Судьба - чрезвычайно вредная и назойливая барышня, от которой так быстро не убежишь, потому что у нее достаточно времени, чтобы тебя догнать. Она играет с людьми, как с котятами, заставляя их строить на удивление прочные воздушные замки, а потом расшибать лбы о реальность... но, кто знает, что у нее на уме, и, возможно, благодаря именно ей, ты, наконец, найдешь успокоение для своей мятежной души и любовь, которая ждала тебя сотни лет? О, ты не веришь в любовь? Мягкая улыбка заиграла на губах Судьбы. Проверим?
Вирджиния, anastasiya, очень занятно. Жаль, что только сейчас добралась...
Quote (anastasiya)
Он посмотрел на девушку с некоторой жалостью - брошюру «Логические задачи» под редакцией самого профессора Брауна он купил еще перед первой лекцией в году.
Завидная предусмотрительность))
Quote (anastasiya)
Почему отношения посторонних людей так взволновали Кэм, она не могла понять, но одно она знала точно - так, как у них, быть не должно! Неужели это тоже любовь... нет, девушка отказывалась верить в это! Какие же эти двое подлецы...
Милая, наивная Кэм...
Quote (Вирджиния)
Резкий холодный ветер задул октябрь, как оплывшую свечу, и над Нью-Йорком повисло хмурое небо. Свинцовые тучи на глазах наливались дождем, но к вечеру от прошедшего днем ливня остался лишь гололед.
Боже, простите меня совсем замоталась с этой учебой((((( глава понравилась, как и предыдущие грамотно и интересно написана)(возможно повторилась) А Этот Алекс показался мне самовлюбленным, эгоистичным,жестоким идиотом(сорри за такое..) И к тому же он ОЧ хитрый.... А Кэм лучше бы ему деньги дала, чем после учебы к нему в больницу переться.... Ждууууууу продуууууууууу))))))))
Добавлено (28.04.2009, 16:52) --------------------------------------------- И кстати, может ввиде ссылок выкладывать будете? ? ? Так правда лучше))))))))
Новый день встретил Кэм серым небом и густым туманом, плотной пеленой окутавшим улицы. Девушка выскочила из здания госпиталя Ленокс Хилл и, поймав такси, поехала в университет. Несмотря на ранний час, в городе уже бурлила жизнь. На лавочках, укрывшись газетами, спали бродяги и не знавшие толком английского эмигранты, которых еще не успела согнать полиция.
Холодный колючий ветер бил прямо в лицо, не давая ей уснуть на ходу. По дороге Кэм вновь и вновь вспоминала события прошлой ночи: скользкая дорога, Алекс, выскочивший прямо под колеса ее авто, звонок телефона.
А ведь она до сих пор не узнала, кто звонил. Мобильный так и остался лежать под водительским сидением авто. Нужно будет заехать и забрать его со стоянки, куда отбуксировали мерседес. Если, конечно, он все еще будет на месте, в чем после разговора с Шарпом насчет денег Кэм вовсе не была уверена.
Мысли вновь вернулись к Алексу. Кэм смогла устроить ему быстрый перевод в палату люкс, хотя решили все далеко не деньги. Нет, конечно, пришлось выложить кругленькую сумму за отличные апартаменты с окнами на север, но засыпающая на ходу девушка, чей сладковатый парфюм перебивал стойкий запах кофе, оформила все нужные бумаги, не взяв ни цента сверх предусмотренного договора. Кэм хоть и достала из толстовки кредитку парня, но расплатилась все же своей. Наверное, Шарп будет в ярости, когда узнает, но она просто не могла иначе.
Несмотря на то, что Алекс сказал прийти ей на следующий день, Кэм тут же заглянула к нему, оправдывая свой поступок тем, что привела доктора Фокса. Она очень боялась, что переезд в другую палату повредит ему, и парню станет хуже. Возможно, так оно и было, но он, конечно, не признался в этом. Однако выступившая на лбу испарина и руки, время от времени сжимаемые в кулаки, делали все понятным без слов. Кэм наблюдала за Алексом издалека. Шарп же обращал на нее внимания не больше чем, на слишком яркое освещение, словно она была пустым местом. Алекс долго не мог уснуть, ворочаясь в постели до самого рассвета. Только когда темно-серое небо стало приобретать более светлый оттенок, давая понять, что солнце встало, он, наконец, уснул. Кэм на цыпочках покинула палату, бесшумно затворив за собой дверь. Выяснив у дежурной сестры, до которого часа у их нового пациента намечены процедуры, она отправилась на учебу.
Девушка так и не разобралась до конца, что именно она, как персональная сиделка, должна будет делать. Голова соображала плохо, а задумываться над этим вопросом просто не было сил. Да и Алекс наверняка просветит ее по этому поводу.
Весь день Кэм не могла сосредоточиться: усталость и пережитое потрясение давали о себе знать. Она совершенно не понимала, о чем говорят преподаватели, механически записывая их слова в конспект. Джорджии на занятиях не оказалось. По всей видимости, та уже была в курсе происшедшего и сейчас находилась в больнице с Алексом. Однако, похоже, уже успела рассказать о случившемся несчастье своим «подругам», которые разносили «новость дня» по всему кампусу, смакуя многочисленные и весьма далекие от истины подробности.
К концу дня в Кэм уже тыкали плацем, а за спиной шептались «вот, вот она чуть не убила Алекса Шарпа». Такая популярность совсем выбила ее из колеи, но девушка старалась оставаться спокойной, как могла, делая вид, что не замечает косых взглядов и грубых слов.
Отсидев кое-как пары, Кэм забежала к себе в комнату. На ее счастье, Джина еще не вернулась - Кэм просто не вынесла бы расспросов и излияний своей соседки. Мистер Шарп и так был героем ее историй, и Джи наверняка захотела бы узнать все из первых уст, а быть может, задушила бы нерадивого водителя из чувства мести за то, что та покалечила «самого красивого парня Колумбийского университета».
Словно преступник, который боится быть застигнутым на месте преступления, Кэм быстро приняла душ и переоделась. Скинув в сумку конспекты и учебники, она поспешила покинуть общежитие.
Погруженная в непонятную тяжелую дрему она добралась до больницы. Ленокс Хилл встретил ее ярко освещенными коридорами и бесконечной суетой. Подойдя к палате Алекса, девушка тихонько постучала, извещая о своем приходе, затем неслышно отворила дверь. В нос тут же ударил дурманящий терпкий запах. Кэм скользнула мимолетным взглядом по палате - все вокруг было заставлено цветами. От обилия орхидей и роз у нее зарябило в глазах.
Добавлено (30.04.2009, 19:53) --------------------------------------------- Кэм сняла пальто и повесила его в шкаф у двери и прошла вглубь палаты. Алекс лежал с закрытыми глазами. Тихонько опустившись в кресло у кровати, она достала из своей сумки учебник по корпоративному праву и углубилась в чтение, борясь с все нарастающей болью в висках.
Через полчаса Алекс вздрогнул, словно от кошмара, и, дернувшись, распахнул глаза. На лице парня отразилась мука. Он скользнул равнодушными глазами по заставленной цветами палате и остановил свой взгляд на Кэм.
-А я и не думал, что ты явишься, - проворчал он, стирая со лба выступившие капельки пота.
Кэм оторвалась от книги и посмотрела на парня уставшими глазами. Нежные лепестки роз резко контрастировали с его иссиня-черными волосами, делая синяки и ссадины на лице еще более заметными. У Кэм что-то сжалось внутри.
- А разве я могла не прийти? - прошептала она, захлопывая книгу. Девушка встала и подошла к кровати. - Как ты себя чувствуешь? Что Эн... то есть доктор Фокс говорит? - робко спросила Кэм. Несмотря на то, что Алекс только что проснулся, вид у него был изможденный.
Алекс прищурился, внимательно вглядываясь в нее, затем отчеканил ледяным голосом:
-Не надо этого дерьма, - он еще раз взглянул на нее, и устало прикрыл глаза. - А, не обращай внимания. Все равно не работает.
- Ты о чем? - Кэм непонимающе сдвинула брови. - Позвать врача?
-Не надо так смотреть на меня. Это заставляет меня нервничать. Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал он, распахивая темно-серые глаза и смотря на нее без всякого выражения, хотя губы кривились в насмешливой улыбке. - Ты думаешь о том же, о чем думала прошлым вечером: «Ах, это я виновата, ах, он бедненький... Он ранен. Мне так жаль, что ему больно, я обязана ему помочь». Ты об этом думаешь, я угадал? Но учти, я не хорошенький и не нуждаюсь в жалости, особенно в твоей.
-Нет, пожалуй, эта ваза лучше бы смотрелась на подоконнике, - задумчиво протянул он, с деловым видом оценщика рассматривая вазу. Дождавшись, пока Кэм перенесет ее туда, он добавил, - хотя... нет, перенеси-ка ее обратно.
Кэм взбешенно сверкнула глазами. Дрожащими от гнева руками она переставила чертову вазу.
-Зачем тебе это? - процедила она сквозь стиснутые зубы. - Тебе что, нравится издеваться надо мной?
Шарп лишь улыбнулся в ответ на эту тираду.
-Вот поэтому я и не подам на тебя в суд, милая, - улыбка становилась все шире, по мере того, как понимание проступало на лице девушки. - Ты будешь делать все, что я захочу, и поверь, милая, это только цветочки. Но, как говорит мой отец, у тебя есть выбор... отправиться в тюрьму к примеру? - он ухмыльнулся.
Кэм замерла как громом пораженная. Надменный взгляд и едкая улыбка на лице Шарпа рассеяли последние сомнения в ее участи. Мне придется целый месяц терпеть его издевательства или отправиться в тюрьму. Просто замечательно.
А не выпить ли мне чаю? - спокойным обыденным тоном спросил Алекс, на его лице по-прежнему играла ухмылка.
Кэм отвернулась.
- Да, конечно. Какие будут пожелания? - вибрирующим от еле сдерживаемого гнева голосом спросила она, глядя в окно.
-Хочу чай из «Золотого лотоса». И чтоб был горячим, - Шарп ухмыльнулся.
Кэм просто вскипела. Нет, это уже ни на что не похоже!! Желание ударить этого ублюдка стало просто невыносимым. Девушка резко повернулась к Алексу, но неожиданно в дверь постучались, и в палату вошла медсестра, высокая блондинка в вызывающе тесном халатике.
-Добрый день, мистер Шарп, - она игриво улыбнулась Алексу и поставила на прикроватный столик тарелочку, на которой красовались разноцветные таблетки. Шарп что-то шепнул ей на ухо, отчего девушка зарделась и глупо захихикала. Смерив Кэм презрительным взглядом, она двинулась к двери.
- Посыльный вам принес письмо, мистер Шарп. Я принесу его вам завтра, - блондинка на секунду задержалась и, улыбнувшись, закрыла за собой дверь. Кэм посмотрела на Алекса. Тот с весьма странным выражением смотрел на дверь, за которой только что скрылась девушка.
- Принеси мне письмо, а потом отправляйся за чаем, - пробормотал парень. Казалось, его мысли были где-то далеко-далеко. - Не волнуйся, ресторан работает круглосуточно, - насмешливо добавил он.
Кэм чуть не взорвалась от возмущения, но, совладав с собой, молча подошла к шкафу, надела пальто, нервно пытаясь застегнуть пуговицы. Пальцы не слушались. Ее щеки пылали, в горле пересохло, от терпкого аромата орхидей и недосыпания кружилась голова. Она видела, как брови Шарпа удивленно поползли вверх. Его лицо ничего не выражало. Порывшись в сумочке, девушка извлекла на свет небольшой прямоугольник и положила его на столик возле вазы.
- Это визитка моего адвоката. Желаю наискорейшего выздоровления, мистер Шарп, - ледяным голосом сказала девушка и, хлопнув за собой дверью, вылетела из палаты.
Джорджия Грин чувствовала себя ужасно неловко, смахивая остатки слез со своих нежно-персиковых щек, и поэтому жутко злилась, стуча каблучками по сверкающим мраморным ступенькам. Огромные глаза под густыми черными ресницами сверкали расплавленными изумрудами, если только можно вообразить такое явление как «изумруд гневающийся», надменное красивое лицо не выражало ни единой эмоции, но что-то отталкивающее так и заставляло медперсонал отпрыгивать в сторону, когда Джорджи огненным ураганным вихрем проносилась мимо.
В ее голове просто не укладывались события, произошедшие этим утром. Как обычно она проснулась без десяти восемь, сходила в душ и уже собиралась позавтракать, когда ее мобильный неожиданно заговорил жестким голосом Алекса Шарпа, требующим ее немедленного появления в госпитале Ленокс Хилл. На вопрос, что с ним, Шарп просто повесил трубку.
Ублюдок. Эгоистичный самовлюбленный ублюдок.
Джорджия и представить не могла, что Шарп способен подложить ей такую свинью. Конечно, он изменился с того дня, когда, словно скрепляя договор, он целовал ее так жарко, что, казалось, ее кожа вспыхнет от его неистовства. Она специально сберегла его немного пьяные от пунша свирепые поцелуи в своей памяти. Ведь он кидался ими далеко не каждый день.
Все эти годы, с тех пор, как они перешли в старшую школу, Алекс, словно специально, обходил ее стороной, ища фривольные ласки у остальных хорошеньких одноклассниц - а потом уже однокурсниц - и не замечая свою подружку «лопатки и совка» Джорджию, которая изредка бросала на него совсем недвусмысленные взгляды.
Но после заключения договора она никак не ожидала от него такой холодности в день их встречи после летних каникул. Алекса словно подменили, хотя сначала это и не было так заметно. В нем появилось куда больше жестокости и высокомерия, а язвительность стала настолько изящной и рискованной, словно ее отточили как стальной кинжал до самого совершенства.
Он никогда не любил ее по-настоящему, Джорджия знала это уже тогда перед летними каникулами, когда они заключили эту сделку. И пусть с их теперешних отношений она имела собственную выгоду, ей совершенно не нравилось то, что происходило с ним. Еще в тот последний пасмурный весенний вечер, она ехидно заметила, что он, вероятно, спятил, если просит у нее такой помощи... Девушка скрипнула зубами и сжала в кулаке ручку от сумки так, что та больно впилась в кожу. Все было не так. Это он предложил ей свою помощь, выгодную ему почти настолько же, как и ей, и она просто не могла отказаться.
Он не любил ее. В его поцелуях с ней, о которых грезили чуть ли не все девушки, не было ни капли нежности, любви или чувственности. Они были вроде такими же приятными, как и всегда, но Джорджия, как никто, видела, как он далек от ее объятий и ласк. Какое бы горькое разочарование постигло его поклонниц! И только изредка он возвращался к ней, заставляя ее выгибаться в своих руках и прижиматься к его жилистому худощавому телу. Но и в этом была какая-то не дававшая ей покоя натянутость, словно он целовал ее через силу.
Зачастую, чтобы подтвердить статус пары, им приходилось подолгу находиться в одной комнате. Обычно Алекс готовился к занятиям, а она, расположившись на софе в его кабинете, молча наблюдала за ним, не узнавая в нем того проказливого мальчишку, с которым когда-то давным-давно пекла песочные куличики. Он же не обращал на нее ни малейшего внимания, что-то записывая и конспектируя. Алекс вовсе не нуждался в старательной зубрежке: он с лету усваивал даже самый сложный материал, в то время как ей самой приходилось засиживаться до поздней ночи. Он был прекрасным студентом: аккуратным, внимательным, выполняющим необязательные дополнительные задания только из интереса, который был весьма странен и неуместен, учитывая, что пару раз перед поступлением на журфак она слышала его совсем нелицеприятные высказывания в адрес университета в общем и журналистики в частности. Но аккуратные строчки продолжали ложиться на бумагу. Он работал, явно не задумываясь, чем непосредственно занята в это время она, Джорджия. А в те редкие минуты, когда ему нужно было размять затекшие в одной позе мышцы, он поворачивался к ней и что-то говорил, а иногда целовал, но неизменно оставался прохладно-вежливым. И никакой нежности.
Конечно, она вызывала у него какое-то абстрактное желание, впрочем, как и у любого мужчины, заставляя его тело откликаться на ее прикосновения, но Алекс никогда не переходил ту черту, когда желание становится настолько невыносимым, что чувства выплескиваются наружу, затмив разум. Все сводилось к единственному разумному объяснению - чувств просто не было.
Порой ей начинало казаться, что только их договоренность заставляла Алекса улыбаться ей, будто ее лицо вызывало у него искреннее омерзение, а руки так и спешили отпустить ее талию, словно он боялся замараться. Но Джорджия никогда не позволяла себе развить эту мысль в что-то более осмысленное, вспоминая каждый раз, какую пользу приносят их отношения.
Но когда Алекс связался с этой новенькой, у нее просто не было сил держать себя в руках. Она прощала ему пропуски всех мероприятий, на которых они должны были появляться вместе - тогда, едва захлопнув дрожащими пальцами свою раскладушку, она с напускным равнодушием приказывала водителю разворачиваться и вести ее обратно, чувствуя, как злые слезы катятся по щекам, но зная, что завтра он непременно компенсирует испорченный вечер роскошным подарком.
Справедливо рассудив, что измена Алекса Шарпа может здорово повредить ее репутации, она кинулась за ним после лекции по психологии с твердым намерением разорвать эту дурацкую сделку. И вновь Алексу удалось убедить ее. Он снова заставил ее поверить в его любовь и нежность, лишь прикоснувшись к ней так, как она жаждала, как она хотела... Но не он. Он не хотел ее. Никогда.
Джорджия была готова возненавидеть и оттолкнуть его, но могла лишь молча предаваться бессильной ярости, ведь она отлично знала, что без его помощи ее жизнь рухнет. Да, он откровенно использовал ее, хотя и давал их отношениям учтиво нейтральное определение - «взаимовыгодное сотрудничество».
И вот, стремясь поддержать именно это самое сотрудничество, она неслась к нему в палату, пытаясь уверить себя, что делает это только потому, что у нее нет выбора. Проигнорировав медсестру, крикнувшую ей, что нужно сначала получить пропуск, Джорджия ворвалась в палату 314. Ворвалась и оцепенела.
Добавлено (30.04.2009, 19:57) --------------------------------------------- Алекс Шарп лежал на высокой кровати со сломанной ногой, перебинтованный чуть ли не по самую макушку, и самозабвенно пускал самолетики, выдергивая листы из какого-то глянцевого журнала. Она резко выдохнула, чувствуя внутри какое-то странное облегчение по поводу его относительной целости, когда серо-зеленые глаза обратились к ней.
-Не будь на тебе столько бинтов, я бы тебе обязательно врезала, - прошипела Джорджия сквозь стиснутые зубы, невольно отмечая излишнюю бледность его лица.
На его губах дрогнула ленивая улыбка.
-Но ты ведь этого не сделаешь, верно? - этот вопрос вовсе не был вопросом, а самым настоящим утверждением - он был абсолютно уверен в своей правоте.
Джорджия охарактеризовала его очень грубым словом.
-Как мило, - Алекс сотворил еще один самолетик и пустил его прямо в нее.
Она поморщилась, но автоматически поймала бумажный аэроплан у самого пола.
-Вау! Обалденные рефлексы... почему ты не играешь в нашей баскетбольной команде?
-По той же причине, что и ты - это невероятно скучно, - отрезала она. - Что тебе от меня нужно?
Он чуть приподнял брови.
-А что? Может, я просто хотел тебя увидеть.
-Так я тебе и поверила, Алекс, - Джорджия еще раз посмотрела на гипс, размышляя, что же могло с ним произойти.
Впрочем, это не должно ее волновать, и тем более она не собирается интересоваться, в какую стенку его угораздило впечататься.
-У, какая бука... Ты стала такой же циничной, как я. Неужели все дело в моем очаровании?
-Давай сразу к делу, - она передернула плечами, обтянутыми тонкой тканью блузки. - Не хочу продолжать наши препирательства.
-Ну, хорошо, - он попытался пожать плечами, но скривился от боли... или просто от неудобства?
Джорджия одернула себя: если она спросит, больно ли ему, он просто посмеется над ней.
- Я хочу, чтобы ты поговорила с моей матерью и убедила ее, что со мной все в порядке.
Она пронзительно посмотрела на него - Алекс не отвел своих необычайно глубоких невинных изумрудных глаз, и Джорджия лишь вздохнула. Уж она-то давно знала, что с ним далеко не все в порядке.
-Хорошо. Что-то еще?
Шарп смотрел задумчивым взглядом в окно.
-Цветы.
-Что?
-Я хочу, чтобы ты прислала мне пару десятков орхидей, чайных и розовых роз,- он повернулся к ней. - Уотсон придет...
-Уотсон? - она почувствовала, как ее брови ползут вверх.
-Она сбила меня своей тачкой, разве я не сказал? - он явно наслаждался гневом, красными пятнами выступившим на ее щеках, хотя его лицо осталось таким же бесстрастным. - Так что поухаживает за мной до выписки.
Джорджия уже открыла рот, чтобы поинтересоваться, почему это Уотсон, а не она будет дежурить у палаты, но вовремя захлопнула его, вспомнив, как неуютно находиться с ним в одной комнате, когда ему скучно и его не тянет с ней поразвлечься. Что ж, возможно, ей даже стоит поблагодарить его за такой щедрый дар.
-Хорошо, - она резко встала и, обернувшись, поправила свои чуть растрепавшиеся волнистые волосы, глядя на свое отражение в зеркале. - Я пришлю тебе цветы и поговорю с твоей матерью. Приду проведать послезавтра.
Может, он действительно влюбился в эту Уотсон? Ее внутреннее зрение тут же нарисовало образ этой новенькой. Джорджия усмехнулась - уж она-то точно ей не соперница. Это даже смешно. Она бросила на него быстрый взгляд - Алекс следил за ней чуть прищуренными глазами.
-Поди-ка сюда, - позвал он ее мягко. - Мне тебя плохо видно.
Все так же не отрывая глаз от отражения Алекса в зеркале, Джорджия медленно провела кончиком языка по нижней губе и, расправив плечи, подошла к нему, давая ему рассмотреть ее во всей красе. Увидеть, наконец, то, чего он лишается, отталкивая ее своей вежливой холодностью. Лучи солнцы золотили ее волосы и кожу.
-Ну, а теперь хорошо видно? - ехидно поинтересовалась она, присев на краешек кровати.
-Почти, - дьявольская улыбка раздвинула его губы, в глазах зажглись знакомые огоньки.
Джорджия почувствовала, как ее, словно магнитом, тянет к нему - к его тонко-очерченным губам. Она положила руки ему на плечи и сомкнула веки, почувствовав его мягкие, такие не похожие на него самого, губы на своих. Они были сладкими на вкус, но с какой-то особенной горечью и льдом. Джорджия прижалась к нему, углубив поцелуй и чувствуя, как где-то совсем рядом бьется его сердце. Ее пальцы скользнули по его мягким черным волосам, когда Алекс неожиданно оборвал поцелуй и отодвинулся от нее.
-Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя ненавижу, - тяжело дыша, произнесла Джорджия, глядя в спокойные серо-зеленые глаза, и, схватив сумку, направилась к выходу.
-И не тебе одной, - услышала она еле слышный шепот, прежде чем с силой захлопнула за собой дверь.
-Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя ненавижу, - тяжело дыша, произнесла Джорджия, глядя в спокойные серо-зеленые глаза, и, схватив сумку, направилась к выходу.
-И не тебе одной, - услышала она еле слышный шепот, прежде чем с силой захлопнула за собой дверь.
Дата: Воскресенье, 10.05.2009, 22:52 | Сообщение # 24
Приближенный
Группа: Проверенные
Сообщений: 213
Медали:
Статус: Offline
Глава 7.
Кэм брела по улице. Парк Авеню блистал огнями фонарей, неоновых реклам и проезжающих мимо авто. Мелкий дождь, не прекращающийся весь день, к вечеру превратился в маленькие белые крупинки, которые падали на землю и хрустели под ногами прохожих. Девушка совсем замерзла, но продолжала идти. Ярость и злоба, охватившие ее в больнице, давно прошли, уступив место ощущению пустоты и непонятному беспокойству за Алекса. Голова раскалывалась, а ноги гудели, единственным желанием сейчас было зайти куда-нибудь в тепло, выпить кофе и хотя бы самую малость отдохнуть. Прямо по курсу, задорно подмигивала вывеска небольшого бара, зазывая клиентов. Даже не задумываясь, Кэм свернула в и вошла внутрь.
Внутри было тепло и уютно, спокойная музыка заставила Кэм расслабиться. Несколько мужчин средних лет в деловых костюмах с распущенными галстуками что-то негромко обсуждали за дальним столиком. Клерки или менеджеры коротали вечерок после трудового дня за кружкой пива или бокалом вина.
Кэм прошла вглубь зала и опустилась на высокий стул у стойки. Заказав чашку кофе, девушка стала водить пальцем по матовой поверхности стола, повторяя причудливые узоры отполированного дерева. Сделав несколько глотков обжигающе горячего кофе, она поморщилась. Только сейчас Кэм поняла, насколько замерзла. Согревающий напиток начал волнами выталкивать холод из тела девушки. Чашка опустела довольно быстро, и ей на смену пришла другая. Немного согревшись и освоившись, Кэм начала смотреть по сторонам.
По соседству на таком же высоком стуле, сидел мужчина лет сорока пяти. Он отрешенно смотрел перед собой, опрокидывая в рот одну за другой порцию виски. Вид у него был расстроенный и какой-то дикий. Неожиданно он повернулся и посмотрел на девушку. Кэм инстинктивно поежилась от такого пронизывающего взгляда.
- Что, вы осуждаете меня, мисс? - спросил он грубым голосом. - И правильно делаете. Напиться это не выход, говорят, становится легче, если напиться до беспамятства, я никогда раньше не пробовал. А вам помогало? - спросил он, продолжая буравить Кэм прищуренными голубыми кристалликами глаз.
- Не знаю, - тихо ответила она.
- Ну, тогда проверим опытным путем - пробормотал он, отправляя в рот очередную порцию спиртного.
Кэм стало жалко этого незнакомого человека, который пытается залить виски какое-то только ему одному известное в этом зале горе. А остальным нет и дела до его проблем, они веселятся, слушают музыку, отдыхают. Люди глухи к чужому несчастью, пока это горе не коснется их самих. Тем более, в Нью-Йорке.
- Может, не стоит? - спросила Кэм. - Утром будет еще хуже.
- Может и не стоит - эхом отозвался собеседник, делая еще один большой глоток из стакана.
Кэм отвернулась и сосредоточила все свое внимание на остывающей чашке кофе, но мужчина сам окликнул ее.
- Вы простите меня мисс, - виновато сказал он.
- У вас что-то случилось, - прошептала Кэм. Это не было вопросом, просто констатация факта, расстроенное лицо и поведение ее собеседника говорили сами за себя.
- Случилось, - подтвердил он, и словно ожидая весь вечер такого человека, как она, вздохнул и продолжил. - У меня умер брат... Сегодня утром. Знаете, у нас всегда были сложные отношения. Он был младше меня на семь лет. Мы с ним не были близки, у каждого своя жизнь, работа и семья. Год назад он заболел, вернее, он заболел уже давно, но вечный бег по карьерной лестнице привел к тому, что, когда он узнал о своем диагнозе, уже было слишком поздно. Рак. Последний месяц он провел в Ленокс Хилл, он здесь неподалеку, - мужчина махнул рукой. - После курса химиотерапии наступила ремиссия, ему полегчало. Прогнозы врачей стали намного оптимистичнее. Если раньше считали, что он не дотянет и до Рождества, то теперь появилась надежда, что он проживет еще несколько лет.
Я навещал его в больнице каждый день. Характер у Пола был просто несносный, то принесенная мною газета оказывалась влажной и сырой, то слишком громко топаю, или вообще зашел не вовремя. Мы ссорились чуть ли не каждый день, и я всегда уходил, хлопнув дверью. Знал, что, подышав свежим воздухом, успокоюсь и на следующий день приду к нему мириться. Вчера мы опять повздорили, но, правда, немного больше обычного. Уходя, я сказал сгоряча, что больше к нему не вернусь, что устал от его постоянных придирок и капризов. А ранним утром мне позвонили и сообщили, что моему брату стало хуже, и он впал в кому... Я бросил все и рванул в госпиталь, но... - его голос сорвался, а лицо скривилось, как от боли.
Мужчина сделал еще пару больших глотков янтарной жидкости. Кэм смотрела на этого раздавленного горем человека и не находила слов утешения.
- Знаете, я уверена, что он не держал на вас зла.
- Возможно, - только и ответил мужчина, вылезая из-за стойки. - Всего хорошего, мисс, и упаси вас Бог от моих ошибок, - добавил он и побрел неуверенной походкой на выход из бара, кутаясь в свое пальто, словно стараясь укрыться от навалившегося на него горя.
Кэм осталась одна. Девушка не слышала ни звуков музыки, ни смеха. В ушах все еще эхом звучали слова неожиданного собеседника, перед глазами было его лицо. Кэм теребила подставку под стакан, неведомым образом попавшую ей в руки.
У девушки не было родных, она осталась совершенно одна. Единственным близким человеком был Мэт, с которым они почти никогда не ссорились, и про которого она совсем забыла в связи с последними событиями. Он должен был сегодня вернуться из Генуи и позвонить ей, а телефон был, по-прежнему, неизвестно где. Девушка вздохнула, заправляя за уши упавшие на лицо пряди волос.
Алекс Шарп не был ей родственником и даже не был ей другом Высокомерный и эгоистичный, невидящий никого и ничего вокруг себя, он раздражал ее своими бесконечными замечаниями в адрес других. Словно только он единственный и неповторимый был идеалом, а все вокруг достойны лишь презрения и насмешек. События сегодняшнего дня только подтвердили составленный ею портрет, но почему-то она не хотела с ним ссориться.
Кэм сейчас совершенно не думала об этом. Она знала, что ему тяжело, право, если бы все было хорошо, разве он просыпался бы от собственных стонов, пугая ее неразборчивым шепотом? В груди что-то определенно заболело. Кэм расплатилась за выпитый кофе и вышла из бара.
Девушка поежилась от резких порывов ветра. Уходя из больницы, она забыла свою шапку, и теперь на ночной улице оставалось только кутаться в воротник, стараясь укрыться от мороза. Проезжающие мимо такси как назло все были заняты.
Черт возьми, куда в первом часу ночи едут все эти люди?!
Но вот появился долгожданный желтый автомобиль с горящим номером, оповещающим, что такси свободно. Кэм подняла руку, и авто затормозило рядом с ней. Девушка плюхнулась на заднее сидение и хлопнула дверцей.
- Мотт-стрит, на пересечение с Доерс-стрит, пожалуйста, - попросила она.
Глаза таксиста округлились от изумления. Да, странный маршрут выбрала себе Кэм. Одна ночью, да еще и в Чайнатаун, человек в здравом уме вряд ли согласится на подобную прогулку. Другое дело днем - район кипел и бурлил. На Мотт-стрит был огромный рынок, где можно было купить всевозможные пряности и фрукты, шелка и национальные сувениры, но в ночное время район словно вымирал - туристы разъезжались кто куда, и только местные жители, большинство из которых были нелегалы бродили по улицам и улочкам.
Таксист осуждающе покосился на Кэм, но спорить не стал: молча завел мотор, авто дернулось с места и исчезло в ночи.
Добавлено (10.05.2009, 22:52) --------------------------------------------- Всю дорогу в салоне царила тишина. Водитель, судя по фамилии указанной на карточке, висевшей на лобовом стекле, был славянского происхождения. Это не удивило девушку, таксисты в Нью-Йорке, как правило, были эмигрантами. Мистер Боровский сразу понял, куда ей нужно, и так уверенно вел авто, что Кэм немного расслабилась. К месту назначения они добрались на удивление быстро.
- Мисс, вы останетесь здесь? - спросил водитель, глуша мотор.
- Нет, подождите меня, пожалуйста, я быстро, и мы поедем в другое место.
- Надеюсь, следующая наша остановка не Гарлем? - съязвил он.
- Нет, к сожалению, - улыбнулась Кэм, вылезая из такси.
- Счетчик тикает, - бросил таксист ей вслед.
«Золотой лотос» был практически пуст. Кэм подошла к длинному столику, за которым сидел хозяин заведения. Только сейчас Кэм поняла, что не знает, какой именно чай предпочитает Алекс: черный или зеленый или, может, красный? Не долго думая, девушка заказала четыре.
Чай в этом заведении был действительно великолепен, в этом она не могла не согласиться с Шарпом. Пару лет назад ее отец ездил по каким-то делам Нью-Йорк и взял Кэм с собой. Так совпало, что в это время проходили празднования Китайского нового года. По всему району весели пестрые китайские фонари, а по Молл-стрит проходили празднества с парадом драконов и шоу фейерверков. Они с отцом провели здесь целый день. После долгой прогулки зашли в «Золотой лотос». Было странно вновь вернуться сюда глубокой ночью и... одной. Ее отец никогда больше не войдет сюда... Кэм схватила стаканчики с чаем и вылетела прочь, словно за ней кто-то гнался.
Прыгнув в такси, она назвала адрес больницы, и водитель неспешно вырулил из переулка. Кэм немного успокоилась и восстановила сбившееся дыхание, тепло от чая приятно согревало ее заледеневшие пальцы.
Кэм посмотрела на пакеты и с грустью подумала, что пока они доберутся до госпиталя, чай уже точно остынет. Девушка сняла с шеи шарф, и укутала в него стаканчики, пытаясь сохранить драгоценное тепло.
Таксист, наблюдая за ней в зеркало заднего вида, улыбнулся, но ничего не сказал. Кэм в обнимку с чаем откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Тепло, исходившее от чая, его дивный аромат и размеренное движение авто убаюкивали Кэм и, чтобы не уснуть окончательно, она прислонилась лбом к холодному стеклу. Это немного отрезвило девушку.
Расплатившись за такси и пожелав удивленному водителю спокойной ночи, она вышла из машины и поспешила в госпиталь. Увидев пропуск, охранник, не задавая лишних вопросов, впустил девушку в больницу.
Неслышно ступая, Кэм прошла по ночным коридорам и, подойдя к палате Алекса, глубоко вздохнула. Он наверняка спит и уж точно будет не рад встрече. Да... чай в два часа ночи - отличная идея, Кэм. Но он же сам его просил!
Девушка расправила плечи и вошла в палату. Внутри было темно, и глаза не сразу привыкли к такому освещению. Кэм на ощупь опустила стаканы на столик и уже хотела сесть в кресло, как вдруг поняла, что Алекса нет в постели. Дорогие смятые шелковые простыни в темноте светились белым пятном без всякого намека на присутствие мистера Шарпа.
Дата: Воскресенье, 10.05.2009, 22:53 | Сообщение # 25
Охотнюшка!
Группа: Проверенные
Сообщений: 267
Медали:
Статус: Offline
Кэм охватила паника. Руки и ноги задрожали. Что же могло случиться?! Неужели ему стало хуже? Его перевели? Куда? В реанимацию?
Нет, если бы перевели, то вещи бы тоже забрали, а так его толстовка по-прежнему висит на стуле. Вот и забытый мною учебник Корпоративного права на столике и эти дурацкие цветы. Что произошло? Где он? Девушка вылетела из палаты в поисках парня. Куда именно бежать, она не знала, но продолжала методично осматривать все коридоры и тупики, этаж за этажом, спускаясь все ниже и ниже. Эти полчаса показались ей вечностью. Она металась по больнице, ловя на себе недовольные взгляды дежурных сестер и врачей. Добравшись до первого этажа, девушка уже потеряла всякую надежду.
Кэм почувствовала, как глаза наполняются слезами. От страха у нее перехватило дыхание, она словно задыхалась. Девушка моргнула, и по щекам скатились несколько крупных теплых капелек. Она смахнула их кончиками пальцев и двинулась дальше. Наконец, завернув в комнату ожидания для родственников, она увидела его. Лампы уже были выключены, и свет фонаря падал на Алекса через распахнутое окно. Кэм вздрогнула: здесь было очень холодно. Алекс сидел в углу на полу, низко опустив голову, словно не замечал ни холода, ни ветра. Черные волосы, упавшие на глаза рваными прядками, были влажными и взъерошенными, на правом рукаве пижамы расплывалось алое пятно крови, а тонкие пальцы сжимали какой-то листок бумаги. Лицо Алекса, пусть она не видела его глаз, было невероятно бледным - он казался ей какой-то черно-белой картинкой. Ненастоящим. Иллюзией, как будто если бы она попыталась коснуться его, ее пальцы прошли бы сквозь него, как сквозь воздух. Кэм моргнула, пытаясь отогнать это странное ощущение. Рядом на полу валялись ненужные костыли... Господи, как он добрался сюда на костылях с переломанными ребрами, а главное зачем?!
- Ты, что совсем с ума сошел?! - хриплым не слушающимся голосом завопила Кэм. - Ладно, ты решил надо мной поиздеваться, но над собой зачем? Я уже битый час ищу тебя. Ты что тут делаешь? Совсем сдурел?
Она видела, как напряглись его плечи, как он поднял на нее свои глаза, и содрогнулась. Почти черные серые глаза смотрели на нее не с ненавистью или презрением, в них не было ни тени насмешки - только тяжелая, удушающая, как постепенно разъедающий легкие сигаретный дым, тоска.
- Я пришел сюда за письмом своей матери, - медленно хрипловатым голосом произнес он.
Кэм не знала, что сказать, весь гнев испарился, стоило только взглянуть в глаза Алекса. Девушка присела рядом с ним на корточки и, подобрав с пола костыли, протянула их парню.
- Пойдем в палату, - тихо сказала Кэм. Она хотела помочь Алексу подняться, но тот стряхнул ее ладони со своих напряженных плеч. Девушка поежилась от ледяного прикосновения его руки. - Послушай, ну что-то ты как маленький, давай помогу, тебе ведь тяжело, я вижу, - взмолилась Кэм, наблюдая, как молодой человек, опираясь о стену, пытается встать.
- Вот только не надо корчить из себя мать Терезу, - Алекс тяжело выдохнул и отбросил влажные прядки волос со лба. - И зачем ты только вернулась?
- Затем, что ты, похоже, решил убиться если не с моей подачи, то со своей собственной, - раздраженно парировала Кэм.
Алекс хмыкнул, ему все же удалось подняться и опереться на протянутые Кэм костыли.
- Помогла? Все, довольна? - поинтересовался Шарп, медленно двигаясь в сторону лифта.
Кэм не слышно ступала рядом. Она не могла спокойно смотреть, как при каждом шаге, каждом движении на лице парня отражалась мука, лоб весь покрылся испариной, а подсохшее бурое пятно на руке вновь стало окрашиваться в яркие алые цвета. Девушка нажала кнопку вызова лифта, и он сразу же распахнулся перед ними. Алекс подождал, пока Кэм вошла в лифт, и, тяжело привалившись на костыли, последовал ее примеру.
Кэм молча нажала на кнопку четвертого этажа. Кабина лифта дернулась и начала подниматься вверх. Этот неожиданный толчок, оказался довольно резким, и Алекс потерял равновесие. Испугавшись того, что парень может упасть, Кэм подскочила к нему и схватила за локоть.
Девушка нырнула под руку Шарпу и обняла его за талию, стараясь поддержать его. Кэм почувствовала, как Алекс подался к ней, опершись одной рукой о стену кабины лифта, а другой обняв ее за плечи.
Девушка вспыхнула и опустила глаза. От него пахло сигаретами, перцем и ночным холодным воздухом. Это было так похоже на объятие, но не было им. Кэм бесшумно втянула воздух, наслаждаясь его терпким необычным ароматом. Ей никогда не нравился запах сигарет, казалось, он был горьким слишком резким и неприятно щекотал ноздри, но сейчас все было совсем иначе. Может, все дело в сорте табака? Кэм пришла в себя, только когда негромкий звонок оповестил их о прибытии лифта. Она сделала несколько шагов, бережно поддерживая Алекса. Шарп не оттолкнул ее, продолжив опираться на ее хрупкие плечи. Девушка внимательно смотрела под ноги не потому, что боялась споткнуться и упасть, она просто не могла набраться решимости, чтобы посмотреть на Алекса, опасаясь, что он вновь воспротивится ее помощи. Не спеша, очень медленно и осторожно они преодолели расстояние от лифта до палаты.
Кэм помогла Алексу сесть на кровать. Она видела, что дорога забрала у него много сил, хотя он и старался не показывать этого.
- Тебе больно? - с тревогой спросила девушка, глядя, как Шарп тяжело приваливается к спинке кровати. Его лицо было по-прежнему очень бледным.
Добавлено (10.05.2009, 22:53) --------------------------------------------- - Слушай, у меня сломана нога, и к тому же разошлись чертовы швы, как, по-твоему, я должен себя чувствовать? - не открывая глаз, раздраженно ответил он. - Конечно, мне больно.
- Знаешь, сам виноват - не надо было спускаться! - резко бросила Кэм.
Шарп распахнул глаза и посмотрел на нее.
- А ты интересная штучка, Кэм Уотсон, - медленно произнес он, пытливо глядя ее суженными глазами, в которых колючими искорками вспыхивала злоба. - Ты бросила меня тут одного, так что мне пришлось идти за письмом самому. Вопросы? Комментарии?
Кэм прикусила язык. Ее лицо залила краска, и девушка отвернулась. Алекс кивнул, будто увидел все, что хотел, и откинулся на подушки.
- Послушай, тебе надо сделать перевязку. Я позову медсестру, - тихо сказала Кэм, делая шаг к двери.
- Нет, - остановил ее Алекс. - Никого не хочу видеть.
- Но тебе нужна перевязка, - твердо возразила девушка.
Шарп закатил глаза.
- Я сказал - нет. Какое слово из трех тебе все еще непонятно? - он пристально взглянул на Кэм серыми потемневшими от нарастающего гнева глазами.
Девушка стояла у двери. Шарпу определенно нужно было сменить повязку, но если, невзирая на его протест позвать сестру, вновь будет скандал, а ругаться с ним совершенно не хотелось.
- Хорошо, - кивнула Кэм. - Не хочешь никого здесь видеть - пусть, но повязку сменить необходимо. Ты не будешь возражать, если это сделаю я? - спросила она, подойдя к кровати.
Алекс прищурился, глядя на девушку, и помолчав немного, ответил:
- Хорошо, поизображай немного заботливую нянечку, если тебе это нравится. Только не залечи меня до смерти, я еще жить хочу, - ухмыльнулся Шарп, резко сев и охнув от боли.
Кэм гневно сверкнула глазами, достав вату, бинт и пузырек с антисептиком из выдвижного ящичка стола.
- О, Боже! Ты ведешь себя как капризный ребенок, - пробормотала она и мягко толкнула его обратно на подушки. - Разве это сложно, просто спокойно посидеть?
- Спасибо, - прошептал он и сомкнул веки.
- Не за что.
Она глубоко вздохнула и, не глядя в лицо парню, закатала рукав пропитавшейся кровью белой куртки. Девушка закусила нижнюю губу, стараясь не причинять Алексу лишней боли. Чувство вины и сострадания стиснуло ее сердце. Вдруг испугавшись того, что Шарп заметит ее внутренние терзания и получит новый повод для насмешек и издевательств, она сделала глубокий вдох и, расправив плечи, постаралась предать лицу спокойное равнодушное выражение.
- И долго ты собираешься пялиться на мою руку? По-моему, мое лицо несколько более привлекательно в этом плане, - хмыкнул Алекс.
Кэм на мгновение подняла глаза и взглянула на Шарпа, тот испытывающее смотрел на нее - на лице Алекса играла кривая улыбка. Девушка отвела взгляд и принялась аккуратно снимать пропитанную кровью повязку. Отбросив в сторону влажные бинты, она смочила ватный тампон антисептиком и приложила его к ране, стараясь делать это как можно бережней. Алекс вздрогнул от этого прикосновения, и Кэм резко отдернула руку с тампоном в сторону. Ему больно. В груди что-то заныло, и движимая необъяснимым порывом девушка наклонилась вперед и тихонько подула на рану. Со стороны, наверное, это выглядело смешно и нелепо, но Кэм было все равно, ей хотелось хоть как-то облегчить боль.
Она всегда в детстве дула на разбитые коленки младшего брата. Том часто обдирал их, и Кэм лечила его «боевые ранения». Он визжал и жаловался, что щиплет, и Кэм дула на ссадины. От этих воспоминаний на душе стало удивительно тепло, словно она на миг оказалась дома рядом со своими родными. Картина, которую нарисовало воображение, была на удивление реальной. Казалось, Кэм чувствует запах маминого яблочного пирога, слышит хрипловатый бас отца. На лице девушки заиграла улыбка, но она исчезла так же быстро, как и появилась - девушка вспомнила, где она и кто с ней.
Кэм подняла глаза и посмотрела на Алекса, пытаясь понять, не обидела ли его ее мимолетная улыбка. Лицо молодого человека было, как и прежде бледным и нечитабельным, только всегда холодные, как айсберг, глаза отливали мягким изумрудным светом. Шарп продолжал молча смотреть на нее этим долгим странным взглядом, отчего Кэм застыла, уверенная, что он скажет сейчас что-то особенно гадкое. Алекс моргнул и чуть придвинулся к ней, пристально смотря ей в глаза.
Кэм, завороженная светом изумрудных огоньков, застыла как статуя, не в силах пошевелиться или отвести взгляд. Она ощущала прерывистое дыхание парня на своей коже. Еще один вздох - и по телу Кэм пробежали мурашки. Словно в замедленной съемке она увидела, а затем и почувствовала, как Алекс поднимает руку и протягивает ее к лицу девушки. Тонкие длинные пальцы почти невесомо погладили щеку Кэм, от этого прикосновения у Кэм перехватило дыхание, а лицо вспыхнуло, словно к нему прикасались языки пламени. Все ее чувства обострились в тысячу раз, она чувствовала легкие касания на своей коже, пальцы Алекса немного подрагивали, посылая по телу Кэм маленькие, но весьма ощутимые импульсы какой-то неведомой энергии. Рука Алекса скользнула вниз по шее к ключицам, запутавшись в длинных густых волосах Кэм, и остановилась, теребя непослушную черную прядку. Их лица были так близко друг к другу, что, казалось, еще одно легкое движение и...
Дата: Понедельник, 11.05.2009, 17:34 | Сообщение # 26
~Marquise des Anges~
Группа: Проверенные
Сообщений: 1000
Медали:
Статус: Offline
Quote (anastasiya)
Даже не задумываясь, Кэм свернула в и вошла внутрь.
Внутри было тепло и уютно, спокойная музыка заставила Кэм расслабиться.
Повтор!
Quote (anastasiya)
Кэм прошла вглубь зала и опустилась на высокий стул у стойки.
Опуститься можно в кресло или на диван... На высокий стул можно присесть или взобраться....
Quote (Вирджиния)
Она всегда в детстве дула на разбитые коленки младшего брата. Том часто обдирал их, и Кэм лечила его «боевые ранения». Он визжал и жаловался, что щиплет, и Кэм дула на ссадины. От этих воспоминаний на душе стало удивительно тепло, словно она на миг оказалась дома рядом со своими родными. Картина, которую нарисовало воображение, была на удивление реальной. Казалось, Кэм чувствует запах маминого яблочного пирога, слышит хрипловатый бас отца. На лице девушки заиграла улыбка, но она исчезла так же быстро, как и появилась - девушка вспомнила, где она и кто с ней.
Воспоминания классно описаны!
Сообщение отредактировал Juliettte - Понедельник, 11.05.2009, 17:34
