Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
С.Есенин, «Черный человек»
1
В полночь я всегда ухожу из дома, и никто об этом не знает. Как не знает ни одна душа о том, что я – вампир… Да, самый настоящий. Терпеть не могу чеснок! Когда слышу его запах в приготовленном блюде или изо рта прохожего, мои внутренности прямо выворачиваются наизнанку. Я некрещеная. Мои родители, будучи атеистами, забыли это сделать или не захотели. Мне так смешно теперь, как представлю их лица в тот момент, когда любимое дитя растворяется в святой воде, как в кислоте. Конечно же, они не могли знать. Кроме того, моя мама не смогла родить меня «обычным» образом, поэтому врачи сделали кесарево сечение. То есть, меня изначально как бы нет на земле: я не с Богом, и я не пришла в этот мир, как большинство. Такие дети, как я где-то читала, полностью открыты дьяволу. И вот он со мной…
2
Все же я была обычным ребенком. Хотя… Осознание того, что я не такая, пришло не сразу. Моя мама рассказывала мне, какой я в младенчестве была прожорливой малюткой, как часто прокусывала до крови сосок во время кормления. А зубы у меня появились рано и быстро; все родственники так удивлялись. Когда я росла, я вовсе не была жестокой: я, как и все, любила смеяться и играть, меня привлекали животные, и мылась я с превеликим удовольствием. Первый раз сырое мясо я попробовала в два года, случайно стащив из миски Рэма – нашего пса. Он очень боялся меня, так говорила мама. Мне очень понравилось! И вообще, я кушала хорошо и быстро росла. Днем я, как правило, долго спала, зато ночью не давала родителям покоя. В детском саду я дружила с мальчишками, так как с ними было намного интереснее, чем с девчонками. Они, как первобытные мужчины, делали оружие из веток и камней, сражались, словно средневековые рыцари, и разрабатывали планы, воображая себя великими стратегами утопических революций, искали древние клады, вели войны и раскрывали заговоры. Конечно, мама ругала меня. Но как ей было объяснить, что бумажные куклы, барби, платьица и блестящие штучки не смогут повлиять на ход истории?! В школу я пошла рано. Кто-то одарил меня божественным голосом, и моя персона сразу стала центром класса. Но этот же кто-то вместе с тем наделил мой разум упрямством, а душу - несносным характером, что создавало впечатление обо мне как о высокомерной и недоступной особе. Я дралась при каждом удобном случае и училась на пятерки. Так проходило мое взросление. Мне очень нравилось, когда меня кусали. Бывало, теплыми вечерами я выходила в наш сад у дома и садилась на скамейку, в трусиках и маечке, а толпы комаров летали надо мной. Я закрывала глаза, разводила руки в стороны и ждала… Когда один из них только пронзал мою кожу, я сразу прихлопывала его. Оставалось только маленькое пятнышко крови. В одно лето меня в предплечье укусил здоровенный пес. Клык вошел так глубоко, что кровь лилась по всей руке, и я не успевала ее слизывать. А после, одурев от запаха и боли, я присосалась к ране. Мои стоны услышали и перевязали укус. «Бедная моя!», - причитала мама. Я еще тогда не понимала, почему она меня жалела, ведь стонала я от удовольствия. Однако самое страшное для меня время настало тогда, когда под действием гормонов мой организм стал извергать из меня кровь. Я была в ужасе и полагала, что скоро умру. В отчаянии одним прекрасным днем я предложила своей лучшей подруге поиграть «в ужасы» и прокусила ей запястье. Ко всему прочему, у моего брата, который появился на четыре года позже меня, часто шла носом кровь. Это было мое спасение. Я выуживала из мусорного ведра его кровавые ватки и… Я много читала. Литература была моим любимым предметом в школе. Знаете «Черный человек» Есенина? Это мое любимое стихотворение. Тот герой, он был, как я: мечущийся, беззащитный и совсем не знающий себя. Как же мне успокоиться? У меня были хорошие подруги и друзья, но они не могли дать мне то, что требовалось, а я тогда не понимала наверняка, что мне нужно.
3
Однажды, в десятом классе, я познакомилась с ними – вампирами. Это была шайка из семи одетых во все черное подростков. Они еще называли себя готами. Я просто примкнула к ним. Каждый день в полночь мы собирались на местном кладбище, произносили какие-то заклинания на разных могилах… Но раз в неделю, в определенно обозначенный день, кто-то из нас приносил живое существо, и мы его ели. Рыба…попугай…..месячный щенок…кошка….черепаха… Мы питались «домашним» меню, причем разнообразным. Я принесла кролика из зоомагазина. У нас был главный – Денис, строгий и дисциплинированный гот. Он ругал нас за опоздания, за несоответствующую одежду, за повторяющихся животных, и изо дня в день повторял о конспирации. Если кто-то из нас замечал слежку или родительскую подозрительность, тот просто не имел права приходить на встречу. Когда нашего вожака вытошнило на очередном собрании, и на следующий день от его «правой руки» мы узнали, что попал в больницу с отравлением, я начала сомневаться в реальности происходящего. Еще через несколько дней, в одну из полуночных сходок, Кира – правая рука Дэна, объявила всем нам, что эта встреча последняя. Оказалось, наш вожак был уже в здравии и находился под домашним арестом, а она вместе с родителями должна была скоро переехать в другой город. Ко всему прочему, мамы и папы многих из нас уже догадывались, чем мы занимаемся… - Но как же нам быть?! – не удержалась я. Кира подняла на меня взгляд с таким выражением на лице, будто с ней вдруг заговорил могильный камень: - Ищите другую группу, - обращалась она ко всем, - в нашем городе они есть. Но забудьте про это кладбище! Слышали? За-будь-те! Сейчас нам всем лучше исчезнуть. Я смотрела на лица «вампиров», и на меня накатывало отчаяние. Они все боялись! Каждому было страшно, и гордой Кире тоже! И, поняв, что их черной любимой игре пришел конец, они поджали хвосты! Да какие они готы!? Вампи-иры! Жалкие подростки, желающие быть крутыми. Мне вспомнились мелочи наших встреч, на которые я не хотела обращать внимания: как морщился Алекс, доедая сырой кусок плоти, а Саша – тщательно вытирала рот и руки листьями. Не облизывала, как я, а тщательно оттирала! Да они же все ненастоящие! Я приходила к ним, чтобы поесть и побыть среди равных, а оказалось, что настоящим был только обман. Я развернулась и ушла, меня и не держали. Какая-то усталость навалилась, я брела по кладбищу, осознавая то, что снова осталась одна. И вот теперь 23:45. Сегодня мы с ночью будем гулять вдвоем…
Я еще цеплялась за прутья ограждения, а разум уже орал: «Заканчивай бесполезные попытки спастись!» Из моего рта вырывались жуткие рычащие звуки, завывание какое-то: мне казалось, что если я сейчас отпущу этот забор, то навсегда потеряю свою прежнюю жизнь. Сила, которая тянула в противоположное направление, оказалась совсем мне не по зубам, пришлось сдаться. Моя спина приняла мощный удар о землю на себя. Однако я быстро вскочила и повернулась лицом к неизвестности. Огромный мужчина в форме охранника, готовый броситься в любой момент, взирал на меня с нескрываемым ужасом. Из глубины больничного двора в нашу сторону бежали какие-то люди, я четко различала несколько голосов. - Так, детка, спокойно, - запричитал ловец охотников за кровью, - ты просто стой смирно. Вот так, и все. Он посветил на меня фонариком, и из его груди вырвался дрожащий вздох. - Матерь Божья! Что же ты тут делала, детка? Ответить я не успела, потому как подоспела подмога. Человек 5 окружили меня со всех сторон. Никогда еще в своей жизни я не была застигнута за чем-то предосудительным, а тут такое. И конечно, я не была готова к этому. Ошибка за ошибкой, как неумолимый поезд, он все мчится и мчится, готовый сорваться с рельс и смести все на своем пути. Меня, что называется, приперли к стенке. Я готова была разрыдаться. Не из-за стыда! А из-за своей безмерной тупости и поспешности. Черте дери! - Валяйте, забирайте! - прокричала я, бросая сумку с кровью вперед, - я больше ничего не взяла! - Я прошу вас успокоиться и проследовать с нами! – пробасил чей-то голос. Они все светили на меня своими фонарями, переговаривались о том кошмарном, что видели сейчас перед собой. Это был не человек, а существо, все перемазанное кровью, но, тем не менее, говорящее на их языке. У этих служителей закона было оружие: пистолеты, дубинки, которое они готовы были прямо сейчас пустить в ход, если это дикое Оно не сдастся. А еще эти люди боялись подходить, рассеивая свой страх искусственным светом и собственными голосами. Чувствуя все это, злоба овладела моей душой, и я решила прорываться, во что бы то ни стало. Выбрав момент между двумя ударами своего сердца, я рванулась на забор, в этот раз закинув ногу прежде, чем потянулась на руках, к тому же я была легче – сумки-то не было. Реакция последовала незамедлительно – они бросились за мной. Я пиналась и рычала, царапала их лица. - Прекрати, мерзавка!! - Держите же ее! А потом… в моем бедре как будто развели костер. С ощущением боли, какой мое тело никогда не испытывало, я перевалилась через забор на улицу. Из левой ноги торчала продолговатая штука с каким-то зеленым наконечником. «Что за…», - подумалось мне. Пробежав квартал, моим легким стало не хватать воздуха, а нога, в которой была эта штука, онемела и не желала двигаться. Я покрылась потом, но, стиснув зубы, продолжала нестись по улице. Ну а дальше…был просто фильм. Яркие вспышки в глазах, потом туман, я ослепла и не знала, куда бежать. Сердце отбивало не бешеный ритм, подчиняясь бегу, а вдруг затанцевало в менуэте, хотелось крикнуть, но не получилось. Мое тело превратилось в пластилин, который размазали по огромной стене как будто из асфальта. Впрочем, это и был асфальт. Я валялась посреди улицы. И мне было уже все равно…
7
В размышлениях, что было сделано не так, и когда был допущен самый главный промах, который повлек за собой необратимость, я провела полгода в закрытой клинике, где лечат психические заболевания. В самом начале моего пребывания там мне разъяснили, что оказалась я здесь не так уж внезапно, а благодаря нескольким годам тщательнейшего наблюдения за мной. Мой случай представлял интерес для науки, поэтому ко мне даже приставили человека, который следил за всеми моими телодвижениями, поступками и скрупулезно отмечал все наблюдения. До случая кражи крови, как говорили мне, я не представляла опасности, поскольку не проявляла агрессию и не нарушала закон. Именно поэтому мне любезно предоставляли право жить, как всем нормальным людям. Теперь же все границы были сломлены, и то, что я сейчас вижу перед собой – следствие моей неадекватности. Однако с этим следствием мне необходимо будет свыкнуться до окончания лечения. - Где…где моя мама? – язык еле шевелился в сухом рту. - Ваши родители передали нам все права по уходу за вами. Они в курсе всех событий, в курсе вообще всего, что осуществлялось на протяжении этих лет. Клэр, вы не должны ни о чем беспокоиться. Мы вам поможем, если будем сотрудничать. Вы готовы? – говорил все тот же белый халат. - Уходу?! За мной не надо ухаживать… Я имею право на звонок! Я имею право на адвоката! Я…. – мой голос срывался, мысли были в полном хаосе. - Послушайте, Клэр. Мы не в полиции. Здесь другие права и законы. Немного позже я вам все озвучу. И это, поверьте, в вашу пользу. Поскольку по тем законам вы должны сейчас находиться в тюрьме. - Когда я смогу увидеть маму? Мне нужно позвонить. - Сейчас это невозможно. Вы должны отдохнуть.. - Я отдохнула! Сколько я была в отключке, доктор? - Клэр, вы должны слушать меня. Меня! И я говорю сейчас, что вам надо отдохнуть. Сейчас для вас важно продумывать каждый свой шаг и вести себя правильно. Увидимся позже. Доктор Дженсен, кажется так его звали, закрыл за собой белую дверь. Белую… На мне была надета белая длинная рубашка, стены были белые, белый потолок, белая постель…белое одиночество. Ни одной знакомой вещи: нет мобильника, нет книг, нет ручки с листком, даже окон нет. В моих волосах не было моей любимой китайской палочки, цепочку с голубем также сняли, а ногти на руках подстригли. Это было слишком. Все слишком! Я оглянулась в поисках хотя бы чего-то, за что можно было бы зацепиться, опереться, подумать о нем, чтоб не делать то, что я не должна была… Но не было ничего. Мой крик был долог и страшен. Легкие порывисто хватали воздух, и все начиналось сначала. Глупо и опрометчиво. Но чувства проявляются всегда именно так. С вечера этого же дня, вечера - поскольку было произнесено слово «ужин», начались бесконечные эксперименты. Первый был как раз тем самым «ужином». Передо мной на стол выставили три предмета: пицца, естественно с чесноком, я учуяла этот запах, когда разносчик еще шел где-то в коридоре, стакан с водой, на дне которого лежал серебряный крестик и стакан с красной жидкостью. Я сначала подумала, что это томатный сок, но это, конечно же, была кровь. Чеснок перебивал все запахи. Наверное, они были довольны, когда ставили галочку в своем документе об успешности проведенного опыта. Стакан с кровью был пуст, к остальному я не притронулась. Что было дальше? Дни… Много-много одних и тех же дней. Таблетки. Уколы, от которых ныли все возможные места на теле. Анализы, опыты, эксперименты. Доктор Дженсен. Лица многих врачей, среди которых я искала лицо мамы или отца, но никогда не находила. Меня бросили. На самом деле страшно это осознавать. У меня не было ни одной личной вещи. Я даже плакать не могла – лекарства настолько замедляли все процессы и реакции. И тем не менее я понимала, что происходит. Мистер Дженсен часто разговаривал со мной. И вот в один день он сказал, что я еду домой, а родители ждут меня в коридоре. Как потом выяснилось, был заключен договор между моими родителями и теми заинтересованными врачами: в нем было много разных пунктов и положений, которые определяли мою дальнейшую жизнь - что, во сколько, как, когда. Вся моя жизнь – на листке, подписанном двумя сторонами. Ни в одной из них меня не было. Мне даже не дали ознакомиться с содержанием моего существования в ближайшие, как я понимала, годы. Уже дома, когда я пила апельсиновый сок, удалось узнать лишь скудные сведения: - Не бойся, милая моя! – плакала мама, - у нас в доме не будет ни камер, ни прослушки. Дома мы будем одни! Боже мой, как ты похудела. Но тебе придется отказаться от мобильной связи, телевизора, компьютера... домашний телефон в твоей комнате не отключен, им ты можешь пользоваться…. - Маам… - ……..прием лекарств по времени, …. - Мам! Я воспринимала только обрывки фраз. - Милая моя…. Охранники! Но это ведь даже неплохо. ……………………………………………………………………………………………………………. - Мамочка, я так хочу спать. В моей кровати. Слезы полились сами собой. Но я не успела зарыдать, потому что выключилась. Дом, милый дом. Я снова здесь.
В самое поганейшее время моей никчемной жизни я повстречала этого человека. Парня звали Соул. Я сидела на скамейке в парке, как всегда накачанная таблетками. Доктор приходил – я протягивала руку, потом открывала рот и после этого до конца дня помнила только важные факты моей биографии. Смешно? Вы смеялись бы, если б после посещения такого врача могли добрести только до скамеечки в парке, и ваши 19 лет казались бы вам как 80? Короче, просто слушайте… Я сидела на скамейке, пыталась читать, как в старые добрые времена. Любимый автор – Э.М. Ремарк с любимым произведением «Жизнь взаймы». Лилиан спрашивала: «Что такое счастье?», а Клерфэ ей отвечал: «Кто знает, что такое счастье? Может быть, держаться над пропастью?» Вечная фраза следовала за вечной фразой, а я их забывала сразу же и бесилась из-за этого. Записывать я не могла, просто не могла. Хорошо еще, что слюни не капали изо рта, и на том спасибо. Мое сознание работало наполную, а тело не подчинялось. Жуть. Врагу не пожелаешь. Было около 18:00, когда он подошел и просто так спросил: «Клэр, почему ты такая?» И не дождавшись внятного ответа, продолжил: «Я видел тебя. Около полугода назад ты приходила по ночам в этот парк. Ты сидела вон на том дереве и читала с фонарем. Ты заболела?» Все, что я смогла выдавить из себя, это – «да». - Хочешь, я тебе почитаю? Усердно пытаясь, чтоб мой язык, наконец, зашевелился, я передала ему книгу. Я не знала, что делать: мои глаза были готовы пустить слезу, а мой рот – засмеяться. Это был первый человек, что заговорил со мной, как с нормальной, после психушки. Причем, меня ничуть не смутило то, что он знал мое имя. И пусть, не придется напрягать речевой аппарат лишний раз. - Меня, кстати, Соул зовут, - сказал парень и на миг вздернул уголки губ – улыбнулся. Соул читал с выражением, у него была прекрасная дикция. Видно было - ему нравится то, что он произносит. На некоторых фразах он даже, как будто замедлял ритм. «Всегда приходится быть быком. Но думаешь, что ты матадор». Обаятельный парень с зелеными глазами и волосами цвета каштана, какого хрена ты забыл у этой скамейки с таким мертвым содержимым? Он долго читал. Когда начинало смеркаться, я отбирала книгу и уходила, точнее плелась. Соул меня никогда не останавливал, только произносил всегда: «Пока, Клэр!» или «До завтра!» В два ночи действие наркотиков совершенно заканчивалось, сознание полностью прояснялось, и я быстро, как только могла, писала дневник, пока мои закрывающиеся веки не одерживали победу над волей. Охранники за оградой в эти часы были особенно бдительны. В 10:00 приходила мама посмотреть на меня, ей это было нужно, а я не отказывала. Начиная с 11:00, когда я была в состоянии встать с постели, мы с ней говорили обо всем и плакали, она кормила меня моей любимой едой, брат приносил из проката один из любимых мною фильмов. А уже в 15:30 приходил добрый доктор, и все начиналось сначала. Я успокаивала себя тем, что, наверное, было бы хуже, если б я находилась в колонии или в психбольнице все это время. Пусть мой разум затемнялся «лекарствами» так, что я не в состоянии была произнести свое имя, все же некоторое время моя душа была свободна, и даже мне было позволено с 16:00 до 21:00 выходить из дома. КАЖДЫЙ ДЕНЬ! Однажды, когда в очередной раз Соул читал мне – это уже был «Портрет Дориана Грея», он написал ручкой на листке свой номер мобильника…
Дневник был наглухо заброшен. Ночи напролет мы болтали с ним о том, в чем состоит смысл жизни, и зачем, такая, как я, вообще появилась на земле. Конечно, я ему сразу все рассказала. У меня просто не было времени молчать. Я знала, что эти все таблетки призваны, в конечном итоге, остановить мое сердце, навечно его успокоить. Кровь. Ее я не получала уже давно, похудела, и вообще имела довольно болезненный вид, а нервозность и раздражительность навсегда поселились в моем характере. Мы как всегда встречались с ним в парке. Соул читал, рассказывал анекдоты, делился впечатлениями за день. Я узнала, что он живет совсем один на соседней улице, снимает большой дом. Ему 23 года, и у него никогда не было родных, с ним живет лишь очень старый пес Гамлет. Каким способом он зарабатывал на жизнь, Соул так и не сказал, а спросить я внятно не могла, поэтому всегда молчала. А в ночных разговорах я говорила исключительно о себе, говорила и говорила, посылая моему другу по проводам все проблемы. Вот, что значит парадокс судьбы – когда я в сознании, мы можем общаться только по телефону, когда же мы наедине видим друг друга, я и слова промолвить не могу. Шли недели, и наша дружба все крепла. Зеленоглазый парень с соседней улицы занял прочное место в моей жизни. Никакой любви не было. Я точно знала. Потому как мне не хотелось близости с ним, а только хотелось чуточку его крови. Мне нравилось, когда он улыбался, глядя в мои глаза, нравилось, как его волосы раздувал ветер, и они смешно ложились на его лоб, как он притворно хмурил брови, рассказывая очередную историю, как крутил пальцами левой руки серебряное колечко на правом мизинце, если волновался. И еще мне лишь хотелось сосать из него кровь. Однажды в телефонном разговоре Соул сказал: - Клэр… у меня завтра день рождения. И я хочу, чтоб ты пришла ко мне. - Ээээ…Соул. День рождения?! Правда? - Ну да, что в этом такого. Отмечать мне, сама знаешь, не с кем… Ты должна придти. Ты мне друг? - Эй – эй, погоди. Но и ты знаешь, что после часа ночи меня охраняют здоровенные дядьки, и у них есть четкое указание, в случае моего побега, я отправляюсь в спец. колонию надолго, Соул, друг мой. Надолго! Трубка молчала. Смешок. - Боишься? - В общем, … да! - Клэр. Разве тебя устраивает твоя жизнь? Хорошо, будешь ты до конца дней, отведенных тебе, пить таблетки и встречаться со своим сознанием только по ночам и в благословенные часы утра. Мама будет кормить тебя. Ты будешь наблюдать за старением своих родителей. Твой брат женится и уедет куда-нибудь. Я тоже не смогу оставаться с тобой долго, как бы мне этого ни хотелось. А однажды… твое сердце просто перестанет биться. Неужели глоток настоящей, той свободы не достоин маленького риска. Этот чертов Соул в последней фразе выразил прописную истину, к которой вся я стремилась уже давно. Наконец, последовал мой ответ: - Риск не бывает маленьким. Или он есть или его нет… Я буду у тебя завтра. Ночью. Раздобудь крови к моему приходу, если не хочешь потерять свою. Пока. Жестко, но тем не менее, именно с этими словами я повесила трубку. Пусть лучше подготовится, как следует.
Я до сих в шоке от прочитанного..Никак отойти не могу..Это что-то невероятное..Ты пишешь просто потрясающе.. Клэр с одной стороны жалко,что родители так с ней поступили.. С другой..Очень рада,чтоу нее появился друг..С кем она может нормально пообщаться.. Я не хочу выделить какие-то моменты.просто потому что придется выделять весь текст.. Буду ждать продолжения,очень хочется узнать..Что же будет на ДР... Спасибо за несколько глав.
На мне была надета белая длинная рубашка, стены были белые, белый потолок, белая постель…белое одиночество.
невероятная фраза!
Quote (Свет)
Я знала, что эти все таблетки призваны, в конечном итоге, остановить мое сердце, навечно его успокоить.
Quote (Свет)
Мне нравилось, когда он улыбался, глядя в мои глаза, нравилось, как его волосы раздувал ветер, и они смешно ложились на его лоб, как он притворно хмурил брови, рассказывая очередную историю, как крутил пальцами левой руки серебряное колечко на правом мизинце, если волновался. И еще мне лишь хотелось сосать из него кровь.
Нююю.... Она вообще не умеет любить?? Последнее предложение лишило всякой надежды на это! Свет, прода потрясающая!!!!! Жду еще!!!!!!!! -Если все прочее сгинет, а он останется - я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью. (Кэтрин, "Грозовой перевал")
- Клэр. Разве тебя устраивает твоя жизнь? Хорошо, будешь ты до конца дней, отведенных тебе, пить таблетки и встречаться со своим сознанием только по ночам и в благословенные часы утра. Мама будет кормить тебя. Ты будешь наблюдать за старением своих родителей. Твой брат женится и уедет куда-нибудь. Я тоже не смогу оставаться с тобой долго, как бы мне этого ни хотелось. А однажды… твое сердце просто перестанет биться. Неужели глоток настоящей, той свободы не достоин маленького риска. Этот чертов Соул в последней фразе выразил прописную истину, к которой вся я стремилась уже давно...
Кажется, он неслучайно появился в жизни Клэр, и его неслучайно зовут Соул....
Свет, спасибо огромное! очень,очень рада! Неожидано так и интересно!
Quote (Свет)
Обаятельный парень с зелеными глазами и волосами цвета каштана, какого хрена ты забыл у этой скамейки с таким мертвым содержимым?
великолепная фраза!!!!))))
Quote (Свет)
остановить мое сердце, навечно его успокоить.
кажется,ничего особенного,но пробрало до кончиков пальцев... продолжения буду ждать с еще большим нетерпением! Отвергая любовь, человек не только отвергает Бога, но и громко зовет дьявола. Авессалом Подводный
Я просто в восторге!!!Восхищён твоими мыслями и последовательностью истории.Очень буду ждать продолжения! Doyle... Спасибо,sms88,за замечательный баннер))
Начала читать потому что понравилось назвние..Черная акварель..красивое!! Само произведение бесподобное, я никогда подобного не читала, очень интересно что дальше!!
Каждому человеку в течение дня представляется не менее десяти возможностей изменить свою жизнь. Успех приходит к тому, кто умеет их использовать.
Ой спасибо, мои дорогие, Амстердамка, Isdnf298654, Stello4ka, markizza, Juliettte, Fenix=), и все, кто читал. Таких лестных отзывов, честно скажу, не ожидала, поскольку в основном писала всегда стихи, а не прозу. Эта рукопись валялась давно у меня и без окончания. Скоро я обязательно допишу и выложу концовку. Просто осталась самая сложная сцена, которую я хочу воплотить, так сказать, на бумаге. Еще раз спасибо!
Дата: Понедельник, 09.03.2009, 21:58 | Сообщение # 28
Осведомленный
Группа: Заблокированные
Сообщений: 72
Медали:
Статус: Offline
Свет, у тебя замечательная проза! Давай дописывай и выкладывай! не томи нас слишким долгим ожиданием! Отвергая любовь, человек не только отвергает Бога, но и громко зовет дьявола. Авессалом Подводный
Потрясающе... Прочитала на одном дыхании... Очень искренне и как раз, как я люблю... Очень хочу продолжения! Мы погибли бы, если бы не погибали. /Плутарх/
Свет, привет! как твои успехи? ты собираешься порадовать нас продолжением своего рассказа? очень хочется узнать,что будет дальше? Отвергая любовь, человек не только отвергает Бога, но и громко зовет дьявола. Авессалом Подводный
и совпадений нет, на самом деле
очень,очень рада! Неожидано так и интересно! 
