//twilightmovie.ucoz.com - сайт о вампирах. Дневники вампира; Настоящая кровь; Сага Сумерки - Материал

С туманного севера в Голливуд прибыл светловолосый незнакомец: Скарсгард Младший, Александр Высокий, сын Стеллана Сравнительно Знаменитого. Со своим весьма убедительным американским акцентом и глазами, настолько же глубокими, что и ледяной фьорд, он завоевал фанатов «Настоящей крови» HBO. Теперь, когда к выходу готовится три важных фильма с его участием, Александр Скарсгард готов завоевать оставшихся зрителей.

Здоровому мужчине довольно сложно хотя бы просто стоять рядом с таким парнем, как Александр Скарсгард, чье телосложение викинга, которое произвело потрясающий эффект в «Настоящей крови» канала HBO, заставляет чувствовать других маленькими, слабыми и в целом жалкими по сравнению с ним. Но не обязательно чувствовать чрезмерную неловкость при мысли о его отце. Отец Скарсгарда, Стеллан, является самой популярной шведской звездой, наиболее известной на этих берегах как мужлан с диагнозом квадриплегия в картине Ларса фон Триера «Рассекая волны» или как шведский автор книг о путешествиях, фальшиво исполняющий песни ABBA в «Mamma Mia!», в зависимости от того, как вы любите о себе думать. Я позвонил Стеллану в Стокгольме и сообщил ему о том, что направляюсь смотреть китов вместе с его сыном. «С тех пор, как он увидел китов в первый раз, он не перестает говорить об этом. Все должны это видеть! Это чума!», - заявил он с любовью. Затем пошли установки: «Послушай», - сказал он, в серьезном голосе сквозил авторитет. «Возьми свитер. Там холодно».

И вот, я стою около пристаней Лонг-Бич ярким, солнечным калифорнийским утром при температуре восемьдесят пять градусов, одетый как для Северного моря (зимняя шапка, теплый свитер, ветровка). Скарсгард Младший одет подходяще, в легкую хлопчатобумажную рубашку с V-образным вырезом. Он осматривает мое обмундирование, щурясь на солнце. Его губы растягиваются в сухой улыбке. «Как думаешь, не замерзнешь?» - спрашивает он.

Как бы выразился Стэнли Ковальски: «Стеллааааннн!»

Мы на море, и я даже представить себе на могу, как Скарсгард, 34 года, сложит руки трубочкой и издаст пронзительное завывание, зазывая китов, которые приплывут, резвясь в виде какой-нибудь фигуры Басби Беркели, после чего швед сорвет с себя рубашку и нырнет в волны, несколько минут спустя разрывая поверхность верхом на ките. Я же, тем временем, буду стоять, облокотившись на палубу, потея в шерстяной одежде.

Между прочим, на нем тоже зимняя шапка — но одна из тех свободных, легких, которые заменили бейсбольные кепки, такие головные уборы в стиле «ты-меня-не-узнаешь» для молодых актеров. Однако, маскировка не позволит достичь желаемого. Наиболее примечательная и необычная характеристика Скарсгарда – его рост, нечто настолько же распространенное в Голливуде среди актеров, как и объемы среди актрис; даже немного похудев для недавней роли в фильме Ларса фон Триера «Меланхолия», он представляет из себя весьма внушительную фигуру ростом 1.93 м. Единственная вещь, из-за которой его не узнают, заключается в том, что, ну, на самом деле, он не настолько знаменит. И всё же. В настоящий момент он наиболее известен зрителям канала HBO, где он впервые снялся в «Поколении убийц», минисериале Дэвида Саймона и Эда Бернса о войне в Ираке, и где он сейчас снимается в «Настоящей крови» в роли могущественного Эрика Нортмана.

Его персонаж - 1000-летний вампир, который в качестве «шерифа» осуществляет контроль над районом Лиузианы. (Один из наиболее забавных аспектов вселенной сериала заключается в самом понятии о том, что живой мертвец подлежит тем же бюрократическим процедурам, что и мы все). Из относительно незначительного персонажа в первом сезоне сериала он превратился в того, кто угрожает затмить номинальных влюбленных главных героев.

И немалую роль в этом сыграл тот факт, что женщины сходят с ума из-за этой особенной скандинавской красоты, которую Скарсгард привносит в роль. Раньше сексуальность, которая заставляла ладошки зрительниц потеть при просмотре вампирских историй, по крайней мере была подтекстом. Сейчас же — в «Настоящей крови» или же в «Сумерках» — это не просто центр, а нечто, требующее разделения на «тимы» того или иного существа для того, чтобы успешно вонзить зубы в соблазнительную молодую героиню. (Дракула никогда не позволял себе носить футболки с надписью «Я в тиме Влада»). В вымышленном городе Бон Темпс вот уже несколько сезонов преобладает Тим Эрик — и похоже, эта тенденция продолжится, когда стартует четвертый сезон, 26 июня, раскрывающий совершенно новую и более уязвимую сторону персонажа Нортмана.

Подобным образом, новая глава карьеры Скарсгарда вот-вот начнется благодаря череде совершенно других фильмов: сначала выйдет «Меланхолия», премьера которой пройдет в Каннах, в которой он впервые снялся вместе со своим отцом; затем, в сентябре, выйдет римейк классического фильма Сэма Пекинпа «Соломенные псы»; и наконец, в следующем году появится блокбастер на основе настольной игры «Морской бой», уже ставший легендой, несмотря на свои возможные достоинства, являющийся символом нехватки воображения в Голливуде.

А пока, он всё ещё может пройти незамеченным в толпе туристов и семей, ожидающих посадку на Ту-Харборс. Вскоре мы проходим мимо бывшего королевского лайнера «Куин Мэри» в его постоянном причале в Лонг Бич, а оттуда - в спокойные, зеркальные морские воды. Еще до того, как он впервые отправился смотреть китов в Монтерее и начал кампанию, которая так докучает его отцу, Скарсгард был одержим китами, будучи ребенком, каждую ночь перед сном заставляя своих родителей читать ему о них из книжки с картинками. Как он говорит, он реагирует на то же, на что и все остальные: сочетание величия и грации. «Они размером с три автобуса, и всё же, они двигаются с такой молчаливой уверенностью», - говорит он.

Вода – тоже стихия Скарсгарда; он вырос рядом с Балтийским морем, переезжая через Стокгольмский архипелаг, отдыхая в семейном спартанском лагере в Эланде, вдали от юго-восточных берегов Швеции. «Я скучаю по этому», - говорит он, когда мы набираем скорость, а ветер хлестает по палубе. «Здесь, я живу в нескольких милях от океана», — в Голливудских Холмах — «но я просыпаюсь и думаю: «Черт, я не видел его уже три недели».

Помимо роста, может показаться, что Скарсгард выглядит как любой другой молодой голливудский актер, а его акцент настолько убедительный, что режиссер «Морского боя», Питер Берг, не сразу понял, что он иностранец, он узнал это только после того, как взял его на работу и они вместе пообедали. («Думаю, я просто не очень наблюдательный», - сказал Берг, когда его спросили, что же он подумал про эту фамилию со странным небольшим кружком над буквой «а»). Но Скарсгард демонстративно и бесповоротно остается шведом. Он проводит всё свое свободное время в Швеции и обращает поразительное внимание на различия между Лос-Анджелесом и тем, что он считает домом.

«Когда ты заходишь в кофейный магазин, девушка спрашивает, как у тебя дела. Когда я только приехал сюда, мне понравилось это. Я знаю, это плоско и поверхностно, и ей плевать на то, как у меня дела, но мне всё ещё это нравится», - говорит он. Шведы, наоборот, более замкнуты. «Сложно познакомиться со шведом. Но как только тебе это удается, то вы друзья», - говорит актер. И там более сильное чувство границ. «Вы никогда не увидите телевизионное шоу под названием «Скарсгарды».

Жаль. Было бы интересно на это посмотреть. Семья Скарсгард — у Александра пять младших братьев и младшая сестра — обосновалась в Сёдермальме, одном из стокгольмских островов, уже давно известном как родина писателей, артистов и прочих представителей богемы. Представьте себе Уильямсбург, Бруклин. Каждый день они наблюдают за тем, как Стеллан и кто-либо из детей сопровождают 81-летнюю матриарха клана, Гудрун, в ее коляске к священной старой пивной под названием «Kvarnen», которая функционирует как штаб-квартира фанатов Hammarby, местной футбольной команды и одной из одержимостей Скарсгарда. Гудрун возьмет одно пиво и две Фернет-Бранки. («Она не будет заказывать еду», - говорит Скарсгард). Позже, Стеллан проведет остаток дня за приготовлением пищи, своей первоочередной страстью. Племя снова соберется за ужином и выпьет вина.

Чтобы поместить всю эту неголливудскую идиллию в нужный контекст, важно точно понимать, насколько известен Стеллан Скарсгард в своей родной стране: возьмите Джорджа Клуни — если Джордж Клуни был бы единственным международно известным актером во всей стране с традицией почитания актеров.

Для старшего сына Стеллана это значило, что даже в цивилизованной Швеции Александр постоянно рос, осознавая, что находится под вниманием общественности. Будучи подростком, он сам занялся актерством, снявшись в фильме под названием «Hunden Som Log» (или «Пес, который улыбался»), но был шокирован тем, что вскоре девушки собирались в очереди за его домом и ушел. Он не думал, что снова станет актером.

Оба, и отец, и сын повторяют один и тот же рассказ из детства Александра — несомненно, часть семейного фольклора. «Он всегда был полон энергии», - говорит Стеллан. «Когда мы шли по улице, он бежал вперед к обочине — там останавливался — затем бежал обратно ко мне. Затем снова к обочине, потом обратно. Расстояние становилось всё короче и короче, пока я не доходил до нужного места».

Эта картинка — когда сын решается выбежать в окружающий мир, ненадолго задерживаясь в тени опасности, а затем возвращающийся обратно, в то время, как отец не спеша идет позади, внимательно наблюдая за сыном — отлично подходит для того, чтобы обобщить их отношения. Существует старая шутка о непокорных сыновьях цирковых артистов, сбежавших, чтобы присоединиться к бухгалтерской фирме; точно также, сын знаменитого актера мог бы записаться в антитеррористическое подразделение шведских военно-морских сил.

Да, военная служба в Швеции в то время номинально являлась обязательной, но ее можно было с легкостью избежать по ряду причин. (Ни один из братьев Скарсгарда не служил, их отец тоже: «Я был слишком занят», - говорит Стеллан. «Это казалось дико неудобным»). Гораздо популярнее выполнять свой долг где-нибудь в офисе, нежели в качестве члена элитного подразделения SäkJakt — название, которое можно перевести как «защищай и охоться» — ответственного за охрану обширного архипелага за пределами Стокгольма от различного рода саботажей.

Скарсгард был первым, кто смог подшутить над понятием шведского военного, который в последний раз был в действии где-то во времена Северной войны, около 300 лет назад, но для него это стало серьезным вызовом. «Таким образом я хотел окунуться в неизвестное», - говорит он. «Я не хотел быть просто чьим-то сыном».

И одна его ночь всё-таки была полна действий, тогда он и его рота, которой он командовал, получили приказ расследовать сигнал ложной тревоги, когда кто-то ускользнул с небольшой субмарины на один из сотен необитаемых островов архипелага. «Я играл в войну пятнадцать месяцев, и сейчас у нас настоящие боеприпасы», - говорит актер. На том маленьком островке враг найден не был, но Скарсгард, тем не менее, взбодрился. Какую бы проверку ему не пришлось пройти на военной службе, он ее прошел.

«Мы забрались обратно в небольшую лодку, никто ничего не говорил, и поплыли на север под звездами», - говорит он.

Наше море, такое же безмятежное, гладкое, серое пространство, судя по всему, без китов. Дети становятся безразличными и нетерпеливыми, даже несмотря на то, что мы проплываем мимо большой вехи с морскими львами. На горизонте появляется буровая вышка Ту-Харборс. «Смотрите, человек!» - кричит маленькая девочка, когда на вышке появляется крошечная фигурка. Нахожу это невозможным не думать о фильме Ларса фон Триера «Рассекая волны», в котором персонаж Стеллана Скарсгарда парализован во время ужасного происшествия во время бурения в море. Александр говорит, что ни на секунду не задумался, когда фон Триер предложил ему роль вместе с отцом в «Меланхолии». «Я сказал своим агентам: «Я не знаю, что буду делать. Может быть, я буду пить кофе. Но я берусь за это», - говорит актер. Оказалось, он играет жениха Кирстен Данст, на свадьбе, которая происходит, когда массивная планета мчится прямо по направлению к Земле. Фон Триер назвал это первым своим фильмом с грустным концом, что-то, что должно вселить серьезное предчувствие в того, кто видел его предыдущие праздники веселья. Стеллан играет шафера своего сына.

И действительно, до какой бы степени Скарсгарды не представляли из себя Эдипову драму, эта драма на удивление свободна от неврозов. «Не думаю, что пришел в актерскую профессию, чтобы соперничать с отцом. Но знаете, он не был рядом также часто, как обычные отцы, и видя его страсть... Может быть, это был способ привлечь его внимание», - говорит Скарсгард, едва заметно пожимая плечами. Он ухмыляется, демонстрируя удивительно глупый прикус, который воскрешает в памяти его крошечную, но запоминающуюся роль мужской модели в «Образцовом самце». «В смысле, в любом случае, мы стремимся заботиться о нем. Он пожилой».

Что касается Стеллана, он фыркает от смеха. «Конечно, мне угрожают», - говорит он о своих сыновьях. «Они моложе, они лучше выглядят, и они пытаются меня убить».

С некоторой долей удовлетворения я замечаю, что Скарсгард слегка вздрагивает, когда мы стоим на передней палубе нашей лодки. А потом я понимаю, что он придерживается тени, которую отбрасывает кабина судна. «Я играю вампира», - пожимает он плечами. Вы можете замаскировать загар гримом, но из-за этого в высоком разрешении кожа кажется серой.

В непрерывно растущем водовороте фей, оборотней, перевертышей, телепатов, оборотней-котов, телепатов-фей, вампиров-перевертышей и еще бог знает кого, его Эрик становится центральной фигурой — единственным персонажем, который показывает это существенное качество из прошлого великих антигероев HBO (взять Тони Сопрано или Омара Литтла, или Ала Сверенджена): истинную непредсказуемость. Совершенно неэмоциональное лицо Скарсгарда каким-то образом делает его самым забавным, самым рассудительным и самым устрашающим персонажем. «Он проделывает эти вещи своими глазами», - говорит создатель сериала Алан Болл. «Они словно становятся немного расфокусированными, а потом, ни с того ни с сего, начинают отражать его древнюю, 1000-летнюю душу». И на самом деле, кто такой Эрик, какова его относительная человечность, может быть, единственная моральная тайна, которую предстоит раскрыть среди горячей, готической пены.

Не то, чтобы самому Скарсгарду не приходилось попотеть. Те, кто болеют за то, чтобы Эрик углублялся во все более явный любовный треугольник, который он разделяет вместе со Сьюки Стакхаус Анны Пакуин и Биллом Комптоном Стивена Мойера, наверняка понимают ту дополнительную дрожь, которая возникает в связи с тем, что Пакуин и Мойер женаты в реальной жизни. Подразумевает ли это неловкость на съемочной площадке?

«Стив и все остальные отлично понимают, на что подписывались — именно поэтому Анна для меня как сестра», - говорит Скарсгард. «На самом деле, для этих любовных сцен требуется довольно много актерских навыков. Много».

В оригинальных «Соломенных псах» персонаж Скарсгарда, Чарли Веннер, в значительной степени был однобокой угрозой — увалень, движимый обычной страстью к местной девушке, Эми, которая приехала обратно в городское английское поселение со своим мужем-математиком. В римейке, действие которого перенесено в Миссисипи, Веннер, говорит режиссер Род Лури, более сложный — бывшая звезда футбола, пришедший в никчемное состояние. «Он был королем города десять лет назад», - говорит Скарсгард. «А теперь он никто».

Лури говорит: «До того, как мы начали работу, Алекс сказал мне, что будет играть это как некую любовную историю. И вы должны видеть, как женщины реагируют на него на экране. Их рты открываются».

Всё это наверняка усложнит реакцию зрителей на самую противоречивую сцену фильма, в которой Веннер насилует Эми, которую в римейке играет Кейт Босуорт. Те, кто читает таблоиды, наверняка знают, что по сообщениям, Скарсгард и Босуорт состоят в романтических отношениях. (Когда актеру задают вопрос об отношениях, он закрывается, его улыбка исчезает, с таким мастерством и эффективностью, которым можно было научиться, только подрастая под пристальным вниманием общественности. «Мой отец всегда держал семью вне зоны досягаемости прессы», - сказал он позже, почти извиняющимся тоном).

По общему мнению, это была самая жестокая сцена фильма, происходящая на протяжении двух дней. «В начале Кейт плачет после каждого взятия, а Алекс пытается успокоить ее», - говорит Лури. «К концу, все становятся грубыми».

Когда фильм находился в процессе пост-продакшена, Скарсгард привел своего отца в монтажную киностудии Sony, и они посмотрели смонтированную сцену. «Они больше походили на лучших друзей, чем на отца и сына», - говорит Лури. В конце, Стеллан встал и произнес слова, которые жаждет услышать каждый парень. Лури сказал: «Он провозгласил это лучшей сценой насилия, когда-либо снятой».

«Ну что же, сегодня мы не увидели китов», - говорит гид по громкоговорителю, и снова в порту появляется «Куин Мэри». Она пытается всех взбодрить: «Но мы видели дельфинов, морских львов и еще активность некоторых птиц!»

Этот подающий надежды эфемизм никак не оживляет детишек, угрюмо скучающих в каюте, и не успокаивает раздраженных родителей, но Скарсгард вдруг начинает хихикать. «Это здорово! «Активность птиц». Посмотрите», - показывает он на чайку. «Еще одна птичья активность!»

Мы меняем направление и возвращаемся к Лос-Анджелесу. «Голливуд - как дети, играющие в шарики на школьном дворе», - говорит он. «Все хотят блестящий шарик, пока один из детей не говорит, что он его не хочет. И тогда никто к нему не притрагивается. Так что сейчас для меня важно принимать верные решения».

Это не означает, что ему трудно переключаться с претенциозно ученого мира фон Триера на более «мыльную» «Настоящую кровь»; а потом, к зеленому экрану и неожиданным взрывам, которые обещает «Морской бой». (Думали ли вы, что Стриндберг возьмется за настольную игру?) «Если вы актер в Швеции, вы снимаетесь в драме, в комедии, в боевике, вы снимаетесь в кино и играете в театре. Вы делаете всё», - говорит Скарсгард. «Тщеславие – это смерть для актера». Болл описывает его как «самого неактерского актера, которого я когда-либо встречал».

«В том, что я снимаюсь в этом телевизионном сериале, хорошо то, что я получаю эти гребаные деньги», - говорит Скарсгард. «Так что я не могу говорить чему-то «нет». Никогда не хотел оказаться в положении, при котором я не смогу обосновать, почему я сказал «да».

А иногда «да» может быть связано с тем, что ты наслаждаешься тем, что может предложить молодость, слава и красота. Режиссер «Морского боя», Питер Берг, рассказал историю о двух мужчинах, которые полетели на турбовинтовом самолете без окон, чтобы посетить карьер с ядерной установкой Рональда Рейгана. «Мы сидим задом наперед в этой кромешной тьме во мчащейся на скорости 220 узлов махине, а потом приближаемся к карьеру и буквально за секунду переходим на ноль», - говорит режиссер. Дверь открылась, и Берга ослепил поток солнечного света, когда моряки его вытащили. Он выпрямился, но вдруг снова почувствовал, как земля уходит у него из-под ног; Скарсгард подхватил его и встряхнул, кружась вокруг, на палубе корабля посреди обширного океана. «Это потрясающе!» - кричал актер. «Черт возьми, это потрясающе!»

Перевод natwilia специально для twilightrus.com.
При полном или частичном копировании материала указание ссылки на сайт обязательно!