился на край складного столика с садовым инвентарем. Столик сделал пируэт и приземлился на спину пострадавшего, а все мелкое содержимое со стола, как крупная шрапнель полетела в мою сторону. Все бы ничего, да только на столе лежали разные садовые инструменты: ножи, ножницы, пилы и другие острые и режущие предметы.
Как я осталась жива, я не знаю. Наверное, мой ангел-хранитель тогда поработал сверхурочно, но ничего жизненно важного не было задето, и голова не пострадала. Мне пробило правое плечо какой-то тонкой пилой, в левое бедро попало большим ножом и какие-то мелкие и острые инструменты попали в ноги. От дикой боли я отключилась.
Очнулась в больнице. Надо мной склонился молодой врач, проверяя пульс. Пытаясь осмыслить происходящее и понять, на каком я свете, я дернулась и чуть не заорала на всю больницу от сильной боли. Мне тут же вкололи обезболивающее, и я опять отключилась.
В следующий раз я очнулась уже в палате и около меня были мои подруги. Они мне и рассказали, где я и что случилось. Оказывается, я находилась в больнице недалеко от нашего университета с ранами плача, бедра и ног. Как сказал врач ничего серьезного не задето, кроме правой ноги: инструмент пробил кость ниже колена. Со временем все заживет и я даже смогу танцевать, как и прежде, ну а пока надо походить в гипсе четыре-пять месяцев и наблюдаться у врача.
Моего наблюдающего врача звали Эван Джордж Маккевой. Он был молод и красив с темными волосами и небесно-голубыми глазами, в которых плескалась не проходящая грусть, с теплой улыбкой, зарождающаяся в глазах и освещающая все лицо, и тихим красивым голосом.
Не могу сказать, что я влюбилась с первого взгляда, но он мне определенно понравился. Особенно его глаза – небесно-голубые, когда он улыбался, и почти сини, когда сердился. Но в этом состоянии, я его почти никогда не видела.
Именно тогда я поняла выражение: глаза зеркало души. И именно Эван научил меня видеть душу в зеркалах человеческих.
Между нами возникла симпатия, мы начали встречаться и не только как врач с пациентом. Наше первое свидание произошло в кафе за углом больницы, куда Эван меня пригласил выпить кофе после очередного осмотра. Это было забавно: никогда не думала, что на моем первом свидании я буду в таком виде – в бинтах, гипсе и на костылях. Но, наверное, этого следовало ожидать от меня и моего невезения.
Эти пять месяцев пролетели незаметно. Я умудрилась, несмотря на травмы, сдать экзамены и зачеты, написать все контрольные и курсовые и перейти на следующий курс отличницей.
Было лето, июль месяц, мои соседки-сестрички уехали на летние каникулы к себе домой провести время с родными, а я осталась в Бостоне, так как в Джексонвилле летом делать нечего, если ты не хочешь быть запеченным и с хрустящей корочкой, а о Форксе я не думала. Мне как раз сняли гипс, и я, переполненная радостью и чувством свободы, побежала к Эвану, чтобы пригласить его на свидание, но его не оказалась на работе – он был дома по семейным обстоятельствам. Выманив у медсестры адрес доктора Маккевоя под благовидным предлогом, я отправилась к Эвану домой, размышляя о его семейных обстоятельствах. Благо он жил недалеко – всего несколько кварталов от больницы.
Размышления ни к чему не привели, а я уже подходила к его дому. Придумав на всякий случай благовидный предлог для него, я поднялась по лестнице и позвонила в дверь.
Мне открыл Эван. Он был удивлен, увидев меня, но пригласил войти в дом, и проводил в гостиную. Тут в глубине дома раздался грохот и детский крик, Эван извинился и убежал, а через время я услышала топот ног, и в гостиную ворвалось маленькое чудо. Увидев меня, она замешкалась на секунду, а потом с криком «Мама!» бросилась ко мне на руки. Мне оставалось только подхватить её. Через минуту зашел Эван с младенцем на руках и застал нас обнимающихся посреди гостиной. Я не могла отпустить ее, мне хотелось обнимать и целовать это маленькое чудо, которое так доверчиво прижилось ко мне изо всех сил. А ему пришлось все объяснить.
Семь месяцев назад Эван потерял жену. Тяжелые роды, инфекция в организме – ее не смогли спасти. Он остался один с четырехлетней дочерью и новорожденным сыном. Чудо, которое я держала на руках, звали Стефани Вера Мария Маккевой или просто Фани, а младенца на руках Эвана – Генри Джордж Авраам Маккевой или просто Генри. К тому же из-за тяжелых родов у Генри была повреждена левая ножка, но сейчас операцию делать было нельзя, только через два года, когда организм Генри окрепнет и иммунитет повысится. Вот и сейчас Эван был дома, так как малыш заболел, а для него здоровье детей было самым важным в его жизни.
Именно с этой судьбоносной встречи, когда я заглянула в глаза детям, изменилась моя жизнь. Я поняла, что не смогу уйти от них никуда, что эти два человечка и есть моя жизнь. В тот день я осталась у них на ночь, а через неделю переехала к Эвану Маккевою с вещами и осталась навсегда. А еще через шесть месяцев, на Рождество, мы поженились.
Это была скромная свадьба: мы просто заехали в муниципалитет, поставили подписи в книге регистрации и нам выдали свидетельства о браке. Дома собрались только родственники и друзья, чтобы отметить Рождество и нашу свадьбу. Со стороны невесты были мои родители и отчим, а также Хелен и Анжела, мои сестры-подружки, а со стороны жениха – дети и его тетя, младшая сестра его отца, которая переехала к Эвану после смерти его жены, чтобы помочь на первых порах с детьми и бытом.
Розали Лилиан Стенворд была красивой, доброй, отзывчивой и веселой вдовой, любила развлечения и мужчин, и они её тоже любили. Её золотистые кудри спадали до самой талии, а глаза цвета фиалки излучали тепло и любовь ко всем, кого она встречала. В свои сорок лет она умела веселиться и радоваться жизни, но здравый смысл всегда был при ней, и она всегда знала, когда остановиться. Чем-то она напоминала мне Хелен. Кстати, после знакомства они быстро нашли общий язык, и теперь развлекались вдвоем, так как я после занятий бежала домой к детям и все свое свободное время проводила с ними, а Анжела тактично от них слиняла под благовидным предлогом.
Эван говорил, что имя Розали Лилиан дала ей ее бабушка в честь своей самой близкой подруги, которая умерла молодой где-то в начале 30-х годов и на которую маленькая Лили была так похожа. Эван сказал, что расскажет мне эту печальную историю, так как дневники его прабабушки хранятся у него в семейном сундучке с документами, а также кое-какие старые фотографии, зарисовки и гравюры. Сундучок хранился в его спальне, как и сам ключ, и был сделан руками прадеда, обшит кожей и металлическими вставками, украшен резьбой – это был свадебный подарок прабабушке Эвана. Но, даже имея ключ, если не знаешь секрета, сундучок не откроешь.
Теперь я была замужем и жила отдельно, но это ничего не изменило в наших отношениях с моими сестричками-подружками. Мы продолжали общаться и дружить, они часто приходили к нам домой, а когда Эван был на ночном дежурстве, оставались со мной на ночь. В такие ночи мы устраивали девичник и откровенные разговоры. Именно такие откровенные разговоры помогли мне понять кое-что в наших отношениях с Эваном, понять мое отношение к нему.
Я любила своего мужа, как любят хорошего лучшего друга. У нас были теплые, доверительные отношения, но них не было страсти и огня, все было спокойно и размерено и это устраивало нас обоих. Я считала, что семейная жизнь должна строиться на дружбе и уважении между мужем и женой, а любовь придет позже, со временем. Страсть… хм, она только мешает в семье и вносит разрушение во взаимоотношения. Да и детям от этого лучше не будет.
Думаю и Эван любил меня, как друга, и женился на мне, чтобы у детей была мать. Он видел, как я к ним отношусь, видел, что я души в них не чаю, да и они любили и тянулись ко мне. Для него это был идеальный вариант.
А секс… ну, это дело второстепенное и между нами это произошло где-то за месяц до нашей свадьбы, так сказать генеральная репетиция перед свадьбой. И то это было без особой страсти – я испытала легкий дискомфорт, в связи с первым разом, но потом пришла нежность, и думаю, этого будет достаточно.
Не знаю, понравилось ли это Эвану, но его отношение ко мне не изменилось: мы также жили в одном доме, встречались и общались, как два хороших друга. За прошедшие пять месяцев до первого раза, он не прикасался ко мне и не выказывал своего влечения или желания, как и я к нему. Да и после тоже. И даже после свадьбы, деля со мной постель, мало что изменилось между нами. Секс не был главным в нашей жизни и необходимостью, это было по желанию, а желание мы испытывали крайне редко.
Меня и Эвана такое положение вещей устраивало. Хотя Хелен говорила, что так быть не должно. При этом она загадочно улыбалась, как будто что-то знала и говорила, что я еще сплю в ожидании того единственного и неповторимого, а когда он появиться, то я пойму, что теряю, и меня уже не будет устраивать такое положение вещей. Она говорила, что любовь и страсть неразделимы и в семье нужны как воздух, что там, где присутствует любовь между мужем и женой, есть и страсть, а атмосфера в такой семье напоминает сеяние радуги и наполняется светом и радостью.
И где-то глубоко в душе мне хотелось ей верить. Не знаю… Наверно она права: я просто не встретила своего мужчину. Но на данном этапе – мне 20 лет и у меня есть семья, о которой я могу заботиться, есть мои дети, которых я безмерно, безгранично люблю. И пусть не я их родила, но я их полюбила, и была готова сделать для них и ради них все. В то время (да и сейчас) я постоянно вспоминала строчки одного стиха, которые полностью отражали мое состояние, мое мировоззрение:
Not flesh of my flesh, or bone of my bone,
But still miraculously my own.
Never forget for a single minute;
You didn't grow under my heart, but in it.
Автор: Fleur Conkling Heylinger
[Не кровь от моей крови, не плоть от моей плоти,
Но всё равно волшебным образом родной.
Не забывай ни на минуту;
Ты рос не под сердцем у меня, а в нем.]*
И я была счастлива – у меня было все, что я могла пожелать, но в своей новой спокойной и размеренной жизни я выпустила из поля зрения одно обстоятельство – крупные неприятности следуют за мной и наносят свой удар из-за угла.
____________________________
* Четверостишие взято из романа Д. Вебера «Любой ценой», как и перевод.

жду отзывы и комментарии...

Предначертанное судьбой… (мой труд)

Завтра будет вечность (фанфик)

POV Белла.

Это случилось летом, в июне, когда я сдала все экзамены и курсовые и перешла на третий курс. В тот день мы как раз втроем: я, Эван и Лили, сидели на кухне и обсуждали, куда повезем детей в эти летние каникулы. Вечером Эвану на ночное дежурство, а мы с Лили дома собирать вещи в дорогу. Мы так и не решили, куда поедем, но я подумала о Форксе: там правда летом прохладно и солнца мало, но я давно не видела отца, и к тому же папа говорил, что у них в городе работает потрясающий хирург, который может осмотреть Генри. Не подумайте, что я не доверяла мужу как врачу, но еще одно мнение специалиста не помешает. Правда Лили хотела отвезти детей в Рочестер, штат Нью-Йорк, в имение семьи Маккевой, и я была не против – мне хотелось посмотреть места, где родился и вырос мой муж, но мы еще думали над этим.
Вечером, проводив мужа и поцеловав его на прощанье, я поднялась к детям, чтобы уложить их спать. Мне понадобилось два часа и вот в доме тишина и покой. Убрав игрушки в детской и решив, какие вещи мы возьмем в поездку, я как раз собралась принять душ перед сном, как вдруг раздался телефонный звонок.
Трубку взяла Лили на первом этаже и, когда я спустилась, она закончила разговор и стояла бледная, как полотно с невидящим взглядом. Только через 15 минут я смогла вывести ее из этого состояния и добиться вразумительного ответа. Это звонили из больницы – Эван Джордж Маккевой, мой муж, умер полчаса назад.
Я была в шоке. Как умер? Почему умер? Это какая та злая шутка? Это не может быть правдой? Он же так молод, он не может умереть вот так! Это не правда! Я твердила себе все это, но это была правда…
Передвигаясь по дому как сомнамбул, я оделась и, оставив Лили с детьми, поехала на такси в больницу. До последнего я думала, что это просто ошибка, что просто перепутали телефоны, имена или еще что-то такое же. До последнего я надеялась, что в больнице меня встретит Эван и улыбнется мне своей доброй, ласковой улыбкой и скажет, что это было просто недоразумение. Но нет…
В больнице меня встретил доктор Джаред Симонс, коллега Эвана, и проводил в морг на опознание тела. Это действительно был мой муж, вернее его тело, в синяках и ссадинах, покалеченное и растерзанное. Как завороженная я прикоснулась к нему, к его лицу: к губам, глазам, носу, провела рукой по скулам, коснулась волос… Он был холоден как лед. Мертвый… Я наклонилась над ним, вглядываясь в его черты, пытаясь запомнить, уловить что-то, а потом меня поглотила темнота.
Я очнулась в кабинете Эвана – меня сюда принес доктор Симонс, который сидел рядом. Он и рассказал, что случилось: банальное происшествие – Эван переходил дорогу на пешеходном переходе, пьяный водитель на приличной скорости, столкновение… Смерть…
Водитель отделался ушибами и ожогами лица от подушки безопасности, а Эван… От столкновение с автомобилем мой муж умер мгновенно, он не почувствовал боли, почти, меня так уверяют. Может быть… Я надеюсь на это.
Пьяному водителю грозит несколько лет тюрьмы и исправительных работ, а при хорошем адвокате и деньгах – большой залог и год условно без права садиться за руль пару лет. Вот и все наказание…
А я… Я осталась одна с двумя маленькими детьми почти без средств к существованию с угрозой, что у меня могут забрать моих детей, если опекунский совет так решит, так как они не мои. Я осталась одна с осознанием того, что мое невезение, преследующее меня, калечит или убивает моих близких, тех, кого я люблю, а я смотрю на это и ничего не могу сделать.
В этот период мне хотелось куда-то спрятаться, уехать, остаться одной, чтобы никому не причинить вреда. Мне хотелось умереть… Жуткая депрессия, чувства одиночества и вины накатили на меня, как цунами, и я не знала, где выход.
Слава Богу, что со мной всегда была рядом Лили, которая поддерживала и помогала мне справляться со всем этим: с детьми, с устройством похорон, с депрессией. Она оказалась неплохим психологом, и долгие разговоры с ней помогли мне выйти из этого угнетенного состояния. Она знала, что значит смерть близкого человека, так как похоронила двоих мужей, родителей, брата с женой и вот племянника. Она знала, как пройти через это и с надеждой вновь смотреть в будущее. К тому же Хелен и Анжела, когда узнали о случившемся, вернулись в Бостон. Их присутствие и поддержка помогали мне больше, чем советы любого высокооплачиваемого психолога.
Через неделю после похорон адвокат зачитал завещание моего мужа, составленное за месяц до происшествия. Лили досталось имение в Рочестере и картинная галерея в Нью-Йорке, а мне дом в Бостоне, банковский счет мужа и разрешение на усыновление детей.
Вот и всё… Разрешение поможет быстро пройти все процедуры, и опекунский совет не должен препятствовать, денег хватит на год, если экономить, дом теперь мой и после оформления документов, я могу делать с ним, что захочу.
Спасибо, Эван! Надеюсь, ты с ангелами и со своей первой женой, и вы оба присмотрите за нами. Обещаю, я позабочусь о детях! И они всегда будут знать, каким замечательным, любящим, заботливым и нежным был их отец.
Этим летом мы ни куда не поехали: мне надо было прийти в себя, да и Лили тоже. Анжела уехала домой на две недели, но потом вернулась в Бостон помогать мне. Хелен съездила повидать свою бабушку в какой-то маленький городок на Аляске и через месяц вернулась к нам. Мы были опять все вместе, и мне становилось легче, я с надеждой начала смотреть в будущее…
Но неприятности не закончились, и судьба нанесла еще один удар не менее болезненный: Хелен, наша любимая Хелен, пропала! Исчезла...
Она поехала в Чикаго на встречу со своим нанимателем, которому делала проект последние полгода по организации праздника для семьи, и пропала. Сначала она не позвонила, ее телефон не отвечал – мы думали, что она работает в не зоны досягаемости, но к концу сентября ее все еще не было. Мы конкретно забили тревогу и обратились в полицию города Чикаго. Через неделю нам позвонили и сказали, что найти Хелен не удалось – в последний раз ее видели две недели назад в одном из местных баров в компании какого-то типа с бледным лицом. Она была в неадекватном состоянии (то ли пьяна, то ли под кайфом) и он увез ее на такси в неизвестном направлении. После этого Хелен никто не видел, а ее тело так и не нашли.
Это был удар для всех нас: я, Лили, Анжела, которая жила теперь с нами, дети – мы любили Хелен. Она была нашей подругой, сестрой, любящей тетей. Мы не верили, что она была настолько пьяна, Хелен всегда контролировала себя, а наркотики не употребляла принципиально. Скорей всего ей помогли дойти до этого состояния. Но кто и зачем? Мы не знали и не узнаем, пока не вернется Хелен. Мы надеялись на это, хотя веры почти не осталось.
Начался учебный год, и я смогла как-то совместить учебу и семью до Нового года, а после 1 января мне поставил условие опекунский совет: или я устраиваюсь на работу и обеспечиваю детей или же они пересматривают свое решение о моей полной опеке над детьми до частичной. Я не могла такого допустить. Я взяла академический отпуск и попробовала устроиться на работу на полдня, но меня никто не хотел брать без образования и опыта работы, тем более на 4 часа. Я была в отчаянии. К тому же дела галереи призывали Лили ехать в Нью-Йорк. И хотя со мной оставалась Анжела, это мало меня спасало.
На семейном совете мы решили изменить свою жизнь кардинально. Сделать очередной поворот, начать все с начала.
Анжела возвращается в университетский кампус, а Лили переезжает в Нью-Йорк. А я продаю дом и со всеми своими вещами и детьми переезжаю к отцу в Форкс. Город небольшой и со временем я смогу там купить дом, к тому же в городе моего отца – шерифа Свона – все знают, и надеюсь, я смогу найти работу на полдня. И еще один большой и существенный плюс в пользу переезда к отцу – в больнице города Форкс работает феноменальный хирург, который может вылечить моего сына.
На следующий день я позвонила отцу и объяснила ситуацию. По голосу я поняла, что отец не ожидал такого поворота событий, но был рад тому, что я перееду к нему. Повесив трубку, я через Интернет разместила несколько объявлений о продаже дома на сайтах недвижимости, а также нашла склад в Порт-Анжелесе и компанию по перевозке мебели. Затем я позвонила маме. Рассказав о принятом решении, я постаралась убедить ее в своей правоте, но мама не поддавалась и все причитала, что решение ошибочно, что лучше переехать к ним, а не в этот пасмурный и дождливый городок, где тебя заест скука и где почти нет солнца. В конечном счете, она смирилась с моим решением после того, как я рассказала ей о чудо-хирурге для Генри и о том, что отец обещал обо всем договориться.
Через месяц пришел первый покупатель. Он предложил мне неплохую сумму за дом и дал нам месяц на выселение. Через неделю мы подписали договор купли-продажи, я арендовала предварительно выбранный склад в Порт-Анжелесе и подписала договор с фирмой по перевозке мебели. Еще через неделю приехали две фуры и бригада грузчиков, они погрузили всю нашу мебель и кое-какие вещи в две фуры и уехали. Перезвонив в опекунский совет и оставив свой новый адрес на автоответчике, я собрала чемоданы со своими личными вещами и детской одеждой, а также сундучок с документами, вызвала такси, и мы вместе с Анжелой поехали в аэропорт.
Через несколько часов я буду сидеть в самолете, на котором улечу к новой жизни и, может быть, новому счастью. Я надеюсь на это.
Прощай, Бостон! Я была здесь счастлива, но не долго. Ты подарил мне встречу с моими детьми и замечательными людьми, и я не забуду тебя. Прощай, Бостон! Я не вернусь сюда.
На данный момент, что я жду от жизни? Я не знаю, для себя ничего. Хочу, чтобы мои дети были счастливы и со мной, хочу увидеть их взрослыми и устроившимися в жизни. О себе я не думаю – это не столь важно. Надеюсь, что все наладиться и когда-нибудь печаль уйдет из моих глаз, а из сердца глухая боль и чувство вины, которые я прячу от всех за собранностью и деловитостью. Боль, чувства вины и одиночества проявляются только ночью, когда я одна и меня никто не видит, тогда я вою в подушку и засыпаю в слезах. Глупо, я не в чем не виновата, но…
Ладно, хватит! Объявили регистрацию на наш рейс.
Сдав багаж, я обняла на прощанье Анжелу и пожелала ей удачи в учебе. Она остается одна в этом городе, но мы обязательно встретимся лето, когда она вернется домой в Форкс. К тому же мы обещали звонить друг другу как можно чаще и общаться по е-мейлу.
Поцеловав еще раз мою лучшую подругу, я подхватила Генри на руки, Фани взяла за руку и пошла на регистрацию. Скоро, очень скоро в моей жизни должно что-то измениться…
_________________________________
буду очень рада вашим комментариям... не ленитесь! если понравилось, напишите пару слов... мне приятно, а вам быстрее будет продолжение...

Предначертанное судьбой… (мой труд)

Завтра будет вечность (фанфик)