Пролог. – Сжалься! Помоги мне! – кричал я из последних сил, цепляясь за жизнь. – Я сделал все, что мог. Сейчас я бессилен. – тихо ответил он. – Огонь, он внутри, везде, я …– горло сдавило невыносимым жаром. Господи, почему я умираю так мучительно, что я сделал? ЗА ЧТО?! – Я знаю, как тебе плохо, сейчас, но скоро все пройдет, нужно потерпеть, не очень долго – снова тихо проговорил Каллен. Какая долгая агония. Я горю заживо, я умираю, неужели все, все кто заболел этим жутким гриппом, прошли через это. Даже кашлять сил нет, кашля нет, голоса тоже. Наверное, все легкие из меня уже вышли наружу, или сгорели внутри. Сердце сейчас выскочит из груди. Какая адская боль. Я не могу больше, я не выдержу! Когда это закончится, когда же я наконец умру! Он же доктор! Почему ничего не хочет делать? – Убей меня… – он не расслышал мой шепот. Этот мерзкий огонь выжег мне связки. Кажется, можно привыкнуть к этому. Он отступает. Да, надо просто собрать последние силы, сконцентрироваться. Даже сердце так бешено уже не бьется. ОНО вообще НЕ БЬЕТСЯ. СОВСЕМ. Так значит, я уже умер. Почему тогда я в сознании, или я уже давно умер и в аду. А он тогда кто? Дьявол? Зачем я здесь? Почему? Что я сделал? – За что? – немая тишина, золотые глаза и сжатые кулаки на коленях. – За что? – уже громче повторил я. Он молчал. Где-то в области сердца начал собираться новый горячий поток, нет, не просто горячий, невообразимо горячий, стократно сильнее того, что уже был. Неужели снова, еще. Нет. Только не это. Как будто вулкан внутри меня только дразнил первыми выбросами, а сейчас собрался взорваться уже в полную силу. Нет! Пожалуйста. НЕТ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! – УБЕЙ МЕНЯ!!!!!!!!!!! УБЕЙ!!!!!!!!!!!!!!! Руками Каллен обхватил свою голову, а глаза прожигали часы на стене. Он глянул на меня и закрыл лицо ладонями. Мои веки закрылись, и обжигающая лава поглотила меня целиком. Ну вот и конец…
Дата: Воскресенье, 30.05.2010, 11:13 | Сообщение # 17
Last Flapper
Группа: VIP
Сообщений: 678
Медали:
Статус: Offline
Глава 3. Напоминания.
Я вышел из дома и быстрым шагом направился в сторону ворот. Конец лета. День был солнечным, но не жарким. – Эдвард! – Меня окликнула мать. – Подойди ко мне. Она сидела в маленькой беседке рядом с клумбами. Я спешил, но не мог позволить себе бросить ей что-нибудь на бегу, и не уделить внимания. Меня тревожило ее грустное настроение. – Да, конечно! Легкий летний ветерок, дохнувший в лицо, когда я приблизился к беседке, принес аромат сиреневых цветов фрезии, росших на клумбе. Приятно пахнет, но чего-то, кажется, ему не достает. Вот черт, опять этот дурацкий сон! От воспоминаний я вздрогнул и скривился. Это не осталось незамеченным. – Что с тобой? – Тут же спросила мать. – Тебе нехорошо? – В ее голосе появились нотки беспокойства, которое я слышал утром. – Нет, я прекрасно себя чувствую. Просто вчера долго не получалось заснуть, а когда, наконец, смог, мне приснился кошмар. И сейчас я неожиданно его вспомнил. – Расскажи, мне, что тебе снилось. О нет, я снова почувствовал себя маленьким мальчиком в ее глазах. – Я думаю, что уже достаточно взрослый для того, чтобы перестать бояться страшных снов, – Мой ответ звучал резковато, она огорчилась.– Извини, я не хотел тебя обидеть. Но ты собиралась со мной поговорить, я вижу, тебя что-то тревожит, разве нет? Она тяжело вздохнула и проигнорировала мой вопрос. – Эдвард, куда ты собираешься сегодня? Чем будешь заниматься? Как раз бегу смотреть новости, а ты меня задерживаешь! – Сначала синематограф, а потом прогуляюсь по городу. – Не стоит сейчас так много гулять, может тебе лучше остаться дома и уделить несколько часов своей матери. Ты уедешь так скоро… – Мама, я не понимаю, что случилось? Вы с отцом поссорились? Или какие-то нехорошие новости? По тому, как изменилось ее лицо, я понял, что угадал. Она снова тяжело вздохнула. – Да, ты всегда был проницательным мальчиком. Меня беспокоит, что так много наших знакомых болеет, а ты целыми днями ходишь по городу. Как всегда она раздула слона из мухи. И опять я «мальчик»! – Мама! Это все ерунда, летом трудно, простудиться, но возможно. Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь навестил? – Нет! Ни в коем случае! Сегодня звонила Дафна Уэлбрет и сказала, что ночью умерла Лили Брок. Девочка болела всего 2 дня, Эдвард! Мне было жаль эту малознакомую девушку, но я уже успокоился, теперь зная, наверняка, чем так расстроена мать. – Ну, мы ведь точно не знаем, от чего она скончалась. Сама подумай, разве можно умереть от простуды за 2 дня! Вероятно, родители просто не хотят называть истинную причину, а ты все принимаешь очень близко к сердцу. Мама, все будет отлично, не волнуйся о том, чего еще не случилось. Кажется, придется брать такси. Она поняла, что я тороплюсь. – Ты будешь обедать дома? – Спросила мать с надеждой. – Боюсь, что нет, но думаю, что ужинать точно приеду! – Я ответил, улыбаясь. Она молча кивнула, и я понял, что могу идти. Торопливо пошел к воротом, только выйдя из дверей, перешел на легкий бег. Чтобы поймать такси, нужно было просто завернуть за угол. Обычно я шел до кинотеатра пешком, но сегодня я опаздывал. А бегать по улицам было слишком по-ребячески. Такси я поймал сразу. Сказав водителю адрес, я уселся на заднее сидение и в очередной раз подумал, что хорошо было бы обзавестись своей машиной, хоть бы даже на паровом двигателе, как эта. Хотя лучше бы, конечно, электромобиль от Stanley. Я рассчитывал, что получу ее в качестве подарка на недавно прошедший день рождения, но мои ожидания не оправдались. На днях нужно поговорить об этом с отцом. Я любил ездить на машине, особенно если на большой скорости, так чтобы дух захватывало. Иногда мы разъезжали так с моими приятелями. Правда, мне всегда хотелось иметь возможность двигаться немного быстрее не только благодаря транспорту, ну стоит хотя бы вспомнить, как я бежал по лесу. Неужели опять! Опять этот сон, сколько можно об этом думать. Я начал выходить из себя. Мне вдруг захотелось скорее оказаться в кинотеатре, среди толпы людей, чтобы затеряться в ней, как будто спрятаться. Машина, казалось, еле ползла. Я готов был на полном ходу вырваться из нее и побежать, куда сам точно не знал, лишь бы только освободиться от неприятных воспоминаний. Я встряхнул головой, от чего несколько прядок упали мне на лоб. Я попытался пригладить их обратно. Мы резко затормозили и я понял, что наконец-то добрался до нужного места. Водитель вдруг тяжело закашлял, и полез в карман толи за сдачей с моей купюры, толи за платком. Я мысленно посочувствовал ему, подумав как тяжело, наверное, работать, в таком состоянии, не стал дожидаться сдачи и выскочил из машины. Я слышал, как он захрипел, будто пытался что-то сказать и зашелся в новом приступе кашля… Мои фики: Игра в Бога, ДО и ПОСЛЕ, Переводы:24 часа, 58 ночей
Дата: Воскресенье, 30.05.2010, 11:14 | Сообщение # 18
Last Flapper
Группа: VIP
Сообщений: 678
Медали:
Статус: Offline
Глава 4. Выводы.
Мне повезло, я успел к началу. Хроники как всегда немного отдавали зеленью. Странным все-таки было изображение, немые фигурки быстро передвигавшихся людей, такие неестественные перемещения, все сильно ускоренно. Я не ошибся, оказывается, недавно закончилось второе масштабное сражение во Франции близ реки Марна. Антанта снова выиграла, а немцы все не сдаются. На что они еще надеются? Кажется, война скоро закончится, и, по всей видимости, Антанта победит. Новости с полей сражений быстро переместились на встречу, возвращавшихся домой с войны соотечественников. Я видел эти улыбающиеся лица в мундирах и завидовал. Однако, присмотревшись, я заметил, что среди них много калек, и их вид заставил меня задуматься над тем, что я обычно не учитывал в своих мечтах о службе в армии. Я мог быть ранен или даже убит. Тут на экране повисли списки погибших за эту неделю. Я не удивился возросшим потерям. Хотя их явно было больше, чем на прошлой неделе, но ведь недавно началась новая военная операция, это должно быть нормально, нести такие потери. И опять я подумал, что в этих списках мог быть и я. Холодок прошел по спине, не хочу умирать, не хочу умирать сейчас, не хочу умирать молодым. Я так крепко задумался, что пропустил какие-то новости про царскую семью из России, я не интересовался революцией, мне надоела эта тема еще полгода назад. Другое дело было обсуждать выход России из войны, но это тоже уже произошло, и видимо не помешает Антанте победить. Последний блок хроник был посвящен больничной теме. Говорили про распространение нового вида гриппа, который атаковал Европу, все сильнее. Старый свет лихорадило уже несколько месяцев, началось все в Испании, поэтому грипп прозвали «испанка». Это показалось мне немного забавным, так безобидно звучит. Однако сюжет еще не закончился. С больничных палат английских госпиталей камера переместилась на Аляску. Говорилось, что заболевание пересекло океан, и активно атакует Штаты. Дальше шла череда врачебных рекомендаций, в духе «что сделать, чтобы не заболеть» и «какие симптомы у гриппа». Я мысленно сопоставил два сюжета и пришел к заключению, что военные потери могут быть связаны не столько с ведением боев, сколько с распространением болезни. Я представил, что мог быть ранен, и лежа в полевом госпитале, подхватить к тому же и эту гадость. Остался бы я жив? Снова отчетливо понял, что не хочу умирать. Я начал размышлять, что возможно родители и правы и военная слава не совсем то, чему стоит посвящать свою жизнь. Раньше мне не приходила в голову мысль, что я просто могу умереть, и буду похоронен в окопе, без всяких почестей, без наград, просто брошен в землю и предан забвению. Мое представление о войне базировалось скорее на книгах по истории и художественных произведениях. Это были давние истории, относящиеся к прошлым столетиям. Но эта война была другой, она была огромной по своим потерям, по числу участников, по масштабам применяемой техники, по количеству жертв, ее называли «мировая война». Неужели такое еще когда-нибудь может повториться? Мать очень это пугало. Она боялась войны, хотела, чтобы все закончилось, как можно скорее, ей совсем не нравились мои идеи пойти добровольцем, и вообще все, что могло бы связать меня с военной службой, воспринималось ею в штыки. И, кажется, я начал понимать почему. Отец просто высказал свое категоричное «нет», а когда я интересовался новостями с полей сражений, предлагал мне поискать их в прессе. Его волновало только то, что сказывалось на его делах, и когда война их касалась, он думал о ней, а когда нет, забывал. Кстати, это он первым предложил мне идею смотреть военные хроники. Это было захватывающе, но иногда я был шокирован увиденным, и потому все же предпочитал читать, а не смотреть. Газетные статьи всегда были пронизаны геройским пафосом и подробностями о планах, стратегиях и составе войск, а кинохроники оживляли эти картинки, хотя и были краткими. Я редко ходил в кино. Забытые жуткие кадры о разрывающихся снарядах, от которых во все стороны летели земля и человеческие останки, о полях после газовой атаки, усеянных трупами, снова всплыли в сознании. И только сейчас я отчетливо понял, что был шокирован ими не потому, что мне было жаль всех этих несчастных, оказавшихся там, не потому, что я был поражен жестокостью такого способа убийства, а потому что боялся умереть. Убийство, а ведь это значило больше, чем я думал. Серьезно собираясь делать карьеру военного, я в глубине души стыдился признаться себе, что не могу однозначно ответить на один волнующий вопрос до сих пор. Смог бы я убить человека? Неважно знакомого или нет, с оружием или без. Просто вот так, как эти вернувшиеся участники, идти в атаку и убивать противников, таких же, как я, просто бывших слабее. Это было какое-то зверство. Снова передо мной встала жуткая картинка из сна, как я убил незнакомую девушку. Я не помнил ее лица, но прекрасно осознавал, что во сне мысль об убийстве не казалось мне чем-то ужасным. Я был каким-то зверем, каким-то вампиром, что ли! Чувствовать себя убийцей было омерзительно. Теперь стало ясно, что именно было таким неприятным в этом кошмаре. Я не хотел умирать, но и убивать не был готов. Может быть, на это и рассчитывал отец, когда предлагал мне ходить в кино? Я был уверен в положительном ответе, а этот вопрос. Даже был благодарен. Теперь я точно знал, что Эдвард Мейсон никогда не станет хладнокровным убийцей.
Дата: Воскресенье, 30.05.2010, 12:11 | Сообщение # 19
Might take a little crime
Группа: Помощник Админа
Сообщений: 4936
Медали:
Статус: Offline
Эдвард чувствовал, что с ним случится. Как интересно!!! И не хотел умирать, и совсем не умер!!! Такие параллели можно проводить между Эдвардом-человеком и Эдвардом-вампиром!!! И последняя фраза, такое ощущение, что он уже знал, что будет отрицать свою природу монстра, дажу будучи одним из монстров! Primerose, спасибо огромное! От описаний войны и всех этих рассуждений меня прям-таки передернуло!!! Так все ярко и достоверно! “Well personally I’m a fan of just ignoring a problem until eventually it just goes away.” О спасибо, мой авко- и баннеро-дилер Belledward
От описаний войны и всех этих рассуждений меня прям-таки передернуло!!! Так все ярко и достоверно!
Я старалсь! Очень рада, что на тебя это производит впечатление! Глава 5. Красавчик.
Меня привели в чувство резкие звуки расстроенного фортепьяно. Это тапер уже принялся за музыкальное сопровождение к фильму. Глубоко прогрузившись в свои невеселые мысли, я даже не заметил, как он начался. Это была очередная банальная история любви на фоне деревенского пейзажа. Карточный шулер с повадками Казановы уже успел соблазнить невинную девушку и благополучно сбежать с очередной жертвой из штата. Вероятно, теперь должен был появиться «хороший парень», который накажет обидчика и жениться на героине. Я не ошибся. Стало ясно, что каждый последующий шаг трех главных персонажей уже предопределен, и я потерял всякий интерес к фильму, как большинство мужчин в зале. Дожидаться конца, сидя в темноте, было весьма утомительно, к тому же раздражала резкая и неаккуратная игра тапера. Звуки, которые издавал инструмент, если вообще его еще можно так называть, сильно резали слух и вызывали неприязнь. Возможно, если бы я сам не владел навыками игры на фортепиано, я мог бы смириться с этой ситуацией. Однако у меня был музыкальный слух, перешел по наследству от матери, и эти жуткие звуки становились настоящей пыткой. Играть вечерами на рояле было одним из моих самых любимых занятий, правда, больше мне нравилось слушать, как играла мать. Она была прекрасной пианисткой и сочиняла сложные этюды. Я тоже пытался создавать композиции, но, на мой взгляд, особенно не преуспел в этом. Возможно, дело было не столько во вдохновении, сколько в отсутствии усидчивости, я был слишком нетерпелив, чтобы доводить начатые сочинения до конца. Сначала мне казалось, что я уже определил, какой будет композиция, но ближе к финалу, всегда пытался найти подходящий вариант концовки, и, предприняв несколько не очень удачных попыток, я оставался неудовлетворенным, а мой труд незавершенным. Все мои музыкальные произведения походили на какие-то фрагменты, которые я никогда не связывал друг с другом. Нудный фильм, наконец, закончился и, выйдя на улицу, я направился в сторону маленького театрика, где сейчас меня должен был поджидать мой приятель Фред Уитнер. Он был моим давним знакомым. Мы общались с детства, так как довольно долгое время были соседями, пока наша семья не переехали в более престижный квартал. Учились в разных местах, но не теряли связь друг с другом. Летом и на рождественские каникулы практически всегда вместе проводили время. Фактически Фред – мой самый близкий приятель. Он несколько старше меня, и около года назад порвал связи со своими родителями. Отец лишил его содержания, когда Фред объявил, что не намерен участвовать в семейном деле, а собирается заниматься сочинительством. У него были еще два старших брата, которые как кажется, вполне прекрасно справлялись со всеми обязанностями офисных служащих, но старик Уитнер был суров и принятых решений не менял из принципа. Ждал, видимо, что Фред одумается и сломленный жизнью приползет с извинениями, но контактов с ним не искал. Сначала дела моего приятеля шли не очень хорошо. Он писал пьесы, не одну из которых так и не смог продать, потому одновременно, чтобы прокормиться начал подрабатывать статистом. Так он вошел в театральные круги. Вскоре он смирился с тем, что не станет одним из лучших драматургов современности, и стал верить, что его творчество признают потомки. Однако теперь он начал искать возможности заработка на менее амбициозных творческих нивах. Первым его удачным авторским проектом стал текст к мюзиклу, написанный совместно с другим молодым либреттистом, уже твердо стоявшим на ногах. Постановка имела успех и, получив гонорар, Фред смог переехать в меблированные комнаты из того «курятника», где обитал раньше. Небольшой театрик, расположенный в одном из закоулков квартала, где селились представители среднего класса, предложил ему место и Фред, конечно же, не упустил эту возможность. Теперь он ставил полностью свой мюзикл, взяв на себя функции автора и режиссера одновременно. Искренне надеясь, что постановка будет успешной и возможно состоится гастрольный тур с последующим заключением контракта с каким-нибудь театром на Бродвее. Зачем я ему сейчас понадобился? Мало того, что я не находил мюзиклы, стоящими внимания постановками, так я еще и не любил общаться с актрисами, а в здании театра, этого никак не избежать. Поднимаясь по ступенькам к двери служебного входа, я чувствовал, как ко мне в душу закрадываются неприятные подозрения о будущей просьбе Фреда. В последнее время он часто любил корчить из себя «представителя богемы», человека со свободными нравами! Бывало забавно, но чаще я осуждал его за это. Войдя внутрь, я огляделся в поисках кого-нибудь, кто мог бы подсказать мне, где искать Фреда. Конечно, мне не составило бы труда подняться наверх и попытаться его найти без посторонней помощи, но дверей в театрах всегда слишком много, и за ними можно встретить не самые безобидные сцены. Напротив, у окна, спиной ко мне стояла короткостриженная блондинка в цветастом халате. Дымящаяся в длинном мундштуке сигарета была направлена в форточку. Она, не спеша, обернулась, выпуская струю дыма. Блондинка была миловидна, но нагло скользящий по мне, оценивающий взгляд серых глаз был неприятен. Она улыбнулась и прикусила губу. Я уже было решил немедленно подняться наверх, но она направилась ко мне, и сделать вид, что я ее не заметил, было невежливо. По-прежнему, неторопливо, она шла навстречу ко мне, пристально следя за моей реакцией. При каждом ее шаге полы длинного халата раздвигались, обнажая ее ноги чуть выше колен. Расстояние между нами сокращалось, и я начал чувствовать неприятный запах табака от её сигареты. Я немного растерялся и невольно попятился, что вызвало легкую ухмылку на ее губах. – Добрый день! Я ищу мистера Фредерика Уитнера! – быстро выпалил я, в надежде, что резкость моего голоса остановит ее на подобающем расстоянии. Но оно продолжала медленно приближаться. – Хм! Привет! Я Грейс Коулман! – у нее был высокий хрипловатый голос. Какого черта! Я вовсе не хотел с ней знакомиться, но придется, по-видимому. – Эдвард Мейсон. Вы не подскажете мне, где я могу найти мистера Уитнера? – сказал я и начал двигаться от нее в сторону лестницы, ведущей наверх. Она, наконец, остановилась, в шаге от меня, сигарета тлела в мундштуке, а ее глаза приобрели какое-то хищное выражение. – Хм! Фред наверху, в репетиционном зале. На втором этаже, центральная дверь.– от нее неприятно несло табачным дымом. – Благодарю. – спокойно сказал я, и уже уверенней направился к лестнице, мысленно желая, отделаться от нее, как можно скорее. – Не торопись, красавчик! Фред сейчас занят! – она остановила меня своей фамильярной репликой, брошенной в спину. Я напрягся. – Думаю, что смогу подождать его наверху. – уверенно ответил я, уже успев подняться на три ступеньки. – Не стоит, я же говорю, что Фред сейчас ЗАНЯТ! – она особенно подчеркнула последнее слово и изогнула левую бровь. Я остановился, поняв, что это может означать, смутился. Она стремительно подошла к лестнице и, опершись руками о перила, слегка наклонилась вперед. – Можно подождать и здесь, со мной будет гораздо удобнее! Вы ведь не откажете леди? – хрипло сказала она, томно склонив голову на бок, слегка прикусив конец мундштука. Леди?! Как, это все начинало раздражать! Я не собирался объяснять ей, что леди себя так не ведут. Внутренне пообещав, больше никогда не пользоваться служебными входами в театр, я постарался принять как можно более суровый и высокомерный вид. – Благодарю, но нет. Думаю, что лучше мне зайти в другой раз. – Холодно ответил я на ее неприличное предложение, и, спустившись вниз, стремительно направился к двери. Она побежала за мной. Я уже успел схватиться за ручку, когда она, дотронулась до моего плеча, попыталась удержать. Это уже слишком. Я тут же сбросил ее руку, мне были неприятны ее прикосновения. – Подожди. Какой нетерпеливый! Я просто хотела немного пошутить! – торопливо начала бормотать она, невинно хлопая глазами, в глубине которых теплилась надежда. И неожиданно громко крикнула, глядя в потолок. – Мэйбл, к Фреду пришли! На несколько секунд повисла тишина, затем раздался какой-то грохот, топот бегущих ног, и хлопанье дверей. – Ну, вот и все! Проход свободен! – торжественно, вытянув руку в сторону лестницы, сказала неприятная блондинка. Я решил, что лучше не отвечать, быстро поднялся и постучал в центральную дверь.
Глава 6. Эгоист. Из-за двери послышался недовольный голос Фреда, разрешающий войти. Я почти ворвался внутрь репетиционного зала и, громко хлопнув дверью, направился к дальнему углу, где сидя за столом рядом с фортепиано находился мой взлохмаченный и раскрасневшийся приятель. Вид его был так забавен, что я немного остыл, начав смеяться раньше, чем упрекать. Фред пытался изобразить бурную деятельность, одной рукой передвигая бумаги по столу, а вторую протягивая в рукав пиджака и поправляя его на себе. Преувеличено нахмуренные брови, взлохмаченная шевелюра и нервные движения руки, от которых страницы то и дело рвались и соскальзывали на пол – все это придавало ему очень комичный вид. Увидев меня, а точнее услышав мой смех, он поднял голову, довольно улыбнулся и расслабился. – Привет, старина! Рад тебя видеть! Чего ты так рано? – радостно сообщил он прожимая мою руку. – Здравствуй, Фред! Рано? Середина дня, время обеда. Ты сам попросил меня зайти сегодня днем. – успокаивая смех, и, стараясь казаться строгим, сказал я. – И мог бы, кстати, уточнить время удобное для посещения. – попытался упрекнуть. – Эдвард, не будь занудой! Я только недавно встал и вообще-то даже не завтракал, не то, что не обедал. – Я – зануда? Во мне снова проснулась злость. Сколько надо иметь наглости, заставить меня прийти сюда под предлогом какой-то просьбы, от выполнения которой зависит «вся жизнь и карьера» и корчить из себя занятого человека, подумайте какая важная персона! – Может тебе пора повесить на двери расписание с указанием приемных часов, бюрократ! – не смог скрыть своего недовольства. Раздражение копилось во мне с самого утра, и сейчас я едва мог сдержаться. – Я говорю не нуди. Я позвал тебя не просто так. – Конечно, в очередной раз попытаться подсунуть мне одну из своих знакомых девиц? – все-таки не сдержался я. – Каких девиц? Ты про Грейс? Как можно так о ней! – искренне возмутился Фред. И почти перейдя на шепот продолжил – Я был бы счастлив, если бы она хоть раз удостоила меня своей благосклонностью, надо сказать я не раз пытался добиться ее расположения, но как не старался она остается холодна и неприступна. Черт, много бы дал, за то, чтобы она и Мэйбл поменялись местами! – нагло прищурившись, закончил он свою тираду. «Холодна и неприступна» да уж, это точно про нее! Я недовольно фыркнул, таким образом, подавая знак, что предпочел бы закрыть, эту «больную» тему. – Так может, ты мне все-таки скажешь, для чего я сюда пришел? – я попытался вернуться к сути дела. – Да все непременно. Ты как мой друг детства и закадычный приятель, должен меня выручить! – вкрадчиво начал Фред. Так, похоже «сколько?» спрашивать нет смысла, речь пойдет не о деньгах, как я в тайне надеялся, в противном случае, он был бы более прямолинеен. – Ты знаешь, что премьера моего мюзикла уже через 2 дня. Ты, кстати, помнишь, что обещал прийти, и желательно не один? – продолжал Фред – По поводу моего сопровождения ничего сказано не было. – мягко напомнил я ему. – Так вот. Вчера на репетиции, я понял, что в конце первого акта между последним куплетом и финальным припевом должен быть проигрыш, иначе солистка просто никак не успевает переодеться, а в нотах его нет. Мой композитор его не предусмотрел, а поскольку первый генеральный прогон был только вчера, обнаружить этого раньше не удалось. – продолжал Фред заискивающе глядя на меня. Мне не нравилась идея, к которой он, как кажется, клонит. Не думает ведь он, что я стану сочинять для его дурацкого мюзикла этот проигрыш. – И что? Твой соавтор, не успеет за 2 дня дописать еще тактов 8 в собственном произведении? – Ты как всегда проницателен! Именно в этом и проблема. Он подхватил какую-то простуду и уже третий день не встает с постели, боюсь, что на премьере он не сможет присутствовать. Сегодня собираюсь его навестить. – Понятно, а сам ты, не сможешь сымпровизировать, ну или твой аккомпаниатор? Я знал, что Уитнер был посредственным пианистом, но худо бедно сыграть мог. – Нет, ты же знаешь, игра на музыкальных инструментах не входит в число тех моих качеств, которыми можно хвастаться и гордиться. Да, это точно, долго выносить, то, что он делает с фортепьяно невозможно, а о скрипке даже страшно вспоминать. – К чему ты клонишь? – Ну, ты ведь не откажешь, своему старому приятелю. Что для тебя стоят эти 8 тактов, кажется, так ты сказал? – Фред, ты с ума сошел? Я не композитор, и тем более не сочинитель мюзиклов! – Ну, хватит прибедняться. Все знают, что Мейсон младший играет не хуже любой старинной салонной барышни – съехидничал он. Так он вряд ли добьется того, что хочет. – Тебе ведь это будет совсем нетрудно и много времени не отнимет, а главное ничего не будет стоить. Ты же просто сядешь и напишешь эти 8 тактов! А я буду спасен, иначе постановка провалится, я останусь без работы, без куска хлеба и крыши над головой. Ты ведь этого не хочешь? В твоих силах не допустить такой безрадостный финал. – на этом пафосная речь моего приятеля прервалась и он, очень взволнованный, уставился на меня, всеми силами пытаясь показать, что у меня нет права на отказ. Как не противна была мысль стать соучастником такого неблагородного дела как написание мюзикла для второсортного театра, но, в конце концов, он прав, мне это по силам. Я уже открыл рот, чтобы согласиться, как дверь неожиданно распахнулась и в репетиционный зал, зашли две девушки. Мисс Коулмен, переодетая в легкое платье и ее рыжеволосая коллега, это, как я догадался по довольной улыбке Фреда, наверняка, Мэйбл, ну уж с ней я точно знакомиться не буду! Грейс окинула меня холодным взглядом своих серых глаз, которые теперь показались мне не только наглыми, но и злыми. Я быстро отвернулся от двери и начал торопливо говорить, надеясь, что чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее я уйду отсюда: – Хорошо, так и быть, но это в первый и последний раз! Покажи мне ноты, а я попробую что-нибудь придумать к завтрашнему дню. Фред просиял, но тут же с беспокойством начал тараторить и жать мне руку: – Спасибо огромное, ты меня очень выручаешь! С меня причитается! Но ты уверен, что тебе будет достаточно взглянуть только на ноты, может, посмотришь репетицию? Вдруг проигрыш должен быть несколько длиннее. Оставайся, чтобы не ошибиться. Я снова начал чувствовать раздражение от любопытного взгляда, скользящего у меня по спине и ногам. Хотелось поскорее уйти отсюда. Какая репетиция? Он, что еще издевается? Если сейчас я обернусь, то наверняка встречу заинтересованный взгляд его фаворитки. А он делает вид, будто ничего не происходит, либо играет, либо она ему не особенно дорога. Если будет репетиция, это же еще десять пар глаз, полных заинтересованности и еще бог знает чего. Это звучит самоуверенно, но предыдущий опыт встреч с актрисами подсказывает, что именно так и будет. – Нет, я думаю, что смогу сочинить для тебя пару тактов про запас, на всякий случай, а ты уже завтра решишь, какой вариант будет окончательным. И вообще я вспомнил, что у … Я уже хотел сказать, что у меня есть неотложное дело, и нужно уйти прямо сейчас, чтобы не успеть вовремя, но Фред нагловато ухмыльнулся, тем самым, дав понять, что раскусил мое страстное желание избавиться от общества этих дам. – Эдвард, ты – чертов эгоист! – тихо прошептал он, все также ухмыляясь, глядя мне в глаза. Я не смог побороть смущения, даже немного покраснел. Мальчишка! Однако что он хочет этим сказать, почему эгоист, я же только, что согласился ему помочь? Уже собирался спросить приятеля об этом, как в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа вошли.
Primerose, спасибо за новые главки))) я честно говоря была уверена что Эдвард был более раскрепощенным что ли, беспечным, а тут из него так прёт серьезность))) зануда прям но действительно интересно и необычно, продолжай...буду ждать))))) Медленно, но пишу: Закат солнца
Все мои музыкальные произведения походили на какие-то фрагменты, которые я никогда не связывал друг с другом.
Ну потом у него появилась вечность, чтобы создавать законченные произведения Primerose, спасибо за главы. А Эдик, я смотрю, смущается Если бы вампиры краснели, мне кажется, он все время бы красным ходил. И такой серьезный, и временами действительно нудит Но наверное в этом весь Эдвард. “Well personally I’m a fan of just ignoring a problem until eventually it just goes away.” О спасибо, мой авко- и баннеро-дилер Belledward
А я вот думаю, что именно сурьёз из него и прет. Вспомните, начало века, в Европе первая мировая. Юноши взрослеют раньше, ещё нет погони за "молодостью" и повального инфантилизма. Эдик через океан от войны хочет пойти на фрон...не убивать, а добиться славы. Чистолюбие и амбиции + все ещё юношеский максимализм. Девушек в его жизни ещё долго не было бы, они не входили в его шкалу ценностей. Вот такой он "человек". Или я уже что забыла... Ещё зайду, не отключайтесь !
witch_el, ДракАкулЙха, natwilia, спасибо за то,комментарии. Здорово читать мнения! Тем более, когда они отличаются.
Quote (witch_el)
была уверена что Эдвард был более раскрепощенным что ли, беспечным,
С чего бы? Он маленький еще. Как это по-научному называется , "аксселерация психофизиологического развития" началась толко в 60-е,а тут только 1918.
Quote (natwilia)
такой серьезный, и временами действительно нудит Но наверное в этом весь Эдвард.
Вообще, мне кажется, он должен был измениться, но не очень сильно, а у Майер он далеко не первый весельчак Тут ему хочется быть страше чем он есть, казаться взрослее. Так что да, надеюсь, что в этом весь Эдвард!
Quote (ДракАкулЙха)
Чистолюбие и амбиции + все ещё юношеский максимализм. Девушек в его жизни ещё долго не было бы, они не входили в его шкалу ценностей.
Это был Уильям Томпсон, довольно известный рекламный агент, очень скользкий тип, раньше работавший импресарио, но недавно обзаведшийся своим делом, которое развивалось очень успешно. Поговаривали, что он крепко связан с криминальным миром нашего замечательного города. Мы были едва знакомы, поэтому можно было не жать ему руку, а просто кивнуть. Не уверен даже, узнал ли он меня. Он вошел и остановился, придерживая дверь, так чтобы могла пройти его спутница. Симпатичная блондинка в легком летнем платье свободного кроя, доходившего ей до щиколоток. Ее светлые волосы выбивались из под шляпки, а голубые глаза осматривали комнату. Моя рука непроизвольно дернулась к шее, поправила галстук. Фред насмешливо фыркнул. – Привет, Томпсон! Привет, Полин! Рад Вас видеть! Он их знал обоих, значит, он и познакомит. Это хорошо, а то говорить, совсем не хотелось, стало так неловко, наверняка, у меня сейчас весьма жалкий вид: волосы лежат не особенно гладко, щеки красные. А кому понравится, когда тебя со всех сторон разглядывают, а ты не в лучшей форме. Я краем глаза заметил, что на меня теперь смотрит не только Мейбл, но и Грейс. Парочка быстро приближалась к нам, и я встретился с вопросительным взглядом девушки. Сделал над собой усилие, чтобы принять официально строгий вид. Теперь их от нас отделял только стол. Томпсон молча пожал Фреду руку и ответил на мо кивок. – Фред! – весело произнесла Полин и протянула моему приятелю руку для поцелуя, вложив ее в ранее подставленную ладонь. Тот быстро склонился, едва коснувшись ее кисти, и повернулся ко мне. Полин тоже внимательно на меня смотрела. Тут я понял, что Фред, по всей видимости, не собирался нас знакомить, ему явно доставляло удовольствие наблюдать, как я пытаюсь побороть смущение и расслабиться. Я уже собрался с силами, представиться ей, но тут произошло неожиданное. – Полин Лоуренс,– сказала она и протянула мне руку, внимательно разглядывая мое лицо. Она решила представиться первой. – Эдвард Мейсон, – сказал я, голос прозвучал спокойно, я уже совладал с собой. Быстро коснулся ее кисти, почти не задев пальцев губами, и отстранился от ее руки. Она, не спеша, довольно грациозно ее опустила. Она, наконец, перестала на меня смотреть и вопросительно взглянула на Томпсона. Тот кивнул. Полин улыбнулась и, повернувшись к Фреду, весело начала щебетать: – Ты не представляешь, Уильям, наконец, уговорил меня выйти за него! Он так молчалив сегодня, потому, что еще не до конца в это верит. Голос у нее был высокий и немного визгливый, наверное, потому, что она волновалась. На меня она больше не смотрела, будто вообще забыла о моем присутствии. Я вздохнул про себя, и стал совершенно спокоен. В это время Фред поздравлял своих знакомых: – О! Воодушевляющая новость! Я очень рад за Вас! Твое терпение все-таки вознаграждено, Уильям! Поздравляю! Поздравляю Вас обоих! – Сегодня мы устраиваем по этому поводу вечеринку. Празднуем нашу помолвку. – спокойно пробасил Томпсон. Меня позабавил контраст их голосов. – Ты обязательно должен прийти! Вечеринка состоится сегодня вечером на новой квартире Уильяма. – эмоционально продолжала Полин – Фред, ты будешь? Мы специально зашли, что пригласить тебя лично! Мне снова стало неловко, жаль, что не успел уйти до их появления. Фред тем временем согласно кивал головой и махал руками, как будто хотел сказать мол «Вы еще спрашиваете?» Тут Полин резко развернулась ко мне всем корпусом и прямо впилась в мое лицо глазами. Что ей нужно? На всякий случай я попытался придать лицу дружелюбное выражение, сдержано поздравил пару, и улыбнулся. Похоже, это было лишним. Мало того, что щеки Полин стали розовыми, так еще Томпсон метнул на меня неодобрительный взгляд и взял свою невесту за руку. Я просто старался быть любезным! – Эдвард, – неожиданно уверенным голосом, ставшим тона на два ниже, сказала Полин – ты тоже приглашен. Румянец еще не сошел с ее щек, но она, казалось, даже не заметила этого, глаз не отвела. Шок! Мы только, что познакомились. Я перестал улыбаться, не смог скрыть выражение растерянности на лице. Уже второй раз в течение этого часа я судорожно пытался придумать подходящий предлог для отказа. Томпсон стал смотреть на меня откровенно враждебно, это была удачная причина, но не озвучивать же ее. Я быстро взглянул на своего приятеля, ища поддержки и возможной помощи. Фред, наблюдал за происходящим со смеющимися глазами. И кто из нас эгоист? Я вновь взглянул на девушку, она явно уловила мое замешательство и стремительно перешла в наступление, пресекая все мои возможные попытки к бегству своим безапелляционно сказанным – Отказа я не приму! Вы ведь не огорчите девушку в день ее помолвки? Я не мог отказать, оказался загнан в ловушку. Не могу же я нагрубить моим новым знакомым. Я нервно рассмеялся, и не смог сдержать улыбки. Я был сам себе смешон. Томпсон приблизился к Полин и крепче сжал ее руку. Откуда-то сбоку раздались сдавленные смешки. Он явно неверно истолковывает мои действия. Я не собираюсь отбивать у него невесту. В конце концов, мне же не придется объяснять, почему я не пришел на их вечеринку, мы вряд ли скоро опять пересечемся, решил я про себя. – Конечно, нет. Я буду вечером. – уверенно пообещал я, проклиная про себя весь мир. Ненавижу нарушать обещания. Томпсон вдруг потянул невесту к себе, кажется, забывая обо всех нормах приличия. Полин, наконец, перестала на меня смотреть. – Я думаю, нам пора, милая! Столько еще нужно успеть сделать. – прохрипел Уильям. Быстро кивнув, окидывая меня при этом яростным взглядом, и быстро, пожав Фреду руку, он торопливо направился к двери. Полин он тянул за собой, крепко сжав ее руку. Смешки сбоку стали более громкими. – Рада была повидать тебя Фред! Приятно было познакомиться, Эдвард! – говорила она на ходу. У самой двери, вырвав свою руку из тисков Томпсона, обернулась, и сказала – Приезжайте, к девяти! Быстро скользнула по мне взглядом, и, помахав нам рукой на прощанье, скрылась за дверью вслед за своим женихом.
Дверь захлопнулась. Я посмотрел на Фреда, а он на меня. Судя по выражению лица, он веселился и явно снова хотел поднять тему моей личной жизни. – Ты собирался показать мне ноты. – решил я его опередить и вернуться к прерванному разговору. Фред тут же посерьезнел и быстро схватил со стола листок нотной бумаги. – Да, конечно, вот это, держи. – он протянул лист мне. – Вот видишь перед 7 цифрой, после строки «хотя он и упрям» нужен проигрыш. Я пробежался глазами по нотам, в голове тут же зазвучал навязчивый и довольно примитивным мотив основной темы, это явно будет нетрудно. – Хорошо, думаю до завтра справлюсь. Если это все, тогда я пойду. Я свернул листок и положил во внутренний карман пиджака. Двери с другой стороны репетиционного зала беспрестанно хлопали, а помещение наполнялось женским шепотом и плохо сдерживаемым смехом, видимо, скоро начнется репетиция. Я протянул Фреду руку. – Может все-таки останешься на репетицию, мне было бы интересно твое мнение, надо же подготовиться к будущей критике. – я помотал головой, демонстрируя свой отказ. – Куда ты собрался? – хороший вопрос, я же не успел придумать, куда я так спешу, Дурацкая ситуация. Конечно, все мои метания тут же отразились на лице. Фред улыбнулся и тихо добавил – Я так и думал, просто пытаешься сбежать. Может угостишь своего голодного друга обедом? – да, скромностью он тоже вряд ли будет хвастаться и гордиться. Ну не отказывать же ему. – Да, конечно, но я думал ты собираешься репетировать? – Да, очень надо, они и без меня справятся, а когда я вернусь, все повторят. Пусть пока распоются, приготовятся. Пошли – быстро вскочил Фред, подхватывая шляпу с пианино. Да, хорош же я сегодня. Только сейчас вспомнил, что оставил свою шляпу дома. Полдня бегаю по городу в таком неприличном виде, а все это неприятный сон, просто выбил меня из колеи. Я постарался не воспоминать жуткие картинки. Мы уже выходили из зала, как навстречу нам попался низенький старичок с папкой и, поздоровавшись с Фредом, направился к инструменту, похоже, это аккомпаниатор. Выйдя из театра, мы направились в одно из ближайших кафе, Фред назвал, его лучшим местом в этом районе. Официантка как-то уж очень долго стояла рядом с нами и повторяла каждое слово. Не буду на нее смотреть, не буду, с меня сегодня хватит этих взглядов. Я сидел спиной к залу, уставившись в окно. Заказывал Фред, за нас обоих я только кивал головой. Какая же она назойливая! Нет, я больше ничего не хочу добавить! Наконец, она отошла от нашего столика. – Эдвард, когда ты перестанешь вести себя как ребенок? Сколько можно корчить из себя недотрогу? – сразу спросил мой незадачливый приятель. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. – попытался уйти от разговора я. – Ага, как же! – удивительно, но он замолчал. Заказ принесли очень быстро. Выглядело все довольно вкусно. Начали обедать в тишине. И все же мне было интересно. – Почему ты назвал меня эгоистом? Я не могу понять. – Жалкая попытка сменить тему. – скривился Фред. – Эдвард, это я не в состоянии тебя понять. У тебя есть все, что позволило бы завоевать любую женщину в Чикаго: красота и деньги, а ты ведешь себя как католический священник. Нет, ты не эгоист ты «собака на сене». Самая настоящая. Сам не пользуешься и другим не даешь! Я оторопел от такого утверждения. – Что ты имеешь в виду? Я, кажется, не позволял себе каких-либо оценок и комментариев на счет твоей приватной жизни и никаких препятствий в ней не чинил. – Как будто мне больше не чем заняться. – Нет, ты меня не так понял. Я не имел в виду, что ты мне мешаешь. Я говорю о том, что ты вполне мог бы чаще составлять мне компанию на вечеринках, к примеру. И вообще мог бы быть более общительным с проявляющим к тебе интерес женщинам. Они ведь тоже не виноваты, что красивых и здоровых молодых мужчин явно поубавилось. Так вот к чему он клонит. – Я, что, по-твоему, должен быть приманкой? Фред рассмеялся: – Ну да вроде того. Я же не имел в виду, что ты кого-то должен соблазнять для меня. Просто я смог бы разнообразить круг своих знакомых женского пола. Тебя же никто не обязывает с ними общаться потом. Да, конечно, не обязывает, правда, что-то мне подсказывает, что общение с дамами, которых предпочитает Фред, может проходить не столь невинно. Когда же он наконец поймет, что не все вокруг озабочены поисками любовниц, некоторые ищут возлюбленных. А другие вообще никого не ищут! Не буду отказывать сейчас, а то он обидится. – Я подумаю над этим. – Угу, вот так я и знал. Ты пойдешь сегодня на вечеринку к Томпсону? Твое обычное «меня не приглашали» сегодня не пройдет. – Да, теперь похоже, придется идти. Хотя я все равно еще не решил. Надеюсь он не будет вспоминать эту глупую ситуацию сегодня. Ну да, как же надейся, Эдвард! – Да, заставил ты его сегодня понервничать! Ты специально? Тебе понравилась Полин? Смотри, будь осторожнее, ты же знаешь, что он имеет связи в «итальянском квартале». – Он продолжал. Я помню. И нет смысла и какого-либо повода с ним ссорится. Полин просто симпатичная девушка, как сотни других. Я попытался сделать вид, что больше увлечен обедом, чем разговором, а Фред все продолжал, видимо, собираясь пересказать мне все сплетни об этой парочке. – Он за ней столько бегал, ты знаешь, уговаривал, все знакомые уже посмеиваться начали. Она ведь долго не соглашалась, раз три или четыре отказывала, так что думаю не очень глубокие чувства питает к нему, помолвку разорвет не морщась. – Не унимался Фред. – Уверен, увлечь ее тебе будет нетрудно. Да, она, возможно, уже увлеклась. К тому же ты у нас не имеешь дурной репутации и сомнительных связей. Так, что если жаждешь жениться, думаю брак одобрят обе стороны. Я чуть не подавился. Неудачная шутка. Какой брак! С Полин? Никогда. С чего он вообще вбил себе в голову, что она мне интересна. Пора заканчивать этот глупый разговор и этот обед. – Фред, за кого ты меня принимаешь? Я не собираюсь разрывать чужую помолвку и отбивать мисс Лоуренс, так кажется, у Томпсона. В том что он, не доверяет своей невесте и ревнует ее моей вины нет. Я ничего не сделал для того, чтобы вызвать его недовольство, и не намерен ему мешать. Так что думаю, вряд ли пойду туда сегодня. – закончил я свою тираду. Опять веду себя как мальчишка. Надо быть более сдержанным. Я постарался натянуть на лицо маску безразличия. – Я же говорил, я так и знал. Ты же обещал Полин, мисс Лоуренс, если угодно. И мне было бы гораздо удобнее уже сегодня получить от тебя ноты, или ты хочешь завтра прийти на окончательную генеральную репетицию? Представьте себе, ему будет удобно. Он вообще должен быть благодарен, что я согласился ему помочь. Хотя нет, теперь я точно рассуждаю как эгоист, хорошо пусть будет эта вечеринка, но никаких репетиций. – Не хочу. – буркнул я. – Тогда подберешь меня у здания театра около 9? – пунктуальность и богема несовместимы. Но я же все равно не знаю адреса. – Хорошо. Будь добр, попроси счет. Тебе не пора возвращаться? – надеюсь не очень грубо. – Да, ты прав, пора. Эти бестии, наверняка, разбегутся, если я не приду до конца часа. Мы расплатились с назойливой официанткой и вышли из кафе. Я решил пойти домой пешком и немного прогуляться, пошел длинной дорогой, по набережной вдоль берега Чикаго.
Дата: Воскресенье, 06.06.2010, 10:50 | Сообщение # 28
Might take a little crime
Группа: Помощник Админа
Сообщений: 4936
Медали:
Статус: Offline
Quote (Primerose)
щеки красные
Да, тогда он умел краснеть. Это наверное было мило
Quote (Primerose)
– Эдвард, когда ты перестанешь вести себя как ребенок?
Если бы он знал, что никогда!!!! Ну правда!!!
Quote (Primerose)
Уверен, увлечь ее тебе будет нетрудно. Да, она, возможно, уже увлеклась. К тому же ты у нас не имеешь дурной репутации и сомнительных связей. Так, что если жаждешь жениться, думаю брак одобрят обе стороны.
Как все оперативно!!! Ох, я чувствую, на этой вечеринке что-то будет... Судя по этой Полин, она явно не из робких и сильно смущающихся Ну посмотрим, посмотрим... Интересно!!!! Primerose, спасибо большое!!! “Well personally I’m a fan of just ignoring a problem until eventually it just goes away.” О спасибо, мой авко- и баннеро-дилер Belledward
Следующая главка. Глава 9. Романтичное время. Когда я зашел в ворота был уже вечер. Придя домой, я уселся за рояль, захотелось сыграть несколько регтаймов, которые я слышал на прошлой неделе в «Ройал Гарденс». Я, конечно, не Билл Джонсон, но, кажется, получалось неплохо. В доме было странно тихо. Будто все попрятались по своим углам, как зверьки перед грозой. Родители не показывались, я был рад своему одиночеству. Оно всегда казалось мне таким комфортным. Особенно теперь, когда я играл эти грустные композиции. Хватит блаженствовать. Нужно поскорее разобраться с этим проигрышем для Фреда. Я без труда наиграл по памяти тот навязчивый мотив, и мелодия сама собой развилась в небольшую музыкальную вставку. Удивительно, видимо, зря считал этот мотивчик таким примитивным, в нем был потенциал. Я вынул листок из внутреннего кармана пиджака и на оставшихся строчках записал короткую версию проигрыша. Был еще немного другой вариант подлиннее. Я быстро записал свое небольшое произведение в нотную тетрадь, лежавшую на крышке рояля, вырвал листок и пошел к себе. Почитал немного, едва не увлекся. Был уже вечер, пора готовиться к вечеринке. Водные процедуры, переодевание и вот я уже готов идти ужинать. Зализывая волосы снова, я взглянул на себя в зеркало. Я не считал себя красавцем, был просто симпатичным, вот мать была настоящей красавицей. Мне достались ее глубокие изумрудного цвета глаза с необычным разрезом и бронзового оттенка густые волосы. И все же я не был красив, улыбка какая-то кривая, кожа часто краснеет, черты в целом несимметричные. Тело тоже ничуть не лучше, не атлетическое, мышцы несильно развиты. Откуда им взяться? Я не любил изнурять себя упражнениями. Вот если бы я пошел в армию, там, наверняка, смог бы достичь максимального совершенства, которое может дать мне мое тело. И мундир точно был бы к лицу. Я отошел от зеркала и посмотрел в окно. Как здорово, что кто-то его открыл. Последние летние сумерки. Романтичное время. Как легко дышится. Никогда не мог понять, что находят во мне женщины. Последние полгода они как будто сговорившись начали проявлять ко мне интерес. Такого не было раньше. Мать замечала это и объясняла тем, что я сильно повзрослел за год, даже стал выглядеть немного старше своих лет. Поначалу мне это нравилось, даже льстило, тогда и начал считать себя симпатичным. У меня было много знакомых женского пола, с большей частью из них я бы без сожаления распрощался, но они не давали мне этого сделать, периодически попадаясь на моем пути. Некоторые вели себя очень вежливо и вызывали легкую симпатию, были и те, кто привлекал меня физически, но, чтобы духовно… Я искал не тело для наслаждения, я искал родственную душу. Если я вообще кого-то искал… Последние несколько месяцев отношения с женщинами становились все хуже. Фред неоднократно наблюдавший эффект, который на них производит моя симпатичная внешность, начал предпринимать активные попытки изменить мою личную жизнь, но я быстро понял, что не готов доверить это кому-то другому, это мое личное дело. Пусть этот лорд Генри поищет себе другого Дориана. Женщины, с которыми он меня знакомил, удивительно быстро переходили грань светского разговора и старались уединиться со мной как можно быстрее. Это было омерзительно, я старался подавлять в себе мужские инстинкты, а они, наоборот, стремились к тому, чтобы их раззадорить. Я не чувствовал душевной привязанности с их стороны, а только желание, желание моего тела. Алкоголь, который, как правило, присутствовал на таких встречах в изобилии, все еще более усложнял. Были и другие. Воспоминания о них были особенно тяжелы. Они не стремились к близости со мной, ну хотя бы не столь очевидно. Они были прекрасны, благовоспитанны и вызывали уважение, иногда симпатию, но не более, а сами постепенно давали мне понять, что не равнодушны ко мне. Возвращать письма, объясняться с ними было мучительно, видеть, что мое спокойное отношение и холодная вежливость ранят их – очень тяжело. Я чувствовал себя виноватым после таких разговоров. Эти воспоминания всегда приносили мне грусть. Ха, а ведь меня, действительно, можно назвать, эгоистом, Фред прав. Им всем, я еще могу казаться сердцеедом. Я стал реже ходить на всякие вечеринки своих приятелей, чтобы не пополнять свою «коллекцию разбитых сердец», но сегодня все же придется идти. Ладно, малодушно вот так сдаваться перед выходом. Будем надеяться, что в этот раз все обойдется. Часы пробили восемь, пора ужинать. Я переложил ноты из одного пиджака в другой и пошел к двери. Стоп! А как же шляпа? Я так, наверное, и останусь неряхой на всю жизнь. Надо с этим что-то делать. Спускаясь по лестнице, я чуть не споткнулся на середине, когда увидел родителей, сидящих за столом…
.
а тут из него так прёт серьезность))) зануда прям 
!
, "аксселерация психофизиологического развития" началась толко в 60-е,а тут только 1918. 
Тут ему хочется быть страше чем он есть, казаться взрослее. Так что да, надеюсь, что в этом весь Эдвард! 
