//twilightmovie.ucoz.com - сайт о вампирах. Дневники вампира; Настоящая кровь; Сага Сумерки - Форум

Эдвард

Мне снился восхитительный сон.
После почти целого месяца бессонницы, глубокий сон, в который я окунулся, был абсолютно великолепен. А тот факт, что рядом со мной постоянно находился прекрасный ангел, делал сон еще лучше.
На самом деле, мне было почти стыдно, что мне вообще пришлось спать, закрывать глаза на величие Беллы, но я не мог этого избежать. В ней было что-то, что расслабляло меня, сглаживало мою бессонницу, когда все другие средства были бесполезны. Я был бесконечно благодарен ей за присутствие в моей жизни хотя бы за это. Она освободила меня от десятилетиями длившейся бессонной ночи. Теперь мои сны были прекрасны, окутаны в замысловатые фантазии о Белле. Они различались: от сладких и очаровательных до горячих и страстных. Я иногда даже вспыхивал от некоторых мыслей, которые всплывали в моем сознании.
Но они так и оставались снами.
Я не пробовал их на Белле.
Поэтому я неохотно спал, только для того, чтобы проснуться и окунутся в несравнимо более прекрасные фантазии.
Реальность.
Именно с этой мыслью я проснулся тем днем и обнаружил Беллу в своих объятиях. Именно там, где она и должна быть.
Я спал, уткнувшись лицом в каштановые волосы Беллы, и хотя от этого ощущения щекотало в носу, я не мог бы быть более счастливым, чем сейчас. Удостоверившись, что она все еще крепко спала, я глубоко вдохнул ее аромат. Он наполнил мои ноздри и хлынул в голову. Земляника и цветы. Думаю, капский ландыш. Этот букет пьянил.
Я так и лежал, надежно обхватив Беллу за талию, вслушиваясь в ее дыхание. Этот ритм гипнотизировал меня. Он был как колыбельная для меня, и я почти снова заснул, но все же хотел оставаться в бодрствующем состоянии. Мой утомленный мозг страстно молил о сне, но сердцем я себе это позволить не мог. Каждый момент без Беллы теперь был бы слишком долог.
Я достаточно долго ждал ее.
Теперь она была моя, полностью, абсолютно. Не в том собственническом смысле, но совсем ином, многое означавшем. Она принадлежала мне, а я - ей. Это не подвергалось сомнению. Мы доказали свое право друг на друга, и теперь его не сломать. Я никогда не отпущу ее, так же, как и она, думаю, не позволит уйти мне.
Сказать, что наша жизнь друг без друга была сложной, это не сказать ничего. Мучительной, вот верное слово. Каждую секунду, что ее не было рядом, что я не держал ее в своих руках, я хотел только умереть. Мои легкие были сжаты, и я часто замечал, что не могу вдохнуть достаточно воздуха, чтобы поддерживать в себе жизнь. Воздух, не наполненный ароматами Беллы, лишь сдавливал горло.
Все это время, моя грудная клетка была странно спокойна. Как будто мое сердце отказывалось биться для кого-то кроме нее. Как будто она знало, что ее нет рядом, и теперь не могло найти в себе сил биться. Теперь оно отбивало яростный ритм в моей груди, отрабатывая упущенное время. Каждый удар, разделенный с Беллой, был ценным, бесконечно ценным. Однажды биение наших сердец прекратится. Но до тех пор я был настроен взять от жизни, как можно больше. Ни один удар не пропадет зря, ни один момент не останется без внимания.
Теперь у нас вся жизнь была впереди.
Я не удержалась и улыбнулся этой перспективе.
Вся оставшаяся жизнь с Беллой. Ммммм. Великолепно.
Когда Белла сказала «женись на мне», я думал, что разорвусь от счастья. Наконец, она была готова отбросить последнее, что связывало ее с прошлым и тянуло назад, не давая быть полностью счастливой.
Хотя мне было интересно, что заставило ее так резко поменять свое решение, у меня были свои подозрения. В основном относительно Роуз. Тот телефонный звонок был слишком детальным, слишком прямолинейным. Она до этого никогда не спрашивала так прямо. Обычно она позволяла мне пожаловаться, а потом говорила «возвращаться ради блага Беллы». А сдавленный крик на заднем плане звучал слишком знакомо.
Но теперь все это не имело значения.
Теперь, когда Белла изменила решение. Это было единственно важным.
Ритмичное дыхание Беллы на секунду остановилось и она поежилась. Я немного ослабил свою хватку, я не намеревался отпускать ее, но хотел предоставить ей больше комфорта.
-Люблю тебя, Эдвард, - пробормотала она, достаточно внятно, чтобы я услышал.
Мое сердце как будто разбухло от ее слов, хотя я уже и знал их. Их все еще было приятно слышать. Я некогда до конца не наслушаюсь этих слов. Я был бы в восторге, даже если бы это были единственные слова, которые она бы говорила мне.
-Женись на мне.
Слова Беллы были тихими и хриплыми, и я чуть не упустил их, погрузившись в свои мысли.
Чуть.
Ее дыхание восстановилось, медленное и ровное, как всегда. Она крепко спала. Сейчас ничто не могло ее разбудить.
Я аккуратно взял ее левую руку и посмотрел на нее. Такие мягкие линии, такие красивые пальчики. Была ли у Беллы хоть частичка, которая бы не была идеальна? Нет, наверное нет. За все свои поиски, я не обнаружил ни одной. Даже шрамы. Несовершенные шрамы.
Но ее руке чего-то не хватало. Наше воссоединение было не полным без одного примечательного драгоценного камешка.
Но скоро я помещу его сюда. Надеюсь, как можно быстрее.
Я посмотрел на часы и понял, что было все еще рано выходить. Мне совсем не хотелось покидать теплые объятия Беллы, но я хотел, чтобы это стало сюрпризом. Я не планировал этот день, хоть и надеялся на него. Планировать было бы слишком больно, если бы потом ничего не произошло.
Поэтому я был неподготовлен.
Я оставил мягкий поцелуй на плече Беллы, и она вздохнула, она была рада мне даже во сне. Я медленно, дюйм за дюймом, отодвигался от ее обнаженного тела. Каждый дюйм, отстранявший меня от нее, был пыткой, но я знал, что оно того стоило. Покидание ее был долгим процессом. Каждый раз, добираясь до края кровати, я возвращался назад, пытаясь украсть еще пару мгновений.
Я тихо застонал, когда почувствовал, что моя сила воли практически иссякла. Слишком далеко. Слишком.
Я подоткнул Белле одеяло , желая как в кокон обернуть ее на время моего отсутствия. Я уже невероятно ревновал ее к этим одеялам.
Ее мягкая щека звала меня, и пробежался пальцами вдоль линии подбородка, сверху вниз. Она слабо заулыбалась от моего прикосновения. Я убрал руку, чтобы не разбудить ее. Ей сон был необходим намного больше, чем мне.
Моя одежда валялась в каждом углу комнаты. Брюки висели на шкафу, рубашка зацепилась за светильник, ботинки нашлись под кроватью. Я усмехнулся, когда увидел невинно лежавшие на ковре перед зеркалом трусики Беллы. Я подобрал их и спрятал в карман. Теперь у нее не было ни единого шанса уйти до моего возвращения, хотя я и не сомневался, что она останется.

Но все-таки на случай, если она проснется в мое отсутствие, я взял ручку и блокнот со стола.
Я замер, прежде чем написать, раздумывая, что я мог сказать.
Наконец, я начал писать.
Моя великолепная Белла,
Я до безумия ревную к этим одеялам, обернувшимся вокруг твоего тела. Я ушел недалеко. Настолько далеко, чтобы вернуться за пару ударов сердца.
Никогда не забывай, как сильно я тебя люблю. Как мое сердце бьется в ритме с твоим.
Я вернусь, ты даже не заметишь моего отсутствия.
Я аккуратно свернул записку, написав ее имя на обороте, и бесшумно положил на подушку, рядом с головой Беллы. Если она проснется то моего возвращения, то несомненно найдет ее.
Я отправился к двери, но моя сила воли вновь подвела меня и я нырнул обратно в постель к Белле. У нас еще будет много времени для этого. А сейчас у меня была важная миссия.
Мои волосы были безумно растрепаны, но я заметил это, только проходя мимо большого зеркала у двери. Они торчали во все стороны, а то, что они были не очень чистыми, теперь было еще заметнее. Волосы после секса. Бурного секса. Я улыбнулся при этой мысли. Волосы после бурного секса с Беллой. Я попытался усмирить пальцами свои пряди, но попытка была бесполезной. Теперь мои волосы выглядели полу нормальными, хотя любой посторонний мог назвать их волосами после секса.
Я уже вышел за дверь и был внизу, когда боль вернулась. Боль от того, что я был отделен от Беллы. Боль была во мне почти месяц, иногда сильнее, чем обычно. Я отогнал ее так далеко, как мог, пока работал, но даже тогда она не ушла окончательно.
Но теперь боль была лишь временной. Она будет длиться только до тех пор, пока я снова не обниму ее и не прижму к себе. Эта мысль определенно меня успокаивала.
Арендованная мною машина ожидала меня на парковке отеля, неподалеку от очень примечательного красного БМВ. Глупенькая Роуз. Я должен был подумать, что Роуз пойдет на все, чтобы доставить сюда Беллу. Королева драмы, такой всегда была Роуз.
Конечный пункт моей прогулки находился всего в нескольких домах от отеля, к счастью, и мое путешествие не было очень долгим. Я проезжал здесь, когда первый раз отправился на работу, но с того момента я больше не мог здесь ездить. Я изменил свой маршрут так, чтобы избежать ужасного низкого строения из красного кирпича с изображением огромного бриллианта на вывеске.
Но теперь я направлялся прямо туда, и припарковался неподалеку. Было еще рано, и на парковке почти не было машин. Дверь скрипнула на своих петлях, и я оказался внутри в уютном приглушенном свете ламп.
Передо мной раскинулись стеклянные витрины, и я внимательно рассматривал все вокруг, тщательно исследуя каждый предмет, в поисках того, что было нужно мне. Они все казались одинаковыми. Отливающееся золото и сверкающие бриллианты. Некоторые были больше других, но я знал, что мой выбор будет основываться на вкусах Беллы. Конечно же, она не захочет кольцо с большим камнем. Это не ее стиль. Ей бы понравилось что-нибудь элегантное и производящее впечатление, но не бросающееся в глаза. Белла не имела ничего общего с показной красотой.

Head over heels

Шелковая повязка, покрывающая мои глаза, легко скользила по моей коже.
-Это правда так необходимо? – в двадцатый раз за эту ночь жалобно спросила я.
-Шшшш, Белла. Это наша годовщина. Я все делаю правильно, - сказал Эдвард. Я чувствовала, что он пытался быть жестким со мной, но он не очень старался. Я видела его насквозь.
-Отлично, но ты в курсе, что я ненавижу годовщины, верно? – сдаваясь, простонала я.
-Знаю. Ты повторяешь это каждый год. Уже пять лет подряд.
Казалось, что движения машины прекратились, и я терпеливо ждала звука открывающейся дверцы. Такова была привычка Эдварда. За те пять лет. Что мы были женаты, я могу по пальцам пересчитать, когда он позволял мне открыть дверь самой.
Иногда это почти раздражало. Почти.
Я слишком любила его, чтобы злится на него.
Эдвард отстегнул мой ремень безопасности, и помог выйти из машины. Он крепко держал меня за руку, чтобы я не потеряла равновесия, будучи абсолютно лишена зрения.
-Почти пришли, обещаю, - прошептал он мне на ухо.
Воздух вокруг нас шевельнулся, и я почувствовала, что мы находимся внутри здания. Но я понятия не имела, где именно. Вокруг не раздавалось ни звука, которые бы могли подсказать мне, в каком направлении мы двигались. Мне оставалось лишь ждать разгадки.
Мы ушли уже несколько минут, и мое терпение постепенно сокращалось.
Я слышала, как за нами захлопнулись двери, и Эдвард провел меня к мягкому, с подушками месту. Сидение напоминало кресло в кинотеатре. Любопытно. Может мы будем смотреть фильм?
Я втянула воздух. Нет, здесь не пахло попкорном, который всегда выдавал любой кинотеатр.
Где же тогда?
-Эдвард, - снова заныла я.
Рядом со своим ухом я услышала, как он усмехнулся, и я чуть не подскочила на месте от неожиданности.
-Думаю, ты ждала достаточно долго, - со смехом сказал он.
Внезапно все краски мира вернулись, и я часто заморгала, пытаясь восстановить зрение.
Я огляделась, и тут начала понимать, где мы находимся. Отчасти, место выглядело, как опустевший кинотеатр, но впереди не было экрана. Но была сцена…на которой полукругом стояли стулья. Много стульев. А в центре было возвышение для дирижера.
Понимание окатило меня.
-Оркестр? – догадалась я.
-В точку, мой Шерлок Холмс, - ухмыльнулся Эдвард.
-Но где же музыканты? – спросила я.
-Уже идут.
Как только Эдвард замолчал, дверь слева от сцены открылась, и с дюжину музыкантов со все возможными типами музыкальных инструментов хлынули на сцену. Они быстро нашли свои места, и поставили ноты в специальные подставки. Дирижер присоединился ко всем, и, наконец, его палочка взлетела в воздух.
Зал поглотила тишина. Я задержала дыхание в предвкушении музыки и наклонилась вперед.
Медленно зазвучала музыка, а звуки дрейфовали по воздуху, касаясь моих ушей, расслабляя меня. Музыка была нежной и изысканной, но в то же время энергичной и эмоциональной. Звуки плавно перетекли на новый уровень, в этот раз с более сильными акцентами. Чувственными и сексуальными в то же время.
Но музыка была отчасти мне знакомой. По ощущениям, я слышала ее раньше. Она была на музыку из сна, и я изо всех сил пыталась вспомнить ее название.
-Как называется это произведение, Эдвард? – спросила я, поворачиваясь к нему.
В его глазах сверкали слезы, а лицо было полно любви. Мое сердце дрогнуло. Одинокая слеза скатилась по его щеке, я протянула руку, чтобы стереть ее. Он сжал мою ладонь в своей руке, и прижал к щеке.
Наши взгляды встретились, зелень и шоколад, и я чувствовала, что пропала под силой его взгляда. Это всегда так происходило. Иногда мы просто часами смотрели друг другу в глаза. Исследуя души друг друга, хотя уже и так знали их вдоль и поперек. Но всегда было еще что-то неизведанное. Всегда что-то, чтобы любить еще сильнее.
-Эдвард? – прошептала я.
-Белла, - ответил он. Его голос ломался, загустев от чувств ко мне.
-Ты знаешь, откуда это произведение? – спросила я, чувствуя, как в горле нарастает ком.
Он слабо кивнул.
-Что это?
Эдвард выдохнул, пытаясь придти в себе, прежде чем ответить: Это твоя музыка.
Моя?
-А? ты хочешь сказать…
-Я написал это для тебя, - сказал он.
Слова казались простыми, но их смысл шел далеко за пределы их поверхностной ценности. Их сила была невероятна.
Эдвард написал симфонию. Для меня. Казалось, что мое сердце разорвется на кусочки, когда я осознала его слова.
-Как долго ты работал над этим? – спросила я, мой голос был чуть громче шепота.
-Долго. С первой ночи, что ты осталась у меня. С того первого раза. Все те ночи, когда ты спала, я не мог и писал. Записная книжка, в которой я всегда писал? Это книга для записи музыки. Просто, скажем, наблюдение за тобой спящей очень вдохновляет, - улыбнулся он.
Его рука все еще крепко сжимала мою ладонь, но теперь этого было не достаточно. Я бросилась к нему, обвив его шею руками, надежно прижимаясь к нему.
Наши тела слились вместе, как это и было с самого начала. Мы всегда подходили друг другу, как два кусочка головоломки, вырезанные по одному образцу, и всегда идеально подходили друг другу.
Я запустила пальцы в его волосы, и притянула его к себе.
Поначалу губы Эдварда оставались нежными, но напряженность между нами быстро нарастала. Огонь, вспыхнувший той первой ночью, никогда нельзя будет потушить. Ни через 5 дней, ни через 5 месяцев, ни через 5 лет.
Сомневаюсь, что его можно погасить.
Я знала до самой глубины души, что всегда буду гореть для него. Его тело всегда манило меня, так же как и мое его.
Наше громкое дыхание заполнило воздух, и я внезапно поняла, что мы были в зале не одни.
Я отстранилась от Эдварда, неохотно, впрочем как и всегда, если мы начинали так целовать друг друга.
-Что, Белла? – невинным тоном спросил он. Он знал, что если я так поступала, значит у меня был вопрос или я была чем0-то обеспокоена. Он хорошо меня знал, иногда лучше, чем я сама.
-Оркестр! – задыхаясь выговорила я.
-Уже ушел, - Эдвард обвел рукой сцену, и обернувшись, я поняла, что музыканты удалились. Когда я повернулась обратно, на лице Эдварда была такая улыбка, что всегда означало, что он что-то задумал.
-Ах ты, маленький дьявол… - произнесла я, понизив голос, искушая его. – Ты все это спланировал!
Эдвард пожал плечами.
-Конечно. Я ведь довольно сообразительный малый, - сказал он.
Я рассмеялась над ним.
-Я знаю.
Руки Эдварда приподняли меня за бедра и усадили к нему на колени. Я наклонилась вперед, и мои длинные волосы, как занавес упали вокруг нас, как будто пряча нас от всего мира.
-Знаете, мистер Каллен, мне кажется, вы пытаетесь меня соблазнить, - ухмыльнулась я.
-Почему вам так кажется, миссис Каллен? – спросил он легким, беззаботным голосом.
-Может потому, что ты собираешь сделать из меня мамочку? – спросила я.
Эдвард переместил руку с бедра на мой живот. Он все еще был плоский, но я знала, что должно было произойти. Новости все еще оставались для нас свежими, прошло не больше недели.
Он откинулся назад, на его губах играла улыбка.
-Нет, я сделал из тебя мамочку потому, что люблю тебя, -сказал Эдвард.
Я наклонилась к нему и прижалась к его губам.
Я никогда не смогу полностью насытиться его поцелуями, его прикосновениями, его присутствием рядом. Нет, пока я жива.
-Я люблю тебя больше, - пробормотала я, касаясь его губ.
Я почувствовала, как на его лицо наплыла еще одна улыбка. В комнате снова было тихо, и следующие слова Эдварда я услышала абсолютно четко.
-Невозможно. Я люблю тебя больше.

Head over heels