Скорпиус промолчал, давая понять, что слушает очень внимательно. - Завтра к обеду в наш дом прибудут гости из Франции, у которых я отдыхал в Рождество, как ты знаешь, - тон отца был учтивым, слегка надменным, что немного беспокоило юношу – отец никогда не держался с ним так… нежно. – У месье Огюстена де Беэр есть дочь – Шарлотта де Беэр. Ей всего пятнадцать лет, и она обучается в Шармбатоне. Дело в том, что наши семьи заключили брачный контракт… Малфой-старший замолчал, наблюдая реакцию сына. А Скорпиус не знал, как реагировать. Он только втянул в себя побольше воздуха, стараясь сохранить душевное равновесие. Не то чтобы он не знал, какая судьба ему уготована. Но временные рамки не были установлены, а сейчас ему всего семнадцать. Он только начал жить… - А без этого никак? – осторожно спросил он, заглядывая в холодные глаза отца. - Боюсь, нет. Этот брак поможет нам сохранить род чистокровных Малфоев. - Довольно дальновидно, папа, - Скорпиус сделал ударение на последнем слове. – Но тебе не кажется, что это пережиток прошлого?.. А перед глазами так и пульсирует образ рыжей гриффиндорской девушки. Нет, нельзя ему жениться на этой Шарлотте. - Для нас не существует прошлого в том понимании, о котором ты говоришь. Для нас есть традиции… - Но, отец! Двадцать первый век на дворе! - И что? – взгляд отца стал суровей. От прежней мягкости не осталось ни следа. Парень, ты влип! - Но почему именно де Беэр? – сокрушенно промолвил Скорпиус, опуская голову. - Потому что Шарлотта твоя дальняя родственница по линии Малфоев. Этим браком ты закрепишь наши корни. С этими словами Драко Малфой развернулся и вышел было из комнаты, но остановился. Мужчина долгим взглядом осмотрел сына, вздохнул и тихо сказал: - Если бы в моих силах было что-то изменить, я бы ни на секунду не согласился бы с подобным выходом. Но так надо, сын. Это твой долг перед семьей. Что-то странное промелькнуло в глазах Малфоя-старшего, когда он выходил. Боль, сожаление, страх, отчаяние. Воспоминание?.. Скорпиус заметался по комнате. Здесь можно было делать все – крушить мебель, орать во все горло, сокрушаясь о несправедливости судьбы, бить Авадой в стены. Никто никогда не придет в эту комнату без особой надобности. Отец ведь сделал свое дело, а мать не сунется. Она хоть и сложная по натуре, но отца слушается беспрекословно. А в этот вечер сына никто больше трогать не станет, предоставляя ему время обдумать то, что сказал отец. Слизеринец потерял покой. Нет, его не страшила возможная женитьба на незнакомой девочке. Она ведь действительно может оказаться вполне даже ничего. Его страшило то, что у него не будет права выбора своей судьбы. Своего пути. А ведь Скорпиусу действительно хотелось уехать. И подальше. Может, за океан? У него есть все шансы стать квалифицированным магом-бойцом. Даже мракоборцем… Нет. Неприятно даже думать о том, что завтра ему придется натянуто улыбаться гостям, разговаривать о чем-то с юной француженкой, оговаривать какие-то моменты будущей помолвки… Интересно, а как к этому известию отнесется Роза Уизли? Тронет что-то ее душу? Их невидимая связь хоть что-нибудь подскажет ей? Но ведь она – Уизли… С ней даже разговаривать нежелательно. И только одно останавливало Скорпиуса от решительного отказа – тот самый взгляд отца.
Лондон в конце декабря особенно хорош. Англичане умеют отмечать Рождество. В больших окнах домов горит яркий свет, в нем движутся тени. А на дворе тепло, не смотря на вечернюю метель. Крупные белые хлопья снега ложатся на плечи. Пар изо рта клубится расписными узорами. Все красиво. Но на душе неспокойно. Скорпиус вырвался из Малфой-Менора под предлогом того, что ему не хватает дополнительного учебника по Трансфигурации. Хотя он не соврал. Скорпиус действительно хотел найти его. Благо время позволяло, и все магазинчики еще работали, зазывно переливаясь разноцветными огнями и елочными игрушками. Разглядывая витрины сувенирных лавок, Скорпиус пытался отвлечься от мрачных мыслей, роившихся в голове. Юноша шел и шел по заснеженному тротуару. Людей не было, все сидели в уютных домах в окружении любимой семьи. И в эту минуту, как только Скорпиус подумал о большой семье, в голове опять возник образ девушки Уизли. Он уже начал побаиваться, думая, что у него паранойя. Ведь подобное влечение иначе не назовешь – не любовь же… В одном из магазинчиков продавали изделия из минералов. Что потянуло Скорпиуса внутрь, непонятно. Но он вошел. Вошел и поразился. Мягкий янтарный свет придавал лавке больше волшебства, чем если бы она находилась в Косой аллее. На стеклянных полочках, переливаясь всеми цветами, поблескивали статуэтки, корзинки и просто резные изделия из опала, оникса, горного хрусталя. Хрусталь… Повинуясь внезапному порыву, слизеринец прошел в отдел, где на красных бархатных подушечках лежали разные безделушки, на гранях которых играл свет, маняще призывая остановиться у каждой из них и как минимум посмотреть. И он увидел ее. На бордовой атласной подушке лежала роза. Цветок дивной красоты. На тоненьком искусно вырезанном стебле держался нераскрытый бутон, ограненный настолько изящно, что невозможно было отвести глаз. Чуть отвернутые лепестки были тонкими и абсолютно прозрачными. Кто сделал такую красоту? Волшебник. Не иначе… - Вам что-то подсказать? – окликнул юношу приятный женский голос. Малфой повернулся и увидел милую леди. На ее лице играла ласковая улыбка, словно Скорпиус был ее давним знакомым, с которым ей всегда приятно встретиться. - Сколько она стоит? – решив не терять времени, спросил он. Цена была вполне приемлема, но на книгу уже можно было не рассчитывать. Зато теперь в его руках лежала черная бархатная коробочка с вечным напоминанием того, какими хрупкими могут быть розы.
Оставалось несколько дней до отбытия в Хогвартс. Скорпиус с содроганием вспоминал ужин, данный в честь его знакомства с де Беэрами. Шарлотта могла бы показаться милой девочкой, если бы не ее патологическая инфантильность. Скорпиус никогда не встречал настолько наивных людей. Ей все представлялось в розовом свете. Юноше была неприятна подобная неосведомленность о реалиях жизни. И это в пятнадцать лет, когда он, в свою очередь, уже попробовал настоящую дуэль с лидером Гриффиндора в темном коридоре слизеринских подземелий, за честь ее кузины… Конечно, родители де Беэр не воевали со своими однокурсниками. Что девчонка может знать о лишениях? И какая бы Шарлотта ни была милашка, Малфой не мог проникнуться к ней симпатией. Может, потому что он всегда носил в кармане шкатулку с хрустальной розой, которая совершенно магическим образом грела его изнутри, а это служило напоминанием? А может, она просто ему не нравилась. Такое тоже бывает… Сидя перед камином, Скорпиус поглаживал пальцами рождественский подарок, который он сделал себе сам. Не хотелось думать ни о чем, кроме этой красоты. Но тихий стук в дверь отвлек его. Это была мама. Его всегда суровая мама, которая все же иногда страдала от проблесков родительской любви. Слизеринец часто иронизировал по этому поводу. - Заходи, мам, - с ней Скорпиус мог держаться более непринужденно, чем с отцом. Все-таки она была мамой. - Я поговорить. - Неудивительно. Астория Малфой прошла в комнату и присела на краешек софы, аристократично прямо держа спину. - Сынок, - она всегда так говорила, если хотела проникнуть в его душу. Что теперь ей взбрело в голову? – Мы с папой поняли, что тебе Шарлотта де Беэр не по нраву. Мы правы? - Как всегда, - ухмыльнувшись, ответил Малфой. - Так тоже нельзя, Скорпиус. Она милая девушка… - Мам, не надо демагогии, - нетерпеливо произнес юноша и встал с пола, незаметно пряча розу в карман. – Мне не столько она, сколько ваши методы не по нраву. Я понимаю, меня спрашивать совсем не обязательно, но хотя бы могли попытаться. Он не заметил, как по лицу Астории пробежала тень печали. - Я все понимаю, сын. Женщина склонила голову. Скорпиус остановился. Он с удивлением смотрел на мать и не мог понять, что произошло? Но ему не пришлось задавать вопросы. Астория встала с софы и подошла к большому окну, вглядываясь в тихую снежную ночь. Она начала говорить хриплым голосом, но твердо и решительно, давая понять, что прерывать ее не стоит: - Когда нас знакомили с твоим отцом, я знала, что у него в сердце есть какая-то тайна. Но я не знала, с кем она связана. Я была молода, даже слишком. У нас с Драко целых четыре года разницы, и когда он принял участие в войне в Хогвартсе, меня увезли в Германию… Ты знаешь это. В разлуке я много думала о нем и о том, что его тяготило. И ты знаешь, поняла… Он любил. Скорпиус дернулся. Все, что говорила мать, было нелепым. У юноши всегда складывалось впечатление, что отец не умеет любить никого, кроме себя. А тут такой поворот. Но Астория продолжала, словно не замечала реакцию сына: - Но его чувства были запретны… Пафосно, правда? Чувства – запретны. Такое разве бывает? Оказалось, да. Он не мог признаться даже самому себе, что сделай он хоть шаг ей на встречу, даже войны, возможно, можно было избежать. Но судьбы вершатся не нами – это факт. А она была врагом. Самым сильным. Самым лютым врагом… Твой отец доучивался в Дурмстранге, там мы наконец и встретились. А через пять лет сыграли свадьбу. Я всегда думаю, если бы у него тогда было право выбора, насколько другой была бы сейчас наша жизнь?.. - Мам, что с тобой? – ошеломленный Скорпиус видел, как по щекам гордой Астории Малфой текли горькие слезы. Что она говорила? Какая запретная любовь? А сердце-то застучало! Застучало так, что, казалось, проломит ребра. Запретная любовь! Вот она причина боли на лице отца в тот вечер, когда он пришел предупредить о приезде де Беэр. Он все понимал. - Мы не хотим, чтобы тебе было плохо, Скорпиус, - Астория повернулась и улыбнулась сквозь слезы. Наверное, впервые сын увидел на ее лице столько эмоций. – Решай сам, как тебе жить. Не повторяй наших ошибок. Я любила Драко Малфой всегда. И может, только поэтому наш брак сохранился. Нет, не «может», а именно поэтому. Женщина подошла к Скорпиусу и взяла его лицо в свои прохладные ладони: - Решай сам, сын. Плюй на обычаи, они никому не нужны, никому! Люциуса нет, он не сможет помешать тебе жить. Мне вообще все равно, кто станет твоей женой, главное, чтобы она тебя любила так же сильно, как ты ее. А потом она вдруг вспомнила, кто она. Подобралась. Губы сжались. Слезы высохли. - Просто постарайся не забыть, кто ты, хорошо? Твой отец долго боролся, восстанавливая доброе имя своего рода. Хотя… оно разве было добрым? «Откуда ирония, мама?» - Спасибо, - только и смог прошептать ошарашенный Малфой-младший. А Астория тем временем уже развернулась и отошла к двери. Но тут, будто вспомнив о чем-то, остановилась. - Я знаю, тебе сложно определиться с будущим, Скорпиус. Я говорила с профессором Слизнортом. Он рекомендует тебе Магическую Эквилибристику. Всего доброго, сынок. Будь счастлив. И мама вышла. Вышла, оставив гордого слизеринского предводителя в таком смятении, что он еще полчаса стоял напротив двери с открытым ртом. Все слишком, слишком быстро. Такого не бывает. Неужели родители предоставили ему право выбора? Возможно… Остается только распорядиться им разумно.
В Хогвартс Скорпиус ехал воодушевленный, настроение его было на таком подъеме, что даже вечно хмурая Пэрис Гринграсс улыбалась в ответ. А в кармане мантии грела душу черная шкатулка, которую слизеринец хотел подарить девушке, благодаря которой он обрел свободу. Но в школе его ждал сюрприз. Вернее, сюрприз его ждал уже на перроне «Хогвартс-Экспресса». Роза Уизли мило улыбалась Эрику Долгопупсу, брату-близнецу ее подруги Вероники. И то, как он взял ее за руку и повел в вагон, сказало о многом. Значит, «нехрустальная» Роза тоже стала свободной. Впервые за семь лет обучения в Хогвартсе у нее появился парень. Скорпиусу стало плохо. Он не был влюблен в эту девушку, нет. Но ему стало плохо от того, что не он подарил ей свободу. А шкатулка перестала греть. Хрусталь не греет.
Магическая Эквилибристика – совокупность знаний о Трансфигурации, Трансгрессии и Левитации. Единственный факультет, обучающий этой сложной специальности, находился в Мерилендской Магической Академии мракоборцев, или ММАм, как называли ее в обществе. К поступлению надо было готовиться заранее, поэтому все силы Скорпиус положил на изучение дополнительных дисциплин. Ему повезло, набор студентов проводился уже в мае, и можно было смело отправлять документы. Профессор Слизнорт обещал протекцию. Она лишней не будет… Все время до выпускных экзаменов Скорпиус Малфой тщательно штудировал литературу по Трансфигурации и Левитации, стараясь не отвлекаться на проблемы насущные, мешающие сосредоточиться. А ему мешало… Ему мешал смех за гриффиндорским столом, когда черноволосый здоровяк говорил какую-то умную шутку. Ему мешал странный взгляд Альбуса Поттера, которым он одаривал Скорпиуса каждый раз, когда был рядом с Розой. Ему мешало все, что мешало думать. А еще ему мешало все, что заставило Малфоя стать таким… тихим. Но конец войны был ознаменован покоем в душе. И никто не мог отвечать за тягостные думы. Вот и сейчас юноша сидел на прохладном камне барельефа и мучился мыслями о своей несправедливой судьбе. А все потому, что на выпускной бал идти не хотел. Не потому, что ему было идти не с кем, нет. Поклонницы укладывались перед его ногами персидским ковром с изящной вышивкой – бери любую, красота, да и только. Но не они были ему нужны… Никто ему не был нужен, раз уж на то пошло. Торжественная часть затянулась на два часа. Директор Макгонагалл поздравила всех выпускников лично, пожав при этом руку и наградив красочным дипломом об окончании Хогвартса. Поощряли старост, помощников старост, всех, кто участвовал в активной деятельности жизни школы. Но когда на сцену вызвали Розу Уизли и Скорпиуса Малфоя, зал затих. Макгонагалл говорила что-то о единстве душ, о дружбе факультетов, об окончании долгой борьбы… Поздравляла с успешным окончанием года и выполнением какой-то там миссии. А Скорпиус в это время внимательно вслушивался в удары своего сердца, каждый из которых посвящались девушке в красивом зеленом платье, так хорошо подходившем к ее огненно-рыжим волосам. А потом Роза повернулась к нему лицом и протянула свою тонкую руку. И сердце перестало биться. Совсем. Скорпиус даже почувствовал, как стало трудно дышать. Но Роза улыбнулась, и судорожный вздох с шумом расправил легкие. А в синих глазах отражалась печаль… Первый танец был вальсом. Конечно, Эрик Долгопупс не упустил момент, и они с Розой закружились в стремительном вихре чарующей мелодии. К Малфою подходили девушки. Пэрис зазывно подмигивала. А настроения танцевать не было. Не хотелось, и все. Вдруг из толпы вынырнул кузен Розы и стремительно подошел к Скорпиусу, глядя ему прямо в глаза. - Я не вызвал тебя на дуэль, - сурово проговорил он громко, пытаясь перекричать музыку, - потому что моя сестра мне этого не простила бы. Твое счастье, что она такая… - Какая? – Малфоя забавляло это ребячество. Но и на душе стало как-то теплее – Уизли не дала своему братцу оторвать ему конечности. - Добрая и справедливая, Малфой, - отчеканил Альбус и глубоко вздохнул. – Ты знаешь, что для нее значил квиддич? А тут Скорпиусу стало гадко. Роза больше не села на метлу. Она добилась поразительных успехов в трансгрессии, но скоростные полеты исключила. Это больно ударило по команде Гриффиндора – последний матч был проигран ими вчистую. Хорошо, что Малфой не играл. Его бы тогда гриффиндорцы линчевали, как выражался Гойл, начитавшийся американских вестернов. - Знаю, - сокрушенно опустил голову Скорпиус. Альбус зло смотрел на Малфоя. Весь его вид говорил, что если бы не сестра, задал бы жару он этому заносчивому слизеринскому ублюдку. Скорпиус даже усмехнулся, подумав об этом. Поттер мог бы и попытать счастья в дуэли, но не с Малфоем. Потому что в боевых заклинаниях с ним могла поспорить только Роза Уизли. А она на дуэль его не вызывала. А могла бы. Скорпиус запустил руку в карман парадной мантии и вытащил уже ставшую родной черную шкатулку. - Передай это Розе, - и, видя недоумевающий взгляд Поттера, добавил: - Она поймет. Надеюсь, что поймет. И развернулся, наскоро впихнув подарок в руку удивленному гриффиндорцу. Он был уверен, что Уизли только посмеется над этим странным поступком. Она, может, и поймет, но не придаст значения, ведь рядом обязательно будет находиться этот тугодум Долгопупс. А она, как настоящая леди, отреагирует на презент от малознакомого кавалера, как подобает ее положению. Малфой вышел из замка. На улице был совершенно потрясающий летний вечер. Небо, усыпанное алмазами звезд, казалось далеким, не таким, как обычно. Это придавало уверенности юноше в том, что он не так одинок, как кажется. Ведь в этом мире обязательно найдется родственная душа… Глубоко вздохнув, Скорпиус покачал головой. Нет, не нужен он никому. Гордый красавец, идол всего слизеринского братсва, настоящий серо-зеленый генерал… Что это по сравнению с небом? Что это по сравнению с музыкой, льющейся из окон Большого зала? Да что он по сравнению с тем же Черным озером и Запретным лесом? Зря он пошел на этот бал. Ведь не хотел же… - Почему ты не танцуешь? Этот голос он узнал бы из тысячи. Нет, из миллиона. Он был чистым, как прозрачное небо над головой. Голос сиял, как мириады звезд. Но все это все равно не передало ощущение восторга, охватившего все естество уставшего от одиночества юноши. Скорпиус медленно повернулся. Она стояла совсем рядом – такая же красивая, как на сцене во время награждения. И такая же печальная. - Не то настроение, - просто ответил он, понимая, что язвить в присутствии этой девушки просто как-то нелепо. - И у меня нет настроения, представляешь? – девушка присела рядом с Малфоем на скамеечку. – Эрик мне ноги оттоптал, а я так готовилась к головокружительному вальсу… Скорпиус удивленно посмотрел на девушку. Она засмеялась. - Ты знаешь, Эрик так гордится тем, что я с ним дружу, но не видит грань, где дружба перерастает в нечто большее. Ой, - спохватилась она, - зачем я тебе все это говорю? «Ты не дура, Роза Уизли, - подумалось Малфою. – Ты никогда ничего просто так не говоришь. Значит… оправдываешься?» - Спасибо большое за подарок… Малфой, - тихо произнесла девушка. В темноте не было видно, как заалели ее щеки, но Скорпиус это почувствовал. Как и покалывание в кончиках пальцев – знакомое ощущение после заключения с Гриффиндором перемирия. - Мне правда очень приятно… И Скорпиус не удержался. А! К чертям паранойю! Пусть это будет любовь! Тогда каждое действие можно списать на временное помутнение рассудка… Юноша нежно взял в руку тонкие теплые пальчики и прижал их к груди – совершенно неожиданный жест. Роза улыбалась. И, что самое поразительное, она не была удивлена. Лишь в глазах блеснули слезы. - Я ведь догадывалась… - хрипло прошептала она. - А я нет, - в тон ей ответил Малфой. И сейчас гордый слизеринский предводитель понял всю боль отца и благодарность ему за даруемую свободу. - Ты знаешь… мне было плохо, когда с тобой все случилось… - Я знаю. И мне тоже было плохо. - А когда ты выздоровела, и я хотел с тобой поговорить, я увидел тебя с Долгопупсом… - Я знаю. Но ты прятался от меня, я не могла с тобой поговорить, - глядя в его глаза, говорила Роза. И тишина… Только всплески волн Черного озера и звуки легкого вальса. Только яркий свет звезд и чернота неба. - Но ведь теперь ты можешь со мной поговорить? – Малфой не верил своему счастью - Да… И вальс зазвучал громче. И показалось, что никого больше нет в этом мире. И стало все ясно, как днем, не смотря на темную ночь.
Эпилог. Ситуация действительно выглядела комичной – отец Розы и отец Скорпиуса сверлили друг друга взглядами, даже не пытаясь приветствовать остальных. А Гермиона Уизли тем временем, скорее всего для того, чтобы хоть как-то отвлечь внимание детей, наставляла молодежь перед отправкой в долгий путь. - Не трансгрессируйте на «Викторию», этот лайнер не оснащен нормальной площадкой для прыжков. Лучше всего «Атлантика». Там хороший паркетный пол, вам не грозит упасть и подвернуть ногу, как у меня случилось в прошлом году. Но «Атлантика» скоро выйдет на центральный фарватер, поэтому вам стоит поторопиться. Она говорила быстро, что-то поправляя у дочери на воротнике, вызывая снисходительную улыбку Малфоя-младшего. За два месяца дружбы со своей девушкой он проникся искренней симпатией к этой суетливой семейке, которая встретила его пусть не с распростертыми объятиями, но на многое постаралась не обращать внимания, скорее для того, чтобы не расстраивать любимую дочь. Было видно, что обе матери волнуются. Даже Астория нервно сминала в холеных пальцах белый кружевной платок, вот-вот готовая расплакаться. Она тоже участвовала в беседе, сохраняя вежливое благоразумие, от которого отказался отец. Малфой-старший, только увидев отца Розы, скривил губы. Долгая вражда все же давала о себе знать. Но Скорпиус заметил, как тщательно отец отводил глаза от Гермионы. Мимолетная тень пробежала по лицу, словно он вспомнил что-то особенно горькое. А когда Астория отвела глаза и печально улыбнулась, Скорпиус наконец-то все понял. И причину лютой ненависти к Рональду Уизли, и неожиданное согласие на отношения с его дочерью, и покорное принятие того, что именно с ней сын уезжает далеко за океан строить будущее. Теперь все встало на свои места… Словно судьба распорядилась так, что дети смогли сделать то, что не получилось у родителей. А вопросы будут потом. Не сейчас. - Роза, ты готова? – тихо спросил он у девушки. Она лишь кивнула, обнимая маму. - Доченька, ты только спину береги, хорошо? Скорпиус дернулся. Ну, никак не может он забыть тот страшный период в его жизни. И чувство вины вернулось с прежней силой, и глаза пришлось прятать, потому что он до сих пор не мог видеть немого укора ее отца. Конечно, он сделал все, чтобы посадить Розу на метлу. Ведь в Академии мракоборцев без этого умения нельзя. Так что базовый экзамен она сдаст. А вот что скажут целители о ее будущем, неизвестно. Но Скорпиус по-прежнему надеется, что все будет хорошо. И на метлу Роза сядет, как подобает заправскому игроку в квиддич, и еще и его самого обгонит на крутом вираже, как когда-то. - Хорошо, мама, - нежно отозвалась девушка и крепче прижалась к матери. Астория не выдержала и подошла к сыну. - Береги себя, сынок. И ее… - она указала взглядом на Розу, - береги. Будь счастлив. В ее глазах блеснули слезы, и она обняла Скорпиуса, как никогда прежде не обнимала. - Я люблю тебя, - шепнула она и отвернулась, прижав платочек к глазам. А сердце сына больно сжалось. Это сколько же надо было прожить, чтобы услышать эти слова… - Все, пора в путь, молодые люди, - строго произнес Драко и пожал руку Скорпиусу. Он какое-то время смотрел Розе в глаза. Коротко кивнул и сказал: - Всего вам хорошего, мисс Уизли. Никто не подал виду, но всех удивила такая вежливость Малфоя. И никто не усомнился, что он говорил искренне. Рон просто молча обнял дочь и тоже пожал руку Скорпиусу. - Смотри у меня, - он шутливо погрозил пальцем, вызвав ответную улыбку юноши. Было что-то в этом странном человек. Что-то располагающее, доброе. - В путь, дорогие, - спокойно сказала Гермиона и отошла от трансгрессивной платформы. – Доченька, береги себя. - Не хрустальная, - шутливо ответила Роза и помахала родителям и Малфоям рукой. - Не хрустальная. Самая что ни на есть хрустальная! – возмущенно прошептал Скорпиус, демонстративно прижимая к себе девушку и целую ее в щеку. Встав для прыжка, они еще раз улыбнулись, глядя на перрон. А потом повернулись и закружились в вихревом пространстве, нарушая все законы физики. Их ждал полет через океан. Их ждала чужая страна. Их ждало будущее. Но они обещали вернуться. * * * - Вы ведь в курсе, что Драко купил дом в Балтиморе? – вежливо поинтересовалась Астория у супругов Уизли. - Правда? – так же вежливо ответила ей Гермиона. – Но Рон ведь тоже купил там дом… - Вот и здорово, - хмурясь, вставил ее муж, - будут жить и там, и там. - А они будут жить вместе? – неожиданно проговорил Драко, презрительно сжимая губы. – Без брака? - О, милый, они очень современные молодые люди, - успокоила его Астория. – Я думаю, они не наделают глупостей. - Тогда совет им и любовь, - все так же хмуро сказал Рон. - Да, - совершенно неожиданно согласился с ним Малфой. Женщины удивленно переглянулись и подмигнули друг другу. Впервые за столько лет Слизерин и Гриффиндор объединились.
КОНЕЦ.
Ну, на этом, я думаю, мои похождения в ГП-фанфикшене закончатся. Сложно быть непризнанным гением)))) Юляш,пксть "Хрустальная Роза" будет посвящена тебе за твою поддержку и любовь. Спасибо тебе большое!!!
★Booth_Love_Bones★, я рада, что понравилось))))) Но теперь я все же продолжу работу над собственным произведением, которое лежит на этом сайте, но его никто не читает))) Элфи, спасибо)))
Хильда1008, так...начало моей тиррады в Подарке пандоры... Теперь дальше...сегодня моя душа видимо совсем истощена...я просто после пережитого не могу прочитать...Сяду завтра с новыми силами... Я увидела, что ты тут потеряла боевой дух! Не порядок!!! Что значит непризнанным гением??? Каким еще к черту непризнанным? Сумасшедшая! И еще, я видела, что в конце одной из глав, написано, что она для меня... Я очень тронута... мне очень редко кто-нибудь что-нибудь посвящает... так что, если я сейчас отойду от шока от прошлого произведения сяду читать это уже сегодня, если нет, то тока завтра. Думаю, после того, как ты прочтешь, комментарий, к подарку пандоры, ты меня поймешь)))))
Quote (★Booth_Love_Bones★)
НЕ порядок) что за произведение?)Кинь ссылку в ЛС)
