- 2 -
Теплый день, солнечные лучи повсюду – на крышах, окнах, остановках, аудиториях и лицах. Непривычные плюс двадцать пять в октябре приводят одних парижан в дикий восторг, других в недоумение, а третьих и вовсе в беспричинный страх.
Не слабо развитое воображение девчонки лет семнадцати, забравшейся на крышу, откуда открывался далеко не прекрасный вид, позволяло представить себе вместо оживленных парижских проспектов знойные переулки Тулузы. И Эйфелевая башня, столь известная и просто железная, никогда не сможет заменить старый город из розового кирпича.
Она, с неким нездоровым запозданием, начинает улыбаться, резко поддавшись вперед, бежит к краю плоской крыши и тормозит всего лишь за секунду до возможного падения. Сзади тут же раздаются взволнованные возгласы новых знакомых, которых разом перекрикивает кузен Дерек со своим писклявым: "Идиотка, не то!". Мишель оборачивается на секунду, затем вновь устремляет взгляд на не дающий покоя бордюр, недолго покачивается из стороны в сторону, думая непонятно о чем, словно под действием гипноза, голова слегка кружится и, кажется, надо сделать всего лишь шаг…
- Мишу? – раздается сзади, и параллельно чья-то ладонь осторожно ложиться на плечо мисс Беннет, от чего та вздрагивает, едва не потеряв равновесие. Справившись с координацией вовремя, благодаря ловко подхватившим и удержавши в конечном итоге рукам, судя по всему довольно сильным, она боковым зрением улавливает знакомый силуэт, в течение трех секунд вспоминает имя и делает шаг назад, от греха подальше.
Кажется, Ману, если дырявая память не изменяет бессовестной хозяйке. Последняя в свою очередь выдает тихое "спасибо", заламывает руки на груди, будто бы ежась от холода. Конечно, и это при двадцати пяти солнца.
- Эй, ты чего? – спокойно спрашивает он, ухмыляясь и слегка придерживая девушку за локоть для подстраховки – мало ли что этой "провинциалке" в голову сбредет. "Кстати, - про себя отмечает тот, - вполне хорошенькой и в меру загадочной".
- Смена обстановки плохо влияет на неустойчивую психику, - прыснув, нехотя отвечает Мишель, отдергивает руку и медленно бредет обратно к выходу на крышу, около которого поджидают остальные.
Не то чтобы уроженка Тулузы стремилась изначально зарекомендовать себя как неугомонную неуравновешенную дуру и хамку, но гордость и принципы всегда стояли превыше всего, особенно если дело касалось самовлюбленных козлов. То есть издалека и в первые минуты знакомства/общения подобные представители противоположного пола до двадцати семи казались адекватными и, возможно, даже не глупыми, но при ближайшем рассмотрении оказывались настоящими ублюдками, которые не в состоянии были видеть дальше своего носа или, на худой конец, члена. Кстати, с последним у них нередко бывали проблемы, вследствие чего сия тема была столь распространена в их штуках/разговорах, но от этого не меньше страдало их самолюбие и уж точно они, козлы подобные, не испытывали затруднений в правильном применении своего "маленького комплекса".
К сожалению или полному безразличию, многоуважаемый Ману Блум в большинстве своем относился именно к вышеописанной группе мальчиков/мужчин, разве что у него, как смогла определить Беннет, было больше человечности, капелька уважения и по рассказам кузена – неплохие навыки в дружбе. Но как смела заметить Мишу (почему-то новые одноклассники и вся параллель решили называть новенькую сокращенно именно так, последовав случайному примеру Дерека) у этого парня явно имелись далеко не дружеские или приятельские намерения по отношению к девчонке. А посему ей ничего не оставалось, как томно вздыхать и наблюдать за неминуемой деградацией мистера Блума.
В ответ на показательные действия Мишель парень лишь пожал плечами, незатейливо почесал затылок и, расстегнув ещё одну пуговицу своей синей рубашки, а также не забыв второй раз провести тыльной стороной ладони по своей шевелюре, последовал к компании.
- Мишель, но-но, не следует в первый же день исследовать возможные способы быстро отделаться от нас, - первой подает голос одна из немногочисленных девушек, столпившиеся под крышей будки-выхода, надежно защищающих их, как оказалось, от не особо любимого солнца. В этой кучки "отбросов" лицея числилось человек 7-8, причем их количество менялось в зависимости от погоды, время и настроения заводил, а именно негласных "главарей", проще говоря – старичков.
Той самой девчонкой является никто иная как Марианна Грей, сокращенно – Мари, Эм, Эмма. Как получится. Как успела известить сама мисс Грей новенькую, корни первой уходили далеко в суровую и холодную Россию, о которой Мишон больше, чем данных двух определений, не знала до сегодняшнего дня, когда при первом же шаге на территорию школьного двора её не подхватила под руку любопытная девица, официально представившаяся сразу же по имени, the second name и фамилии, попутно наспех описав поверхностно всю систему лицея, её одежду, семью и ту самую родину. Так вот, пускай и Мари показалась на первый взгляд мисс Беннет непримечательной пустышкой-болтушкой, вскоре, а именно по прошествии минут семи та поняла, что ошибалась – эта милейшая была не так проста, и, как подозревала девчонка, при желании могла выкинуть отличный номер, попросту преобразить в настоящую суку. Впрочем, об этом пока она предпочитает не думать, так как сохранять заинтересованность и промежуточную робость Шель может и достаточно долгое время.
Эм представляла собой миловидную девицу со средним ростом и чрезмерной худощавостью, хотя местами и с приличными округлостями, где-то выпирающими костями и чуть впалыми щеками. Загорелая, шатенка с прямыми волосами и голубыми глазами, которые она старательно подводил черным карандашом.
По остальным же ребятам мисс Беннет пока не успела создать полное впечатление, сославшись на лень и чрезмерную усталость в связи с переездом.
Благо, если что у неё всегда есть Дерек Мартин, по совместительству двоюродный брат и понимающий слушатель, который по всему видимому старается ни на секунду не оставлять кузину в одиночестве, не давай той заскучать, постоянно таская с собой, постепенно знакомя со своими приятелями/друзьями. Всё на что было способна Мишель – несмелого кивка перед сном на втором этаже в коридоре между их комнатами.
Да, и Дерек не промах – всё отлично понимает.
- Пойдем к тебе, Жак-Жак, что ли, - говорит кто-то и компания дружным строем, разбившись на пары и троицы, с присущим им шумом сбегает вниз по пожарной лестнице в предвкушении неплохой посиделки у общего друга.
И да, Мишель, кажется, начинает скучать… По маме.
