В общем, привет! 
Я поступила по-свински 
выложила фанф и тупо забросила его. 
Но сейчас я исправляюсь 
, ибо моя муза (ну либо ученик-музеныш) ко мне вернулась 
Мои самые терпеливые в мире читатели! Спасибо вам за ваше поражающее меня до глубины души снисхождение ко мне! Вы просто 
и 
Надеюсь вам понравится!
В предыдущей главе…
Да, ситуация была не из банальных: на руках у вампира беременная женщина без сознания из-за голода. И он понятия не имеет, кто она и где живет.
Глава 2. Хммм…
Если бы Карлайл был человеком, он бы очень долго размышлял, что ему делать дальше. Однако мозг вампира сбоев не давал, и уже через доли секунды у Каллена созрел план. (Ну ладно, не план, но хотя бы какое-то подобие плана)
Двигаясь быстро, словно тень, невидимая для человеческих глаз, он направлялся к своему дому.
Красивое, небольшое здание, построенное достаточно давно, очень даже напоминало традиционное жилище вампира. Оно было серым, как и все дома в Лондоне, с черной крышей, заросшим садом и устрашающими флюгерами в виде гарпий.
Карлайлу его «обиталище» не нравилось, но дом стоял на отшибе – окраине города, и оттого туда не захаживали праздные зеваки и случайные прохожие.
Каллен не нуждался в обслуге, поэтому дом был пуст. Однако там, для отвода глаз, все же были запасы воды и пищи. Как раз то, в чем нуждалась Цветочница.
В доме я смогу осмотреть ее. Неизвестно, сколько она голодает, неизвестно, повлияли ли побои на ее здоровье, неизвестно, в каком состоянии ребенок. – размышлял он.
Карлайл сам не заметил того момента, когда все его широкое сознание наполнилось одним только чувством: беспокойством за незнакомку.
Каллену безумно, безрассудно хотелось помочь ей. Что, собственно, он и собирался сделать.
Оказавшись у порога, вампир ногой распахнул дверь, аккуратно занес женщину в гостиную и осторожно опустил на диван.
Сдернув с кресла покрывало-плед, он положил его у ног будущей матери.
С невероятной, даже для мифического существа, скоростью, он «слетал» на кухню и принес оттуда чистой воды, пару яблок, хлеба и прочей снеди.
Затем Каллен опустился на колени и … замер в нерешительности.
С одной стороны, как врач, он должен был снять с незнакомки верхнюю юбку, рубаху, шаль, развязать корсет и оценить, исключительно с медицинской точки зрения, ее положение.
С другой стороны, он помнил, как отреагировала женщина на простое его прикосновение. Несложно было представить, в какой ужас она придет, увидев около себя малознакомого мужчину.
Но на кону стояла ее жизнь, поэтому Карлайл решил рискнуть и быстро стянул с нее лишнюю одежду и ужаснулся.
Синяки и царапины, украшавшие руки и шею незнакомки, бледнели по сравнению с теми, что покрывали тело женщины. Белая, почти прозрачная, кожа плеч, предплечья, груди была невидима из-за синих и фиолетовых пятен синяков свежих и пятен желтых, от синяков заживших.
Руки Карлайла непроизвольно сжались в кулаки. Кто? Какое чудовище может ТАК обращаться с женщиной?
Каллен заставил себя успокоиться и вернул свое внимание Цветочнице.
Он бережно ощупал живот. Ребенок находился в правильном положении. Еще одно прикосновение. Плод был достаточно крупным, что вызвало удивление доктора.
Пальцы Каллена легко, почти невесомо, скользили по телу женщины. Так, ребенок в полном порядке. Карлайл прислушался и уловил тихое, но очень четкое и уверенное сердцебиение малыша и сбивчивое – его матери.
Проверив все жизненно важные показатели, Каллен успокоился и укрыл женщину теплым покрывалом.
Единственная причина обморока – голод, – заключил он. Этот факт казался неправдоподобным. Учитывая нервное состояние матери, избиения, представлялось нереальным, что эти двое были в порядке.
Слушая мерное дыхание будущей мамы, вампир понял, что обморок плавно перетек в глубокий сон.
Вдруг женщина шевельнулась, и покрывало оказалось на полу. Взгляду Карлайла вновь предстали жуткие кровоподтеки и ссадины.
Сжав зубы, он постарался не думать о том, кто мог это сделать. Температура тела цветочницы понизилась, и кожа на руках покрылась мурашками.
Каллену показалось, что он сам физически почувствовала перемену. Вампир поднял одеяло с пола и укутал женщину плотнее.
Она, в свою очередь, сладко потянулась и что-то пробормотала во сне.
И Карлайл… улыбнулся. Секунды три он просто стоял и глупо улыбался, как простой мальчишка.
Когда до него наконец дошло, что он впервые за очень, очень долгое время улыбается вот так: просто и открыто.
Не приторно-любезно, как у Вольтури.
Не вежливо-безучастно, как вампирам-кочевникам.
Не ободряюще-участливо, как своим пациентам.
Не угрожающе-устрашающе, как охотникам во Франции.
Не мог бы ты прекратить? – спросил Каллена внутренний голос. Он всегда просыпался, когда Карлайл делал что-то недальновидное или необдуманное. Ты не видишь ничего, достойного радости: перед тобой измученная беременная женщина. Она закричит, как только поймет, что она без одежды, в чужом доме с мужчиной, и притом, совершенно одна, – продолжал вещать внутренний голос. Поэтому будь любезен, перестань испытывать чувство этой братско-отеческой заботы!
Я помог этой девушке сегодня. И помогу потом. Разве это не достойно радости? – возразил другой голос в его голове.
В почти такой же борьбе Карлайла-скептика и Карлайла-оптимиста незаметно прошла оставшаяся часть ночи.
Цветочница спала крепко: теплое одеяло и мягкая кровать были для нее явлением редким.
Время шло.
В его доме прежде отсутствовали всякие запахи, кроме духа заброшенного дома – пыли, затхлости и сырости.
Сейчас в гостиной кружились тысячи ароматов, источником которых была эта женщина.
Розы, орхидеи, нарциссы, еще какие-то цветы… Их дух буквально впитался в ее кожу.
Ну, конечно, запах крови, куда же от него деться.
Карлайл различал еще один оттенок аромата. Он был очень тонким и нежным, и вместе с тем каким-то зовущим, притягательным.
Карлайл очень старался, но никак не мог понять, что же это.
На смену ночи пришел рассвет, и в комнату, медленно, но верно проникали первые лучи алого солнца.
Бессознательно, появление каждого из них было для Каллена испытанием. Не смея признаться себе в этом, он хотел, чтобы ночь длилась дольше.
Наконец женщина судорожно вздохнула, вырвалась из царства Морфея и открыла глаза. Карлайл напрягся.
Сердцебиение женщины участилось. Ничего не понимая, она смотрела на него.
Вампир понял, что она пытается вспомнить события прошлой ночи. Каллен приготовился к бурной реакции.
Женщина села. Отодвинув покрывало, она осознала, что ее одежда… где-то не здесь.
Истерики пока не наблюдалось.
В конце концов, в ее глазах Карлайл увидел страх. Ну вот, чего и следовало ожидать.
Но незнакомка втянула в себя воздух и спокойно спросила: Как я здесь оказалась?
Карлайл непонятно зачем прокашлялся, и начал объяснять:
Вы упали в обморок посреди улицы. Я думаю, мы оба знаем причину. Потом я сообразил, что я понятия не имею кто вы и где ваш дом. Ну и… мне не оставалось ничего другого, кроме как принести вас к себе домой.
Женщина все так же сдержанно поинтересовалась: А почему я без одежды?
Она выглядела очень невозмутимой, однако рваный сердечный ритм выдавал ее волнение.
Понимаете, я – врач, – принялся объяснять Каллен – И я не мог не проверить ваше состояние. Что случилось дальше, не понял даже сам вампир. Слова полились такой бурной рекой, что он не был уверен, поняла ли его незнакомка.
Вы были без сознания, и не мог сказать, в чем дело. Мне пришлось доставить вас сюда и осмотреть. Не бойтесь, ничего неуважительного или непочтительного я не делал. Каллен вновь обратил внимание на то, что ее кровь была будто … разбавленной.
Поэтому он быстро добавил:
С вашим ребенком в порядке. Но я советую вам поесть, иначе это состояние долго не продлится.
Карлайл замолчал и взглянул на цветочницу в ожидании ответных эмоций.
Женщина вздохнула и опустила голову. В ее желудке что-то громко заурчало.
Будущая мать упрямо сжала челюсти.
Но тут ее гордость, подобно плотине, не выдержала натиска недоедания и она с жадностью набросилась на еду.
Все то время, пока Цветочница утоляла голод, Каллен сидел и глупо улыбался, глядя на нее. Пока что оптимист в нем побеждал.
После женщина благодарно улыбнулась и представилась: Эсперанс Мейсон. Спасибо вам за помощь.
*- да-да! Фамилия Мейсон. Эта прода вводная и здесь нет ничего особо романтического.
Знаю, пишу растянуто, но блин, 
не могу без всяких деталей и мелочей – вот и получается: много и ни о чем.
Но скоро выложу следующее продолжение, в котором будет побольше диалогов, 
разговоров и 
т.д. Честное пионерское!!! 
ммм, испанский... классно) просто я действительно такое имя впервые слышу, вот и удивилась)
