//twilightmovie.ucoz.com - сайт о вампирах. Дневники вампира; Настоящая кровь; Сага Сумерки - Форум

Но, пожалуйста, пишите отзывы, критикуйте, высказывайте свое мнение

Стояла осень. Не совсем поздняя, ведь снег еще не выпал, но по утрам уже было холодно, и сильный пронизывающий до костей ветер выл, как одинокий волк, не нашедший своего дома. Вокруг было тихо, не считая шелеста листьев, все еще болтающихся на деревьях и уже упавших на замерзшую землю, и шума прибоя ледяного, но до сих пор "живого" моря. Осеннее солнце светит ярко, но, увы, его тепла не хватает умирающей природе, издающей последние вздохи. В тот день я вышла из дома навстречу теплому воздушному потоку, уносящему меня в далекие мечтания, по шелестящему ковру из разноцветных листьев. Конечно, перечислить все цвета этой мягкой подстилки невозможно, но я все-таки попытаюсь. Янтарные, рубиновые, изумрудные оттенки составляли такую красочную осеннюю картину, что любой мог позавидовать замечательному дару природы: создавать прекрасное их ничего. Я посмотрела вдаль и увидела мою любимую картину: грандиозные вулканы, вздымающиеся над почти идеально гладкой как зеркало и сверкающей на солнце поверхностью океана. Каждый день любование этим восхитительным видом вдохновляло меня на новые мечтания, и однажды я увидела её.
Первое, что бросилось мне в глаза, это была её крошечная фигурка, съежившаяся от холода. Каштановые волосы развевались на ветру, и было заметно, как руки держали книгу, потертую, но явно ей очень дорогую и нужную. Я ступала негромко, но все же она услышала мои шаги и неспешно обернулась. Тогда на меня посмотрели большие издающие мерцающий свет глаза. Сначала они показались мне золотыми, но позже, увидев их поближе, мне довелось разглядеть в них карий оттенок. Он был необычным, радужным, которого у других людей я этого не замечала. Обернувшись, девушка совсем не удивилась моему присутствию, вздохнула и вновь отвернулась от меня. Я подумала, что она меня не заметила, но пожелала познакомиться. Лучистые глаза снова с неподдельным интересом уставились на меня, и я побрела к скамейке.
Усевшись рядом, я долго не знала, как начать разговор и поэтому задумчиво смотрела на океан. Вдруг девушка зашептала что-то алыми потрескавшимися от холода губами. Она сильнее сжала книгу, и поднялась со скамейки. Мне захотелось остановить ее, но ноги не слушались и продолжали находиться в полном спокойствии. Девушка снова обернулась, и тогда я смогла запечатлеть всю необыкновенную красоту ее лица. Глаза смотрели на меня с немым вопросом, щеки зарделись от смущения, а губы, сделав глубокий ровный вдох, вытянулись в воздушной улыбке. Она произнесла звонким, но негромким голосом: "Ты хочешь знать мою историю?"

Глава 1
Знакомство

Я была сильно удивлена ее вопросом, и пока обдумывала свой ответ, она ходила вокруг скамейки, изредка посматривала на меня проникающим в самую душу взглядом, казалось, чтобы прочитать мои мысли и, наконец, присела рядом со мной.
- Меня зовут Алевтина, - спокойно сказала она.
Мне было заметно, как в глубине ее глаз вспыхнула искорка надежды. Дыхание участилось, и курносый носик резко вздернулся вверх. Я побоялась испугать ее и решила поскорее ответить на вопрос.
- Да, - наконец с придыханием ответила я.
- Просто так? Или тебе кто-то рассказывал обо мне?
- Из любопытства. Я люблю разные истории, а затем мечтаю о том, чтобы все хорошо закончилось.
Ее глаза посмотрели вдаль, и мне показалось, что они смотрели дальше, чем видела я. Мимо нас пролетела какая-то птица, уселась на холодную закиданную листьями землю и начала слушать наш разговор.
- Моя история довольно длинная, хотя мне всего двадцать. Да, понимаю, это не слишком большой срок, но для важных событий вполне достаточно, - удрученно произнесла она.
Я вновь задумалась, в этот раз над определением "важных событий". Я знала, каждый человек поймет его по-разному. Всегда, рассматривая тот или иной вопрос, мне приходилось думать от разных лиц. Все зависит от человека, от его воспитания, привычек и даже от того, жаворонок он или сова. Поэтому даже слово "важный" имеет огромнейшее количество понятий. Трудоголик воспримет его, как повышение по службе, домохозяйка - как запись на курсы усовершенствованной кройки и шитья, а ребенок - как появление новой, уже горячо любимой нежным детским сердцем, игрушки. Смотря на Алевтину, мне безумно понравилось ее имя, и я подумала: "Что могло так тронуть эту ранимую девушку?" И мне на ум тут же пришло слово "любовь". Разумеется, именно после этого чувства душа учится хранить дорогое, понимать многие ранее непознанные вещи и даже ненавидеть. На первый взгляд кажется, что любовь и ненависть - очень разные проявления человеческой сущности, но с другой стороны понимаешь, что это одна и та же страсть, просто имеющая противоположные направления и, соответственно, последовательности.
Мои размышления были прерваны ее голосом. На этот раз он показался мне колокольчиком и напоминанием для меня о том, что не следует предаваться мечтаниям в присутствии кого-либо.
- Я обещаю, что никто не узнает о твоей истории, - очнувшись от мыслей, сказала я.
Алевтина развернулась ко мне так резко, что я почувствовала порыв ветра от ее внезапного движения.
- Ну, раз тебе правда интересно, тогда слушай.

Я не буду рассказывать о своем происхождении, потому что оно и мое детство ничем не отличалось от жизни других детей. Ну а вообще-то я родилась на краю Земли, на Аляске. Мои родители были хорошими людьми, они любили меня, но однажды произошло событие, изменившее всю мою жизнь. В тот день все телеканалы передавали ураган, пришедший откуда-то с Тихого океана. Мама готовила индейку, и ей нужно было что-то для гарнира. Она уговорила отца съездить за продуктами в супермаркет, а он как всегда не смог отказать. Я не пускала его, просила остаться с нами, но папа ничего не захотел слушать. В последний момент мама решила ехать с ним, чтобы самой купить все, что нужно. В итоге, случилось самое страшное: я потеряла их.
Помню момент, когда соседи рассказали мне об этом. Мне было четырнадцать.
Я сидела в просторной комнате, укутавшись в теплое шерстяное одеяло, которое связали родные руки мамы и бабушки, с кружкой ароматного черного кофе, невероятно бодрящего после бессонной ночи, работал телевизор, показывали "Ты - суперзвезда!". В нашу уютную гостиную ворвался холодный поток воздуха, освеживший меня, и я вздрогнула. Это были Феррисоны, наши соседи вот уже долгие-долгие годы. Они старались двигаться неслышно, наверное, думали, что я сплю. Но я все слышала. Тетя Лара присела рядом и приобняла меня так, что я смогла унюхать терпкий обволакивающий запах коньяка вперемешку с корицей, ее свитер молочного цвета, слегка растянутый от частой носки, отправил меня в страну воспоминаний, детства. По ее румяным от мороза щекам потекли ручьи слез, и она зарыдала. Дядя Марк подошел к нам и попросил не волноваться. Все произошло наоборот: в моей душе закралось сомнение. И тут он произнес слова, до сих пор звучащие эхом в моих воспоминаниях: "Алевтина, их больше нет". Весь остальной вечер прошел для меня в тумане: мой мозг отказывался верить в случившееся. Я слышала лишь обрывки фраз: " Это была автокатастрофа...", "им невозможно было помочь...", "погода была ужасная..."
Меня это больше не интересовало. Как будто ниточки, связывающие меня с жизнью, оборвались. Два последующих месяца меня совсем не волновали. Я не знала, как смириться с этим. Школа больше не была для меня обузой, ведь только там я могла встретить людей. Обо мне заботились мои соседи, весь мой маленький городок Валдиз собрался в моей гостиной. Моей... Это слово резало мне уши.
Да, мой конец, казалось бы, был неизбежен, но приближалась весна, и пробуждение природы стало моим спасением. Я желала одного... любить. Любить всех просто за то, что они рядом, что они существуют и тратят свою недолгую жизнь на заботу обо мне. Встречать людей стало для меня острой необходимостью, я радовалась их счастливыми взглядами и расстраивалась при виде грустных. Я не хотела, чтобы меня жалели, ведь бывали ситуации и похуже. Вечерами я гуляла по Валдизу и вспоминала "счастливые времена", когда мы были вместе. На моем лице стала появляться улыбка, еще не уверенная, но это явно был прогресс.
Моей характерной чертой стала мечта. Да-да, именно, я начала мечтать обо всем: о мире во всем мире, о счастье на Земле и о других таких же несбыточных желаниях. А еще стала замечать истинную красоту природы, кстати, поэтому я здесь. До сих пор мне нравится ездить повсюду и любоваться восхитительными пейзажами. Однажды я увидела великолепную картину.
В лесу возле моего родного городка всегда можно было наблюдать огромное количество живности, но тот день был исключением. Я увидела рысь с "голубой" шерстью, ищущую себе добычу. Ее уши с кисточками были настороже, и поэтому мне стало не по себе. Она обнюхивала каждый кустик, еще не обросший молодой зеленью. Вообще-то в это время года рыси обзаводятся потомством, но, как ни странно, эта дикая кошка была в полном одиночестве. Вдруг из оврага выскочил заяц, уже изрядно полинявший, но пока еще не до конца порыжевший. Большая сероглазая кошка согнулась, прижалась к земле и совершила грациозный прыжок на свой жертву. Шансов на спасение у зайца не было. Рысь с необычной окраской быстро завершила трапезу и исчезла в загадочном еловом лесу. Я несколько минут стояла молча, не двигаясь, и слушала звуки природы. После трагической гибели зайца ничего не изменилось, на земле даже не видно было крови растерзанного животного. Вечнозеленая листва шелестела на ветках елей, под ногами хрустели сухие корни, а воздух вокруг был наполнен сладкой весенней свежестью. Казалось, будто природа ожила. За спиной зашевелились и запели птицы, слегка полноватый бурый медведь, наконец, вылез из уютной берлоги, и я, восхищенная пейзажем, отправилась домой. Там меня ждала очередная стопка писем из различных приютов, я уже не раз отказывалась от их услуг, но меня продолжали приглашать в детские дома.

Наступило лето, мои сверстники отправились покорять лагеря, а я осталась дома. В это время мне впервые приснился он... Каждое утро я просыпалась и могла вспомнить лишь глаза. Голубые, лазоревые, сапфировые, аметистовые... Я часами описывала их и рисовала... в своем альбоме, затертом до дыр, но все еще хранящемся у меня в шкафу. Они издавали чистый свет, разбивающийся на тысячи цветов в моем воображении.
Через неделю я уже знала его имя... Александр. Не знаю, придумала ли я его, но точно помню, что ни одного фильма или сериала с таким героем точно не смотрела. Мои сны перестали быть ясными. Я постоянно куда-то бежала, то за ним, то от него, но я помню небо. Оно всегда было непроницаемым, серым, и ни один лучик не мог одолеть его. Как-то после такого сна я осознала, что бьюсь в истерике, сердце бешено стучит, и невозможно собраться с мыслями. Тогда мне пришлось выйти на улицу и почувствовать не просто отрезвляющий ветер, а еще и свободу. Свободу от всего, всех. Это было просто неописуемым восторгом, это было счастьем от влюбленности. Да, не смотри на меня так, я влюбилась в этот образ, и сейчас хранимый в моей душе. Разгоряченная новыми впечатлениями, я решила залезть в интернет и написать об этом на своей страничке. Хорошо вовремя спохватилась и удалила сочинение на тему "Можно ли любить человека, которого нет..." с сайта. С этого момента я поняла, что это полный неизлечимый бред. Но на этом не закончились мои страдания, а, наоборот, их стало больше. Осенью я снова пошла в школу. Это был необходимый этап перехода во взрослую жизнь.
Моя подруга, хотя нет знакомая, Кейт пообещала меня с кем-нибудь познакомить.
- Леа (она всегда меня так называла), хватит тебе быть одной, пора бы и парнем обзавестись. Кстати, к нам новенький переводится, - застенчиво сказала она. При этом в ее золотых, как мне казалось, глазах сверкнула искра любопытства. - Если он тебе не понравится, я согласна помочь.
- Кэти, не надо обо мне так волноваться. А откуда он? - С ее уст сорвалась едкая усмешка. Вообще в нашем возрасте мы еще не умеем быть "женщинами", но некоторые из нас уже владеют этим искусством.
- Из Ванкувера. Говорят, что он спортсмен, и в бывшей школе за него шла настоящая война.
- Я бы на его месте, поменяла Ванкувер на что-нибудь более южное. А здесь даже холоднее, чем в Ванкувере. А насчет девчонок, возможно, они преувеличивают. - Мой мозг отказывался воспринимать любое существо противоположного пола, ведь все мои мысли были заняты лишь Алексом.
Мы с Кэти еще немного поспорили и отправились на урок. Я была рада, что она больше не приставала ко мне со своими вопросами, и могла спокойно предаваться новым мечтам. Теперь они стали определеннее. Я представляла, как новенький окажется Алексом и как он узнает меня. Сама не знаю как, но обязательно узнает. А затем расскажет о том, что я ему тоже снилась долгое время. И тогда мы все будем счастливы.
Вместе с Кейт мы шли домой, она мне рассказывала что-то, наверное, очень важное потому, что ее брови были напряжены и сведены домиком, а губы сжаты. Она постоянно твердила о том, как важно дружить с нужными людьми, а я ее не понимала. Как-то в седьмом классе мы отчаянно отстаивали свою точку зрения. Я считала, что друзья должны быть разными, а она - если знаешь, кто твой друг, можно сказать, кто ты. В итоге мы разругались и не говорили друг с другом целую неделю. Но потом, осознав свою ошибку, она подошла и отчетливо произнесла: "Если верить моей логике, то я гений, а это не правда". Тогда я простила ее, не разбираясь в смысле ее слов, но сейчас осознала, что Кэти ценила меня, несмотря на все недостатки.
Через неделю классный руководитель сообщил нам о новеньком, хотя это всем уже было известно, ведь девчонки из нашей параллели были празднично одеты, накрашены, и их лица светились улыбками. Послышались негромкие шаги, кто-то постучал в дверь кабинета истории и… Мое сердце замерло от изумления – это был именно он. Высокий, атлетического телосложения, с правильным овалом лица. Его глаза излучали такую мощную энергию, что, казалось, она может обеспечить электроснабжение всего Валдиза. Он не был смуглым, наоборот, фарфоровое лицо было идеальным. Брови поднялись от изумления вверх, а гладкие и тонкие губы обнажили безупречные зубы. Я думала, что упаду в обморок, ведь это был мой сон, нескончаемый… Мне захотелось внезапно проснуться, но не получилось. Новенький с изумрудными глазами дотронулся до моей руки и вопросительно улыбнулся. Я, абсолютно потерянная и смущенная до крайности, решила отвести взгляд, но парень не дал мне этого сделать.
Все вокруг смотрели только на нас, не обращая ни малейшего внимания на учителя. Кэти неслышно усмехнулась и отвернулась. А новенький вновь взглянул на меня и представился.
- Меня зовут Александр, для друзей просто Алекс.

Я нечаянно нарушила обещание, данное Лее, и прервала ее рассказ.
- Смотри! Снег идет.
Вокруг нас кружились белые пушистые хлопья, посланные на Землю, первый раз за это время. Мне было очень интересно, что будет дальше, но природа преобразилась, и нам вместе захотелось понаблюдать за ней.
Хрупкие снежинки опускались все ниже и ниже. Я вытащила руки из кожаных перчаток и подставила их под первый снег. С этим событием у каждого было связано большое количество счастливых воспоминаний, и Леа решила поделиться ими со мной.
- Ладно, забудем пока про мою историю. Знаешь, а ведь однажды, года в четыре, мы с моими родителями гуляли по осенним улицам Валдиза. Я в то время была ребенком, и, разумеется, обожала гулять. Мы возвращались с прогулки домой, но перед глазами поплыли снежинки. Это был мой первый сознательный снег. Мы кружились в хороводе и весело смеялись. Жаль, это ведь было так давно, - тут ее счастливая улыбка исчезла с лица, и на меня попал вновь печальный взгляд.
- А у меня нет таких воспоминаний, - без малейшей тоски в голосе произнесла я. Ну, должен ли кто-нибудь из нас взять на себя ответственность за оптимизм. – Я вообще-то просто люблю смену сезонов. В такие моменты чувствуешь единение с природой. Надеюсь, я не кажусь слишком «философичной».
Леа весело рассмеялась.
- Только не делай такое серьезное лицо, а то мне кажется, что ты наелась лимонов.
- Между прочим, лимоны полезны для здоровья и очень вкусные.
В этот момент я, наконец, смогла приподнять ей настроение.
Но это уже никого не волновало. В тишине, не считая бешеного стука наших сердец, мы наслаждались видом. Белое кружево потихоньку застелило землю, а вместе с ней и опавшие листья – последнее напоминание об осени. Водная гладь покрылась тонкой корочкой льда. Сломать ее было проще некуда, но зачем портить такое зимнее великолепие. Как ни странно ветер утих, и хрупкие снежинки падали уже как придется. Небо было белоснежным, так же как и земля, поэтому было сложно определить линию горизонта. В воздухе повис запах зимней свежести, бодрящей, несмотря на вечер. Пока я наблюдала за окружающим блестящим великолепием, Леа достала кусок хлеба и рассыпала его на землю. «Нахлебники» не заставили себя долго ждать, воробьи прилетели почти мгновенно. Они уселись на первый снежный покров и оставили первые следы. Девушка с карими светящимися глазами улыбнулась и вынесла руку с остатками хлеба вперед. Один, самый смелый воробей прыгнул ей на ладонь и начал клевать хлеб. Леа грозно на него взглянула, а он, вместо того, чтобы испугаться и улететь, отвернулся от нее, но продолжил трапезу. Мы, молча, смотрели на гордых птичек и изредка переглядывались между собой. Стемнело неожиданно быстро, поэтому Леа не стала заканчивать историю, а вежливо попрощалась, встала и грациозной походкой отправилась домой. Теперь я не решила долго сидеть на замерзшей скамейке, а побежала домой. Мне даже удалось поскользнуться и упасть, но от моих лаковых ботильонов нельзя было ожидать большего. Я встала и медленно на цыпочках пошла домой.
Утро прошло без сюрпризов. Когда я выглянула в окно, то увидела абсолютно гладкое белое полотно, устилающее поляну вокруг дома. Снег закрыл все: небо, еще вчера голубое и безоблачное, деревья, уже скинувшие все листья, пестреющий красками осенний ковер. Зима подтвердила свое существование. Даже на градуснике было два градуса мороза. Внезапно захотелось отворить окна во всем доме. Морозная свежесть тотчас же проникла в комнаты и не оставила места теплу. Вышедши из дома в теплом белом, как снег вокруг, полушубке, я вновь направилась к скамейке и снова застала там Лею.
- Ты почему так рано пришла? – возмутилась моему присутствию девушка. Иногда ее взбалмошный характер брал свое, но, к моему счастью, лишь иногда.
- Ну, во-первых, доброе утро.
- Ладно, привет. Хотя как может быть утро добрым, если дверь завалена снегом, выпавшим за ночь, и во всем доме нет и угла, где можно согреться, - констатировала она.
- А я думала, что у тебя есть камин в гостиной.
- Ты думала, а я знаю. Прости, я ненавижу холод и одиночество. Они плохо сказываются на моем настроении. Теперь ты готова слушать продолжение? – поинтересовалась Леа.
- Разумеется, всегда готова.
С этими словами я удобнее устроилась на скамейке и приготовилась к длительному рассказу.
- На чем я остановилась? Ах да, на том, как Энжи решил устроить мне важный разговор.

- Я не могу больше этого скрывать, - сказал Энжи. – На самом деле ты его сестра.
?!?!?!?!
- Что??? Нет, это невозможно, я знаю, что ты мой брат, пусть не совсем родной, но все-таки…
Неужто мне снился мой родной брат, хотя с другой стороны это многое объясняет. Но Энжи, получается, мне никто. Нет, в это нереально поверить. Я люблю его, он моя частичка. Но он солгал мне… да, это не вяжется с моим пониманием. Ты, наверное, меня понимаешь, я не могла сидеть в комнате и рассуждать об этом, поэтому я побежала к себе в спальню и заперлась там. Ну, а на всякий случай, включила музыку громче и вышла на балкон.
Теперь было огромное количество времени на размышления. Внезапно вспомнился случай, произошедший три года до этого, Энжи сидел со мной и успокаивал. Мама сказала, что я веду себя, как неродная. Я расплакалась, а братец зашел ко мне, и мы просидели там часа с два. Он обнял меня и усадил на колени.
В этот момент мои мысли были прерваны приходом Энжи. Он тихо осторожно прикрыл дверь в мою комнату и зашел на балкон.
Его глаза сияли от слез. Они лились по округлым щекам и падали на желтую кафельную плитку. Глаза закрылись, а он глубоко вздохнул, как будто это был последний вздох. И мне стало по-настоящему стыдно. Я впервые видела его слезы, которые появились из-за меня.
- Мне пра…вда жжжаль, - произнес Энжи с отчаянием.
Я вскочила с кресла и обняла его.
- Не плачь, пожалуйста. Это тебе не идет. Ты ведь сильный, правда? Ты справишься.
- Лео, ты всегда будешь моим маленьким львенком. Чтобы предотвратить дальнейшие последствия, я, пожалуй, удалюсь из твоей жизни. Я знаю, что они позаботятся о тебе. Поверь, так будет лучше.

Больше я его не видела. На следующий день мы с Алексом попрощались с ним. Я не могла сдержать слезы, но не могла заплакать, чтобы в последний раз не ранить сердце моего «брата». Он очень заботился обо мне и не хотел уходить, но выбора не было. Бэнджамин не решился запускать ситуацию.
С того момента я официально стала Алеаной Кайлеб. Да-да, не удивляйся, на самом деле меня зовут Алеана, но мои родители называли меня Алевтиной, потому что они были потомками русских эмигрантов, оставшихся после передачи Аляски США. Я познакомилась со своими родными родителями. Оказалось, что они очень добрые люди. Увидев меня, заявила, что я похожа на бабушку, а Алекс на дедушку. В-общем, моя семья приняла меня с любовью, и я, так сказать, влилась в коллектив. Уже на следующий день мои вещи были тщательно упакованы и отправлены в новый дом. Мы решили сдавать старое жилье в аренду, как-никак прибыль. В последний раз взглянув на заросшую мхом тропинку, я завела мотор старенького «Пежо». Моя машина высокой скоростью и изящным дизайном не отличалась, но была дорога моему сердцу. Ее подарили мне родители в мой четырнадцатый день рождения. Папа тайком от мамы учил меня водить, зная, что она будет сильно ругаться, если догадается.
- Милая Леа, все хорошо? – спросила мама.
Я и не заметила, как приехала, и все еще продолжала сидеть в заглохшей машине.
- Нет, все хорошо. Я закрыла дом и поставила табличку, мам.
- Леа, пошли чай пить.
- А какой чай?
- Зеленый порох. Ты такой пьешь?
- Ага. Ты же знаешь, он полезен для здоровья и растущего организма, - я улыбнулась, и мы пошли пить чай.
Теперь у меня было уже два брата, их количество растет в геометрической прогрессии. Однако Дэн, к сожалению, напоминал мне о Энжи, поэтому я старалась его избегать.
Время шло, а мой шестнадцатый день рождения стремительно приближался. Проснувшись, я тут же споткнулась и упала. Вокруг были разбросаны коробки, к моему удивлению, абсолютно пустые. Разумеется, я просила родителей не тратиться на мои подарки, и дождалась. Я накинула свой любимый махровый халат цвета морской волны и спустилась к столу на завтрак. Но и тут меня ждала очередная неожиданность: никого не было. Только записка: «Будем дома в четыре вечера. Семья». Далее следовали их подписи. Мы всегда так делали, чтобы наши записки невозможно было подделать. Самое интересное было то, что зашедши за угол, я увидела огромный стол с едой и запиской: «Я не могу оставить тебя голодать. Жди нас. Мама». На деревянном столе, сколоченном после моего переезда, стояли блюда: индейка, солянка, канапе, суши и так далее. Я не знала, сколько времени мама провела на кухне, но уверена, что она вложила в готовку всю свою добрейшую душу. Несмотря на это, я взяла лишь ложку салата, два сэндвича и кусок омлета. Съев эту красоту, я заварила чай, это было единственной вещью, которой не было на столе. Мама всегда говорила мне: «Каждая уважающая себя хозяйка должна знать, зеленый чай нельзя хранить долго – он плесневеет, а запах портится». Забравшись с ногами на мягкий кожаный диван, я укрылась теплым пледом и включила телевизор. Вспомнились они, и тот же день два года назад. Я не рассказывала тебе, но они погибли в мой день рождения. Потом я думала, что его лучше не праздновать, и год сдерживала свой обет. Поэтому я вскочила с дивана и побежала одеваться. «Они не должны страдать из-за меня, я их люблю, и все тут», - думала я. Как только родные переступили порог, я кинулась к ним с объятиями.
Они обманули меня: мы сидели, пили чай и вдруг… звонок в дверь. Это были мои одноклассники и подруга Кэти с подарками. Они ввалились в дом, повеяло морозной свежестью. «А я ведь даже на улице сегодня не была», - вдруг пронеслось в голове.
- Поздравляем тебя с Днем рождения! – радостно прокричали ребята.
- Да, проходите же вы. Холодно ведь.
- Леа, можно тебя на секундочку? - шепнула мне на ухо Кэти.
Мы поднялись на балкон, прежде накинув на плечи теплые палантины. Это были мамины накидки, которые мы подарили ей на Новый год. Кэти протянула мне небольшую коробочку, украшенную подарочной бумагой лазурного цвета, и загадочно улыбнулась:
- Открывай быстрее.
Я подняла крышку, недолго раздумывая над тем, что может быть внутри. Там лежал диск «Green day». Мне нравилась эта группа, но она не была моей любимой.
- Спасибо за подарок, - лишь успела промолвить я, и Кэти крепко обняла меня.
- Я не знаю, будем мы дружить или нет, но эта музыка будет напоминать тебе о моем взбалмошном характере, - рассмеялась Кэти мне в ответ.
После мы отправились на кухню за стол. Все веселились, и я была впервые так счастлива за столь долгое время. Затем наступила очередь открывать подарки. В нашей школе не было принято дарить друг другу деньги, поэтому комната была завалена разными коробками. Они расположились на диване, ковре и даже камине. Поэтому каждую коробку я выбрасывала за окно сразу же после открытия. Билл и Джек из параллельного класса, которые были ко мне слегка неравнодушны, подарили мне набор косметики. Одноклассники купили мне кухонные принадлежности, мышку для компьютера (я им часто жаловалась, что моя никуда не годится), ароматические свечи и бижутерию. После того, как я поблагодарила их за внимание, мои родители протянули очередной подарок, на этот раз от них. Это был MP3 плеер – моя мечта. Но как только я поцеловала их, праздник не кончился. Ко мне подошел Дэн и шепнул на ухо:
- Тебя ждет еще один подарок в твоей комнате.
- Хороший подарок? – улыбнулась я.
- Я думаю, тебе должен понравиться. Только сильно не шуми, хорошо?
- Окей, - ответила я и поспешила за своим сюрпризом.
Он поверг меня в шок, потому что в моей комнате никого не было, кроме маленькой серебристой коробочки и письма с печатью, как в Средневековье. Мое внимание привлекло содержание письма.
Я со страхом открыла его и вытащила белоснежный листок бумаги.

«Здравствуй, Лео. Первым делом, хочу поздравить тебя с Днем Рождения. Желаю тебе всего самого наилучшего, и, главное, милая Лео, будь счастлива и не повторяй моих ошибок. Я уверен, что все твои мечты сбудутся. Наверное, ты поняла, но должен сказать, что письмо пишу не просто так. Я обязан рассказать, каким образом ты попала в нашу семью.
Это случилось ровно пятнадцать лет назад, поэтому ты вряд ли помнила свою мать. На улице бушевал ураган. Ветер буквально сносил с ног, а твоя семья везла тебя к врачу. И не спрашивай, я не знаю почему. Но твои родители куда-то пропали, и ты осталась одна. Я гулял, несмотря на все запреты отца, и случайно нашел твою коляску. Ветер усиливался, и мне страшно за тебя. Я взял твою коляску и еле привез домой. Мама не знала, что делать, но в итоге мы решили тебя удочерить. Твои настоящие родители искали-искали, но не нашли. Они посчитали, что ты замерзла во время бури, а у нас тебе жилось очень хорошо. А когда я приехал сюда, где-то полгода назад, то понял, что они нашли тебя, Лео. Поэтому решился рассказать всю правду, ведь нас уже ничего не связывает.
Надеюсь, у тебя все будет хорошо. Люблю братской любовью. Энжи Грей.
P.S.: Я не знаю, понравятся тебе духи или нет, но мне сказали, что их выбирают многие девушки».

“Little girl, little girl why are you crying?
Inside your restless soul your heart is dying?
Little one, little one your is purging
Of love and razor blades your blood is surging

Runaway!
From the river to the street and find yourself with your face in the gutter
You're a stray for the Salvation Army
There is no place like home when you got no place to go

Little girl, little girl your life is calling
The charlatans and saints of your abandon
Little one, little one the sky is falling
The lifeboat of deception is now sailing

In the wake all the way no rhyme or reason
Your bloodshot eyes will show your heart of treason
Little girl, little girl you dirty liar
You're just a junkie preaching to the choir

Runaway!
From the river to the street and find yourself with your face in the gutter
You're a stray for the Salvation Army
There is no place like home when you got no place to go

The traces of blood always follow you home
Like the mascara tears from your getaway
You're walking with blisters and running with shears,
So unholy
Sister of grace!

Runaway!
From the river to the street and find yourself with your face in the gutter
You're a stray for the Salvation Army
There is no place like home.”

Да, «Green day» умеет удивлять, а эта песня засела у меня в душе надолго. Мое лицо было все в слезах, и, наконец, я открыла коробку. В ней были духи, вроде бы Christian Dior. Я тут же надушилась ими и вышла на балкон. Вдали виднелся закат. Он был неотразим: каждый лучик солнца аккуратно, если можно так сказать, падал на ветки деревьев и на меня. Под припев я понеслась на улицу и диким голосом заорала: “Runaway!” В гостиной никто не обратил на мою выходку никакого внимания, и меня это абсолютно не интересовало. Я хотела вырвать сердце и закопать его где-нибудь подальше от этого места. Бутылочку с духами удалось разбить лишь с третьей попытки. Это позволило мне успокоиться и собраться с трезвыми мыслями. Я устроилась на старом пне и сказала самой себе: «Так не может больше продолжаться. Решено: я уезжаю отсюда». Вернувшись домой и обнаружив, что все ушли, пришлось залезть в ванную и принять холодный отрезвляющий душ. Я забралась в теплую кровать и включила диск, вокруг валялись подарки. С трудом глаза закрылись, и заиграла “Restless heart syndrome”. Как и герой в этой песне, я чувствовала себя больной на голову. Утром, абсолютно ничего не помнив и надев махровые тапочки, я спустилась к завтраку. Родители уже встали, но даже не поинтересовались о том, что случилось. «Замечательно, так даже лучше», - решила я.
- Спасибо, за чудесный праздник. Мне было очень приятно видеть их всех здесь, - с натянутой улыбкой произнесла я.
- Не за что, милая. Мы рады, что все прошло хорошо, - сказала мама.
Тут на кухню зашел Дэн. На него сразу же опустился мой гневный взгляд.
- Потом поговорим, - как ни в чем не бывало произнес брат.
- Ладно, но рядом никого не будет, - заметила я.
- Я не боюсь, - спокойно заявил Дэн.
«Ну уж нет, я не буду спускаться до обидных слов, потому что мое сознание выше всего этого», - поспешила себя успокоить я.
Позавтракав, мы с Дэном отправились на балкон, чтобы нас не услышали. Я, было, собралась начать разговор, но вдруг зашел Алекс.
- Это была моя затея, поэтому я, и только я во всем виноват, - с виноватой улыбкой сказал братец.
- Что?
- Ну, в общем, я сказал Энжи о твоем Дне рождении. Вы ведь раньше его праздновали в июле, и ты была львом по знаку зодиака. И даже Энжи звал тебя маленьким львенком. А он, в свою очередь, захотел тебя поздравить. Я думаю, что в этом нет ничего криминального, хотя у тебя была истерика, - затем он замолчал и, немного подумав, произнес: - Это моя заслуга.
- Я тебя не виню, потому что свой подарок я уже отправила в Коппер (река, протекающая недалеко от Валдиза), - сказала я с ангельской улыбкой на лице. – А вообще-то я собираюсь уезжать.
- Куда? – в два голоса прокричали Дэн и Алекс.
- От всего этого кошмара. Мне надоело жить здесь. Хочу открыть для себя весь мир.
- Нет, мы тебя не отпустим, - сказал Алекс.
- А кто вас спрашивает? – усмехнулась я. – Ну, ладно, я подумаю, но недолго.
На их лицах тут же появились счастливые улыбки.
- Ты не захочешь от нас уезжать, поверь, Леа, не захочешь.
- Посмотрим.
Они схватили меня и потащили на улицу.
Вокруг был снег, соседи откапывали свои крыльца и машины. Видимо, ночью была сильная пурга. Но, несмотря на серьезные последствия метели, все было блестяще. В прямом и переносном смысле этого слова. Деревья, дома, машины и даже соседи сияли от снега. Мы оказались в лесу, покрытом скользкой ледяной коркой, достаточно затруднившей последующее движение. Холодное зимнее солнце открыло для нас новый мир. Мы стояли в мерцающем дворце, по которому бегали зайцы, рыси и прочая живность тундры. Я почувствовала, что понимание настоящей минуты меняется, и с этим надо что-то делать. В это мгновение в меня попал снежок. Не оборачиваясь, я скрутила такой же снежный шарик и отправила им в Алекса. И тут началось…
Домой мы пришли поздно, изрядно побитые, но со счастливыми раскрасневшимися от снега и сияющими от улыбок лицами. Родители усадили нас за стол, а сами пошли в гостиную, греться.
- Ну как погуляли? – накладывая себе ростбиф, сказал Алекс.
- По-моему, замечательно, - не прожевав, отметил Дэн.
- Да не замечательно, - брови Алекса поползли вверх, - а просто великолепно, – закончила я.
Мы быстро уплели ужин и побрели в свои комнаты. Спать, наглотавшись свежего воздуха, оказалось довольно хорошо. Мне приснился странный сон.
Я сидела на качелях там, где никогда не была. То место было удивительно красивым, как это. Ветви деревьев свисали до самой земли, листья были сочно зелеными, а водная гладь озера передо мной идеально гладкой. Было очень тихо, как вдруг листва зашелестела, и из-за могучего ствола выглянули малахитовые глаза. Я сразу узнала голос Энжи.
-Привет, Лео.
Мой ответ был более растерянным.
- Ппривет, Энжи.
- Я знал, что наша встреча когда-нибудь состоится, - произнес он и подошел к качелям.
Бэнджамин начал раскачивать их, а я стала задавать ему вопросы.

- А это точно был сон? – спросила я.
- Я не уверена в этом, потому что все было слишком похоже на реальность, - растерявшись, ответила Леа.
- И больше ты его не видела?
- Нет. Он даже мне ни разу не позвонил за это время.
- Жаль, а я думала, что у твоей истории хороший конец, - грустно сказала я.
- А, может, она еще не закончилась, - загадочно улыбнулась Леа. – Ну, теперь тебе пора.
- Прости, что прервала тебя. Ты не хочешь продолжать?
- Не сегодня. Тебе ведь еще надо успеть помечтать, - хихикнула Леа и быстрым шагом скрылась за деревьями.
- Жаль, что все так случилось, - произнесла я самой себе и утонула в мечтаниях.
А если бы все получилось иначе? К примеру, Энжи бы пришел к ней лично и поговорил по душам, но нет гарантии, что Леа не выгнала бы его. Или Алеана отправилась бы искать Бэнджамина. Тогда он мог бы попытаться объясниться. Нет, лучше всего так, как случилось на самом деле. Да уж, мне впервые удалось с таким столкнуться. В каждой истории есть несколько вариантов развития событий, но здесь я другого способа не знаю. Жаль, очень жаль, что даже моя, порой больная, фантазия не смогла справиться с такой задачей.
Печальная я отправилась домой, а чтобы жизнь не была такой же грустной, как у Леи, включила “Green day” – “Last night on Earth”. Это грустная мелодия была лучшим описанием отношений моей прекрасной рассказчицы и ее «бывшего» брата. Шел снег, и следы тотчас же заметались свежим снежным покровом. Я шла медленно, рассматривая каждую мохнатую елочку и снежинку, падающую на сугробы. Дорога окончательно заледенела и, поэтому все водители, попавшиеся на моем пути, ехали крайне медленно и постоянно оглядывались по сторонам. Снег выбил из нормальной жизни всех, кроме детей. Они по-прежнему продолжали радоваться снегопаду, строили замки, снеговиков, делали ангелов на сугробах и рыли подземные ходы. Увидев все это великолепие, на душе стало хорошо и тепло, несмотря на мороз.
Дома я зажгла камин, и мне, наконец, позвонил муж. «Как хорошо, что он все-таки приехал», - подумала я.
- Привет! – крикнула я в телефонную трубку.
- Привет! Я уже долетел. Сама встретишь или мне самому добираться? - узнала я родной голос.
- Разумеется, нет. Уже еду, - пробормотала я и побежала заводить машину.
Мой Smart не был самой популярной маркой, но меня он устраивал. Небольшой расход бензина, удобный салон и, как говорится, ничего лишнего, кроме плеера под диски. Заводить мой «лягушонок» было недолго. Его салатовый цвет отражал мою сущность. «Покажи мне свою машину, и я скажу, кто ты», - говорят некоторые автолюбители. Ну так вот, когда я приехала в аэропорт, прошло три часа. Слава богу, здесь построили аэродром, иначе не знаю, сколько бы пришлось добираться.

- Вот ты где! – крикнул Макс и с объятиями помчался ко мне.
- Привет, извини за погоду.
- Да ладно, ничего страшного. Домой поехали, согреемся, - сказал он и, взяв свои сумки, пошел к машине.
- Как у тебя дела?
- Хорошо. А у тебя? Как работа?
- Пока ты меня сюда не пригласила, работал, а потом ушел в отпуск.
- Надолго отпустили?
- Да не очень. Поехали домой, а?
- У меня тут книга намечается, так что примерно через недели две поедем к нам в теплую Калифорнию.
- Прекрасно. А что за книга?
- В машину залезай, по дороге расскажу.
Мы закинули багаж в багажник и поехали по заснеженным улицам Ньюхейлена. Макс никогда не разрешал мне вести машину, поэтому вел он.
- Ну, так о чем книга? – поинтересовался водитель.
- О девушке, которая никак не может разобраться в своих чувствах.
- Неужели? Значит, роман, - Макс задумался. – А ее парень – вампир или оборотень?
- Издеваешься? Разумеется, нет. Все герои – люди. Но интерес, поверь, не пропадет.
- Шутишь? Никаких спецэффектов. Скучно, - вздохнув, заключил он.
- Я тебя сейчас обратно отвезу. Стараюсь, пишу, душу выворачиваю, а тебе наплевать.
- Ну, прости, я не хотел тебя обидеть. Если это правда так важно, то я согласен остаться и даже помочь.
- О, мой благодетель!
Мы быстро приехали домой, я приготовила на ужин запеченную утку с нектаринами, а Макс стал распаковывать чемоданы.
- Неплохой домик, уютный, с камином, - усмехнулся он.
- Согласна. А что ты мне привез?
- Себя, естественно, а тебе мало?
- Хватит, надеюсь. Ладно, садись, кушай, а то остынет.
- Завтра можно будет сходить на озеро.
- Знаешь, я немного занята.
- Стоп, - его глаза уставились на меня. – Какие могут быть дела, раз я приехал?
- У меня завтра встреча с героиней книги, - виновато произнесла я.
- А можно с ней познакомиться? – Макс загадочно улыбнулся.
- Ну, если тебе так хочется, то можно.
- Замечательно.
После ужина мы отправились спать. Ненавижу Макса за то, что он очень долго торчит в ванной.
Наутро после плотного завтрака мы пошли на озеро. Леа, как всегда, сидела там.
- Я не верю, что это ты! – восклинул Макс.
- Ты ее знаешь? – возмутилась я.
- Да, но лично мы с ней не знакомы. Это ее историю ты собралась писать?
- Ну да, а чью еще?
- Не знаю, что она успела наговорить, но уверен, что все это вранье, - подумав немного, он продолжил: - Встретимся дома, и расскажу ее историю.
Макс ушел, а мы с Леей остались наедине.
- Кто он? – спросила она.
- Мой супруг, а ты его знаешь?
- По-моему, он друг Энжи.
- Ладно, это неважно. Расскажи, пожалуйста, что было дальше?
- Хорошо.

Во сне Энжи был очень мил со мной. Ни то, чтобы он не противоречил мне, просто высказывался языком, не понятным моему сознанию. Я не думала о том, что Энжи говорил, и не о том, сон это или нет. В голову мне приходили идеи, как с ним помириться. Утром я тотчас же раздобыла у Алекса его номер и позвонила. Разговор был недолгим: он всего-навсего объяснил мне, что возвращаться, не намерен и что всегда будет меня любить братской любовью. Чем больше я повторяла его слова, тем сильнее мне казалось, что Энжи врет. Голос вспоминался, как в тумане. Хотелось вспомнить его чистым, без звука помех. Я звонила снова и снова, но он уже не брал трубку, а потом и вовсе отключил телефон. Вот и все. Такая у меня история, которая не имеет счастливого конца.

- И тебе не обидно, что вы так плохо расстались?
- Нет. Если бы я встретила его сейчас, вряд ли бы что-то получилось. Мы бы только наговорили друг другу гадостей и разошлись, - Леа тяжело вздохнула. – Прощай, надеюсь, мы больше не увидимся.
- Пока, - сказала я, но ее уже не было рядом.
Дома меня ждал Макс. Он приготовил обед, ужин и даже завтрак. Меня всегда восхищали его кулинарные способности. Я неплохо готовила, но он был прирожденным поваром. Приятно знать, что в семье есть человек, который хорошо готовит.
- Что она тебе рассказала? – спросил Макс, разрезая желе с крыжовником.
- Ничего особенного. Если честно, я рассчитывала на более длительную беседу, - разочарованно произнесла я.
- Расслабься, я тебе все расскажу. На чем вы остановились? – прожевывая очередной кусок торта, поинтересовался Макс.
- Она сказала, что звонила ему, но Энжи ей не отвечал.
- Ты хочешь сказать Бэнджамин?
- Ага.
- Напоминает Анджелину Джоли, - усмехнулся он. – Слушай.

Я познакомился с Беном года два назад еще до знакомства с тобой. Он подрабатывал фотографом в нашей фирме и был довольно обаятельным молодым человеком. Но Бен никогда не смеялся. Не удивляйся, после такой жизни плакать научишься. Однажды вечером мы как раз отрабатывали макет проекта.
- Бен, что у тебя стряслось? Почему ты всегда такой мрачный?
И началось… Бен начал рассказывать мне про то, какая у него была красавица сестра, как он ее спас от урагана, о том, как сильно любил ее. А еще о том, как он звонил ей, искал ее, но, в итоге, так и не решился на встречу.
- Это было 27 апреля. Я помню этот день, потому что был принят на работу в нашу фирму арт-редактором. Был очень взволнован, ведь это было мое последнее собеседование. Задача была поставлена некорректно, но все-таки передо мной не было преград. Нужно было сфотографировать, а затем отредактировать на компьютере животное. Выбор был неограничен. Любой мог снять хоть триста кошек и собак, но это должно было быть красиво. Я выбрал льва. И, естественно пришлось отправиться в зоопарк. Не приведу же я его в студию.
Ну так вот, лев, выбранный мною, был великолепен. Сразу стало ясно, что за ним прилично ухаживают. Грива была рыжая пушистая, как будто только из парикмахерской. Ступал лев, как настоящий царь зверей, величественной походкой. А оскал, зубы были белее снега и острыми как бритвы. Все остальные обитатели зоопарка уважали гордое животное и боялись его взгляда. Янтарные глаза горели злобой и выражали искреннее презрение к окружающим.
Я, наконец, достал камеру и принялся фотографировать. Снимки были восхитительны, и их не надо было редактировать. Я был счастлив, потому что все: пингвины, зайцы, кошки, лебеди – не шли ни в какое сравнение с моим красавцем. Собственно говоря, поэтому победа досталась мне, а точнее льву. Окрыленный успехом, я побежал праздновать. Все мои друзья были там и, наверное, ты тоже, хотя нет, ты пришел в нашу компанию через год после этого. Мы веселились, пели, танцевали, в общем, отдыхали на полную катушку. Раздался телефонный звонок. Каждый проверил свой мобильник. Звонили мне, звонила Лео. Я быстро выбежал из конференц-зала и ответил.
- Привет, Лео.
Меня ждал неожиданный ответ.
- Как ты мог со мной так поступить?
Я поспешил оправдаться:
- Я не знал, что… - но не успел. Лео повесила трубку. Короткие гудки… молчание… всхлипы.
Нет, я не смог опуститься до рыданий. Любовь к ней была чем-то, что требовало доказательства. У меня его не было. С тех пор моя жизнь стала невыносима, и только работа помогает мне сосредоточиться на чужих проблемах и на мгновение забыть свои.
Тогда я спросил Бена:
- А ты не пытался лично с ней встретиться, обнять ее, объяснить, как сильно ты ее любишь?
- Шутишь? Конечно, пытался и не раз. Сначала было просто, я приехал в Валдиз и собирался зайти в их дом, но она убежала прямо перед моим приездом. Хорошо, хоть подарок купил и письмо написал. Слышал от Алекса, что она духи вылила в реку, а послание порвала. Потом, я приехал снова, но Лео уже переехала от семьи, куда-то на запад. Больше смысла пытаться нет. Я с ней не встречусь, потому что она этого не хочет.

-Видимо, Лео переехала сюда.
- Да, похоже на то. Я-то думала, что она другая. Ошиблась, - тяжело вздохнула я и улеглась на диване.
- Может им встречу организовать? У меня есть телефон Энжи, - предложил Макс.
- А мне кажется, что она его убьет.
- Ну не знаю. Но лучше все-таки попробовать, может получится.
- Давай подумаем об этом завтра.
- Так говорила одна очень известная героиня из «Унесенных ветром».
- Ага. «Ничто так не мешает спать по ночам, как неразгаданная тайна».
- А это Белла. Я прав?
Я загадочно промолчала и положила голову ему на плечо.
- Да, как всегда, - улыбнулся он.
Утром Макс все-таки позвонил Бэнджамину и пригласил его к нам погостить на неделю другую. А ничего не подозревающий Бен согласился.
- Я чувствую себя преступницей, - сказала я.
- Правда? А я себя соучастником, - Макс улыбнулся и сильнее нажал на газ.
Мы ехали встречать «виновника торжества» в аэропорт. Когда самолет приземлился и Бен вышел из зала прилета, я боялась упасть в обморок.
- Макс, может, мы не будем устраивать встречу, а? Я боюсь, - запаниковав, сказала я.
- Назад пути нет. Потом ты жалеть будешь, - Макс приобнял меня, а я с натянутой улыбкой шагнула вперед.
- Привет, Бен. Рад, что ты принял наше приглашение.
- Привет, Макс. Приятно видеть тебя со столь привлекательной особой, - Бен присвистнул, а я покраснела.
- Добрый день, - только и смогла выдавить я.
Возвращавшись домой, я предпочла сесть на заднее сидение, потому что нужно было дать им шанс наговориться. Они говорили обо всем: работе, футболе, деньгах, в общем, о том, что мне не было слишком интересно. В конце концов, Макс и Бен стали друзьями.
Перед сном я спросила мужа:
- Когда поведем его к ней?
- Завтра, я думаю, что он готов.
- Спокойной ночи.
- И тебе сладких снов.
За завтраком Макс стал подавать мне знаки, я чуть было не произнесла за столом «Леа».
После мы предложили Бену прогуляться на озеро и половить рыбу. На улице снега не было видно, наверное, растаял под осенним солнцем. Я прибежала на озеро быстрее, чтобы разведать обстановку. Леа уже сидела там, на качелях. «КАЧЕЛИ!!!!!» - подумала я. – «Неужели, это был не сон?»
Развернувшись, я набрала скорость и в несколько секунд уже увидела Макса и Бена.
- Милый, там никого нет, - сказала я.
- Замечательно.
- Там стоят качели.
- Качели?!?!
- Что-то не так? – подал голос Бен.
- Да нет, все в порядке. Я вспомнил, что забыл лопату для червей. Надо вернуться. А ты пока можешь осмотреть окрестности.
- Ладно, только вы не задерживайтесь, - усмехнулся он.
Как только Бен ушел, я сказала:
- Быстро сориентировался, молодец, - и поцеловала его в ледяные губы.
- Спасибо, ты тоже ничего.
Мы кинули рыболовные снасти и прочие приспособления, а сами на цыпочках пошли за Беном.
- Мне это напоминает шпионов, - сказала я.
- Мы с тобой и есть агенты, такую операцию провернули.
- Главное, чтобы Леа была на месте.
«Ты???» - это была она.
- Видимо Леа там, - хихикнула я.

Глава 1
Известие

Я стоял и смотрел на ее прекрасное лицо. Оно было мраморным изваянием восхитительным и поражающим одновременно. Огромные карие глаза смотрели вдаль, а ресницы, казалось, им не было конца и края, взмахнули в последний раз и опустились. Я испугался, что она меня заметила, но нет, Лео продолжала качаться на качелях. Каждое движение, каждый вздох были неуловимы и воздушны. Каштановые волосы развевались на ветру, а губы что-то шептали. Позже я смог услышать мелодию. Она напевала “Restless heart syndrome” Green day. Я знал эту песню по одной причине – ее знала Лео. Я продолжал повторять про себя ее имя. Для меня оно было прекрасно. Крошечная фигурка остановила качели и опустила голову. Она загрустила, и из груди вырвался хриплый крик, а затем сорвался. Лео заплакала. Я подошел ближе и смог ощутить запах ее духов, которые я подарил ей на День рождения.
- ТЫ??? – закричала она.
- Прости меня за все, пожалуйста, - промолвил я.
Лео вскочила с качелей и бросилась мне на шею.
- Это я должна извиняться, - улыбнулась она.
- Так ты на меня не сердишься.
- Нет, я знала, что ты придешь. Мне снился этот разговор, когда я прогнала тебя. Я не хочу, чтобы ты уходил. Прошу, останься.
- Я обещаю, что никуда не уйду.
- Замечательно, - она утерла слезы и прокричала: - Эй, где вы? Грин, я тебя видела.
Милена выглянула из-за дерева с виноватой улыбкой и сказала:
- Привет.
За ней вышел Макс, который тоже не отличился разговорчивостью:
- Здравствуйте. Как дела?
- Доброе утро. Благодаря вам замечательно, - за меня ответила Лео.
С их лиц, наконец, сползла маска ужаса.
- Ух, хорошо то, что хорошо кончается, - засмеялась Милена.
- Смеется тот, кто смеется последним, - произнесла Лео, и все замолчали. – Да ладно, я пошутила.
Все, наконец, расслабились. Девушки уселись на качели и запели. Я не знал эту мелодию, но она была восхитительна. Лео начала, а Милена присоединилась к ней, и они слились в один голос:

Starry nights, city lights
Coming down over me
Skyscrapers and stargazers
In my head
Are we we are, are we we are the waiting unknown
This dirty town was burning down in my dreams
Lost and found city bound in my dreams

And screaming
Are we we are, Are we we are the waiting...
And screaming
Are we we are, Are we we are the waiting...

Forget me nots, second thoughts
Live in isolation
Heads or tails and fairytales in my mind
Are we we are, Are we we are the waiting unknown
The rage and love, the story of my life
The Jesus of suburbia is a lie

And screaming
Are we we are, Are we we are the waiting...
And screaming
Are we we are, Are we we are the waiting...unknown
Are we we are, Are we we are the waiting...
And screaming
Are we we are, Are we we are the waiting...unknown
Are we we are, Are we we are the waiting...unknown

Даже после того как песня закончилась и девушки замолчали, в моих ушах раздавался отголосок мелодии. На человека музыка воздействует по-разному. Одного она побуждает к философским размышлениям, творчеству, а для другого является просто сопровождением, данью культурному наследию человечества. Я был потрясен безупречным слиянием голосов. Представляя собой альт и сопрано, они сошлись. Абсолютно противоположные прекрасно дополнили друг друга, поэтому я смог бы сказать: «Бесконечно можно смотреть не только на огонь, воду и как другие работают, но и на то, как две противоположности находят что-то общее».
В-общем, мы с Максом потеряли дар речи и находились в состоянии глубокого анабиоза. Он стоял рядом и, возможно, тоже размышлял о волшебной музыке, услышанной нами.
Лео слезла с качелей и подошла к берегу озера. Её лицо выражало высшую степень сосредоточенности: взгляд устремился на горизонт, губы были плотно сжаты, а нос задумчиво опущен. Руки цвета слоновой кости покоились на осиной талии. Я никогда не видел столь прекрасной шеи, изогнутой и бесконечной, как у белоснежного лебедя. Волосы были заколоты, а ветер развевал запах. Они пахли разогретым гречишным медом. Однажды мы с отцом и матерью пили чай. Отец привез из командировки мед. Никогда не забуду этот запах, напоминавший о летнем зное, цветочном поле с пчелами, на котором устаивают веселые пикники, и о беззаботном детстве. Лео обернулась. Впервые я смог наблюдать такие счастливые глаза. Шоколадный оттенок придавал им сладость, понятную лишь истинным гурманом. Он мог появиться только по одной причине – счастье. Простое человеческое счастье. Неожиданно я тоже почувствовал себя необыкновенно счастливым. Не зря говорят: «Когда счастлив близкий человек, ты становишься таким же. Он, словно, заражает тебя своей энергией, оптимизмом». Пока я размышлял, любимые глаза заблестели от слез. Ресницы впитали часть влаги, но все-таки по щеке пробежала одинокая капля, затем еще одна. Я вздохнуть не успел, как Лео подбежала ко мне и положила голову на грудь. Она сделала глубокий вдох.
- Все хорошо? – поинтересовался я.
- Все прекрасно, - ответила она.
Я обнял Лео, уже успокоившуюся, но мокрую от слез.
- Пообещай мне больше не плакать.
- Обещаю.
Мы отправились домой. Снег хрустел под ногами. Белые хлопья тихо падали на все: на нас, на дорогу, уже изрядно заледенелую, но посыпанную гравием, на воду. Это означало, что зимняя стужа окончательно завладела всем живым.
Сколько радости принесла зима! Кататься на коньках, лыжах до обморочного состояния, играть в снежки, возводить снеговиков и крепости – все это доставляет массу удовольствия всем без исключения: и детям, и взрослым, и пожилым людям, внезапно ощутившими себя полными сил.
Под покровом ночи совершается настоящее волшебство: природа преображается. Снег искрится под светом фонаря, звезды мерцают, и не видно конца и края снежному простору. Идя по заснеженной дороге, мы увидели всю красоту зимнего полуночного пейзажа. Молодой месяц светил как никогда ярко, звезды заполнили черное небо. Небосклон стал полотном, щитом от солнечного света. Эти признаки указывали на то, что завтра будет морозно.
Наутро предсказание сбылось. Открыв окно, я почуял свежий морозный воздух. Еще вчера вечером, сидя у горящего камина, мы решили пойти кататься на лыжах. Экипировку я нашел не сразу. Пришлось обшарить весь дом и только в кладовой обнаружить лыжи. Лео надела теплый белый костюм с золотыми лампасами, а я, в отличие от нее, не стал волноваться насчет одежды, и прихватил то, что было под рукой. Мы отправились покорять снежные сугробы. На нашем пути возникла первая горка. Я ехал с горы. Ветер сильно дул в лицо, а снег разлетался под ногами. Я остановился, отбросив белую струю. Лео пыталась повторить мой трюк, но у нее не получилось. Вместо того чтобы спокойно ехать с горы, она, буквально, полетела с нее, помогая себе лыжными палками. Я подоспел вовремя, если можно так сказать. Вскоре мы вдвоем лежали в сугробе, а наше снаряжение валялось вокруг.
- Весело покатались, - подытожила Лео и звонко рассмеялась.
Я вытащил ее из сугроба, собрал лыжи и палки, и мы, наконец, отправились дальше. Ехать навстречу ветру очень приятно. Он обдувает лицо, а ты чувствуешь, что паришь. Мы с Лео погуляли часа два, а потом пошли домой.
Наша счастливая жизнь продолжалась… Каждый день мы подолгу гуляли, а затем делились впечатлениями, сидя у камина. Но один день все-таки отличился от остальных.
Уже с утра я решил удивить Лео: приготовил каппучино и посыпал молочную пенку корицей. Весь день мы смотрели романтические комедии и валялись на диване. Вечером зазвонил телефон: это была Грин.
Ее голос встревожил Лео, она испугалась. Милена пробормотала мне что-то невнятное и бросила трубку.
Лео села на диван, глубоко вздохнула и произнесла:
- Энжи, я должна ехать.
- Куда? – растерялся я.
Что-то должно было случиться, потому что она не смогла бы просто так уехать. Ее глаза наполнились слезами. – Бедный, как я без него, - сказала она еле слышно.
Она все узнала без моего ведома и никогда не простит предательство. Я не могу поверить в это. Я не позволю ей уехать. На глаза легла прозрачная пелена слез. Слишком сложно, больно. Между тем, Лео ушла, хлопнув за собой дверью. Ее запах остался в комнате, но ненадолго, и он выветрился. Я вытащил из кармана подарок, то, что должно было быть сюрпризом для Лео. Это было кольцо. До сих пор помню, как я его выбирал.
Это было за две недели до случившегося. Я приехал в Анкоридж, долго ходил по магазинам и не знал, что брать. В итоге, я набрел на маленький ювелирный магазинчик. Выбор поразил мое воображение: и серебро, и золото, и бриллианты, и изумруды, и т.д. Но лишь одно кольцо привлекло мое внимание. Изящное белое золото с бриллиантом. Я мечтал о нашей свадьбе.

Я очутился в самом прекрасном месте на Земле. Это был чудесный тропический сад, окруженный пальмами, стремящимися ввысь с зеленой листвой на самой верхушке. Рядом располагалось природное зеркало – голубое озеро с прозрачной чистой горной водой. Все вокруг было усеяно дикими цветами, которые сливались в разноцветный пушистый и мягкий ковер, стелящийся по теплой влажной земле. На лазоревом небосклоне не было ни тучки, ни облачка. Летнее солнце светило по-летнему ярко и озаряло окрестности сада. За калиткой начиналась узенькая тропинка, выложенная белым кирпичом. Она проходила через лестницу, ведущую к домику, и продолжалась до беседки, устроенной следующим образом: это было небольшое деревянное строение, покрытое белым лаком. Каждый брусок обвил плющ, уже усыпанный цветами. Внутри беседки стоял столик, на котором лежала книга. Тут заиграл марш Мендельсона, и откуда ни возьмись появились гости. Они заняли все пространство от калитки до беседки. Вдруг гости расступились, и я снова смог видеть кирпичную тропинку. Калитка отворилась, и прошла она. Белоснежное платье облегало Лео в самых прекрасных местах. Волосы были заколоты в нескольких местах. Жаль, но всю их красоту закрывала восхитительная фата. И она, и шлейф, тянувшийся длинным полотном за невестой, парили в воздухе. Ветер развевал волосы и открывал идеальное лицо Лео. В моей мечте она была счастлива. Полные губы были полуотворены, шоколадные глаза, широко открытые, отражали солнечный свет и мое лицо. Лео поднялась по ступенькам и подняла ко мне голову. Она была как всегда прекрасна. Мы по очереди произнесли драгоценные клятвы и бесценные слова о любви. На этом моя мечта заканчивалась, потому что я не в силах был представить, что могло бы быть дальше.

На этом оборвалась и моя жизнь. Ее не было, не было, она ушла и никогда не вернется. А моя любовь так и останется для нее обузой, которую будет стыдно вспоминать. Милая Лео, почему ты покинула меня? Неужели наши чувства ничего для тебя не значили?
Раздался звонок. Мобильник. Сколько раз он прерывал мои размышления? Но это жизнь, которая должна продолжаться независимо от того, есть Лео или ее нет. Я, наконец, взял трубку.
- Алло. Кто звонит? – удрученно произнес я.
На другой стороне провода меня явно не поняли, послышался шорох.
- Ты где ходишь? Я уже вся замерзла. Ты вообще собираешься ехать? – пробормотал мой любимый человек.
Я замер как вкопанный. Я не понял ее? Или понял, но неправильно. Она ждала меня? Это невероятно.
- Ну, я просто не знаю, что одеть, - ответил я, просто не зная, что сказать. – А что случилось?
- Ты издеваешься? – с дрожью в голосе произнесла она. – Алекс в больнице в коме, мы должны ехать.
Честно говоря, меня абсолютно не интересовало то, что случилось с Кайлебом, слово «мы» завладело моим вниманием намного больше. Мы…жизнь продолжается!
- Да, я уже бегу, - быстро спохватился я, сказав это, схватил первое попавшееся под руку пальто и понесся к машине.
Лео завела мотор, включила печку, музыку и в ожидании меня нервно покусывала губы. Мы на бешеной скорости ехали в аэропорт. В данный момент Алекс находился в Аплтоне, недалеко от Грин-бея, штата Висконсин. Мы приехали в конец регистрации и, к счастью, успели на самолет. Полет занял часов пять. Все это время Лео откровенно волновалась за Алекса, а меня это раздражало. Ах, если бы я мог сказать ей правду, то мы бы не поехали к нему. Жаль, но это невозможно.
Нас встретили взволнованные Грины. Девушки обменялись беспокойными взглядами и на несколько минут оставили нас с Максом. Мы недолго думали, как начать разговор.
- Она знает? – спросил я.
Макс не раздумывал над ответом:
- Милена да, Лео нет,- помолчав, он продолжил: - Ты собираешься ей рассказать?
- Не думаю, что сейчас – подходящее время.
- А когда оно придет? Энжи, потом будет поздно, - поспешил меня заверить Макс.
В мою голову внезапно пришла неприятная мысль:
- А что, если твоя жена ей скажет, а? Что я буду делать?
- Не волнуйся, мы с ней уже все обсудили. Она не проболтается, я-то знаю,- объяснил он и улыбнулся, обнажив белые зубы. Макс любил себя и старался выглядеть на уровне, но больше он дорожил своей супругой, поэтому ее мнение всегда было решающим.
Я успокоился, а девушки вернулись.
- Нам пора идти к Алексу, - заявила Грин.
- А нам с вами можно? – спросил Макс.
Лео опустила глаза и сказала:
- Да, но только мы не должны его сильно беспокоить.
Ее взгляд был полон грусти, а глаза – слез. Она тихо произнесла:
- Врачи говорят, что ему недолго… - на этом ее голос сорвался.

Мы часа полтора просидели в холодном безжизненном коридоре больницы. Если честно, я вообще не выношу такие заведения. Болезни, ужас, страх, боль бродили по пустым пролетам. Казалось, что здесь не лечат людей, а убивают. Энергосберегающие лампы были повсюду. Их холодный свет выставил жизнь наружу, на осенние улицы Аплтона. В отличие от Аляски здесь была осень. Теплая дождливая погода стояла на дворе. Солнце едва пробиралось сквозь тяжелые тучи, но порой оно охватывало всю округу ярким живым светом. Я не люблю сырость, но здесь ей и не пахло. Все было теплым мягким обволакивающим, как шерстяное одеяло.
Лео носилась по ледяным кабинетам и просила впустить ее в палату к Алексу. Каждая ее просьба отдавалась глухим безмолвием докторов. В итоге она смогла попасть к нему в палату.
За это время Алекс сильно похудел: через руку, торчавшую из-под покрывала, можно было увидеть каждый капилляр. Его лицо было мертвенно бледным, глаза были закрыты. Я испугался того, что мы могли опоздать, но, посмотрев на кардиограмму, понял, что мы приехали вовремя. Лео тихо присела на край кровати. Ее губы дрожали, а в глазах виднелось отчаяние и беспомощность. Она знала, что только он сам сможет справиться с этим, поэтому решила остаться в городе до его выздоровления.
Первые два дня Лео почти не спала. Я приносил ей по пять чашек кофе за день, осознавая, что гублю ее здоровье. После этих тяжелых часов, она все-таки согласилась выспаться, не покидая больного. Лео часами сидела на его кровати и смотрела в закрытые глаза, надеясь на то, что он их, наконец, откроет. Она держала его холодную руку, которая от бледности казалась фарфоровой и очень хрупкой. А Алекс спал крепким сном и не замечал того, что Лео делает для него. В очередной раз медсестра пришла кормить его, как всегда, через капельницу. Лео, как всегда, вышла в коридор: ее тошнило от вида крови, а тем более от того, как игла втыкается в беззащитную кожу человека против его воли. Я ушел вместе с ней. Мы сели на кресла и заговорили:
- Как ты считаешь, он будет жить? – спросил я.
Лео задумчиво подняла глаза и, смотря на потолок, произнесла:
- Я верю в него и надеюсь, очень сильно надеюсь. Только он справится с этим. Ни ты, ни я – он.
Она закинула ногу на ногу и закрыла лицо руками. От «общения» с больным все тело стало таким же ледяным и безжизненным. Пальцы на руках казались более худыми, чем раньше, щеки впали. Теперь Грин приносила ей одежду из дома, хотя она больше не беспокоилась о своей внешности. Есть Лео ходила в столовую больницы. Наверное, если бы мы не заставляли ее этого делать, то она бы и не стала. Лео превратилась в привидение, появившееся от боли и впоследствии исчезнувшее от предательства. По ночам она бродила по коридорам, раздавались ее протяжные глубокие вздохи и цоканье каблуков, похожее на звук таймера, отсчитывающего последние минуты жизни Алекса Кайлеба. Я боялся, сначала что Лео уйдет, потом, что не простит, а теперь, что ее нельзя вытащить из этого замкнутого круга бесконечных поисков выхода. Ее главным выходом был окончательный уход. Мрачная перспектива для меня.
- Не бойся, я тоже верю и надеюсь, - наконец, сказал я и успокоил ее тревожное сердце.
Я смог заснуть первым: это было просто под тихое тиканье часов в приемной.

Мне снился кошмар. Вместо Алекса в коме лежала Лео. Она была вся в передатчиках и иглах. Вокруг были разбросаны шприцы и лекарства. Она не дышала, но сердце не обмануло меня: Лео была все еще жива. Внезапно она очнулась и открыла глаза. Синяки свидетельствовали о сильном истощении организма, поэтому я пожелал, чтобы появилась еда. Лео не обратила на меня никакого внимания. В палату зашел Алекс, здоровый, сияющий от радости, с веселой улыбкой на лице.
- Ты ждала меня, милая? – спросил он.
- Разумеется. А почему ты так долго? – ответила вопросом на вопрос она.
- Прости, похороны затянулись. Сама понимаешь, как неправильно было бы убежать с прощания с Энжи.
Энжи?!?!?! Как я не догадался? Она не видела меня. Это был удар ниже пояса, сигнал к действию. Я не хотел, чтобы они были вместе. Этого не будет. НИКОГДА!!!
Лео встала с кровати, вытащила все иглы из своего израненного тела и обняла Алекса.
- Как я счастлива, что ты у меня есть! – прокричала она.
- Я тоже тебя люблю, милая,- ответил он.
- НЕЕТ!!! – заорал я диким голосом.
«Энжи, успокойся. Все хорошо», - появился из темноты чей-то голос.

Я открыл глаза и увидел Милену, схватившую меня за руку, и Макса, скрючившегося от боли.
- За что ты так со мной? – поинтересовался Грин.
Я обратил внимание на его руку. Она была в крови. Я сжал ее так сильно, что повредил вены. Темно-красная вязкая жидкость струилась по моей руке.
- Прости, я… - хотел оправдаться я, но Милена меня перебила:
- Ты кричал во сне.
- Что?
- Что убьешь Алекса любым способом, - констатировала она.
Ее глаза сузились, как у кошки, выслеживающей добычу. Она была сердита на меня, потому что, зная правду, не могла поделиться ей с подругой. Дружба приносила много проблем в их случае, но меня, по правде говоря, это мало волновало. Ее дыхание, наконец, снова замедлилось и четко отсчитывало секунду за секундой. Мы сидели, молча, без единого движения, как мраморные статуи. Кожа была белоснежной, и вены синели сквозь почти прозрачную оболочку. Это было причиной холода, пронизывающего насквозь и заполнившего здание больницы.
Жизнь остановилась, но не время. Оно незаметно шло, хотя, возможно, кто-нибудь из нас считал минуты этого нескончаемого кошмара. Теперь мы заметили, что палаты не пустые. Приехав сюда в первый раз и застав ночь на дворе, я не знал, что здесь творится. Люди кричали от боли, и даже болеутоляющие им не помогали. Маленькие дети плакали, а родители постоянно бродили по коридорам, которые уже не были пустыми. Лишь это было утешительным призом за заботу об Алексе. Мы больше не были одни. С одной стороны, это плохо, ведь люди болеют, но, с другой, нам было проще общаться друг с другом. Все пациенты утешали себя, порой все могли услышать заразительный детский смех. Мы радовались тому, что люди поддерживают друг друга и вместе справляются с трудностями. Это качество человека – кооперация, лучшее из того, что он имеет. Каждому из нас было проще переживать страдания Лео и Алекса, нам стало легче.
- Что мне делать? – тихо спросил я Грин.
Она посмотрела в окно, на Макса и, наконец, произнесла:
- Я не знаю, что будет делать она, - Грин тяжело вздохнула. – Однако знаю, что будет с тобой.
Мили, как называл ее Макс, встала и отвернулась от нас. Послышались тихие всхлипы. Она обернулась. Глаза покраснели, но слез на них не было.
- Если она уйдет, то ты уйдешь за ней. Ты знаешь, в каком случае тебя ожидает такой финал. Поэтому тебе стоит полюбить Алекса, хотя бы для виду.
- А то у нас будут пышные похороны, - с грустной улыбкой сказал Макс.
Как всегда он попал в точку. Мы не можем жить друг без друга. Это факт. Но все-таки что делать? Мне показалось, что я спросил об этом вслух.
- Ничего, - сказала Грин. – Нужно ждать, а тебе пытаться любить ее сильнее и подготовить к правде. Будет лучше, если ты ей обо всем расскажешь, и поскорее.
Недели через три Грин застала меня мечтающим. Я размышлял о том, что будет. Грациозной походкой рыси она пробежала по белому линолеуму мимо меня, резко развернулась и пронзила меня укрощающим взглядом. На цыпочках Грин подлетела ко мне и присела рядом на теплый кожаный диван. Она схватила меня за руку, пульс учащался – ее уже невозможно было назвать спокойной. Грин сильнее затянула пояс на зеленом плаще и произнесла:
- Я ничего ей не скажу.
Я не совсем понял ее. Она совсем ничего не скажет. Это что-то новое. Неожиданный поворот событий заставил меня удивиться и подумать.
Почему?
Возможно, она ее не любит и хочет сделать больно, этого я ей не позволю. А вдруг Грин, наоборот, пытается в будущем попытаться помочь ей. Но Лео ранит то, что подруга не сообщила ей об обмане, зная о нем. Сложно. Не хотелось думать. Совсем. Зарыться в теплое одеяло и заснуть. Чтобы ничего не снилось, лишь черный экран перед глазами. Провалиться в бездонную пучину сна, успокаивающую. Таким образом, просто уйти от проблемы, но не решить ее. Нет, Грин была здесь, чтобы помочь мне, побудить меня к действию, научить, как не потерять Лео.
В это время Грин все еще сидела на диване и, укутавшись в зеленый плащ, смотрела на дождь за окном. Ее глаза черепахового оттенка излучали особый свет мудрости, несмотря на то, что она была на несколько лет младше меня. Грин спокойно сказала:
- Мне сложно это сделать, но я никогда не помешаю вашему счастью. А еще ты должен ей сказать правду сегодня в шесть вечера и ни секундой позже.
- А почему именно в это время? – поинтересовался я.
- Сам увидишь.
Грин быстро встала с дивана и удалилась по коридору, казавшемуся мне бесконечным. Таинственный голос заставил меня вновь мечтать. Я задал себе новый вопрос: «Почему именно в это время?» Но на размышления не было времени, я отправился в палату к Алексу.
Лео сидела на кровати, сложив руки на груди. Дыхание внезапно участилось, а она открыла глаза. Улыбнувшись, Лео сказала:
- Я рада, что ты пришел, - закусив губу, она продолжила: - Прости, что так мало времени провожу с тобой. Алекс – мой брат, и я боюсь его потерять.
Лео посмотрела на меня извиняющимся взглядом. Я потоптался у двери и сел рядом с ней.
- Лео, я должен сказать тебе кое-что очень важное.
- Говори, раз надо.
- Только пообещай, что не бросишь меня, - мой голос задрожал.
- Конечно, обещаю, - заволновалась она.
- Лео, - я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы говорить, не переставая. Это было моим планом: не дать ей проронить и слова. Я надеялся на его удачу. И продолжил:
- Я твой брат, и всегда был им. Эту историю мы с Алексом придумали, он и его семья решили мне помочь. К тому же тебе негде было жить, и они решили предоставить в твое распоряжение свой дом. Ну, и поиграть в семью. Ты мне всегда говорила, что хотела бы быть Львом по знаку Зодиака. Ты считаешь их сильными и смелыми. У тебя была и эта возможность. Еще я хочу сказать, что люблю тебя и, знаю, это навсегда. Теперь ты имеешь право убить меня, но, прошу, не уходи.
Я произнес свою «речь» быстро, как и хотел. Ответ Лео не заставил себя долго ждать.
- Наверное, это я виновата, - сказала она.
Мысли в голове перемешались. То я думал о том, что реакция чересчур необычная, то о том, что как только Лео узнала об обмане, она изменилась и превратилась изо льва в маленького домашнего пушистого котенка.
- Чего ты боишься? – спросила Грей.
Я обратил внимание на сжавшиеся кулаки и тут же потряс кистями.
- Я ждал другого, - смущенно произнес я.
- Чего? Того, что я буду кричать, возмущаться? – предположила она.
- Ну, в общем, да.
Лео весело улыбнулась и громко рассмеялась, не боясь разбудить Алекса.
- Это, конечно, кошмар, но как я могу на тебя обидеться? Глупый, - она обняла меня и положила голову на плечо. – Ты самое дорогое, что у меня есть. Я никогда тебя не брошу.
Так мы просидели где-то два часа, а потом пошли домой, точнее к Гринам. Погода, несмотря на дождь, была великолепная. Свежий воздух приятно отрезвлял наш разум. Вода успокаивала уши. Она тихо лилась на землю и барабанила по зонту. Войдя в дом, Грин тайком посмотрела на меня, а я, торжествуя, улыбнулся. Она вздохнула с облегчением и побежала ставить чайник. Мы полночи сидели за низким кофейным столом, потягивая зеленый чай. Милена обожала восточную культуру, и это было заметно. Весь дом был уставлен статуэтками в теме Инь-Ян, и, определенно, мебель стояла по Фэн-шую. Но теперь это было неважно. Главное – то, что Лео не придала особого значения моему обману. Мы не отходили друг от друга ни на шаг.
На следующее утро нам позвонили и сказали, что Алекс очнулся. Мы немедленно отправились посетить больного и рассказать ему о разоблачении. Он недвижимо лежал на кровати с закрытыми глазами, а тут мы с радостными улыбками и свежим воздухом. Алекс проснулся и, улыбнувшись, сказал:
- Энжи, прости, но я ей все расскажу.
Лео рассмеялась:
- Я все знаю.
Легкой походкой она дошла до кровати и упала на нее. Теперь мы все были вместе. И я, и Лео, и Алекс.
Каждый день мы собирались в его палате и рассказывали смешные истории. Жизнь налаживалась. Вскоре Алекса выписали, но мы решили еще немного погостить у Гринов. Тем более они были не против. В тот день Лео надела белое шерстяное платье (в конце концов мы решили пожениться) и распустила густые волосы. Они, струясь по плечам, легли на спину. Лео – одна из немногих, кто мог похвастаться безупречной фигурой и превосходной осанкой. Она ходила по земле, как балерина, аккуратно ступая маленькими лаковыми сапожками. При ее высоком росте, Лео имела небольшой размер ноги и смотрелась, как фарфоровая куколка. Я постоянно сравнивал любимую с изящной игрушкой и солнцем, она была моей личной звездой счастья. Лео и тогда была необыкновенно прекрасна. Девушки любят краситься, но она была исключением: в любую погоду глаза безукоризненно сияли и излучали счастье. В тот день Лео была ангелом, посланным забрать Алекса из ада и вернуть меня с небес на землю. Все время я парил над землей, на седьмом небе. Облака окружали все: работу, дом, город, а Лео разгоняла туман вокруг меня. Ангел, мой личный ангел. В такие минуты беззаботной мечты я чувствовал эгоистом, но кого это волнует? Лео это не интересует, потому что подарила себя мне, а остальные? Да кто они такие, чтобы осуждать мои поступки!
Наверное, я эгоист, бессовестный и наглый лгун. Пока я размышлял над этим, Лео подкралась ко мне сзади и спросила:
- А когда мы поедем домой?
- Ты хочешь вернуться? – подумав, спросил я.
Она улыбнулась в ответ и сказала:
- Мы живем здесь уже три месяца, снег на Аляске уже растаял.
- Если ты хочешь, то, конечно, поехали, только нужно хорошо со всем попрощаться. Но я не уверен, что там весна, - улыбнулся я.
Мы назначили день прощания – 25 марта. Все собирались с мыслями и идеями насчет проводов. Лео носилась по комнатам и кидала вещи в чемодан. Макс и я выбирали лучший рейс. А Грин и Алекс готовили нам подарки и последний ужин. В то утро я проснулся один. Солнечный свет разбудил меня. Луч проник сквозь задернутые занавески и опустился на лицо. Я открыл слипшиеся глаза и тут же закрыл их рукой от солнца. Другой рукой я убедился, что один в комнате. Подушка, лежавшая рядом, пустовала и уже успела остыть.
«Сколько я спал?» - подумал я. И резким движением поднялся с кровати. Вокруг валялись мои вещи: штаны каким-то образом оказались на лампе, а майка в горшке с землей. Я подошел к окну, несмотря на солнце, светившее вовсю, шел дождь. Он водяной стеной ограждал наш дом, по крайней мере, так казалось. По холодному стеклу бежали капли дождя. Они оставляли за собой мутные бесцветные следы. «Дождь – слезы», говорила Лео. Она была права, сегодня природа плачет по нашему отъезду. Я оглянулся: на маленьком столике стояла чашка кофе. Мгновенная реакция – рука уже взяла сосуд с жидкостью. Кофе освежает, отрезвляет, оживляет. Во всяком случае я надеялся на такую реакцию. Теплый кофе растекся по телу. Взгляд прояснился – я больше не хотел спать. Мысленно поблагодарив Лео за напиток, я стремительно направился на кухню. Кто-то шумел, даже слишком.
- Лео, ты хочешь, чтобы я страдал бессонницей? – с улыбкой спросил я.
Никто не ответил. Странно.
Я ворвался в столовую. За столом сидели Грины и о чем-то мило беседовали.
- О, это вы. Привет, - безразлично произнес я.
- Доброе утро, - сказала Грин. На ее лице сияла улыбка.
Она сделала глоток чая и пригласила меня присоединиться.
- Что-то случилось? - спросил я.
Макс поклонился и быстрым шагом удалился, прежде захлопнув за собой дверь.
- Что снова произошло? – я начинал волноваться.
- Ничего особенного.
- А почему тогда Макс ушел?
- Просто ему не хочется слушать наш разговор.
Я потер руки и уселся удобнее.
- А о чем будет разговор?
Беседа заинтересовывала меня еще больше. Грин знала, как задеть мою гордую натуру. Она сжала губы и ответила:
- О Лео, о ком же еще?
Ее тон мне уже не нравился. Он становился немного заносчивым, хотя это зависело от ее настроения.
- Дело в том, что она тебя не любит.

- Шутишь? Издеваешься? Да она меня любит больше, чем тебя Макс! – заорал я.
- Не удивляешься тому, что ее здесь нет? – издевательски сказала Грин.
Я вскинул все «за» и «против». Ее здесь нет, что бы это значило? Грин прочла мои мысли.
- Это значит, что она сейчас с Алексом неизвестно где.
- Но… с чего тты… ввзяла? – растерянно спросил я. – Как? Кккак это возможно?
Я резко поднялся со стула и закричал:
- Где они?
- Эй, мачо, успокойся, - с усмешкой сказала она. – Думаешь, я тебе не помогу?
- Заччем мне помогать? Я сам справлюсь с этим, - твердо ответил я.
- Ты? Да ты бредишь! Он в сто раз лучше тебя. Я готова помочь, но…
Не бывает друзей без подвоха.
- Какое «но»?
- Ты уезжаешь немедленно!
- Без нее?
По ее неестественно зеленым глазам я понял, что это правда. В них отражалось мое скрючившееся от боли лицо. Я должен уехать. Невозможно!
- Прости. Так нужно, - тихо произнесла она.
Я медленно пошел к двери в спальню, но остановился.
- Когда я должен уехать? – твердым голосом, насколько мне позволяло состояние, спросил я.
Она посмотрела на меня печальным взглядом, который я никогда не видел.
- Чем скорее, тем лучше. Для вас обоих.

Я побрел в комнату и заперся там. Мне надо было придумать правдоподобное оправдание отъезду. Сказать, что у меня проблемы на работе? Не лучший вариант, но другого нет. Я сел на заправленную кровать и положил голову на подушку. «Что делать?» - вечный вопрос. В моем случае у него нет ответа. Я позвонил в аэропорт. Длинные гудки…
- Девушка, здравствуйте, мне бы билет поменять. Нет, ну что вы, самолет ночью. Да. Хорошо. Я хочу забронировать билет до Нового Орлеана. Спасибо огромное. До свидания.
Камень неизвестности упал с плеч. Я успокоился. Осталось лишь доехать до дома, устроиться рядом у камина и открыть окно. Из моего маленького уютного домика открывался прекраснейший вид на море. Теплое, обволакивающее, спокойное. Я всю свою жизнь провел у воды, поэтому только ласковое море и шум прибоя способны оживить меня.
Как мне быть? Может, поехать на Аляску, чтобы потом поговорить? Нет. Слишком сложно. Гораздо проще покинуть ее сейчас и не смотреть на лишние слезы. Я вспомнил прошлое: зиму в Валдизе. Она была прекрасна. Природа уже давно погрузилась в белое пуховое одеяло, но снежные налеты не прекращались. В тот день свершился один из таких боев. Утро было обыкновенным. Солнце долго не появлялось в небе, которое было похоже на непроницаемый брезент. Как говорится, ничего не предвещало бури. Солнечный свет, проникший сквозь грязное небо, осветил все вокруг: движимое и недвижимое. Сугробы, укрывшие землю, блестели в теплых лучах. Было тихо, даже слишком. Внезапно резко похолодало. Стало темно. Ветер, до сих пор медленно блуждавший по закоулкам улиц спящего города, начал срывать с крыш куски льда. Он носился повсюду и искал убежища, метая снежные занавесы. Началась метель. Сначала она была похожа на ливень. Мокрые косые линии сливались во что-то однообразное, непонятное. Комья снега прорезали сугробы, оставляя на них незакрытые раны. Снег барабанил по крышам и стеклам. Это был настоящий ураган, сметающий все на своем пути. Стало непонятно, где небо, а где земля. Вихрь завалил все снегом. Как быстро буря началась, так она и закончилась. Метель утихла: снежинки уже не стремительно летели, а спокойно падали. Белый пух застелил сугробы и заживил раны. Снег блестящим серебром вновь укрыл землю. Стало свежо и чисто. Воздух наполнил мои легкие, а свет дал чувство свободы. Безграничной свободы. Чистые мысли открылись во мне тогда, и теперь, вновь вспоминая это, я снова ощутил себя свободным.
Я могу делать, что хочу! Ответ на вечный вопрос мне показался слишком простым. Всего-то нужно уехать. Она моя сестра. Ничего не будет, поэтому я должен позволить им быть счастливыми. Я уеду, без слез, без обещаний. Просто покину их. Возможно, вернусь, а, может, и нет.
Я собирал свои вещи в чемодан. Затолкав последний ящик в сумку, я окончательно решил, что здесь больше делать нечего. Проводы не были пышными, шикарными. Только Грины отправили меня в путь и посидели на дорожку.
- Надеюсь, ты хорошо доберешься, - грустно улыбнувшись, сказал Макс.
Он подошел ко мне и обнял в последний раз.
- Береги ее, - обращаясь к нему, произнес я. – Она знает, что делает. Назовете ребенка в честь меня?
Грин засмеялась.
- Все возможно.
Она подошла ко мне и тихо, чтобы Макс не слышал, сказала:
- Ты правильно поступаешь. Будь счастлив в своей новой жизни.
«Новой». Как мне понравилось это слово. Оно значит нестарый, неветхий, незадолго конченный, а иначе – другой. Иная жизнь грозила мне неожиданностью, приятной и нескучной загадкой. Как много нового есть на этом свете! Дома, города, люди – все изменилось и до сих пор меняется. Мир никогда не будет стоять на месте, он двигается и всегда будет. Человечество не остановится на достигнутом, и прогресс станет его вечным двигателем. Люди будут продолжать открывать новые возможности мира, места, в которых не бывали раньше, менять взгляды на жизнь, смерть и остальные чудеса, происходящие повсеместно. Они не закончат познание Вселенной, потому что в нас заложено желание узнавать, изменяться и прогрессировать. Так что и я теперь становился на длинную дорогу знания, но либо ранее не понятую, либо не известную. Стало невероятно просто, просто жить.
Я не успел заметить, как Грин смотрели на меня удивленно, хотя это совсем не странно: все это время я стоял и смотрел в окно, а они не хотели мне мешать.
- Ты все? – спросил меня Макс.
Взволнованные лица напряженно наблюдали за каждым движением.
- Да, просто… задумался, - растерянно произнес я.
Я подошел поближе к замерзшему стеклу и уперся об него лбом. Прохлада проникла в мозг, мысли застыли, все, даже время, перестало иметь какое-либо значение…