//twilightmovie.ucoz.com - сайт о вампирах. Дневники вампира; Настоящая кровь; Сага Сумерки - Форум

Сомневаться не надо,
Время вспять не течёт,
Ровно в полночь день со склада уйдёт со счёта на счёт,
Но сейчас не об этом.
Я так хочу, чтобы жил
Тот, кто бросит лучик света в этот
Брошенный, брошенный, брошенный Богом мир.

- ЧЕЛОВЕК.

ЦАРЬ ПРИРОДЫ.

ХОЗЯИН МИРА . ЕГО ВЛАСТЕЛИН.

Смешно, неправда ли?

Глупые человечишки, хрупкие, трусливые и подлые существа, раздираемые страстями и желаниями. Вы придумали себе бога и искренне поверили в него, разделили жизнь на грех и святость, не забыли и о посмертии, добавив к ним рай и ад, поделили мир на добро и зло, на разумных и тварей, и решили, что, пожив на этой земле около тридцати тысяч лет, вы – венец мироздания, что лишь вы, и только вы, правите этим миром.
Ха!
Слепцы не видящие дальше собственного носа!
Глупцы, жалкие тупицы.
Как же вы заблуждаетесь! Вам и в голову не приходит, что вы всего лишь пища. Домашний скот. И поблагодарите своего бога за это. Потому что единственное, что дает вам возможность топтать нашу землю, это ваша кровь.
Продолжайте и дальше жить в благословенном неведении, гордо именуйтесь «хозяевами», заботьтесь о личном благополучии, наслаждайтесь мнимой свободой.
Живите.
Пока.
Но когда вдруг ни с того, ни с сего внезапно ощутите неведомый доселе дикий ужас, перехватывающий дыхание и гасящий волю и разум, начинайте отсчитывать последние в вашей жизни секунды. И радуйтесь. Ведь вам так повезло. У вас появилась редкая возможность увидеть истинного Хозяина этого мира!

Вампир приблизился к испуганно прижимающей к себе ребенка молодой женщине и, выдернув его за шиворот из ее крепких объятий, встряхнул, как котенка . Мать, душераздирающе всхлипнув, с мольбой протянула руки.
- Пппрошу… Лу… лу… лучше меня … я… только не Джесси… - слова вырывались вперемешку со слезами и рыданиями.
- О, не переживай, ты будешь следующей! – кровосос наслаждался каждым мгновением устроенного спектакля и ни в коем случае не собирался прерывать творимое действо. Ребенок тряпичной куклой безвольно повис в его руке, из уголка пухлых губ тоненькой ниточкой стекала струйка слюны. Он и не думал сопротивляться. Не поддающийся логике ужас цепкими щупальцами сковал его сознание. Его глаза были абсолютно пусты и бессмысленны. Оно и к лучшему. Меньше мучений. Для него. Чего не скажешь о матери…

Двадцать лет спустя.

Старый дом, обшитый деревянными панелями. Вокруг него обширный и неухоженный сад.
Свинцовое небо нависает над землей, в его чреве то и дело полыхают молнии, глухо раздаются раскаты грома. Скоро начнется гроза.
Все вокруг подавленно замерло, готовясь принять буйство стихии. Лишь ветер безраздельно царит, пригибая кроны деревьев и срывая с них листья, швыряет их в окна дома. Незакрытое окно на верхнем этаже гулко хлопает, норовя сорваться с петель. Первые крупные капли шлепаются на подоконник и брызгами разлетаются на пол.
На кровати, сжавшись в комочек и обхватив себя худенькими руками, сидит испуганный мальчик лет семи-восьми. Он до жути боится надвигающейся грозы. Мальчик знает, что нужно встать и закрыть окно, иначе у него будут неприятности, но страх настолько завладел им, что он не в состоянии этого сделать. Если миссис Грейс вдруг войдет и увидит это, быть беде! И ночевке в подвале, полном здоровущих крыс, а крыс он боится не меньше!
Его глаза широко распахнуты, в них плещется ужас, он не отрываясь смотрит в распахнутое окно и тихо плачет. Хрупкие плечи вздрагивают, тело сотрясает мелкая дрожь, внезапный оглушающий раскат грома вынуждает его громко вскрикнуть и дернуться так сильно, что, потеряв равновесие, он падает на пол, больно ударив плечо. Старая застиранная занавеска под порывами ветра зловеще вздувается и опадает, принимая вид привидения, на цыпочках крадущегося в комнату. Молния ярко озаряет помещение, высвечивая все предметы и угольно окрашивая тени по углам, а в оконном проеме четко вырисовывается силуэт...

(Слова песни взяты из репертуара группы "Машина времени".)

Слепые, прозрейте!
Глухие, внемлите!
Равнодушные, обернитесь!
Молю вас, гордые дети Ночи, слушайте меня! Уста мои не лгут, а глаза страшатся увиденного…

Мир сойдет с ума…
Перевернется с ног на голову…
Сорвется с устоев и с веселым гиканьем лихо покатится в темную бездну...
Грядут сумерки разума...
И не останется безопасных мест. Ни для кого.
Ни для вампиров, ни для людей.
Придет время Быка и Волка, и потекут кровавые реки, и мироздание захлебнется ими.
Веками существующий порядок рухнет и рассыплется прахом, ибо наступят воистину черные времена, и никому нет спасения!
Придет Хаос в НАШ МИР, чтобы Ужас и Ярость напоить кровью. И не встретишь безмятежности и радости, детский смех станет редкостью, а в глазах и хладных, и живых поселятся горечь с безысходностью.
Если столкнутся две великие расы...
Ибо не будет тогда им покоя.
Сполна боли и страданий хлебнет каждая.
И неважно, кто будет виноват, кто первым объявил войну! Важно лишь одно.
Кто выживет?
Но не будет в этой бойне победителей и побежденных, а только проигравшие.
Прорастет колючими побегами ненависть в душах, и не выжжешь ее каленым железом, и не вырежешь алмазом. Глубоко падут ее семена и зацветут черным цветом.
Всякая победа обернется поражением.
Ничто не окупит столько безвинных смертей.
Да и останется ли кто-то из «разумных»?
Не стремитесь к Хаосу, ибо нет в нем Света, лишь Мрак один. Живите в мире, растите детей, учитесь делить Небо, оно одно на всех! И всем его хватит…
Не идите тропою крови, она ведет в никуда.
Выйдите на свет, но с миром в сердце.

Молю вас, услышьте…
(Предсказание старого Чудака, XVII в.н.э.).

Десять лет назад.

Снежная пустыня вокруг ничуть не радовала глаз, все казалось унылым и однообразным. Ни гор, ни холмов, сплошное покрывало слежавшегося наста и ледяных глыб, куда ни глянь. Лишь тускло поблескивающие звезды и всполохи северного сияния. А еще черные тени, бесшумно скользящие в одном для всех направлении.
Люди?
Их скорость потрясающа и явно нечеловеческая. Ни одно живое существо на Земле не может сравниться с ними в грации и пластичности. Они словно парят над поверхностью и без усилий перепрыгивают огромные ледяные осколки.
Кто они?
И что их привело в этот мертвый край?
Если внимательно приглядеться, то замечаешь, что их тысячи. Равнина уже кажется живой от резких темных росчерков .
Внезапно на горизонте ярко вспыхивает мертвенный белый свет, он столбом впивается в чернильное небо, глубоко пронзая его, и, спустя мгновение, гаснет. И вновь загорается. И вновь гаснет.
Ориентир?
По-видимому, так оно и есть.
Странные существа при виде светового знака еще более устремляют свой и без того немыслимо-быстрый бег, стремясь достигнуть цели, как можно скорее. Нетерпение, волнами исходящее от них, становится практически осязаемым.
Что их так влечет туда?
Столб света уже не мигает и постепенно ширится. А потом происходит нечто, совсем из ряда вон выходящее.
Поверхность равнины вздувается все выше и выше, в самой наивысшей ее точке образуется разлом, ровный, словно разрез скальпеля, и ее края мягко расходятся в стороны.
Да уж!
А равнина-то с секретом! И каким…
В ее недрах жемчужиной поблескивает город, и он огромен.

Вот еще новый наплыв теней мелькнул на юге.
Одна из фигур замерла, не шевелясь. Остальные ручейками обтекали ее, словно боялись коснуться. Некоторые приветственно кивали на бегу, но большинство старались минуть ее, как можно поскорей.
«Ну, здравствуй, Вагра!».
Женщина пристально рассматривала подземный город, машинально она отвечала на редкие приветствия, но мысленно была далеко-далеко отсюда.
Ледяной ветер бессильно выл и яростно трепал меховую опушку на парке Эсми. Особых неудобств ей это не доставляло, но раздражало сильно. Все-таки отвыкла она от родного климата, за столько-то лет вдали от Вагры, нежась в лучах южного солнца, она расслабилась и оттаяла. В принципе, ее всегда привлекал юг, а родная Антарктида особой любви так и не вызвала. Будь ее воля, она б сюда и не вернулась.
«Но… а вдруг? Может в этот год удача улыбнется мне? Кто знает, но попробовать стоит, в любом случае терять мне уже нечего. Одна надежда - праздник Плодородия…».

Вагра…

Город-призрак…

Город-загадка…

Город-тайна…

Она существует многие тысячелетия, но до сих пор не известно, кто является ее создателем. Казалось бы, прошедшие века должны были стереть ее с лица земли, а Вагра до сих пор стоит.
Время не властно над ней.
Красота ее впечатляет и повергает в трепет, вызывает чувство преклонения и обожания. И привыкания.
Она совершенна. И абсолютно чужда этому миру.
Она не его детище. И хотя вросла в него корнями, но не стала его частью.
Она сама по себе.
Абсолютное совершенство.
И абсолютное Зло.
Она - живое существо, хищное и двуликое.
Древность не оставила на ней уродливого отпечатка, напротив, лишь приукрасила и без того идеальный лик. Добавила кокетства: таинственности и заманчивости. Широкие улицы, величественные здания, великолепные парки и сады, множество уютных тихих местечек. Но это яркая обертка, верхушка айсберга. Под ней же скрывается бездонная трясина, жадная и ненасытная.

Город-монстр.

Город, живущий агонией и посмертными муками жертв.

Вагра белоснежна, как крылья ангелов. Вы не найдете ни единого пятнышка на ее стенах или мостовых, она блестит и сверкает, подобно бриллианту. Разлейте на ее улицах воду, и вода потихоньку стечет в каналы и пруды, как и в любом другом городе Земли.
Вагра умеет притворяться.
Плесните крови и …
С тихим, едва слышным, утробным чавканьем она всосет каждую ее капельку. Не останется и следа! И так, сколько не лейте. Вагра вечно голодна. Лейте годами, а ее камни по-прежнему девственно чисты. Хищник лишь облизнется и будет терпеливо ожидать очередной порции. Чем большей, тем лучше.
Но страшитесь оставить его голодным!
Иначе Зверь сам возьмет свое…

***

Спуск в город, с человеческой точки зрения, показался бы чистой воды самоубийством. Да его, как такового, и не существовало вовсе.
В пропасти, на глубине нескольких сотен метров, раскинулся гигантский город, а стены, окружавшие его по периметру, были отвесными и гладкими, как стекло. Каждый из пришедших подходил к краю разлома и легко, не задумываясь, делал шаг в глубокую бездну. Эсми не была исключением.
Разбежавшись и широко раскинув руки, она резко оттолкнулась от поверхности и, придав телу верное направление, стала наслаждаться головокружительным падением и открывающимся сверху видом.
С высоты Вагра поражала и очаровывала.
Сердце и душа вампиров. Колыбель древней расы.
Идеально круглой формы, белоснежная и лучистая. За свою долгую жизнь Эсми посетила множество человеческих городов и ни один не смог перещеголять ее. В Вагре не было ненужного и лишнего, все являлось одним целым. Даже одинокий угольно-черный обелиск в самой ее сердцевине гармонично вписывался в общую картину, не нарушая ее.
Сегодня город выглядел еще более прекрасным чем обычно. Нарядный и ярко-блистающий он манил и притягивал к себе, словно магнит. Приходя в него, испытываешь восхищение, покидая, грустишь и надеешься вернуться.
В душе Эсми вспыхнуло странное всепоглощающее чувство. В нем были и радость, и счастье, и щемящая сердце тоска. Захотелось обнять этот город, прижаться к нему и никогда не отпускать. Ощущение преклонения охватило целиком и без остатка, полностью подчинив себе разум и сознание.
Минута и все закончилось.
Тихий стук, ноги мягко спружинили о мостовую, наваждение бесследно схлынуло, оставляя после себя едва заметный неприятный привкус горечи.
«Чертов город, словно живое существо, мерзкое и отвратительное!», - остановившись всего на пару секунд, чтобы поглубже натянуть капюшон куртки, она быстрым шагом продолжила свой путь.
«С ума сойти! Я в Вагре…
Что я творю?
На что надеюсь?
Наверное, здравый смысл окончательно покинул меня.
Ну и пусть, лишь бы не зря.»
Утоптанная тропинка привела к проходу между домами и, попетляв, влилась в широкий тротуар. Окраины города сейчас оживленны, как никогда. Наплыв приходящих вампиров все не иссякал. Сколько их уже в городе?
Десятки тысяч?
Сотни?
Все спешили и суетились, хотя до праздника и оставалось несколько часов. Каждый стремился к родному дому, чтобы навестить близких и родственников, а оттуда уже, шумной и веселой толпой, все отправятся к центральной площади, она примет всех желающих. Именно здесь происходили все самые важные собрания, и тут же проводился обряд.
Из окон зданий лился свет, за редкими незанавешенными окнами виднелись многочисленные силуэты, праздничное настроение легкой эйфорией витало в воздухе и заставляло жителей улыбаться помимо воли. Отовсюду раздавались приветственные возгласы и вскрики.
Этот день был особенным. Случался он раз в сто лет. Только в этот день все вампиры мира стекались в Вагру для празднования своего единственного официального праздника – Дня Плодородия.
Через пару часов на площадь выйдут старейшины и произведут обряд, после которого объявят всеобщие торжества. Полученная обелиском энергия будет бурлить и кипеть в ваших жилах, даря ощущения вседозволенности и блаженства. Каждый будет отмечать их так, как ему заблагорассудится: в кругу семьи или в разудалой компании, жаждущей удовольствий. Одиноких после него вы не встретите.
Но Эсми не планировала задерживаться настолько, с окончанием церемонии она тут же собиралась покинуть ненавистный город. Во-первых, ей не к кому было пойти, а во-вторых, зрелище обряда обязательно вызовет в ней омерзение и тошноту. Ее соплеменникам он нравился, да что уж там говорить, они теряли разум при виде него, некоторые, особо чувствительные, испытывали наслаждение и восторг, не проходящий неделями.
Лично Эсми после него хотелось забраться в глубокую бурную реку и поскорей отмыться в проточных водах. Камнями и песком оттирать ставшую алой кожу, лишь бы избавиться от въевшегося запаха крови. Но хоть сдери ее, это не поможет и не принесет желаемого облегчения! Она пробовала. И не раз.
Эсми всего лишь однажды, будучи еще малышкой, присутствовала на обряде и до сих пор старалась его забыть, увиденное породило кошмары на долгие годы. Дед даже забрал ее из Вагры и они поселились в горах на Аляске. Чугач - одинокое и скучное место, любому ребенку необходимы сверстники-друзья, а там на сотни миль ни одной живой души, лишь первозданная природа и дикие звери вокруг, но это было и самое лучшее время. Другом и учителем стал дед, благодаря его усилиям и старанию она всегда отличалась непредвзятыми взглядами и мнением.
Скажи кто-нибудь Эсми, что она по собственному желанию вернется в Вагру, и она бы рассмеялась в лицо шутнику! А дед, будь он жив, посоветовал бы перекреститься, чтобы на будущее не казалось! Сколько себя помнила, она всегда ненавидела этот город и не стремилась в нем жить. Когда еще был дед, только ради него она возвращалась сюда, а теперь…Тут ее никто уже не ждал. В этом городе прошла ее юность, здесь она встретила первую любовь и здесь же похоронила все свои надежды на безоблачное будущее. И при первой же возможности, не утруждая себя особыми сборами, сбежала из него, не оглядываясь. И ни разу об этом не пожалела.
Проходя мимо здания Совета, она внутренне содрогнулась. Жуткое место. Особенно, когда не понаслышке знаешь о «добрых» делах, творящихся внутри.
Напротив величественного здания толпилось немало любопытных. Взрослые с важным видом что-то показывали и рассказывали своим отпрыскам. Детишки, приоткрыв рты, жадно ловили каждое слово.
Старейшины, заправлявшие здесь, всегда вызывали чувство почтения и преклонения. Их любили, их уважали, их советам следовали беспрекословно. Они были поводырями, ведущими и направляющими. Когда-то они поклялись, что вернут своему народу украденное солнце и место под ним. Им свято верили.
Исподволь, как-то само собой получилось так, что советы сменились указами, а указы законами, перешагнуть которые – верная и быстрая смерть. Поводыри отбросили маски и стали властителями судеб, жестокими и беспринципными. Все оправдывалось единой целью и никого не волновала мысль, а чем это обернется для девочки, единственным защитником которой был старый дед? Напротив, она должна была гордиться тем, что их выбор пал на нее и гордо нести возложенное бремя! Девочка выросла и больше не нуждалась в защите, она сама могла нагнать страху на любого представителя ее расы: обучали в застенках Совета на «ура», слабые просто не выживали.
Ей пришлось стать лучшей - самой ловкой, самой сильной, самой умной. Спустя годы, беспощадно пользуясь полученными знаниями, она спросила с каждого, разрушившего ее молодость и юность, вот только это не вернуло деда и особой радости тоже не принесло…
Шла она торопливо, не особо оглядываясь по сторонам. Встречные прохожие, наоборот, не сводили любопытных взглядов с одинокой красивой женщины. Некоторые, присмотревшись и узнав, тут же старались убраться с дороги, а уже вслед ей смотрели лишь, когда расстояние увеличивалось, и как можно больше. В провожавших косых взглядах читались настороженность и испуг.
Слава Эсми бежала далеко впереди нее. И совсем не радужная.
«Мой надежный и верный спутник.», - невесело улыбнулась женщина.
Про себя Эсми порой едва равнодушно усмехалась и пожимала плечами. Она уже давно привыкла к подобной реакции соплеменников и почти не обращала на это внимания. Прошло то время, когда от подобного на душе становилось паршиво и мутно. Она смирилась с таким приемом. Отчаяние и тоска, поначалу немилосердно рвущие сердце, постепенно исчезли.
Время лечит..
А на смену им в душу, таясь и осторожничая, незаметно вползло одиночество, пообвыкло, клубком свернулось у порога и поселилось на долгие годы.
На душе было тошно от ощущения надвигающейся угрозы, неявной, и от этого более опасной, а спина от напряжения неприятно ныла. Тренированное и отлично натасканное на подобные раздражители тело находилось в состоянии полной боевой готовности. Все чувства обострились, улавливая малейшие изменения вокруг, и на уровне автоматизма сканировали поведение и движения встречных и удалявшихся прохожих.
Ощущение тревоги не проходило, а, напротив, усиливалось.
Идти ей оставалось совсем немного. Дом ее рода располагался неподалеку от восточной стены, всего в паре кварталов отсюда. Но чем ближе она подходила к нему, тем меньше ей хотелось там оказаться. Как смертник, оттягивающий неизбежное, Эсми потихоньку сбавляла шаги и искала возможные выходы бегства. Что ее ждало впереди? Пустой и холодный дом? Единственный, кто всегда с нетерпением ожидал ее прихода, уже никогда не распахнет рук для ласкового приветливого объятия.
Она миновала широкий проспект и свернула на нужную улицу. Все дома здесь, кроме двух крайних на правой стороне, были ярко освещены. Предпоследний и был ее целью.
- Вот и родовое гнездо…- Она поднялась по широким полукруглым ступеням крыльца, толкнула тяжелую резную дверь из золотистого металла и очутилась в полумраке большого холла, хлопнула в ладоши и его стены засветились приятными жемчужными тонами. В центре комнаты располагались две изящные лестницы, а по бокам от них и позади массивные двери. Одна из лестниц дугой вела на верхние этажи дома, другая, наоборот, спиралью уходила на нижние.
Тяжело привалившись к захлопнувшейся за спиной двери, она вздохнула и огляделась. Все также, как и в последнее ее посещение. А ведь тогда она поклялась никогда больше сюда не возвращаться.
Судорожно вздохнув и обхватив плечи руками, она направилась в кабинет деда. В этой комнате она знала каждую вещь наизусть и с закрытыми глазами могла найти все необходимое. Обойдя широкий стол из черного дерева и рукой лаская лежащие на нем безделушки, она направилась к окну во всю стену. Между вечно задернутыми бархатными портьерами была тоненькая, с волосок, щелка.
Пару столетий назад это было любимой игрой: пробраться сюда и, прильнув к ней глазом, в нетерпеливом горячечном ожидании наблюдать за окном напротив. А вдруг мелькнет Он?!
Иногда так и случалось. Такой день считался удачным. А дед посмеивался и радовался, что внучка становится взрослой, при этом приговаривая: «Эх, юность! Как же мало тебе нужно для счастья?!»
Вернуть бы те времена назад! И радоваться каждому мгновению! Но, увы, время вспять не течет…
Поддавшись порыву, Эсми прижалась лицом к алому бархату и, затаив дыхание, заглянула в узенькую щель. Дом за окном казался безжизненным и необжитым. Интересно, где он сейчас? Наверняка в здании Совета или на площади. Проверяет все ли в порядке с теми несчастными…
Внезапно окна комнаты вспыхнули светом, внутри нее почувствовалось какое-то движение. Тонкая занавесь скользнула в сторону, и в освещенном проеме появился хозяин дома. Эсми, невольно дернувшись от неожиданности, покрепче ухватилась за шероховатую ткань и тут же пожалела об этом. Ветхая материя не выдержала столь грубого обращения и расползлась под руками, а потом и вовсе рухнула на пол.
Застыв, они долго смотрели в глаза друг другу. Им было, что вспомнить.
Первым пришел в себя Карлайл. Вопросительно вздернулась бровь (такой привычный для него жест!), затем приветственный, небрежно-насмешливый поклон.
«Как он смеет?.. Ничтожество!!!».
У Эсми зачесались кулаки, ей страстно захотелось вцепиться ногтями в это прекрасное и совершенное лицо и превратить его в кровавые лохмотья. Сколько прошло времени с их последней встречи, а чувства до сих пор не остыли!
Титаническим усилием воли она сдержалась и мило улыбнулась. Рука, сама собой, сжалась в кулак, средний палец выпрямился и оттопырился. Демонстрация сложившегося жеста подарила жгучее чувство удовольствия. Немногим довелось любоваться отвисшей челюстью высокомерного вампира!
«Ты этого не стоишь… Есть вещи куда важнее твоих планов, и когда-нибудь ты это поймешь!».
Повернувшись спиной к окну и ни разу не обернувшись, она гордо вышла из комнаты.
Решительно отбросив волной нахлынувшие воспоминания и эмоции, она быстро прошлась по комнатам, собирая в небольшой и удобный рюкзак вещи, напоминавшие о деде и родителях. Возвращаться Эсми не собиралась. Через час она полностью управилась и, прикрыв за собой дверь, зашагала по направлению к площади.